Гомеровские гимны

I. К АПОЛЛОНУ ДЕЛОССКОМУ

Вспомню, — забыть не смогу, — о метателе стрел Аполлоне.
По дому Зевса пройдет он — все боги и те затрепещут.
С кресел своих повскакавши, стоят они в страхе, когда он
Ближе подступит и лук свой блестящий натягивать станет.
5 Только Лето остается близ молнелюбивого Зевса;
Лук распускает богиня и крышкой колчан закрывает,
С Фебовых плеч многомощных оружье снимает руками
И на колок золотой на столбе близ седалища Зевса
Вешает лук и колчан; Аполлона же в кресло сажает.
30 β чаше ему золотой, дорогого приветствуя сына,
Нектар отец подает. И тогда божества остальные
Тоже садятся по креслам. И сердцем Лето веселится,
Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.
19 Что же спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин.
25 Спеть ли, как смертных утеха, Лето, тебя на свет родила.
К Кинфской горе прислонясь, на утесистом острове бедном
Делосе, всюду водою омытом? Свистящие ветры
На берег гнали с обеих сторон почерневшие волны.
Выйдя оттуда, над всеми ты смертными властвуешь ныне.
30 Родами мучаясь, Крит посетила Лето и Афины,
Остров Эгину, Евбею, страну моряков знаменитых,
Морем омытый кругом Пепарет и Пейреские Эги,
Также Фракийский Афон, Пелиона высокие главы,
Самофракию и тенью покрытые Идские горы,
35 Скирос, Фокею, крутые высоты горы Автоканы,
Благоустроенный Имброс и Лемнос труднодоступный,
Эолиона Макара обитель, божественный Лесбос,
Хиос, тучнейший из всех островов, расположенных в море,
И каменистый Мимант, и высокие главы Корика,
40 Кларос блестящий, крутые высоты горы Эсагеи,
Самос, богатый водою, высокие главы Микале,
Коос, город людей меропийских, Милет и высоко
Вверх возносящийся Книд, и Карпат, от ветров не закрытый.
Рению, остров с землей каменистой, и Наксос, и Парос —
45 Все их Лето обошла, собираясь родить Дальновержца,
Всех опросила, не хочет ли кто стать родиной сыну.
Но трепетали все земли от страха, никто не решился
Фебу пристанище дать, хоть и были они плодородны.
В Делос пришла наконец каменистый Лето пречестная
50 И, обратившись к нему, окрыленное молвила слово:
«Делос! Не хочешь ли ты, чтоб имел тут пристанище сын мой,
Феб-Аполлон, чтобы храм на тебе был основан богатый?
Вряд ли тобою другой кто прельстится иль почесть окажет:
Думаю я, ни овцами ты не богат, ни быками,
55 Зелень скудна на тебе и плодов никаких не родится.
Если же будешь ты храм Аполлона иметь Дальновержца,
Станут вес люди на остров сюда пригонять гекатомбы,
Жертвенный дым без конца над тобою начнет подниматься…
Если б ты только кормил их, владыка, имели бы боги…
60 От посторонней руки: под почвой твоею нет жира».
Так говорила. И радостно Делос богине ответил:
«Верь мне, Лето, многославная дочерь великого Кея:
С радостью принял бы я Дальновержца-владыки рожденье,
Ибо ужасно я сам по себе для людей неприятен.
65 После же этого все бы почет мне оказывать стали.
Сильно, однако, — не скрою, богиня, — страшат меня слухи:
Больно уж будет рожденный тобой Аполлон, как я слышал.
Неукротим и суров, и великая власть над богами
И над людьми ожидает его на земле хлебодариой.
70 Вот я чего опасаюсь ужасно умом и душою:
Ну как, сияние солнца впервые увидев, презреньем
К острову он загорится, — скалиста, бедна моя почва, —
И в многошумное море меня опрокинет ногами.
Будут бежать чередой непрерывной высокие волны
75 Там над моей головою. А он себе больше по вкусу
Землю найдет, чтобы храм заложить и тенистые рощи.
Черные вместо людей лишь тюлени одни да полипы
Гнезда и домики будут на мне возводить беззаботно.
Если б, однако, посмела ты клятвой поклясться великой,
80 Что благолепнейший храм свой на мне он воздвигнет на первом
Для провещания божьих велений, и после того лишь…
Всюду, меж всеми людьми. Ибо много имен он имеет».
И поклялася Лето великою клятвой бессмертных:
«Этой землею клянуся и небом широким над нами,
85 Стикса подземно текущей водой, — меж богов всеблаженных
Клятвою, самой ужасной из всех и великою самой:
Истинно Фебов душистый алтарь и участок священный
Вечно останутся здесь, и почтит он тебя перед всеми».
После того как она поклялась и окончила клятву,
90 С радостью роды царя Дальновержца приветствовал Делос.
Девять уж мучилась дней и ночей в безнадежно тяжелых
Схватках родильных Лето. Собралися вокруг роженицы
Все наилучшие между богинь: Ихнея-Фемида,
Рея, шумящая плесками волн Амфитрита, Диона,
95 Также другие. Лишь не было там белолокотной Геры.
97 Да ни о чем не слыхала Илифия, помощь родильниц:
Под облаками златыми сидела она на Олимпе;
Хитростью там удержала ее белокурая Гера,
1|00 Злобой ревнивой горя, потому что могучего сына
На свет родить предстояло в то время Лето пышнокудрой.
С острова спешно богини послали Ириду с приказом,
Чтобы Илифию к ним привела, обещав ожерелье
Длинное, в девять локтей, золотое, из зерен янтарных.
105 Но приказали богиню позвать потихоньку от Геры,
Чтобы словами ее, как пойдет, не вернула обратно.
Только сказали они ветроногой и быстрой Ириде, —
Та побежала и вмиг через все пронеслася пространство.
Быстро примчавшись в обитель богов на высоком Олимпе,
ПО Вызвала тотчас Ирида Илифию вон из чертога
И с окрыленными к ней обратилась словами, сказавши
Все, что сказать олимпийские ей приказали богини,
И убедила Илифии душу в груди ее милой.
Тотчас они устремились подобные робким голубкам.
П5 Только ступила на Делос Илифия, помощь родильниц,
Схватки тотчас начались, и родить собралася богиня.
Пальму руками она охватила, колени уперла
В мягкий ковер луговой. И под нею земля улыбнулась.
Мальчик же выскочил на свет. И громко богини вскричали.
120 Тотчас тебя, Стреловержец, богини прекрасной водою
Чисто и свято омыли и, белою тканью повивши,—
Новою, сделанной тонко, — ремнем золотым закрепили.
Груди своей не давала Лето златолирному Фебу:
Нектар Фемида впустила в нетленные губы младенца
125 Вместе с амвросией чудной. И сердцем Лето веселилась,
Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.
После того как вкусил ты, владыка, от пищи бессмертной,
Бурных движений твоих не сдержали ремни золотые,
Слабы свивальники стали, и все распустились завязки.
130 Тотчас же Феб-Аполлон обратился к бессмертным богиням:
«Пусть подадут мне изогнутый лук и любезную лиру.
Людям начну прорицать я решенья неложные Зевса!»
Молвивши так, зашагал по земле неиссчетнодорожной
Феб длинновласый, далеко стреляющий. Все же богини
135 Остолбенели. И весь засиял, словно золотом, Делос:
139 Так покрываются гор возвышенья лесными цветами.
140 Ты же, о, с луком серебряным царь, Аполлон
дальнострельный,
То поднимался на Кинф, каменисто-суровую гору,
То принимался блуждать, острова и людей посещая.
Много, владыка, имеешь ты храмов и рощ многодревных;
Любы все выси тебе, уходящие в небо вершины
145 Гор высочайших и реки, теченье стремящие в море.
К Делосу больше всего ты, однако, душой расположен.
Длиннохитонные сходятся там ионийцы на праздник,
С ними и жены, достойные их, и любезные дети.
Помнят они о тебе и, когда состязанья назначат,
160 Боем кулачным, и пляской, и пеньем тебя услаждают.
Кто б ионийцев ни встретил, когда они вместе сберутся,
Всякий сказал бы, что смерть или старость над ними бессильны.
Видел бы он обходительность всех и душой веселился б,
Глядя на этих детей и на жен в поясах несравненных,
155 На корабли быстроходные их и на все их богатства.
К этому ж — диво большое> которого славе не сгинуть,—
Острова Делоса девы, прислужницы Феба-владыки,
Песнью хвалебной они Аполлона сначала прославят;
После, Лето помянув пышнокудрую и Артемиду
160 Стрелолюбивую, песни поют о мужах и о женах,
В древности живших, и племя людей в восхищенье приводят.
Дивно умеют они подражать голосам и напевам
Всяких людей; и сказал бы, услышав их, каждый, что это
Голос его, — до того хорошо их налажены песни.
165 Милость свою ниспошлите на нас, Аполлон с Артемидой!
Вам же, о девы, привет! И впредь обо мне не забудьте.
Если какой-либо вас посетит человек земнородный,
Странник, в скитаньях своих повидавший немало, и спросит:
«Девы, скажите мне, кто здесь у вас из певцов наилучший?
170 Кто доставляет из них наибольшее вам наслажденье?»
Страннику словом хорошим немедленно все вы ответьте:
«Муж слепой. Обитает на Хиосе он каменистом.
Лучшими песни его и в потомстве останутся дальнем».
Мы же великую славу об вас разнесем повсеместно,
175 Сколько ни встретим людей в городах, хорошо населенных,
Все нам поверят они, потому что мы правду расскажем.
