Бог Гипнос - Мифы и цитаты классической Древнегреческой литературы

Гипнос был богом или олицетворением духа (даймона) сна. Он жил в Эребе, стране вечной тьмы за воротами восходящего солнца, и каждую ночь поднимался в небо в поезде своей матери Нюкты. Гипнос часто был в паре со своим братом-близнецом Танатосом (Мирная смерть), а Онейры (Сны) были его братьями или сыновьями.

Гипнос изображался в виде молодого человека с крыльями на плечах или лбу. Его атрибуты включали рог усыпляющего опиума, стебель мака, ветку, на которой капает вода из реки Лета (Забывчивость), или перевернутый факел.

Его римским эквивалентом был Сомнус.

Изображение справа — Гипнос бог сна, 4 век до н.э., Музей Дж. Пола Гетти.

Содержание

КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ
ГЕНЕАЛОГИЯ
СЛОВАРЬ
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГИПНОСА
ГИПНОС – БОГ СНА
ГИМНЫ И МОЛИТВЫ ГИПНОСУ
КУЛЬТ
ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЕ И РИМСКОЕ ИСКУССТВО

КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ

ГИПНОС
Родители	Нюкта (без отца)
Жена	Харита Пасифея
Бог чего	Сна
Дом	Эреб
Священные растения	Мак
Свита	Ониры
Римское имя	Сомнус, Сопор

Греческое имя	Транслитерация	Римское имя	Английский перевод	Перевод
Ὑπνος	Hypnos, Hypnus	Somnus, Sopor	Sleep (hypnos)	Сон

ГЕНЕАЛОГИЯ

Родители

[1.1] Нюкта (Без отца) (Hesiod Theogony 212, Homer Iliad 14.250, Aeschylus Frag 250, Seneca Hercules Furens1068, Nonnus Dionysiaca 31.103)
[1.2] Эреб & Нюкта (Hyginus Preface, Cicero De Natura Deorum. 3.17)

Дети

[1.1] Ониры x 1000, Морфей, Фобетор, Фантас (Ovid Metamorphoses 11.630)

СЛОВАРЬ

ГИПНОС (Ύπνος) в греческой мифологии персонификация сна, божество сна, сын Ночи и брат Смерти, богинь судьбы мойр, Немесиды — богини мести (Hes. Theog. 211-225). По словам Гесиода, на Сон и Смерть никогда не взирает Гелиос; Г. спокоен, тих и благосклонен к людям в противоположность беспощадной Смерти (756-766). У Гомера Г. обитает на острове Лемнос, где Гера замыслила козни против Зевса, уговорив Г. усыпить Зевса, пока она преследовала Геракла. От гнева Зевса Г. был спасен своей матерью, которую Зевс не решился оскорбить. Опасаясь Зевса, Г. превращается в птицу и во второй раз нагоняет сон на бога, соблазненного Герой, чтобы дать ахейцам возможность победить в сражении. В награду за содействие Гера обещает в жены Г. младшую из харит — Пасифею (Hom. II. XIV 230-291, 354-360). Овидий в «Метаморфозах» (XI 592-620) описывает пещеру в Киммерийской земле, где обитает Г., где царят вечные сумерки и откуда вытекает родник забвения; в пещере на прекрасном ложе покоится Г.Лит.: Schrader Н., Нурnos, В., 1926. А. Т.-Г.

ЦИТАТЫ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГИПНОСА

Гесиод. Теогония. 211-224. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. / Перевод В. В. Вересаева. – М.: Ладомир, 1999. – С. 33) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):
«Ночь [Никта] родила еще Мора [Мороса (Возмездие)] ужасного с черною Керой [божеством смерти].
Смерть родила она также, и Сон [Гипнос], и толпу Сновидений.
Мома потом родила и Печаль, источник страданий,
И Гесперид, – золотые, прекрасные яблоки холят
За океаном они на деревьях, плоды приносящих.
Мойр родила она также и Кер, беспощадно казнящих.
[Мойры – Клофо именуются, Лахесис, Атропос. Людям
Определяют они при рожденье несчастье и счастье.]
Тяжко карают они и мужей и богов за проступки,
И никогда не бывает, чтоб тяжкий их гнев прекратился
Раньше, чем полностью всякий виновный отплату получит.
Также еще Немесиду [Зависть], грозу для людей земнородных,
Страшная Ночь родила, а за нею – Обман [Апат], Сладострастье…»

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. <Введение.> Генеалогии. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. — 2-е изд., испр. — СПб.: Алетейя, 2000. – С. 1-2):
«От Ночи и Эреба [родились] – Рок [судьба], Старость [Сенектус], Смерть [Морс], Кончина, Воздержность [Континенция], Сон [Гипнос], Сновидения [Сонимя], Амур (он же Лисимелет), Эпифрон [Благоразумие], … Порфирион, Эпаф, Раздор [Дискордия], Беда, Разнузданность [Петулантия], Немесида [Зависть], Эвфросина [Доброе Приветствие], Дружба [Амицития], Милосердие [Мизерокордия], Стикс [Ненависть], три Парки ([Судьбы], а именно Клото, Лахесис, Атропос) и Геспериды – Эгла, Гесперия, Эрика)».

