Русалки
О берег пустынный плескалась волна,
Луна над землей стояла,
Средь насыпи белой, в объятиях сна,
Покоился рыцарь усталый.
Русалки прелестные из глубины
Явились, в прозрачных одеждах,
И к юноше тихо подкрались они,
Он спит, — зашептали в надежде.
Со страстью младою ласкает одна
Перо на берете героя.
Другая снимает, кротка и нежна,
Доспехи, истертые боем.
А третья в глазах озорной огонек
Из ножен булат вынимает,
Руками обняв засверкавший клинок,
На рыцаря томно взирает.
Четвертая в танце вокруг поплыла
И шепчет с глубокой тоскою:
О, если б я только твоею была,
Мой милый из рода людского!
А пятая к рыцарю льнет, у него
Уставшие члены лаская;
Шестая, помедлив, целует всего,
Губами едва ли касаясь.
Наш рыцарь хитер: не торопится встать,
Глаза приоткрыть поскорее;
При свете луны остается лежать,
Русалками нежно взлелеян.
(Перевод с немецкого Мейснера)
Русалки
Всё тихо, всё спит; с неба месяц глядит,
Песчаная отмель сияет,
На береге рыцарь прелестный лежит,
Лежит он и сладко мечтает.
Блестящи, воздушны, одна за другой
Из моря русалки выходят,
Несутся все к юноше резвой толпой
И глаз с него светлых не сводят.
И вот уже рядом одна с ним сидит,
Пером в его шляпе играя,
На поясе цепь от меча шевелит
И перевязь гладит другая.
А вот уже и третья, лукаво смеясь,
У юноши меч отнимает,
Одною рукою на меч оперлась,
Другой его кудри ласкает.
Четвёртая пляшет, порхает пред ним,
Вздыхает и шепчет уныло:
О, если б любовником был ты моим,
Цвет юношей, рыцарь мой милый!
А пятая за руку нежно берёт
И белую руку целует,
Шестая устами к устам его льнёт,
И грудь ей желанье волнует.
Хитрец не шелохнётся… Что их пугать?
И крепче смыкает он очи…
Ему тут с русалками любо лежать
В сияньи скребрянной ночи.
(Перевод с немецкого Лебедева)
Лорелей
Не знаю, о чем я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далеких лет.
Дохнуло прохладой. Темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.
Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем ее золотым.
Проводит по золоту гребнем
И песню поет она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.
Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несется он к скалам гранитным,
Но видит ее одну.
А скалы кругом все отвесней,
А волны — круче и злей.
И, верно, погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.
(Перевод с немецкого Маршака)
Лорелея
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покоя
Мне сказка старых времён.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор.
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.
Златым убирает гребнем.
И песню поёт она:
В её чудесном пенье
Тревога затаена.
Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.
(Перевод с немецкого Блока)
Лорелея
Бог весть, отчего так нежданно
Тоска мне всю душу щемит,
И в памяти так неустанно
Старинная песня звучит?
Прохладой и сумраком веет;
День выждал вечерней поры;
Рейн катится тихо, и рдеет,
Вся в искрах, вершина горы.
Взошла на утёсы крутые
И села девица-краса,
И чешет свои золотые,
Что солнечный луч, волоса
Их чешет она, распевая, —
И гребень у ней золотой, —
А песня такая чудная,
Что нет и на свете другой.
И обмер рыбак запоздалый
И, песню заслышавши ту,
Забыл про подводные скалы
И смотрит туда — в высоту…
Мне кажется, так вот и канет
Челнок, ведь рыбак без ума,
Ведь песней призывною манит
Его Лорелея сама.
(Перевод с немецкого Льва Мей)
Лорелей
Что значит, не пойму я…
Тоскою душа смятена.
Тревожит меня неотступно
Старинная сказка одна.
Прохладно. Всё светом вечерним
Таинственно озарено.
Вершины гор над Рейном
Закатное пьют вино.
На троне — прекрасная дева,
А троном — высокий утёс.
Пламенеет колец её жарче
Червонное золото кос.
Расплела золотые косы
И песню поёт она,
Которая неодолимой,
Чарующей силы полна.
Гребца в его маленькой лодке
Та песня зовёт и манит.
Не видит он пенных бурунов,
Он только наверх глядит.
Погибнет гребец неизбежно
В лодочке утлой своей,
Погибнет, пленённый песней
Волшебницы Лорелей.
(Перевод с немецкого Вольпина)
Лорелея
И горюя и тоскуя,
Чем мечты мои полны?
Позабыть всё не могу я
Небылицу старины.
Тихо Реин протекает,
Вечер светел и без туч,
И блестит и догорает
На утёсах солнца луч.
Села на скалу крутую
Дева, вся облита им;
Чешет косу золотую,
Чешет гребнем золотым.
Чешет косу золотую
И поёт при плеске вод
Песню, словно неземную,
Песню дивную поёт.
И пловец тоскою страстной
Поражён и упоён,
Не глядит на путь опасный,
Только деву видит он.
Скоро волны, свирепея,
Разобьют челнок с пловцом;
И певица Лорелея
Виновата будет в том.
(Перевод с немецкого Павловой)
Лорелея
Не знаю, что стало со мною,
Печалью душа смущена.
Мне все не дает покою
Старинная сказка одна.
День меркнет. Свежеет в долине,
И Рейн дремотой объят.
Лишь на одной вершине
Еще пылает закат.
Там девушка, песнь распевая,
Сидит высоко над водой.
Одежда на ней золотая,
И гребень в руке — золотой.
И кос ее золото вьется,
И чешет их гребнем она,
И песня волшебная льется,
Так странно сильна и нежна.
И, силой плененный могучей,
Гребец не глядит на волну,
Он рифов не видит под кручей, —
Он смотрит туда, в вышину.
Я знаю, волна, свирепея,
Навеки сомкнется над ним, —
И это все Лорелея
Сделала пеньем своим.
(Перевод с немецкого Вильгельма Левика)
Лорелей
Что б значило это, не знаю,
Печален я так отчего?
Но древняя сказка чуднАя,
Нейдет из ума моего.
Прохладно, уже вечереет,
И мимо Рейн тихо течет,
А рядом гора пламенеет
В закатном сверканье высот.
Красотка на самой вершине,
Сидит всем на диво одна.
Блестит на златой пелерине
Волос золотая копна.
И гребнем из золота чешет
Она косы, да песнь поет.
Мелодия ласково тешит;
Так сладостна, будто зовет.
Рыбак вон на лодочке малой
Внимает той песне с тоской:
Не видит прибрежные скалы,
Прикован взор лишь к деве той.
Я думаю, волны проглотят,
И лодку ту, и рыбака:
Когда Лорелей петь охота,
Погибель ждет наверняка!
(Перевод с немецкого Ольги Славянки)