Я же хвалить не устану метателя стрел Аполлона,
Сына Лето пышнокудрой, владыку с серебряным луком.

II. К АПОЛЛОНУ ПИФИЙСКОМУ

Ликией ты, повелитель, владеешь, Меонией милой,
Около моря лежащим Милетом, желаемым всеми;
Сам же с великою честью на Делосе царствуешь славном
**** **** * * * * ****
Стопы свои направляет к утесам скалистым Пифона
5 Сын многославный Лето, на блистающей лире играя.
Благоухают на боге одежды бессмертные. Струны
Страстно под плектром звучат золотым на божественной лире.
Мысли быстрее с земли на Олимп перенесшись, оттуда
Входит в палаты он Зевса, в собрание прочих бессмертных.
Ю Тотчас желанье у всех появляется песен и лиры·
Сменными хорами песнь начинают прекрасные Музы,
Божьи дары воспевают бессмертные голосом чудным
И терпеливую стойкость, с какою под властью бессмертных
Люди живут, —неумелые, с разумом скудным, не в силах
15 Средства от смерти найти и защиты от старости гнусной.
Пышноволосые девы Хариты, веселые Оры,
Зевсова дочь Афродита, Гармония, юная Геба,
За руки взявшись, водить хоровод начинают веселый.
Не безобразная с ними танцует, не малая с виду,—
20 Ростом великая, видом дивящая всех Артемида,
Стрелолюбивая дева, родная сестра Аполлона.
С ними же здесь веселятся и Apec могучий, и зоркий
Аргоубийца. А Феб-Аполлон на кифаре играет,
Дивно, высоко шагая. Вокруг него блещет сиянье,
25 Быстрые ноги мелькают, и пышные вьются одежды.
И веселятся, душою великою радуясь много,
Фебова матерь, Лето златокудрая, с Зевсом всемудрым,
Глядя на милого сына, как тешится он меж бессмертных.
Что же мне спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин.
30 Спеть ли о том, как ты был женихом, как любовью горел ты,
Как приходил, домогаясь Азановой дочери милой,
С Исхием, равным богам, многоконкым Елатионидом?
Иль как Форбапта из рода Триопоза, иль Амаринфа…
Или, как вместе с Левкиппом и вместе с женою Левкиппа…
Или о том, как, замысливши первый для смертных оракул,
Места ища для него, по земле ты бродил, Дальновержец?
Прежде всего в Пиерию ты путь свой направил с Олимпа;
Лакмос, Эматию после того миновал, Эниены,
40 Через Перребы прошел ты. И скоро достиг Иаолка.
В славной судами Евбее на мыс поднимался Кенейский.
Стал пред Лелантской равниной, — но сердце твое не прельстилось
Храм твой на ней заложить и тенистые рощи густые.
После того перешел ты Еврип, Аполлон-далы-ювержец,
45 И поднялся на зеленую гору святую, с нее же
Быстро сошел в Микалесс и в луга травяные Тевмесса.
В Фивы оттуда пришел ты, дремучим одетые лесом:
Не жили в те времена еще люди в божественных Фивах,
И ни дорог, ни тропинок еще никаких не бежало
50 По хлебородной равнине фиванской: лишь лес простирался.
Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный,
И до Онхеста дошел, Посейдоновой рощи блестящей,
Новообъезженный конь, в колеснице идущий прекрасной,
Там переводит дыханье от бремени: добрый возница,
55 Спрыгнувши наземь с повозки, пешком по дороге шагает;
Кони ж, не зная вожжей, опустевшей гремят колесницей.
Если с повозкою въедут они в многодревную рощу,—
Ждет уход лошадей, а ее, прислонив, оставляют.
Ибо таков изначально священный обычай: владыке
во Молятся люди, а божью повозку судьба охраняет.
Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный.
Вскоре достиг ты прекрасно струящейся речки Кефиса,
Льющейся светлотекучей своею водой из Лилеи.
Через Кефис перейдя, миновав Окалейские башни,
65 Ты пересек, Дальновержец, густые луга Галигрта
И до Тельфусы дошел. И прельстился ты местом спокойным.
Здесь захотел ты свой храм заложить и тенистые рощи,.
Встал пред Тельфусою близко и слово такое ей молвил:
«Здесь основать я, Тельфуса, прекраснейший храм собираюсь.
70 Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно
Станут сюда пригонять безупречные мне гекатомбы,—
В пелопоннесском ли кто обитает краю плодоносном,
На островах ли, водой отовсюду омытых, в Европе ль.
Будут они вопрошать мой оракул, И всем непреложно
75 В храме моем благолепном начну подавать я советы».
Молвивши так, заложил основанье сплошное для храма
Феб-Аполлон широко и пространно. Увидевши это,
Сильно разгневалась сердцем Тельфуса и слово сказала:
«Феб-дальновержец, владыка, скажу тебе некое слово.
80 Храм заложить благолепный на этом замыслил ты месте,
Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно
Станут тебе приносить безупречные здесь гекатомбы.
Вот что, однако, скажу я тебе, — и подумай об этом:
Топотом будут тебя раздражать быстроногие кони
85 И у божественных наших истоков поимые мулы.
Станет иной тут охотней глядеть на коней пышнагривых,
С топотом мчащих в пыли колесницу с отделкой прекрасной,
Чем на великий твой храм и сокровища многие в храме.
Если б, однако, меня ты послушал, — могучей и лучше
90 Ты, о владыка, чем я, и весьма велика твоя сила,—
Храм ты построил бы в Крисе, в долине под снежным Парнасом.
На колеснице прекрасной никто уже там не промчится,
Топот коней быстроногих вокруг алтаря не раздастся.
Станут в безмолвии там племена знаменитые смертных
95 Иэпеану дары приводить, и прекрасные будут
Жертвы окрестных людей доставлять тебе радость большую».
Так говоря, убедила она Дальновержца, чтоб слава
Не Дальновержцу была на земле, а самой ей, Тельфусе.
Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный.
100 В город флегийцев, мужей нечестивых и гордых, пришел ты:
Знать не желая о Зевсе, они на земле обитают
Недалеко от болот кефисийских в прекрасной долине.
Быстро оттуда бегом на скалистый хребет поднялся ты,
В Крису пришел наконец, под Парнасом лежащую снежным;
105 Обращена она склоном на запад, над ней нависает
Сверху скала, а внизу глубоко пробегает долина
Дикая. Там-то в душе порешил Аполлон-повелитель
ХрахМ свой построить уютный и слово такое промолвил:
«Вот где прекраснейший храм для себя я воздвигнуть решаю,
110 Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно
Станут сюда пригонять безупречные мне гекатомбы,—
В пелопоннесском ли кто обитает краю плодоносном,
На островах ли, водой отовсюду омытых, в Европе ль.
Будут они вопрошать мой оракул. И всем непреложно
115 В храме моем благолепном начну подавать я советы».
Молвивши так, заложил основанье сплошное для храма
Феб-Аполлон широко и пространно. На том основанье
Входный порог из каменьев Трофоний возвел с Агамедом,
Славные дети Эргина, любезные сердцу бессмертных.
120 Вкруг же порога построили храм из отесанных камней
Неисчислимые роды людей, на бессмертную славу.
Близко оттуда — прекрасно струистый родник, где владыкой,
Зевсовым сыном, дракон умерщвлен из могучего лука,—
Дикое чудище, жирный, огромный, который немало
125 ЛюдяхМ беды причинил на земле, — причинил и самим им,
И легконогим овечьим стадам, — бедоносец кровавый.
Был на вскормление отдан ему златотронною Герой
Страшный, свирепый Тифаон, рожденный на пагубу людям.
Некогда Гера его родила, прогневившись на Зевса,
130 После того как Афину преславную из головы он
На свет один породил. Разъярилась владычица Гера
И средь собранья бессмертных такое промолвила слово:
«Слушайте, слушайте все вы, о боги, и вы, о богини,
Как опозорил іменя мой супруг, облаков собиратель,—
135 Первый, в то время как я остаюсь женой ему доброй:
Он совоокой Афиной помимо меня разрешился,
Всех остальных превзошедшей блаженных богов олимпийских.
Мной же самою рожденный Гефест между тем оказался
На ноги хилым весьма и хромым между всеми богами…
140 В руки поспешно схватив, и в широкое бросила море.
Но среброногая дочерь Нерея Фетида младенца
Там приняла и его меж сестер меж своих воспитала.
Лучше б другим чем она угодить постаралась бессмертным…
Жалкий, коварный изменник! Теперь что еще ты замыслишь?
145 Как же один породить совоокую с*\гел ты Афину?·
Разве бы я не сумела родить? Ведь твоею женою
Я средь бессмертных зовусь, обладающих небом широким.
Ныне, однако, и я постараюся, как бы дитя мне,
Не опозоривши наших с тобою священных постелей,
150 На свет родить, чтоб блистало оно между всеми богами.
Больше к тебе на постель не приду. От тебя в отдаленье
Буду я с этой поры меж бессмертных богов находиться».
Молвивши так, от богов удалилась с разгневанным сердцем.
И возложила на землю ладонь волоокая Гера
155 И, сотворяя молитву, такое промолвила слово:
«Слушайте ныне меня вы, Земля и широкое Небо!
Слушайте, боги-Титаны, вкруг Тартара в глуби подземной
Жизнь проводящие, — вы, от которых и люди и боги!
Сделайте то, что прошу я: помимо супруга Кронида
ібО Дайте мне сына, чтоб силою был не слабее он Зевса.
Но превзошел бы его, как Кроноса Зевс превосходит».
Так восклицала. И в землю ударила пышной рукою.