Цицерон. О природе богов. Книга III. XVII (44). (Источник: Цицерон. Философские трактаты. / Пер. М. И. Рижского. Отв. ред., сост. и вступ. ст. Г. Г. Майорова. (Серия «Памятники философской мысли»). — М.: Наука, 1985. — 384 стр.) (римский ритор 1 в. до н. э.):
«А если так, то и родители Неба также должны считаться богами: Эфир и День, и их братья и сестры, которые древними генеалогами , именуются: Любовь [Амор], Обман [Долус], Страх [Метус], Труд, Зависть [Инвидентия], Рок [Фатум, Судьба], Старость [Сенектус], Смерть [Морс], Мрак [Тенебра], Несчастье, Жалоба [Керелла], Милость, Коварство, Упрямство, Парки, Геспериды, Сны, и которые все, как считают, рождены от Эреба [Тьмы] и Ночи?»

Гипнос и тело Сарпедона, 5 век до н.э., Британский музей

ГИПНОС – БОГ СНА

Гомер. Илиада. Песнь четырнадцатая. Обольщение Зевса. 231-292. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 240-242) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
«Там [на Лемносе] со Сном [Гипносом] повстречалася [Гера], братом возлюбленным Смерти [Танатоса];
За руку бога взяла, называла и так говорила:
«Сон [Гипнос], повелитель всех небожителей, всех земнородных!
Если когда-либо слово мое исполнял ты охотно,
Ныне исполни еще: благодарность моя беспредельна.
Сон, усыпи для меня громодержцевы ясные очи,
В самый тот миг, как на ложе приму я в объятия бога.
В дар от меня ты получишь трон велелепный, нетленный,
Златом сияющий: сын мой, художник, Гефест хромоногий,
Сам для тебя сотворит и подножием пышным украсит,
Нежные ноги тебе на пиршествах сладких покоить».
Гере державной немедля ответствовал Сон [Гипнос] усладитель:
«Гера, богиня старейшая, отрасль великого Крона [Кроноса]!
Каждого я из богов, населяющих небо и землю,
Сном одолею легко; усыплю я и самые волны
Древней реки Океана, от коего всё родилося.
К Кронову ж сыну, царю, и приближиться я не посмею,
В сон не склоню громодержца, доколе не сам повелит он.
Помню, меня он и прежде своей образумил грозою,
В день, как возвышенный духом Геракл, порожденный
Зевесом,
Плыл от брегов Илиона, троянского града рушитель:
В оный я день обаял Эгиоха всесильного разум,
Сладко разлившися; ты ж устрояла напасти Гераклу;
Ты неистовых ветров воздвигнула бурю на море,
Сына его далеко от друзей, далеко от отчизны,
Бросила к брегу Кооса. Воспрянул Кронид и грозою
Всех по чертогу рассыпал бессмертных; меня наипаче
Гневный искал и на гибель с неба забросил бы в море,
Если бы Ночь не спасла, и бессмертных и смертных царица.
К ней я, спасаясь, прибег. Укротился, как ни был разгневан,
Зевс молнелюбец: священную Ночь оскорбить он страшился.
Ты же велишь мне опять посягнуть на опасное дело!»
Вновь говорила ему волоокая Гера богиня:
«Сон усладитель, ночто беспокойные мысли нитаеціь?
Или ты думаешь, будет троян защищать громовержец
Так же, как в гневе своем защищал он любезного сына?
Шествуй; тебе в благодарность юнейшую дам я Хариту;
Ты обоймешь наконец, назовешь ты своею супругой
Ту Пазифею, по коей давно все дни воздыхаешь».
Так изрекла, и ответствовал Сон, восхищенный обетом:
«Гера, клянись нерушимою клятвою, Стикса водою;
Руки простри и коснися, одною – земли многодарной,
Светлого моря – другою, да будут свидетели клятвы
Все преисподние боги, присущие древнему Крону:
Ими клянися, что мне ты супругой Хариту младую
Дашь Пазифею, но коей давно я все дни воздыхаю».
Рек, – и ему покорилась лилейнораменная Гера;
Руки простерши, клялась и, как он повелел, призывала
Всех богов преисподних, Титанами в мире зовомых.
Ими клялася, и страшную клятву едва совершила,
Оба взвились и оставили Имбра и Лемна пределы;
Оба, одетые облаком, быстро по воздуху мчались.
Скоро увидели Иду, зверей многоводную матерь;
Около Лекта оставивши понт, божества над землею
Быстро текли, и от стоп их – дубрав потрясались вершины.
Там разлучилися: Сон, от Кронидовых взоров таяся,
Сел на огромнейшей ели, какая в то время на Иде,
Высшая, гордой главою сквозь воздух в эфир уходила;
Там он сидел, укрываясь под мрачными ветвями ели,
Птице подобяся звонкоголосой, виталице горной,
В сонме бессмертных слывущей халкидой, у смертных
киминдой».

Гомер. Илиада. Песнь четырнадцатая. Обольщение Зевса. 352-361. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 243-244) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
«Так беззаботно, любовью и сном побежденный, Кронион [Зевс]
Спал на вершине Идейской, в объятиях Геры супруги.
Быстро к судам аргивян победительный Сон [Гипнос] обратился,
Радости весть возвестить черновласому Энносигею;
Стал перед ним и воззвал, устремляя крылатые речи:
«Ревностно, царь Посейдаон, теперь поборай за данаев!
Даруй ты им хоть мгновенную славу, пока почивает
Зевс громовержец: царя окружил я дремотою сладкой;
Гера склонила его насладиться любовью и ложем».
Рек – и к другим отлетел племенам человеческим славным…»

Гомер. Илиада. Песнь шестнадцатая. Патроклия. 453-457. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 278) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
«[Гера говорит Зевсу о судьбоносной смерти сына Сарпедона:]
После, когда Сарпедона оставит душа, повели ты
Смерти [Танатосу] и кроткому Сну [Гипносу] бездыханное тело героя
С чуждой земли перенесть в плодоносную Ликии землю.
Там и братья и други его погребут и воздвигнут
В память могилу и столп, с подобающей честью умершим».