Заколебалась земля живописная. Это увидев,
Возвеселилася Гера: решила — услышана просьба.
165 И ни единого разу с тех пор в продолжение года
Не восходила она на постель многомудрого Зевса
И не садилась, как прежде, на пышный свой тран, на котором!
Часто советы супругу разумные в спорах давала.
В многомолитвенных храмах священных своих пребывая,
170 Тешилась жертвами, ей приносимыми, Гера-царица.
После ж того как и дней и ночей завершилось теченье,
Год свой закончил положенный круг и пора наступила,
Сын у нее родился — ни богам не подобный, ни смертным,
Страшный, свирепый Тифаон, для смертных погибель и ужас.
175 Тотчас дракону его отдала волоокая Гера,
Зло приложивши ко злу. И дракон принесенного принял.
Славным людским племенам причинил он несчастий немало.
День роковой наступал для того, кто с драконом встречался.
Но поразил наконец-то стрелою его многомощной
180 Царь Аполлон-дальновержец. Терзаемый болью жестокой,
Тяжко хрипя и вздыхая, по черной земле он катался.
Шум поднялся несказанный, безмерный. А он, извиваясь,
По лесу ползал туда и сюда. Наконец кровожадный
Дух -испустил он. И, ставши над ним, Аполлон шохвалялся:
185 «Здесь ты теперь изгнивай, на земле, зоскормляющей
смертных!
Больше не будешь теперь ты свирепою пагубой людям!
Мирно вкушая плоды многодарной земли, постоянно
Станут они приносить мне отборные здесь гекатомбы.
Ныне от гибели злой не спасти тебя ни Тифозю,
190 Ни злоимяныой Химере. На этом же месте сгниешь ты
Силою черной Земли и лучистого Гипериона».
Так он хвалился. Глаза же дракокозы мглою покрылись.
Гелиос в гниль превратил его силой своею святою.
Вот почему он Пифоном зовется теперь, а владыку
195 Мы называем пифийским: на месте на этом сгноила
Острого Гелия сила останки свирепого гада.
Здесь только понял в уме своем Феб-Аполлон
дальнострельный,
Из-за чего он обманут прекрасноструистой криницей.
Гневом пылая, пошел он к Тельфусе, достиг ее быстро,
200 Стал очень близко пред нею и слово такое ей молвил:
«Ты обманула, Тельфуса, меня. Не хотела ты, видно,
Местом прелестным владея, струить светлобежную воду.
Славу свою ты зато здесь отныне разделишь со мною»-
Так сказавши, скалой завалил каменистое устье
205 Царь — Аполлон-дальновержец и скрыл под обвалом теченье.
Здесь же себе он построил и жертвенник в роще тенистой
Около самой криницы прекраснотекущей. Владыке
Все там возносят мольбы, именуя его Тельфусийским.
Так как Тельфусы священной течение там посрамил он.
210 Начал в уме своем тут размышлять Аполлон-дальновержец.
Как бы ему и кого из людей привести в это место,
Чтобы жрецами его они стали в Пифоне скалистом,
Жертвы ему приносили б и всем возвещали законы
Золотолукого Феба-властителя, что б ни сказал он,
215 Из-под Парнасской скалы прорицанья давая из лавра.
Так размышляя, узрел он в дали винно-черного моря
Быстрое судно. Везло оно много мужей благородных,
Критян из града Миносова Кноса, — они для владыки…
Ради богатств и товаров на судне они своем черном
220 Плыли в песчанистый Пилос, к родившимся в Пилосе людям.
Вдруг повстречался им Феб-Аполлон. На корабль быстроходный
Выскочил он из воды, уподобившись видом дельфину.
Там и остался лежать он чудовищем страшным, огромным.
Из моряков же никто догадаться не мог и не видел…
225 И отовсюду толкал он и тряс корабельные балки.
Молча, объятые«страхом, сидели внутри мореходцы;
Не распустили снастей на бокастом судне они черном
И парусов корабля черноносого ставить не стали:
Как они что-либо где укрепили ремнями сначала,
230 Так и поплыли. Порывами Нот быстроходный корабль их
Сзади, с кормы, подгонял. Миновали сначала Малею,
Землю Лаконскую мимо проплыли и Гелос приморский,
Прибыли в Тенар, страну, где царит угнетающий смертных
Гелиос; в мягких лугах превосходного этого края
:235 Много пасется обычно овец густорунных владыки.
Здесь пожелали они свой корабль задержать и, сошедши,
Дивное диво вблизи осмотреть и глазами увидеть,
Будет ли чудище дальше на днище лежать корабельном
Иль в многорыбную бездну морскую опустится снова.
240 Не подчинился, однако, рулю превосходный корабль их,—
Дальше пошел самовольно вдоль тучного Пелопоннеса:
Легким своим дуновеньем его направлял потихоньку
Царь Аполлон далыюстрельный. Дорогу свою совершая,
Судно в Арену пришло, в Аргифею, приятную видом,
245 В Фриос на броде Алфейском и славные зданьями Эпи,
Дальше — в песчанистый Пилос, к родившимся в Пилосе людям»
Круны потом их корабль миновал, и Халкиду, и Диму,
Мимо Элиды священной прошел он, — державы епейцев,
Зевсову радуясь ветру попутному, Феры покинул.
250 W показались вдали из-за облак утесы Итаки,
Следом — Дулихий, и Сам, и Закинф, покрытый лесами.
Пелопоннес целиком обогнул их корабль быстроходный,
И беспредельный Крисейский залив пред глазами открылся,
Пелопоннес плодоносный собой отделивший от суши,
255 Вдруг, при безоблачном небе, бурливо рванул из эфира
С запада ветер великий, по Зевсовой воле, чтоб морем
Горько-соленым как можно скорее промчался корабль их.
Быстро обратной дорогой они на зарю и на солнце
Поплыли. Вел же Кронионов сын, Аполлон-повелитель.
260 К Крисе пришли они, издали видной, богатой лозами,
В гавань. И врезался в берег песчаный корабль мореходный.
Из корабля поднялся тут наверх Аполлон-дальновержец,
Видом средь белого полдня звезде уподобившись; искры
Сыпались густо с нее; достигало до неба сиянье.
265 В храм он спустился, пронесшись дорогой треножников ценных.
Ярко сверкнувши лучами, зажег он в святилище пламя,
И осветилась вся Криса сияньем. И громко вскричали
Жены крисейцев и дочери их в поясах многоценных
От Аполлоиова взблеска. И ужас объял их вел’икий.
270 Снова оттуда назад к кораблю он, как мысль, устремился,
Образ принявши весьма молодого и сильного мужа;
Длинные кудри его на широкие падали плечи.
Громко он критян окликнул и слово крылатое молвил:
«Странники, кто вы? Откуда плывете дорогою влажной?
276 Едете ль вы по делам иль блуждаете в море бесцельно,
Как поступают обычно разбойники, рыская всюду,
Жизнью играя своею и беды неся чужеземцам?
Что так печально сидите вы здесь, отчего не сойдете
На берег вы, отчего не свернете снастей корабельных?
280 Нет меж трудящихся тяжко людей, кто бы делал иначе,
После того как на черном своем корабле быстроходном
К суше пристанет, трудОхМ изнуренный; душой его тотчас
Овладевает желанье великое сладостной пищи».
Так он сказал и сердца их отвагою бодрой наполнил.
285 Критян начальник немедля в ответ ему слово промолвил:
«О чужестранец! Осанкой и всем своим видом походишь
Ты не на смертнорожденных людей, — на бессмертного бога.
Здравствуй! Привет тебе наш! Да пошлют тебе счастие богиі
Дай мне, прошу я, правдивый ответ, чтоб доподлинно знать мне:
290 Что за земля? Что за край? Что за смертные здесь обитают?
В место другое держали мы путь по великому морю, —
В Пилос из Крита: оттуда мы родом, и этим гордимся.
Ныне ж сюда мы пришли с кораблем не по собственной воле.
Плыли б домой мы другою дорогой, другими путями:
295 Против желания кто-то сюда нас привел из бессмертных».
Им, на их речь отвечая, сказал Аполлон-дальновержец:
«Странники! В Кносе, богатом деревьями, вы обитали
Раньше. Но ныне домой вы к себе не воротитесь больше,
В город возлюбленный ваш и в прекрасные ваши жилища,
300 К милым супругам, Но здесь вы получите храм мой богатый,
Здесь вы останетесь жить, почитанием пользуясь общим.
Сын я великого Зевса. Горжуся я быть Аполлоном,
Вас же сюда я привел чрез великую бездну морскую,
Не замышляя вам зла. Богатейший мой храм во владенье
305 Здесь вы получите, всеми людьми почитаемый много.
Волю бессмертных вы будете знать и, богов изволеньем,
Станете жить в величайшем почете во вечные веки.
Ну, а теперь поскорее исполните все, что скажу я:
Прежде всего развяжите ремни и спустите ветрила;
310 Сделавши это, ваш черный корабль извлеките на сушу,
Из равнобокого судна богатства все выньте и снасти,
Соорудите мне жертвенник здесь высоко над прибоем,
И разожгите огонь, и ячмень принесите мне в жертву,
И обступите алтарь, и молитву ко мне сотворите.
315 Так как впервые из моря туманного в виде дельфина
Близ корабля быстроходного я поднялся перед вами,
То и молитесь мне впредь как Д е л ь φ к н и ю, и да зовется
Жертвенник этот дельфийским. И будет он славен вовеки.
Кончивши, сядьте обедать близ черного вашего судна
320 И возлиянья свершите блаженным богам олимпийским.