Гомер. Илиада. Песнь шестнадцатая. Патроклия. 681-683. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 283) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
«[Аполлон вынес с поля боя в Трое тело убитого Сарпедона:]
И нести повелел он послам и безмолвным и быстрым,
Смерти [Танатосу] и Сну [Гипносу] близнецам, и они Сарпедона мгновенно
В край пренесли плодоносный, в пространное Ликии царство».

Гесиод. Теогония. 756-765. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. / Перевод В. В. Вересаева. – М.: Ладомир, 1999. – С. 45) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):
«С братом Смерти [Танатоса], со Сном [Гипносом] на руках, приходит другая –
Гибель несущая Ночь [Никта], туманом одетая мрачным.
Там же имеют дома сыновья многосумрачной Ночи,
Сон со Смертью – ужасные боги. Лучами своими
Ярко сияющий Гелий [Солнце] на них никогда не взирает,
Всходит ли на небо он иль обратно спускается с неба.
Первый из них по земле и широкой поверхности моря
Ходит спокойно и тихо и к людям весьма благосклонен.
Но у другой из железа душа и в груди беспощадной –
Истинно медное сердце».

Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Четвертая книга. 141-157. (Источник: Аполлоний Родосский. Аргонавтика / Перевод Н. А. Чистяковой. – М.: НИЦ «Ладомир», 2001. – С. 100) (греческий эпос 3 в до. н. э.):
«Так чудовище [дракон] это свивалось в несметные кольца.
Змей извивался, но девушка [Меде] смело пред ним предстояла,
Голосом сладким взывая к помощи Сна [Гипноса], чтоб сильнейший
Между богами пришел усмирить свирепого змея.
И умоляла богиню ночную, подземных царицу [Гекату],
Дать до конца свершить, что ею задумано было.
…
Песней дракон понемногу стал расслаблять напряженно
Скрученный длинный хребет, выпрямляя несчетные кольца…
Тут Медея, сломав можжевельника ветку, сбрызнув
Жидкостью, с наговором этим зельем коснулась
Глаз дракона. И сразу запах вокруг несказанный
Зелья чудесного сон причинил».

Павсаний. Описание Эллады. Книга V. Элида (А). XVIII. 1. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
«[Описание ларца Кипсела в Олимпии:] Осмотр второго поля на ларце начнем с левой стороны; там вначале изображена женщина, держащая на правой руке белого мальчика, спящего, а на другой, левой руке, мальчика черного, похожего на того, который спит; (ступни) ног у обоих обращены в разные стороны. Объяснение дает и надпись, хотя это можно понять и без надписи, что это Танатос (Смерть) и Гипнос (Сон); вскормившей их обоих является Никта (Ночь)».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга пятая. 395-403. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 120) (греческий эпос 4 в. н. э.):
«Из Океана, меж тем, ухватив золотые поводья,
Эос прекрасная вышла, и, как дуновенье, на небо
Сон от людей отлетел, с возвращавшейся Герой столкнувшись…
Та обняла его, поцеловав, ибо родичем добрым
был для нее он, однажды Кронида на склонах Идейских
в сон погрузивши, когда на ахейцев был зол Громовержец.
В Зевсов чертог она тут же ушла, а Гипнос к Пасифее
прянул на ложе, и всюду людей племена пробудились».

Филострат Старший. Картины. Книга II. 22. Геракл среди пигмеев. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):
«[Из описания греческой картины в Неаполе:]
Когда Геракл спал в Ливии после своей победы над Антеем, на него напали пигмеи, говоря, что хотят отомстить за Антея… Они решили напасть на Геракла и убить его, когда он спит, а ведь они должны были бы бояться его, даже когда он не бодрствует. (2) Геракл спит на мягком песке, так как усталость охватила его, и всею грудью он дышит во время сна открытым ртом, весь исполненный сна. Сам Сон стоит около него в человеческом виде, ставя себе в великую честь, что свалил Геракла».
[Гипнос часто возникает как помощник богини Геры, которая, вероятно, и дала ему это поручение].

Танатос, Гипнос, Гермес и тело Сарпедона, 6 век до н.э., Метрополитен-музей

Клавдий Элиан. Пёстрые рассказы. Книга II. 35. (Источник: Элиан. Пестрые рассказы. — М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1963) (древнеримский писатель и философ 2-3 вв. н. э.):
«На склоне дней, будучи уже очень старым, Горгий из Леонтин впал в сильную слабость и лежал в дремоте. Кто то из друзей пришел навестить его и спросил: «Что слышно?»; на это Горгий ответил: «Мой сон [Гипнос] начинает уже уподобляться своему двойнику [Танатосу, смерти]».

Овидий. Метаморфозы. Книга одиннадцатая. 583-649. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):
«Дольше богиня [Юнона (Гера)] терпеть не могла, что за мертвого мужа
Просит она; чтоб алтарь оградить от молений зловещих,
Молвит: «Ирида, моей вернейшая вестница воли!
Быстро отправься ко Сну в наводящую дрему обитель
И прикажи, чтобы он Алкионе послал в сновиденье
Мужа покойного тень, подобие подлинной смерти!»
Молвила так, – и в покров облекается тысячецветный
Вестница и, небеса обозначив округлой дугою,
В скрытый под скалами дом отлетела царя сновидений.
Близ Киммерийской земли, в отдаленье немалом, пещера
Есть, углубленье в горе, – неподвижного Сна там покои.
Не достигает туда, ни всходя, ни взойдя, ни спускаясь,
Солнце [Гелиоса] от века лучом: облака и туманы в смешенье
Там испаряет земля, там смутные сумерки вечно.
Песней своей никогда там птица дозорная с гребнем
Не вызывает Зарю [Аврору, рассвет]; тишину голоса не смущают
Там ни собак, ни гусей, умом собак превзошедших.
Там ни скотина, ни зверь, ни под ветреным веяньем ветви
Звука не могут издать, людских там не слышится споров.
Полный покой там царит. Лишь внизу из скалы вытекает
Влаги летейской родник; спадает он с рокотом тихим,
И приглашают ко сну журчащие в камешках струи.
Возле дверей у пещеры цветут в изобилии маки;
Травы растут без числа, в молоке у которых сбирает
Дрему росистая ночь и кропит потемневшие земли.
Двери, которая скрип издавала б, на петлях вращаясь,
В доме во всем не найти; и сторожа нет у порога.
Посередине кровать на эбеновых ножках с пуховым
Ложем, – неявственен цвет у него и покров его темен.
Там почивает сам бог, распростертый в томлении тела.
И, окружив божество, подражая обличиям разным,
Всё сновиденья лежат, и столько их, сколько колосьев
На поле, листьев в лесу иль песка, нанесенного морем.
Дева едва лишь вошла, сновиденья раздвинув руками,
Ей преграждавшие путь, – засиял от сверканья одежды
Дом священный. Тут бог, с трудом отягченные дремой
Очи подъемля едва и вновь их и вновь опуская
И упадающим вновь подбородком о грудь ударяясь,
Все же встряхнулся от сна и, на ложе привстав, вопрошает, –
Ибо ее он признал, – для чего появилась. Та молвит:
«Сон [Гипнос], всех сущих покой! Сон между бессмертных тишайший!
Мир души, где не стало забот! Сердец усладитель
После дневной суеты, возрождающий их для работы!
Ты сновиденьям вели, что всему подражают живому,
В город Геракла пойти, в Трахины, и там Алкионе
В виде Кеика предстать, и знаки явить ей крушенья.
Это – Юноны приказ». Передав порученье, Ирида
Вышла. Дольше терпеть не в силах была испарений;
Сон стал в теле ее разливаться, – она убежала
И возвратилась к себе на той же дуге семицветной.
Сон же из сонма своих сыновей вызывает Морфея, –
Был он искусник, горазд подражать человечьим обличьям, –
Лучше его не сумел бы никто, как повелено было,
Выразить поступь, черты человека и звук его речи.
Перенимал и наряд и любую особенность речи,
Но подражал лишь людям одним. Другой становился
Птицей, иль зверем лесным, или длинною телом змеею.
Боги «Подобным» его именуют, молва же людская
Чаще «Страшилом» зовет. От этих отличен искусством
Третий – Фантаз: землей, и водой, и поленом, и камнем, –
Всем, что души лишено, он становится с вящим успехом.
Эти царям и вождям среди ночи являют обычно
Лики свои; народ же и чернь посещают другие.
Ими старик пренебрег; из братьев всех он Морфея,
Чтоб в исполненье привесть повеления Таумантиды,
Выбрал; и снова уже, обессилен усталостью томной,
Голову Сон преклонил и на ложе простерся высоком».

Вергилий. Энеида. Книга шестая. 268-284. (Источник: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида / Перевод с латинского С. А. Ошерова. (Серия «Библиотека всемирной литературы», т. 6). – М.: Художественная литература, 1971. – С. 226-227) (римский поэт 1 в. до н. э.):
«
[Эней отправляется в путешествие по подземному царству]
Шли вслепую они под сенью ночи безлюдной,
В царстве бесплотных теней, в пустынной обители Дита [Аида], –
Так по лесам при луне, при неверном свете зловещем,
Путник бредет, когда небеса застилает Юпитер
Темной тенью и цвет у предметов ночь отнимает.
Там, где начало пути, в преддверье сумрачном Орка [Аида]
Скорбь ютится и с ней грызущие сердце Заботы [Куры],
Бледные здесь Болезни живут и унылая Старость [Сенектус, Герос],
Страх, Нищета, и Позор, и Голод, злобный советчик,
Муки и тягостный Труд [Понос] – ужасные видом обличья;
Смерть и брат ее Сон [Гипнос] на другом обитают пороге,
Злобная Радость, Война, приносящая гибель, и здесь же
Дев Эвменид [эриний, фурий] железный чертог и безумная Распря [Дискордия, Эрида], –
Волосы змеи у ней под кровавой вьются повязкой.
Вяз посредине стоит огромный и темный, раскинув
Старые ветви свои; сновидений лживое племя
Там находит приют, под каждым листком притаившись».

Сенека. Геркулес в безумье. 687-696. (Источник: Луций Анней Сенека. Геркулес в безумье / Перевод С. А. Ошерова / Луций Анней Сенека. Трагедии. — М.: Наука, 1983. — С. 134):
«[У входа в подземное царство:]
Коцит простерся топью; стонут филины
Над ним, и крик совы сулит недоброе.
Листвою черной чаща там щетинится;
В ней па высоком тисе вялый Соп [Гипнос] повис,
Лежит в ней Голод [Фэймс, Лимузин] с пастью провалившейся
И прячет поздний Стыд [Айдос] лицо, раскаявшись.
Страх [Метус, Деймос], мрачный Ужас, Боль [Долор, Алгос] с зубовным скрежетом,
Недуг, Печаль [Луктус, Пентос], Война [Беллона, Энио] в железном панцире
Ютятся дальше и, с клюкой беспомощной
Бредущая, всех глубже Старость [Сенектус, Герос] прячется».