После ж того как свой голод вы сладкой едой утолите,
Вместе идите со мною, пэан распевая, доколе
Вы не придете в страну, где получите храм богатейший».
Так он промолвил. Они же приказу его подчинились.
325 Прежде всего развязали ремни и ветрила спустили,
Мачту к гнезду притянули, спустивши ее на канатах,
Сами же вышли на берег крутой многошумного моря,
После того из воды высоко на песок оттащили
Свой быстроходный корабль, укрепив на огромных подпорках.
330 Жертвенник богу воздвигли над берегом шумноприбойным,
Белых насыпали зерен ячменных в огонь разожженный,
Сами же стали вокруг и мелились ему, как велел он.
Кончивши, сели обедать вблизи быстроходного судна
И возлиянье свершили блаженным богам олимпийским.
335 После того как желанье питья и еды утолили,
Двинулись в путь. Во главе их пошел Аполлон-дальнозержец,
С лирой блестящей в руках, превосходно и сладко играя,
Дивно, высоко шагая. Й, топая дружно ногами,
Критяне следом спешили в Пифон и пэан распевали,
340 Как распевается песня у критян, которым вложила
В груди бессмертная Муза искусство сладчайшего пенья.
Неутомимо на холм поднимались они и достигли
Вскоре Парнаса и края уютного, где предстояло
Жить им остаться теперь, почитанием пользуясь общим,
345 Храм свой богатый он им показал и святилища в храме.
Но нерешимостью в милой груди волновалась душа их,
И, вопрошая владыку, сказал ему критян начальник:
«О повелитель! Сюда, далеко от друзей и отчизны,
Нас ты завел, ибо так твоему пожелалося сердцу.
350 Как же, однако, мы будем тут жить? Укажи нам, владыка!
Ни виноградников нет, ни лугов в этом крае прелестном,
Чтобы прожить хорошо и не хуже людей оказаться».
И, улыбнувшись, ответствовал им Аполлон дальнострельный:
«Вечно вы ищете духом, нестойкие, глупые люди,
355 Тягостных мук для себя, и забот, и душевных стеснений!
Легкое слово скажу я и в души его заложу вам:
В правую руку возьмите вы жертвенный нож и закланью
Будете скот предавать, что сюда чередой непрерывной
Станут ко мне пригонять племена знаменитые смертных.
360 Храм сторожите священный и роды людей принимайте,
Сколько б сюда ни пришло их, и, волю мою соблюдая…
Если же слово пустое за вами замечу иль дело,
Если проявите гордость, что часто меж смертных бывает,—
Люди другие тогда властелинами станут над вами,
365 И в подчиненье у них навсегда вам придется остаться.
Сказано все. А тебе сохранить это следует в сердце!»
Славься, о сын Громовержца-царя и Лето пышнокудрой!
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

III. К ГЕРМЕСУ

Муза! Гермеса восславим, рожденного Майей от Зевса!
Благостный вестник богов, над Аркадией многоозечной
И над Килленою царствует он. Родила его Майя,
Нимфа, достойная чести великой, в любви сочетавшись
5 С Зевсом-Кронионом. Сонма блаженных богов избегая,
В густотенистой пещере жила пышнокудрая нимфа.
Там-то на ложе всходил к ней Кронион глубокою ночью,
В пору, как сон многосладкий владел белолокотной Герой.
Втайне равно от богов и людей заключен был союз их.
W Время пришло, — и свершилось решенье великого Зевса:
13 Сын родился у богини, — ловкач, изворотливый малый,
Вор, быкокрад, сновидений вожатый и ушлый пролаза,
В двери подглядчик, ночной соглядатай, которому вскоре
Много преславных деяний явить меж богов предстояло.
Утром, чуть свет, родился он, к полудню играл на кифаре,
К вечеру выкрал коров у метателя стрел, Аполлона;
Было четвертого это числа, как явился он на свет.
20 После того как из недр материнских он вышел бессмертных,
В люльке священной своей лишь недолго Гермес оставался:
Вылез и в путь припустился на розыск коров Аполлона,
Через порог перешедши пещеры со сводом высоким.
Там, черепаху найдя, получил он большое богатство.
26 Встретил ее многославный Гермес у наружного входа.
Сочную траву щипала она перед самым жилищем,
Мягко ступая ногами. Увидев ее, рассмеялся
Сын благодетельный Зевса и слово немедля промолвил:
30 «Знаменье очень полезное мне, — и его не отвергну!
Здравствуй, приятная видом, размерная спутница хора,
Пира подруга! Откуда несешь ты так много утехи,
Пестрый ты мой черепок, черепаха, живущая в скалах?
Дай-ка возьму я тебя и домой отнесу: ты нужна мне.
35 Мимо тебя не пройду; мне на выгоду первою будешь.
Дома полезнее быть, оставаться снаружи опасно.
Правда, пока ты жива, то защитой от чар вредоносных
Служишь; зато, как умрешь, превосходною станешь певицей».
Так он сказал. И, руками обеими взяв черепаху,
40 Снова домой воротился, неся дорогую утеху-
Стиснувши крепко руками, резцом из седого железа
Горную стал потрошить черепаху Гермес многославный.
Как через грудь человека, которого злые заботы
Мучают, быстрые мысли несутся одна за другою,
45 Как за миганием глаза другое миганье приходит,
Так у Гермеса за словом немедленно делалось дело.
Точно по сделанной мерке нарезав стеблей тростниковых,
Их укрепил он над камнеподобной спиной черепахи,
Шкурой воловьей вокруг обтянул, догадавшись разумно,
50 Пару локтей прикрепил, перекладину сделал меж ними
И из овечьих кишок семь струн приладил созвучных.
Милую эту утеху своими сготовив руками,
Плектром одну за другою он струны испробовал. Лира
Звук испустила гудящий. А бог подпевал ей прекрасно,
55 Без подготовки попробовав петь, как на пире веселом
Юноши острой насмешкой друг друга язвят, не готовясь.
Пел он о Зевсе-Крониде и Майе прекраснообутой,
Как сочетались когда-то они в упоенье любовном
В темной пещере; о собственном пел многославном рожденье;
60 Славил прислужников он, и жилище блестящее нимфы,
И изобилие прочных котлов и треножников в доме.
Пел он одно, а другое в уме уж держал в это время.
Кончив, отнес он и бережно спрятал блестящую лиру
В люльке священной своей. И мясца ему вдруг захотелось.
65 Выскочил вон из чертога душистого быстро в пещеру,
Хитрость в уме замышляя высокую: темною ночью
Замыслы часто такие в умах воровских возникают.
Гелий меж тем в Океан опустился под землю с конями
И с колесницей своею. Сын Майи бежал без оглядки
70 И к Пиерийским горам наконец прибежал многотен.ным.
Там у блаженных богов на прелестных лугах некошеных
Стойло имели коровьи стада их, не знавшие смерти.
Быстро полсотни протяжно мычащих коров криворогих
Аргуса зоркий убийца, сын Майи, отрезал от стада.
75 Путаной он их дорогой погнал по песчанистой почве,
Перевернувши следы им: повадки он хитрые ведал.
Задом ведя их, копыта передние задними сделал,
Задние сделал передними, задом и сам подвигался.
Снявши сандалии с ног, на морской он песок их забросил
80 И принялся измышлять несказанные, дивные вещи:
Миртоподобные ветви с ветвями смешав тамариска,
Эти охапки зетвей зеленеющих крепко связал он,
Их под подошвами з виде сандалии искусно приладил
Вместе с листвой и пошел, избегая проезжел дороги,
86 Словно спеша напрямик, чтобы путь сократить себе дальний.
И увидал тут старик, з винограднике землю копавший,
Как чрез богатый травою Онхест на равнину спешил он.
Это заметивши, первым Гермес,к старику обратился:
90 «Старец с согнутой спиною! Мотыжишь ты землю усердно.
Только бы вызрели лозы, — вина ты получишь немало!
Если и видишь — не зидь!’ Оглохни, если и слышишь!
Сделайся нем, раз тебе самому здесь не будет убытка!»
Столько сказавши, погнал он гурьбою коров крепколобых.
«95 Много в пути за собою Гермес многославный оставил
Гор густотенных, цветущих лугов и шумливых ущелий,
Но уже близкий конец надвигался помощнице черной —
Ночи священной. Вставало к работе зовущее утро.
101 Сын многомощный Кронида к Алфею-реке в это время
Широколобых короз подогнал Аполлона-владыки.
Бодро приблизилось стадо к загону со сводом высоким
И к водопойным корытам, стоявшим пред лугом прелестным.
105 Вволю протяжно мычащих коров накормивши травою,
Всех их гурьбою направил в пещеру Гермес многославный.
Шли они, клевер жуя и росою обрызганный кипер.
Сам же искусство огонь добывать он измысливать начал.
Ветку блестящую лавра ножом от коры он очистил,
ПО Чтоб по руке приходилась. И дым заклубился горячий.
112 Много поленьев набравши сухих, он обильно и тесно
Яму глубокую ими набил. Засветилося пламя
И далеко задышало горячим, пылающим жаром.
И5 Силой Гефеста огонь разгорался, а он в чэто время
Двух крепкорогих, протяжно мычащих коров из загона
Вывел наружу к огню: обладал он великою силой.
Дышащих тяжко коров повалил он спиною на землю
* И, наклонив, опрокинул, и мозг им спинной перерезал.
120 Дело свершалось за делом. Отрезавши мясо от жира,
Тщательно начал он жарить, на вертел надев деревянный,
Бедра и спины — почетный кусок — и наполненный черной
Кровью кишечник; а рядом на землю сложил остальное.