Сенека. Геркулес в безумье. 1063-1081. (Источник: Луций Анней Сенека. Геркулес в безумье / Перевод С. А. Ошерова / Луций Анней Сенека. Трагедии. — М.: Наука, 1983. — С. 143-144):
«[Геркулес сошел с ума и хор молится о его исцелении:]
Небожители! Дух избавьте его
От видений злых и разум слепой
Просветите вновь. Ты, смиритель бед,
Сон [Гипнос], отрадный покой усталой души,
Жизни людской наилучшая часть,
Астреи [Ночи] сын, окрыленный бог,
Смерти [Морса, Танатоса] смирный брат, жестокой сестры,
Ты, правду и ложь смешавший вождь
По грядущим дням, прозорливый слепец,
Скитаний приют, гавань жизненных бурь,
Покой после дня, тихой ночи друг [Сомнус, Гипнос, Сон],
Приходящий равно к царю и к рабу,
Ты, что род людской, которому смерть
Страшна, привыкать заставляешь к тьме, –
Утомленного, сон, успокой и утишь,
Опустись на того, кто простерт здесь без чувств,
Руки кротко ему необорные скуй,
Омраченной души не покинь, пока
Прежний разум вновь не вернется к нему».

Стаций. Фиваида. Книга первая. 336-342. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 13) (римский эпос 1 в. н. э.):
«Тою порой на простор сопредельный ушедшего Феба
вышла титанова дщерь [Селена, Луна], и, повиснув над миром безмолвным,
росоносящий возок истончил хладеющий воздух.
Скот домашний молчит и птица, и Сон [Сомнус, Гипнос], среди горьких
тихо прокравшись забот, с эфира долу склонился
и милосердно принес забвение тягостной жизни».

Стаций. Фиваида. Книга вторая. 59-61. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 22) (римский эпос 1 в. н. э.):
«В пути ему [Гермесу] Сон [Сопор, Гипнос] повстречался,
Ночи гонящий коней: отпрянув в почтительном страхе,
Сон божеству уступил в небесах дорогу прямую».

Геракл, Алкионей и Гипнос, 6 века до н.э., Художественный музей Толедо

Стаций. Фиваида. Книга вторая. 143-145. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 24) (римский эпос 1 в. н. э.):
«… И тот, и другой, утомленные боем
и пережитой грозой, вкусили полную меру
сна [Сомнуса, Гипноса]…»

Стаций. Фиваида. Книга шестая. 25-27. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 90) (римский эпос 1 в. н. э.):
«Трудолюбивый возок Тифония светлая в небо
вывела, и от него бессонная бледной богини
упряжь бежит, а с нею и Сон [Сомнус, Гипнос] об исчерпанном роге».