Шкуры ж убитых коров на кремнистом утесе развесил:

125 И до сих пор еще те, долговечными ставшие, шкуры
Можно на той же скале увидать. А потом, разложивши
Жирное мясо на камне, широком и гладком, разрезал
Радостнодушный Гермес на двенадцать частей это мясо,
Жребий метнув. И почет соответственный каждой воздал он;
130 Очень хотелось Гермесу попробовать мяса от жертвы:
Хоть и бессмертен он был, раздражал его ноздри призывно
Запах приятный. Но дух его твердый ему не позволил
* Жертвенной шеи священной попробовать, как ни тянуло.
Часть приношенья сложил он в загоне со сводом высоким,—
135 Мясо обильное, сало; другую ж на воздух вознес он,
* Нового знак ворозства. Й, сухих набросавши поленьев,
Ноги и головы все целиком сожжению предал.
После того как исполнил он все сообразно обряду,
В водовороты Алфея сын Майи сандалии бросил,
140 Угли костра затушил и по воздуху пепел развеял.
142 Утром, едва рассвело, на священные главы Киллены
Снова вернулся Гермес. И на длинном пути никого он
Ни из бессмертных богов, ни из смертнорождепных не встретил.
145 Даже собаки молчали. И Зевсов Гермес-благодавец,
Съежившись, в дом сквозь замочную скважину тихо пробрался,
Ветру осеннему или седому подобный туману.
150 Там в колыбельку поспешно улегся Гермес многославный.
Плечи окутав пеленкой, лежал он, как глупый младенец,
В руки простынку схватил и ею играл вкруг коленок.
Лиру же милую слева под мышкой прижал. Но не смог он
Скрыться от .матери, — бог от богини. И молвила Майя:
155 «Выдумщик хитрый! Откуда сюда, облеченный бесстыдством.
Ты возвращаешься ночью глухой? Погоди, мой голубчик!
Крепкими у?ами скрутит по ребрам тебя Дальновержец,
И под тяжелой рукой Летоида пойдешь ты отсюда,—
Либо же впредь воровством заниматься начнешь по долинам.
160 Прочь убирайся, несчастный! Ведь вот на какую заботу
Людям и вечным богам г;ро:іззел тебя на свет отец твой!»
Матери тотчас Гермес хитроумный отзетствовал речью:
«Мать! Не пугай, не старайся! Меня запугать не удастся!
Или меня ты считаешь младенцем невинным и глупым? —
165 Видит, разгневалась мать, — испугался младенец, затрясся.—
Знай, заниматься я стану искусством, из всех наилучшим:
* Будем мы изо дня в день скотоводничать вместе с тобою.
И уж тогда без даров и молитв меж блаженных бессмертных
Нам не придется с тобой никогда оставаться, как ныне.
170 Много приятней с богами бессмертными вечно общаться,
В полном довольстве, в богатстве, с запасами хлеба, чем дома
В сумрачной этой пещере сидеть. И с великою честью
Буду такую ж, как Феб, отправлять я священную службу.
Ну, а не даст мне ее мой родитель, — так что же? Другое
175 Я попытаю: могу предводителем жуликов стать я.
Если же здесь меня сын многославный Лето и отыщет,—
Штуку другую, куда покрупней уж, ему я устрою:
Тотчас отправлюсь в Пифон, проломаю дворцовую стену,
Вдоволь котлов и прекрасных треножников там наворую,
180 Золота вдоволь себе наберу с искрометным железом,
Много и разной одежды. Увидишь сама, коль захочешь»..
Так они оба словами вели меж собой разговоры —
Зевса эгидодержавного сын и почтенная Майя.
Смертным несущая свет, спозаранку рожденная Эос
185 Из Океана вставала глубокотекущего. Прибыл
Феб в это время в Онхест, многомилую рощу святую
Земледержателя громко шумящего. Там увидал он:
* Скармливал изгородь старец волу в стороне от дороги.
Первым сын многославной Лето к старику обратился:
190 «Старец, срыватель колючек в Онхесте, богатом травою!
Из Пиерии пришел я, ищу я мой скот запропавший:
Всё это были коровы из стада, с кривыми рогами.
Бык же пасся один, от других в отдалении, черный;
Огненнооких четыре собаки за стадом ходили,
195 Дружно его охраняя, как будто разумные люди..
Бык и собаки остались — и это особенно странно,—
Все же коровы, как только стемнело, куда-то исчезли,
Мягкий покинувши луг и от вкусной травы удалившись.
Вот что, о древнерожденный старик, мне скажи, не видал ты,.
200 Не прогонял ли какой человек их по этой дороге?»
И Аполлону словами ответил старик и промолвил:
«Друг! Нелегко рассказать обо всем, что прадется глазами
Видеть кому: по дороге тут путников много проходит.
Эти идут, замышляя худые дела, а другие —
205 Очень хорошие. Где там узнать, что у каждого в мыслях?
Я же весь день непрерывно, покуда не скрылося солнце,
Землю прилежно копал в винограднике,, там вот, на склоне.
Точно, любезный, не знаю, однако мальчишку я словно
Видел, который мальчишка коров подгонял крепко.рогих..
210 Малый младенец, с хлыстом. И, ступая, усердно вертелся,
Вспять он коров оттеснял, головою к нему обращенных».
Так он сказал. Аполлон поскорее отправился дальше.
Вдруг быстрокрылую птицу узрел он и понял тотчас же,
Что похититель — родившийся сын Громовержца-Кронида.
215 Чтобы коров отыскать тяжконогих, в божественный Пилос
Быстро направил шаги Аполлон-повелитель, сын Зевса,
Облаком темно-багряным покрывши широкие плечи.
И увидал Дальновержец следы, и промолвил он слово:
«Боги! Великое чудо своими глазами я вижу!
220 Вот на дороге следы предо мною коров круторогих,
Снова, однако, они повернули на луг асфодельный.
Эти же вот отпечатки — ни женщины след, ни мужчины,
Также ни серого волка, ни дикого льва, ни медведя;
И не сказал бы я также., что это кентавр густогривый
225 Быстрым копытом своим тот чудовищный след наворочал.
Жутки следы и туда, но оттуда — того еще жутче».
Так .сказавши, пошел Аполлон-повелитель, сын Зевса.
Вскоре пришел он на гору Киллену, заросшую лесом,
К густотенистой пещере в скале, где бессмертная нимфа
230 Милого сына на свет родила Громовержцу-Крониду.
Склоны священной горы той окутывал запах прелестный.
Много овец легконогих п-аслося на пастбище мягком.
Там, через каменный входный порог торопливо шагнувши,
В сумрак тенистый пещеры сошел Аполлон-дальновержец.
235 Только завидел сын Зевса и Майи могучего Феба,
Из-за пропавшего стада горящего гневом ужасным,
Быстро нырнул он в пеленки душистые. Как под покровом
Пепла скрывается куча углей, раскаленных и ярких,
Так под пеленками скрылся Гермес, увидав Дальновержца.
240 Голову, руки и ноги собрал в незаметный комочек,
Будто бы после купанья приятнейший сон предвкушая,
Хоть и не спящий пока, А под мышкой держал черепаху.
Сразу узнал — не ошибся — Кронионов сын дальнострельный
Майю, горную нимфу прекрасную, с сыном любезным,
245 Малым младенцем, исполненным каверз и хитрых уловок.
Все оглядев закоулки жилища великого нимфы,
Ключ захватил он блестящий и три отомкнул кладовые:
-Нектаром был« они и приятной амвросией полны,
Золота много хранили внутри, серебра и блестящих
250 Платьев серебряно-белых и пурпурных нимфы прекрасной,—
То, что обычно хранится в священных домах у бессмертных.
Все оглядевши места потайные великого дома,
С речью такой Аполлон-Летоид обратился к Гермесу:
«Мальчик! Ты! В колыбели! Показывай, где тут коровы?
255 Диво! Не то мы с тобою неладно расстанемся нынче!
Ибо тебя ухвачу я и в Тартар туманный заброшу,
В сумрак злосчастный и страшный, и на .вет тебя не сумеют
Вывесть оттуда обратно ни мать, ни отец твой великий…
Будешь бродить под землею, погибших людей провожая.·
260 Тотчас лукавою речью Гермес отвечал Аполлону:
«Сын Лето! На кого ты обрушился словом суровым.·’
Как ты искать здесь придумал коров, обитательниц поля?
Видом твоих я коров не видал, и слыхом не слышал.
И указать бы не мог, и награды не взял бы за это.
2G5 Я ли похож на коров похитителя, мощного мужа?
Нет мне до этого дела, совсем я другим озабочен:
Сон у меня на уме, молоко материнское — вот что.
Мысли мои — о пеленках на плечи, о теплом купанье.
Как бы нас кто не услышал, чего ради спор происходит:
270 Право, великое было бы то меж бессмертными чудо,
Если бы новорожденный ребенок да выскочил за дверь„
Чтобы коров воровать. Несуразную вещь говоришь ты!
Я лишь вчера родился, ноги нежны, земля камениста.
Хочешь, великою клятвой — отца головой — поклянуся,.
275 Что и ни сам я ничем в этом деле ничуть невиновен,
И не видал никого, кто украл. Да притом и не знаю,
Что за коровы бывают: одно только имя их слышал».
Так он ответил и начал подмигивать часто глазами,
Двигать бровями, протяжно свистеть и кругом озираться,
280 Чтоб показать, сколь нелепой считает он речь Аполлона.