Стаций. Фиваида. Книга десятая. 79-159. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 167-169) (римский эпос 1 в. н. э.):
«[Во время войны Семи против Фив]
[Юнона (Гера)]… порешила, сморив забытья неуместною негой,
смерти предать аонийский отряд. Послушной Ириде
повелевает тотчас заключиться в привычные дуги
и порученье дает, и богиня пресветлая долу
мчится с небес – исполнить приказ – по излучине длинной.
Мрачных Ночи жилищ посреди, далеко за спиною
у эфиопов иных, ни единой звезде не доступна,
мертвая роща стоит, и там под огромной скалою
в недра горы пещера ведет, – в ней – лар беззаботный
праздного Сна [Сомнуса, Гипноса] непоспешливая поместила Природа.
Вход стерегут дремучая Тишь [Исихия] с Беспамятством [Лето] вялым
и коченеющая в постоянном бездействии Леность [Игнавия].
Отдохновенье в сенях и сложившее крылья Немотство
молча сидят и порывы ветров прогоняют от кровель,
и запрещают листве шелестеть, и птичий смиряют
щебет. Не слышится здесь ни прибой (хотя б грохотали
все берега), ни раскаты небес. И даже бегущий
возле пещеры поток, спускаясь в глубокие долы,
на перекатах молчит. С быками темными рядом
всякий покоится скот на лугах, зеленая поросль
дремлет, и травы земля дыханием сонным колеблет.
Тысячи образов Сна в покоях изваяны жарким
Мулькибером [Гефестом]: тут Страсть прильнула, венками увита,
там повергающее в забытье Утомленье то с Вакхом [Дионисом]
общее ложе, а то с Амором [Эросом, Любовью] Марсорожденным
делит; а дальше еще – в удаленнейших дома покоях –
вместе со смертью [Морсом, Танатосом] лежит, – и ни для кого этот образ
скорбный незрим. Таковы те подобия. Сам же под влажным
сводом на тканях лежит, усыпанных маком снотворным:
пар струят одежды его, под телом ленивым –
пламенно ложе, над ним – тяжелым дыханием пышет
черная хмарь; одною рукой он упавшую слева
прядь подбирает, висит, позабыв о роге, другая.
Тысячелико вокруг Сновиденья летучие бродят,
с верными лживые в ряд [и с дурными хорошие вместе].
Ночи мрачная рать на столбах и на матице виснет
или лежит на земле. В покое мерцает неверный
неосвещающий свет, и, первые сны навевая,
бледные звезды струят нисходящее долу сиянье.
К оной обители Сна с лазурных небес соскользнула
Радуга-дева [Ирис], – и лес засверкал, и темпейские чащи
радуются божеству. Дуговидным исполнясь сияньем,
дом пробудился, но сам – ни светочем ясным богини,
ни побужденьем ее, ни призывом не тронут – все так же
спит беспробудно. Тогда всю бросила Тавмантиада
силу лучей и сама под сонные веки проникла.
После же так начала златовласая радуг богиня [Ирис]:
«Повелевает тебе Юнона сморить, о кротчайший
бог, и сидонских вождей, и людей беспощадного Кадма,
кои теперь, возгордясь исходом сраженья, ахейский,
бодрствуя, стан стерегут и твои презирают законы.
Просьб не отвергни таких, – не часто дается возможность
милым Юпитеру [Зевсу] быть, осеняясь Юнониной [Геры] дланью».
Молвит и, дланью бия его по изнеженной груди,
да не погибнут слова, еще и еще призывает.
Он же с тем, что гласил богини приказ, согласился,
не изменившись в лице; разморясь, из мрачной пещеры
вышла Ирида и блеск поугасший дождем оживила.
Следом за нею и Сон устремил летучую поступь,
ветром овеял виски и, холодом неба ночного
полня надувшийся плащ, в эфире неслышимым шагом
несся и, тяжкий, с высот угрожал аонийским просторам.
Всюду дыханье его по земле простирало пернатых,
скот и зверей, и везде – над какой ни летел он страною –
волны, смиряясь, от скал отступали, ленивей бежали
тучи, и даже леса преклоняли вершины деревьев,
а с разомлевших небес поосыпались многие звезды.
Первым в нахлынувшей мгле ощутило присутствие бога
поле, – и воинов шум и гул голосов неисчетных
угомонился тотчас; когда же налег он крылами
влажными и в темноте, которой смола не чернее,
в стан вступил, – закатились глаза, обессилели выи,
с полслова оборвались недоговоренные речи.
Следом начищенные щиты и свирепые дроты
пали из рук, и на грудь изнемогшие лица поникли.
Смолкло всё, наконец: уже и самих звонкоступов
ноги не держат, и сам огнь пеплом внезапным покрылся.
Та же дрема не зовет к забытью трепещущих греков [аргивян, напавших на Фивы]:
к ближнему стану свои облака не пустила ночного
бога чаровная мощь, – повсюду стоят при оружье,
на непроглядную ночь и кичливый дозор негодуя».

Стаций. Фиваида. Книга десятая. 300-303. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 172) (римский эпос 1 в. н. э.):
«[Спящее войско фиванцев было разбито агривянами:]
Поле дымится, над ним дух Сна и Смерти слиянно
носится, и ни один из лежащих не вскрикнул и даже
взора не поднял, – таким на бедственных бог [Сомнус (Гипнос)] легкокрылый
мраком налег и одним отверзал умирающим очи».

Стаций. Фиваида. Книга двенадцатая. 307-308. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 210) (римский эпос 1 в. н. э.):
«Сон [Гипнос] же, который твоей [Селены, Луны] колесницы намокшие вожжи
держит и носом клюет, – отпусти к аонийцам неспящим».

Геракл, Алкионей, Гипнос и Афина, 5 век до н.э., Национальная галерея Виктории

Стаций. Сильвы. Книга I. 6. Декабрьские календы. 89-92. (Источник: Стаций, Публий Папиний. Сильвы / Пер. Т. Л. Александровой. — СПб.: Алетейя, 2019. — С. 68):
«[Во время празднования сатурналий в Риме:]
Отвечает ему огнями небо,
Ночи темной всевластье упраздняя.
И ленивый Покой, и Сон [Сомнус, Гипнос] безвольный,
Отбегают от нас в иные страны».

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь II. 237-238. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 20) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«…Гипнос [Сон] на сумрачных крыльях
Всю объемлет природу, ей отдых даруя…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XV. 86-90. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 157-158) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«[Во время войны Диониса против индийцев:]
И пока среди гор томимые жаждой бродили
Инды, сладостный Гипнос [Сон], раскинув широкие крылья,
Пал на зыбкие взоры индов неукрощенных,
Их усыпил, уязвленных в разум винною влагой,
Угождая во всем Пасифаи отцу, Дионису!»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XVI. 255-257. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 171) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«[Гипнос помог Дионису соблазнить нимфу Никею, усыпив ее:]
Уж подогнулись колена и назмеь она опустилась
Будто сама собою, и Гипнос возносит на крыльях
Деву…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XVI. 276-279. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 172) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«[Дионис изнасиловал нимфу Никею, пока она спала:]
Так лукавая свадьба во сне свершается, в дреме:
Гипнос ей помогает и дремлющая юница
Девственность потеряла… но зрела друга эротов,
Гипноса, в шествии чудном, обманута опьяненьем!»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XXVII. 1-3. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 265) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«Гипнос [Сон], забот разрешитель, сложил свои крылья пред девой
Эос [Рассвет], врата отворившей дню, вершителю битвы,
Светоносною девой, оставившей ложе Кефала».