И,- добродушно смеясь, отвечал Аполлон-дальновержец:
«О мой голубчик, хитрец и обманщик! Я чую, как часто·
Будешь в дома хорошо населенные ты пробираться
Темною ночью. Как много народу дотла ты обчистишь,
285 Делая в доме без шума свою воровскую работу,
Много и в горных долинах ты бед принесешь овцепасам,
Жизнь проводящим под небом открытым, когда, возжелавши
Мяса, ты встретишься с стадом коров и овец руноносных.
Если, однако же, сном ты последним заснуть не желаешь,
290 Черной ночи товарищ, — вставай, покидай колыбельку!
Почесть же эту, мой друг, и потом меж богов ты получишь:
Будешь главою воров называться во вечные веки».
Так сказал Аполлон. И, схвативши, понес он мальчишку.
В руки попав Дальновержца, в уме своем принял решенье
295 Аргоубикца могучий и выпустил знаменье в воздух,—
Наглого вестника брюха, глашатая с запахом гнусным;
Вслед же за этим поспешно чихнул он. Услышавши это,
Наземь из рук Аполлон многославного бросил Гермеса,
Сел перед ним, хоть и очень продолжить свой путь торопился,
З00 И, над Гермесом глумяся, такое сказал ему слово:
«Не беспокойся, пеленочник мой, сын Зевса и Майи:
Время придет, и позднее найду я по знаменьям этим
Крепкоголовых коров. И дорогу мне ти же укажешь!»
Так он промолвил. И быстро Гермес поднялся килленийский
305 И побежал, поспешая за Фебом. К ушам он руками
Крепко пеленку прижал, облекавшую плечи, и молвил:
«О Дальновержец, в богах сияачина! Куда меня мчишь ты?
Из-за каких-то коров, разозлившись, ты так меня треплешь.
Пусть бѵ пропало все племя коров! Да клянусь же, не крал я
310 Ваших коров, не видал никого, кто украл, и не знаю,
Что за коровы бывают. Одно только имя их. слышал.
Дай же ты мне и прими правосудье пред ликом Кронида!»
Так, препираясь, подробно в отдельности все перебрали
Пастырь овечий Гермес с Аполлоном далекоразящим,
315 Разное в сердце имея: один — говорящий лишь правду,
Знающий верно, что сцапал того за коров не напрасно,
Тот же, другой, Киллениец, — коварно ласкательной речью
Только хотел обмануть Аполлона с серебряным луком.
Но не сумел многохитрый от многоразумного скрыться,
320 И, поспешая, шагал он теперь по песчаной дороге
Спереди, сзади же, следом за ним — Аполлон-дальновержец..
Прибыли скоро на многодушистые главы Олимпа
К Зевсу-родителю оба прекрасные сына Кронида.
Там ожидали того и другого весы правосудья.
325 Ясен и тих был Олимп многоснежный. Толпою сбирались
Боги бессмертные после восхода Зари златотроннай..
Остановились Гермес с Аполлоном серебрянолуким
Перед коленями Зевса. И Зевс, в поднебесье гремящий,
Спрашивать сына блестящего начал и слово промолвил:
330 «Феб! Откуда несешь ты богатую эту добычу,—
Мальчика, только что на свет рожденного, с видом герольда?
Важное дело, я вижу, встает пред собраньем бессмертных!»
Царь Аполлон дальнострельный немедля в ответ ему молвил:
«О мой родитель! Услышишь сейчас не пустое ты слово:
:335 Ты ведь смеялся, что я лишь один до добычи охотник.
Путь совершивши великий, нашел я в горах Килленийских
Этого вот негодяя мальчишку — плута продувного.
В мире мошенников много, — такого, однако, ни разу
Ни меж бессмертных богов, ни меж смертных людей не
встречал я.
-340 Выкрал он с мягкого луга коров у меня и погнал их
Вечером поздно песками прибрежными шумного моря.
К Пилосу он их пригнал. Но на диво чудовищны видом
Были следы их, — деянье поистине славного бога!
В черной пыли подорожной коровьих следов отпечатки
-345 Шли в направленье обратном опять к асфодельному лугу.
Неуловимый же этот хитрец за коровами следом
Сам не ногами ступал, не руками по почве песчаной:
Способ измыслив какой-то особый, следы натоптал он
Столь непонятные, словно ступал молодыми дубами!
350 Первое время с коровами шел он по почве песчаной,
И отпечатались ясно следы их в пыли подорожной.
После ж того как песчаной дорогой прошел он немало,
Сделалась твердою почва; и стал на дороге не виден
След ни его, ни коров. Но один человек заприметил,
355 Как направлялся со стадом лобастых коров он на Пилос.
После того как коров преспокойно куда-то он запер,
Накуролесивши в разных местах в продолженье дороги,—
С черною сходствуя ночью, залег он в свою колыбельку,
В темной пещере, во мраке. И даже орел остроглазый
360 Там рассмотреть бы его не сумел. И руками усердно,
Хитрые замыслы в сердце питая, глаза протирал он.
А на вопрос мой тотчас же решительным словом ответил:
Видом твоих я коров не видал, и слыхом не слышал,
И указать бы не мог, и награды не взял бы за это!»
365 Так сказав, замолчал Аполлон и уселся на место.
Начал с своей стороны и Гермес отвечать, и промолвил,
И указал на Кронида, богов олимпийских владыку:
«Зевс, мой родитель! Всю празду как есть от меня ты
услышишь*
Правдолюбив я и честен душою и лгать не умею.
370 Только что солнышко нынче взошло, как приходит вот этот
В дом наш и ищет каких-то коров и притом не приводит
Вместе с собой ни свидетелей, ни понятых из бессмертных.
Дать указанье приказывал мне с принужденьем великим
И многократно грозился швырнуть меня в Тартар широкий.
375 Он-то вон в нежном цвету многорадостной юности крепкой,
Я же всего лишь вчера родился, — он и сам это знает, —
И не похож на коров похитителя, мощного мужа.
Верь мне, ведь хвалишься ты, что отцом мне приходишься милым*:
Если коров я домой пригонял, — да не буду я счастлив!
380 И за порогом я не был совсем, говорю тебе верно!
Гелия я глубоко уважаю и прочих бессмертных,
Также тебя я люблю и вот этого чту. И ты знаешь
Сам, что невинен я в этом. Поклянуся великою клятвой:
Этой прекрасною дверью бессмертных клянусь, — невиновен!
385 А уж за обыск я с ним сосчитаюся так или этак,
Будь он как хочешь силен! Ты ж тому помогай, кто моложе»!
Кончил Килленец и глазом хитро подмигнул Громовержцу.
Так и висела на локте пеленка, ее он не сбросил.
Расхохотался Кронид, на мальчишку лукавого глядя,
390 Как хорошо и искусно насчет он коров отпирался.
И приказал он обоим с согласной душою на поиск
Вместе идти, а Гермес чтоб указывал путь, как вожатый,
И чтоб привел Аполлона-владыку, умом не лукавя,
К месту, в котором коров крепколобых его он запрятал.
395 Зевс головою кивнул, и Гермес не ослушался славный:
Разум Эгидодержавца его убедил без усилий.
Оба прекрасные сына владыки Кронида поспешно
Прибыли в Пилос песчаный, лежащий на броде Алфейском,
К полю пришли наконец и к загону со сводом высоким,
400 Где сберегал он добычу свою в продолжение ночи.
Тут многославный Гермес, подойдя к каменистой пещере,
Крепкоголовых коров Аполлоновых вывел наружу.
В сторону взор Летоид обратил, на высоком утесе
Шкуры коровьи заметил и быстро Гермесу промолвил:
405 «Как же, однако, сумел ты, хитрец, две коровы зарезать, —
Этакий малый младенец, едва только на свет рожденный?
Будущей силы твоей я страшусь. Невозможно позволить,
Чтобы он вырос большой, о Майи сын, Киллениец!»
Так он промолвил и прутьями ивы скрутил ему крепко
410 * Руки. Но сами собою на нем распустилися узы
И, перепутавшись, тотчас к ногам его наземь упали…
413 По измышленью Гермеса, лукавого бога. Увидел
Феб-Аполлон и весьма изумился. Усердно моргая,
415 Аргоубийца могучий оглядывал искоса местность…
Спрятать пытаясь. И очень легко, как желал, успокоил
Сердце он сына Лето многославной, царя-Дальновержца,
Как тот ни был могуч. Положивши на левую руку,
Плектром испробовал струны одна за другою. Кифара
420 Звук под рукою гудящий дала. Аполлон засмеялся,
Радуясь; в душу владыки с божественной силой проникли
Эти прелестные звуки. И всею душою он слушал,
Сладким объятый желаньем. На лире приятно играя,
Смело сын Майи по левую руку стоял Аполлона.
425 Вскоре, прервавши молчанье, под звонкие струнные звуки
Начал он петь, и прелестный за лирою следовал голос.
Вечноживущих богов воспевал он и темную землю, —
Как и когда родились и какой кому жребий достался.
Первой между богинями он Мнемосину восславил,
430 Матерь божественных Муз: то она вдохновляла Гермеса.
Следом и прочих богов по порядку, когда кто родился,
И по достоинству стал воспевать сын Зевса преславный,
Все излагая прекрасно. На локте же лиру держал он.
Неукротимой любовью душа разгорелася Феба,
435 И, обратившись к Гермесу, слова он крылатые молвил:
* «О скоторез, трудолюбец, искусник, товарищ пирушки,
Всех пятьдесят бы коров подарить тебе можно за это!
Мирно отныне с тобою, я думаю, мы разойдемся.
Вот что, однако, скажи мне, о Майи сын многохитрый:
440 Дивные эти деянья тебе от рожденья ль присущи,
Либо же кто из бессмертных иль смертных блистательным эгим
Даром тебя одарил, обучив богогласному пенью?
Слушаю я этот дивный, доселе неслыханный голос, —
Нет, никогда не владел тем искусством никто ни из смертных,
445 Ни из бессмертных богов, в Олимпийских чертогах живущих,
Кроме тебя одного, сын Зевса и Майи, воришка!
Что за искусство? Откуда забвенье забот с ним приходит?
Как научиться ему? Три вещи дает оно сразу:
Светлую радостность духа, любовь и сон благодатный.
450 Сопровождаю я сам и божественных Муз олимпийских,
Дело же их — хороводы и песенный строй знаменитый,
Пышно цветущие песни и страстные флейт переливы.
Но никогда ни к чему еще сердце мое не лежало
Больше, чем к этим деяньям искусным, явленным тобою.
455 Сын Кронидов, игре превосходной твоей удивляюсь!
Хоть невелик ты, но что за прекрасные знаешь ты вещи!
Сядь же, голубчик, и слово послушай того, кто постарше.
Ныне же славу великую ты меж бессмертных получишь, —
Верно тебе говорю я, — и сам ты, и мать твоя также.
460 Этим тебе я клякуся кизиловым дротиком крепким:
Славным тебя и богатым я сделаю между богами,
Пышных даров надарю и ни в чем никогда не надую!»
Речью лукавою Фебу Гермес отвечал многославный:
«Как осторожно меня ты пытаешь! А мне бы завидно
465 Не было вовсе, когда бы искусство мое изучил ты.
Нынче ж узнаешь. Желаю тебе от души угодить я
Словом своим и советом: ведь все тебе ведомо точно,
Ибо на первом ты месте сидишь близ богов всеблаженных,
Смелый душой и могучий. И любит тебя не напрасно
470 Зевс-промыслитель. По праву так много даров и почета
Ты от него получил. Говорят, прорицать ты умеешь
С голоса Зевса-отца: ведь все прорицанья от Зевса.
Ныне ж и сам я узнал хорошо, до чего ты всеведущ.
Выбор свободный тебе — обучаться, чему пожелаешь.
475 Так как, однако, желаешь душой на кифаре играть ты, —
* Пой и играй на кифаре и праздник устраивай пышный,
В дар ее взяв от меня. Ты же, друг, дай мне славу за это.
Звонкую будешь иметь на руках ты певицу-подругу,
Сможет она говорить обо всем хорошо и разумно.
480 С нею ты будешь желанным везде, —и на пире цветущем,
И в хороводе прелестном, и в шествии буйно веселом.
Радость дает она ночью и днем. Кто искусно и мудро
Лиру заставит звучать, все приемы игры изучивши, —
Много приятных для духа вещей он узнает чрез звуки,
485 * Тешиться нежными станет привычками с легкой душою
И от работы бессчастной забудется. Если же неуч
Грубо за струны рукою неопытной примется дергать,
Будет и впредь у него дребезжать она плохо и жалко.
Выбор свободный тебе — обучаться, чему пожелаешь,
490 Сын многославный Кронида, тебе отдаю эту лиру!
Мы же на пастбищах этой горы и равнины привольной
Будем пасти, Дальновержец, коров, обитательниц поля.
И в изобилии станут коровы, сопрягшись с быками,
Нам и бычков и телушек рожать. А тебе не годится, —
495 Как бы о выгоде ты ни заботился, гневаться слишком!>
Так говоря, протянул он кифару. И Феб ее принял.
Сам же Гермесу вручил он блистающий бич свой и отдал
Стадо коровье в подарок. И с радостью принял сын Майи.
В левую руку тотчас же кифару Гермесову взявши,
500 Сын знаменитый Лето, Аполлон, дальнострельный владыка,
Плектром испробовал струны одна за другою. Кифара
Сладостный звук испустила. А бог подпевал ей прекрасно.
После того повернули назад они стадо коровье
К лугу священному, сами ж, прекрасные дети Кронида,
505 На многоснежный Олимп воротились, в собранье бессмертных,.
Лирою тешась. И радость взяла промыслителя-Зевса.
Дружбу меж ними возжег он. И с этого времени крепко
И нерушимо навеки Гермес возлюбил Летоида,
Милую дав Дальновержцу кифару как знаменье дружбы.
510 И, обучившись приемам, играл он, с кифарой на локте.
Сам же Гермес изобрел уж искусство премудрости новой:
Тотчас создал далеко разносящийся голос свирелей.
И обратился к Гермесу тогда Летоид со словами:
«Очень боюсь я, сын Майи, вожатый, на выдумки хитрый,
515 Как бы кифары моей не стянул ты и гнутого лука:
Ибо в удел тебе Зевсом дано всевозможные мены
Производить между смертных людей на земле многодарной.
Если б, однако, великою клятвой богов поклялся ты, —
Либо кивком головы, либо Стикса могучей водою, —
520 Все бы тогда мне приятным и милым ты сделал для сердца».
И головою кивнул знаменитый Гермес, обещаясь
Не воровать никогда ничего из имущества Феба,
Не приближаться и к прочным палатам его. И ответно
Клятву в союзе и дружбе принес Аполлон дальнострельный
525 В том, что милее не будет ему ни один из бессмертных, —
Ни человек, от Кронида рожденный, ни бог. «Превосходным
* Будешь посредником ты у меня меж людьми и богами,
Веры достойным моей и почтенным. Поздней тебе дам я
Посох прекрасный богатства и счастья — трилистный, из злата.
530 Будет тебя этот посох повсюду хранить невредимым,
* Все указуя дороги к хорошим словам и деяньям,
Сколько бы я их ни знал по внушению вещему Зевса.
Что ж до гаданий, которым ты, друг, научиться желаешь,
Этой наукой владеть не дано ни тебе, ни другому.
535 Ведает только Кронида великого ум. Поручившись,
Я головою кивнул и поклялся великою клятвой,
Что, исключая меня, средь богов, бесконечно живущих,
Знать ни единый не будет решений обдуманных Зевса.
Так не настаивай также и ты, златожезленный брат мой,
540 Чтобы тебе я поведал Кронидовы вещие мысли.
Вред я несу одному человеку и пользу другому:
Много имею я дела с родами бессчастными смертных.
И от оракула пользу получит лишь тот, кто, доверясь
Лёту и голосу птицы надежной, ко мне обратится:
545 Тот от оракула пользу получит, не будет обманут.
Кто ж, положившись на знаменья птиц, для гаданий негодных,
За прорицанием к нам безрассудно захочет прибегнуть,
Больше узнать домогаясь, чем знают бессмертные боги, —
Тот, говорю я, без пользы придет и дары принесет мне.
550 Но расскажу я тебе и другое, сын Майи преславной
И Эгиоха-Кронида, в богах божество-благодавец!
Некие Фрии на свете живут, по рождению сестры,
Девы. На быстрые крылья свои веселятся те девы,
Трое числом. Волоса их посыпаны белой мукою.
555 А обитают они в углубленье Парнасской долины,
Там обучая гаданью. И мальчиком подле коров я
Им занимался и сам. Но отец ни во что его ставил.
Дом свой покинув и с места на место проворно летая,
К сотам они приникают и все их дотла очищают.
560 Если безумьем зажгутся, поевши янтарного меда, —
Всею душою хотят говорить они чистую правду.
Если же сладостной пищи богов не отведают нимфы,
Тех, кто доверится им, поведут безо всякой дороги.
Их я тебе отдаю. Обо всем вопрошая подробно,
565 Тешь себе душу. А если гадать ты и смертному станешь,
Часто твоих прорицаний запросит он: лишь бы сбывались!
Это возьми ты, сын Майи, и стадо коров криворогих.
На попеченье прими лошадей и выносливых мулов…
Огненноокие львы, белокрылые вепри, собаки,
570 Овцы, сколько бы их на земле ни кормилось широкой, —
Четвероногие все да пребудут под властью Гермеса!
Быть лишь ему одному посланцем безуп-речным к Аиду.
* Дар принесет он немалый, хоть сам одарен и не будет».
Так возлюбил Дальновержец Гермеса, рожденного Майей,.
575 Всяческой дружбой. А прелесть придал их союзу Кронион.
Дело имеет Гермес и с людьми, и со всеми богами.
Пользы кому-либо мало дает, но морочит усердно
Смертных людей племена, укрываемый черною ночью.
Радуйся также и ты, сын Зевса-владыки и Майи!
580 Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

IV К АФРОДИТЕ

Муза! Поведай певцу о делах многозлатиой Киприды!
Сладкое в душах богов вожделенье она пробудила,
Власти своей племена подчинила людей земнородных,
В небе высоком летающих птиц и зверей всевозможных,
5 Скольким из них ни дает пропитанье земля или море,
Всем одинаково близко сердцам, что творит Киферея.
Только троих ни склонить, .ни увлечь Афродита не в силах:
Дочери Зевса-владыки, сиятельноокой Афины, —
Мало лежит ее сердце к делам многозлатиой Киприды.
10 Любит она только войны и грозное Ареса дело,
Схватки жестокие, битвы, заботы о подвигах славных.
Плотников, смертных мужей, обучила впервые богиня
Сооружать для боев колесницы, пестрящие медью.
Девушек с кожею нежной она обучила в чертогах
15 Славным работам, вложив понимание каждой в рассудок.
Также не в силах Килрида улыбколюбивая страстью
Жаркой и грудь Артемиды зажечь златострельной и шумной:
Любит она только луки, охоту в горах за зверями,
Звяканье лир, хороводы, далеко звучащие клики,
20 Рощи, богатые тенью, и город мужей справедливых.