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XXXI. 107-199. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 300-302) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«[Гера] Зефира, ветра ревнивца, Ириду-соложницу ищет,
Вестницу Зевсовой воли (она ведь быстра точно ветер!),
Дабы послать за туманным Гипносом с быстрою вестью.
Вот призвала Ириду и молвит ей дружеской речью:
«…В мрачного Гипноса дом гесперийский ступай побыстрее,
Осмотри ты и Лемнос прибойный, лишь только отыщешь,
Молви — бессонные очи Крониона пусть зачарует
На день единый, пока я за индов, мне милых, сражаюсь!
Преобрази только облик, черноопоясанной девы
Никты прими обличье, Гипноса матери темной…
Паситею в супруги сули – за ее снисхожденье
Он мне поможет, бог Гипнос… Тебе я не напоминаю:
Ради любовных утех невозможное деет влюбленный!»
Гера рекла – и взнеслась златокрылая дева Ирида…
След взыскуя воздушный Гипноса, быстрого бога –
И отыскала на склонах брачного Орхомена [дома харит]!
Оставлял он там часто след стопы быстролетной
У затворов жилища возлюбленной [хариты] Паситеи.
Снова лик изменила Ирида, невидимой ставши,
И приняла обличье незнаемой сумрачной Никты.
Злоковарная, рядом с Гипносом встала Ирида,
Молвила, ложная матерь, обманнольстивые речи:
«Сыне! …
Всеукрощающим, Гипнос, зовешься, и коль не противно,
Взоры направь ты по воле моей – и у Фив семивратных
Зевса бессонного снова увидишь за всенощным бденьем,
Дия уйми бесчестье, Амфитрион ведь далече,
В меднозданных доспехах сражается в битве свирепой
Яростно, а у Алкмены в ложнице Зевс почивает
И не насытится страстью ночь уж лунную третью!
Ах, не дай мне увидеть Луну четвертую снова,
…
Смилуйся же над родом индов моих смуглокожих,
Сжалься, они ведь подобны родительнице смуглотою!
Темных спаси, темнокрылый! Земли не прогневай ты, Гайи [Геи, Земли],
Хаосу равной по летам, отцу моему! От единой
Гайи мы все происходим, кто только и есть на Олимпе!
…
Ты лишь единый крылами взмахнешь — и Зевс бездыханным
Будет на ложе столько, сколь Гипнос только захочет!
Ведаю, ты вожделеешь одной из Харит, коль стремишься
Жалом томимый желанья, не раздражай понапрасну
Матери Паситеи, Геры, владычицы брака!
Коль пожелаешь при Тефис жить, у левкадского мыса,
Помощь Дериадею подай, потомку Гидаспа!
Будь же с соседом тих: круговратный поток Океана,
Бьющийся рядом с тобою – пращур Дериадея!»
Так рекла – согласился Гипнос и, повинуясь
Матери мнимой, взлетает. Клянется он взоры опутать
Зевса всезрящего сном на три обращения Эос
Умолила Ирида его лишь на день единый
Кронова сына опутать сердце дремотою сладкой.
Повиновался Гипнос, надеждой на свадьбу ведомый.
Быстрая же Ирида пустилась обратной дорогой,
Возвестить поспешая приятную новость хозяйке».

Алкионей и Гипнос, 5 век до н.э., Музей Дж. Пола Гетти

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XXXII. 75-95. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 306-307) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«Так он [Зевс, исполненный страсти к Гере] сказал, – и облак златой словно вихорь поднялся,
Обступил и сомкнулся над ними сводом округлым,
Словно воздвигся брачный покой, над коим дугою
Выгнулся пояс Ириды эфирный ярким покровом
Пестроцветным сияя для Геры лилейнораменной
С Зевсом, ибо желанье застало их на отрогах,
Там же само собою возвиглось брачное ложе!
Только они съединились узами сладкими страсти,
Гайя отверзла лоно благоуханное тут же
И увенчала цветами многими брачное ложе…
Гипнос,
Страсти соратник, опутал дремою очи Зевеса.
В сонной покоился неге Дий, зачарованный страстью…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XXXIII. 27-39. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 312) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«[Афродита обращается к Паситее, жене Гипноса:]
«Милая дева, что страждешь – ты ликом переменилась!
…
Гипнос,
Сумрачный странник, желает видеть тебя лишь супругой.
Но принуждать я не стану силою, ведь не смею
Смуглокожего бога сопрячь с белокожей богиней!»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XXXXX. 261-277. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 334-335) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«[Во время индийской войны Диониса:]
…Зевс пробудился
На вершинах Кавказа, Гипноса сбросил покровы
Уразумел во мгновенье ока Геры лукавство,
Лишь только бегство силенов увидел и толпы вакханок
Бегством спасающихся с дорог и башен высоких,
Как повелитель индов сатиров избивает,
Косит менад словно ниву, и собственного потомка
Видит, простертого в прахе, вкруг коего встали вакханки
Плача и причитая… Лежит недвижим, главою
В грудь, беспамятный, ткнулся и с тяжкими всхрипами дышит,
Белую пену роняя с уст (о, признак безумья!)
Уразумел он Геры злобной замысел страшный,
Словом язвительногрозным стал попрекать он супругу,
В гневе низвергнул бы в бездну, где Иапет обитает,
Гипноса заключил бы он во мрачной пучине,
Если б не Ночи моленья, мирящей Бессмертных и смертных.
Гнев с трудом обуздавши, обратился он к Гере…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLII. 337-340. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 415) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«Плакал над увяданьем бог безмолвно, молился
Гипносу с Эросом, даже звезде, Афродите вечерней,
Чтоб насладиться ему любовью в таком сновиденье
С призраком зыбким любимой…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLVIII. 285-288. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 477) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«Пробудилася дева [Авра], гневалась против лавра,
Эроса и Киприду бранила, но Гипноса – больше,
Глупому сновиденью угрозы она обращала
[Авра увидела пророческий сон, в котором Дионис лишает ее девственности]…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLVIII. 620-637. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. — СПб: Алетейя, 1997. – С. 484) (греческий эпос 5 в. н. э.):
«Вот Иовакх [Дионис] узрел на земле заснувшую деву,
Под крылами летейского Гипноса спящую Авру,
И подкрался бесшумно, босыми ступая ногами
По траве к беззащитной, безгласной и бездыханной
Осторожною дланью колчан узорчатый с девы
Он снимает и прячет лук и стрелы в пещере,
Дабы Гипноса крыл ненароком не потревожить
Он повязками крепко ноги юницы опутал,
Нежные пясти девы обвил бечевою он прочной,
Дабы не ускользнула, запрокинул на землю
Нежное бремя, во сне готовое для Афродиты,
Снял он брачную жатву с Авры, спящей глубоко,
Стал супругом, но выкуп не заплатил! И дева
На земле, хмельная, отдана в жены Лиэю!
Лик охватил крылами тонкотенными Авры
Гипнос, пособник в страсти Диониса, и сам он
Ведал услады Киприды, вспомощник верный Селены,
В сладостных сновиденьях с ласковой знаясь любовью».

Тесей, Ариадна и Гипнос, 4-го век до нашей эры, Музей изящных искусств Бостона.

ГИМНЫ И МОЛИТВЫ ГИПНОСУ

Орфический гимн LXXXV. Гипносу (фимиам с маком). 1-10. (Источник: Античные гимны. Переводы с древнегреч. Под ред. А. А. Тахо-Годи. — М.: Изд-во МГУ, 1988. – С. 265) (греческие гимны 3 в. до н. э. – 2 в. н. э.):
«Гипнос, владыка блаженных богов и смертного люда,
Равно и живности всей, что просторы земли населяет!
Ты, кто единственный властен над всеми, ко всем ты приходишь,
Ковы твои не из меди окутают всякое тело!
О, прекратитель забот, от невзгод избавляющий сладко,
Всякому горю несущий святое свое утешенье,
Страх перед смертью спасительно ты от души удаляешь,
Единокровный ведь брат ты и Лете [Забвению], и Танату-смерти,
О, умоляю, гряди и сладостью смутной окутай,
Мистов храня благосклонно для дел их, угодных бессмертным!»

Стаций. Сильвы. Книга V. 4. Сон. (Источник: Стаций, Публий Папиний. Сильвы / Пер. Т. Л. Александровой. — СПб.: Алетейя, 2019. — С. 53):
«[Молитва страдающего бессонницей – богу сна [Сомнусу, Гипносу]: ]
В чем я повинен, скажи, из богов любезнейший отрок,
За прегрешения чьи, один средь смертных, лишен я
Благ твоих, Сон? Покоится все: скот, и птицы, и звери,
Клонят деревья главы и будто бы дремлют в истоме,
Ропот неистовых вод утихает; на глади морские
Оцепененье легло и уснула пучина у суши.
Только меня в седьмой уже раз очей не сомкнувшим
Феба застала. Этейский то огнь, иль светоч Пафийский [вечерняя и утренняя завезды]
Столько же раз восходил, и Тифони [Аврора (Эос), Рассвет] я, стон мой услышав,
Сжалившись, нас, мимоездом, бичом холодным кропила.
Как эту муку терпеть? Ведь если б даже имел я
Тысячи глаз, словно Аргус священный, хоть поочередно
Им позволял бы дремать: ведь и он не бодрствовал вечно!
Ныне ж – увы! – лишь о том я молю: если где-то
влюбленный
Деву в объятьях сжав, отгоняет тебя добровольно,
К нам приходи! Не прошу, чтобы очи мои осенил ты
Перьями всеми (пускай о том теперь кто счастливей
Молится), ты же меня коснувшись хоть кончиком ветви
(Хватит и этого нам!), удаляйся на цыпочках тихо».

КУЛЬТ

Павсаний. Описание Эллады. Книга II. Коринфика. X. 2. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
«Отсюда [в Сикионе] дорога ведет к храму Асклепия. Если войти в священную ограду, то налево будет здание, состоящее из двух частей: в первой находится Гипнос (Сон); у него кроме головы ничего больше не осталось. Внутренняя часть храма посвящена Аполлону Карнейскому, и туда запрещен вход всем, кроме жрецов; в портике (храма) находится огромной величины скелет морского кита, и за ним изображение Гипноса, усыпляющего льва и носящего наименование Эпидота (Благостного).
[Считалось, что бог исцеления Асклепий приходил во сне к тем, кто ему молился]».

Павсаний. Описание Эллады. Книга II. Коринфика. XXXI. 5. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
«Недалеко от храма Муз [в Трезене] находится древний жертвенник, тоже, как говорят, воздвигнутый Ардалом. На нем приносят жертвы Музам и Гипносу, говоря, что Гипнос является богом, наиболее расположенным к Музам».

Павсаний. Описание Эллады. Книга III. Лаконика. XVIII. 1. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
«[Рядом с храмом Афины в Спарте:] Вблизи статуй Павсания находится изображение Афродиты Амбологеры (Отвращающей старость), поставленное согласно вещанию бога, и другие изображения – Гипноса (Сна) и Танатоса (Смерти); их, на основании стихов «Илиады», считают братьями».