Дел Афродиты не любит и скромная дева Гестия,
Перворожденная дочь хитроумного Крона-владыки,
Снова ж потом и последнерожденная, волею Зевса.
Феб-Аполлон добивался ее, Посейдон-земледержец, —
25 Не пожелала она и сурово обоих отвергла.
Клятвой она поклялася великой — и клятву сдержала,
До головы прикоснувшись эгидодержавного Зевса,
Что навсегда она в девах пребудет, честная богиня.
Дал ей отличье прекрасное Зевс в возмещенье безбрачья:
30 Жертвенный тук принимая, средь дома она восседает;
С благоговеньем богине во всех поклоняются храмах,
Смертными чтится она как первейшая между богами.
Этих троих ни склонить, ни увлечь Афродита не в силах.
Из остальных же избегнуть ее никому невозможно,
35 Будь то блаженные боги иль смертнорожденные люди.
Зевс-молнелюбец и тот обольщаем бывал не однажды, —
Он, величайший из всех, величайшей чести причастный!
Разум глубокий вскружив, без труда и его Афродита —
Стоило лишь пожелать ей — сводила со смертной женою
40 И забывать заставляла о Гере, сестре и супруге,
Между бессмертных богинь выдающейся видом прекрасным, —
Славную Крон хитроумный и матерь Рея родили.
Знающий вечные судьбы, властительный Зевс-молнелюбец
Сделал разумную Геру своею супругой почтенной.
45 Но и саму Афродиту зажег сладострастным желаньем
Ласк человеческих Зевс, чтоб как можно скорей оказалось,.
Что не смогла и она не взойти к человеку на ложе,
Чтобы нельзя уже было хвалиться пред всеми богами
Сладко смеющейся, любящей смех Афродите прекрасной,
50 Как она с женами сводит земными богов всеблаженных,
И сыновей для бессмертных богов они смертных рождают,.
Как и с мужами земными блаженных богинь она сводит.
Зевс ей забросил к Анхизу желание сладкое в душу,
Пас в это время быков на горах он высоковершинных
55 Иды, богатой ключами, — осанкой бессмертным подобный.
И загорелось любовью улыбколюбивой Киприды
Сердце. И, ужас будя, вожделенье ей в душу проникло.
Быстро примчавшись на Кипр, низошла она в храм свой
душистый
В Пафосе: есть у нее там алтарь благовонный и роща.
60 В храм Афродита вошла и закрыла блестящие двери.
Там искупали богиню Хариты и тело натерли
Маслом бессмертным, какое обычно для вечноживущих.
64 Чудной облекшись одеждой и все превосходно оправив,
65 Золотом тело украсив, покинула Кипр благовонный
И понеслась Афродита улыбколюбивая в Трою,
На высоте, в облаках, свой стремительный путь совершая.
Быстро примчалась на Иду, зверей многоводную матерь.
Прямо к жилищам пошла через гору. Виляя хвостами,
70 Серые волки вослед за богинею шли и медведи,
Огненноокие львы и до серн ненасытные барсы.
И веселилась душою при взгляде на них Афродита.
В грудь заронила она им желание страстное. Тотчас
По двое все разошлися по логам тенистым. Она же
75 Прямо к пастушьим пришла шалашам, что сделаны прочно,
Там-то Анхиза-героя нашла. В отдаленье от прочих
Он в шалаше пребывал, от богов красоту получивший.
Вслед за стадами бродили по пастбищам густотравистым
Все остальные. От них вдалеке он туда и обратно
30 По шалашу одиноко ходил, на кифаре играя.
Встала внезапно пред ним Афродита, Кронидова дочерь,
Ростом и видом вполне уподобившись деве невинной,
Чтобы Анхиз не пугался, ее увидавши глазами.
Он же, увидев богиню, в уме размышлял и дивился
55 Виду и росту ее и блестящим ее одеяньям.
Пеплос надела она, лучезарный, как жаркое пламя,
Ярко блистали на теле витые запястья и пряжки,
И золотые висели на шее крутой ожерелья,
Разнообразные, видом прекрасные; словно блестящий
90 Месяц вкруг нежных грудей Афродиты светился чудесно.
Страсть овладела Анхизом. Он слово навстречу ей молвил:
«Здравствуй, владычица, в это жилище входящая, — кто бы
Ты ни была из блаженных, — Лето, Артемида, Афина,
Иль Афродита златая, иль славная родом Фемида!
95 Или же ты мне явилась, одна из Харит, что бессмертных
Сопровождают богов и бессмертными сами зовутся?
Или ты нимфа — из тех, что источники рек населяют,
Влажногустые леса и прекраснотенистые рощи?
Или из тех, что на этой горе обитают прекрасной?
Л00 Я для тебя на холме, отовсюду открытом для взоров,
Жертвенник пышный воздвигну и буду на нем постоянно
Жерты тебе приносить многоценные. Ты же, богиня,
Будь благосклонна ко мне, возвеличь меж сограждан троянских,
Даруй, как время настанет, цветущих потомков и сделай
Ü05 Так, чтоб, в народах блаженный, и сам хорошо я и долго
Жил и на солнце глядел, и до старости дожил глубокой».
Зевсова дочь Афродита немедля ему отвечала:
«Славный Анхиз! Из мужей, на земле порожденных,
славнейшийі
Я не богиня. Напрасно меня приравнял ты к бессмертным.
*Ю Смерти подвержена я. И жена родила меня, матерь.
Славноименный Отрей — мой отец, коли -слышал о нем ты.
Царствует он нераздельно над всей крепкостенной Фригией.
Но языком хорошо я и нашим и вашим владею,
Ибо меня воскормила троянка-кормилица дома,
115 Девочкой малой принявши от матери многолюбимой.
Вот почему языком хорошо я и вашим владею.
Ныне же Аргоубнйда с лозой золотою из хора
Золотострельной и шумной похитил меня Артемиды:
Много нас, нимф, веселилось и дев, для мужей вожделенных.
120 И неиссчетные толпы венком хоровод окружали.
Там-то меня и похитил Гермес с золотою лозою.
Нес он меня через земли, являвшие труд человека,
Нес и чрез дикие земли, лишенные меж, на которых
Лишь плотоядные звери блуждают по логам тенистым;
125 Кажется мне, что ногами я даже земли не касалась.
Он мне сказал, что на ложе Анхиза законной супругой
Я призываюсь взойти и детей народить тебе славных.
Все указавши и все объяснив, возвратился обратно
Аргоубийца могучий в собрание прочих бессмертных.
130 Я же к тебе вот пришла: принуждает меня неизбежность.
Именем Зевса тебя заклинаю! Родителей добрых
Именем, ибо худые такого, как ты, не родили б!
Девой невинной, любви не познавшей, меня отведи ты
И покажи как отцу твоему, так и матери мудрой,
135 Также и тем, кто от них порожден, твоим братьям родимым,.
Буду ли я подходящей невесткой для них иль не буду?
Быстрого вестника тотчас пошли к резвоконным фригийцам,.
Пусть сообщит и отцу он, и матери, тяжко скорбящей,
Золота много тебе они вышлют и тканой одежды.
НО Ты же прими за невестой в приданое эти богатства.
Все это сделавши, свадебный пир снаряди богатейший,
Чтоб оценили его и бессмертные боги и люди».
Так говорила и сладким желаньем наполнила душу.
Страсть озладела Анхизом; он слово сказал и промолвил:
145 «Если ты смертная впрямь и жена родила тебя матерь,
Если отец твой — Отрей знаменитый, как ты утверждаешь,
Если ты здесь по решенью бессмертного Аргоубийцы
И навсегда суждено тебе быть мне законной женою, —
То уж никто из богов и никто из людей земнородных
150 Мне помешать не сумеет в любви сочетаться с тобою
Тотчас, теперь же! Хотя б даже сам Аполлон-дальновержец
Луком серебряным слал на меня многостонные стрелы!
Мне бы хотелось, о дева, богиням подобная видом,
Ложе с тобой разделивши, спуститься в жилище Аида!»
155 Руку он взял Афродиты улыбколюбивой. Она же,
Светлый потупивши взор, повернулась и тихо скользнула
К постланной пышно постели. Там сложено было уж раньше-
Ложе из мягких плащей для владыки и сверху покрыто
Шкурами тяжко рыкающих львов и косматых медведей,
160 Собственноручно в высоких горах умерщвленных Анхизом.
Рядом воссели они на прекрасно устроенном ложе.
Снял он ей прежде всего украшенья блестящие с тела —
Пряжки, застежки, витые запястья для рук, ожерелья.
Пояс потом распустил и сиявшие светом одежды
165 С тела богини совлек и на стуле сложил среброгвоздном.
И сочетался любовью, по божеской мысли и воле,
С вечной богинею смертный, и сам того точно не зная.
В час же, когда пастухи на стоянку коров пригоняют
С тучными овцами к дому с цветами усыпанных пастбищ,
170 Крепкий и сладостный сон излила на Анхиза богиня,
С ложа сама поднялась и прекрасное платье надела.
Все со вниманьем вкруг тела оправив, у самого входа
Остановилась богиня богинь, головой достигая
Притолки, сделанной прочно, и ярко сияли ланиты
175 Той красотою нетленной, какою славна Киферея.
И пробудила от сна, и такое промолвила слово:
«Встань, поскорей, Дарданид! Что лежишь ты во сне
непробудном:
Встань и ответь себе точно, кажусь ли сейчас я подобной
Деве, какою сначала меня ты увидел глазами».
180 Так говорила. Ее он из сна очень быстро услышал.
И увидал он глаза и прекрасную шею Киприды,
И ужаснулся душою, и, в сторону взор отвративши,
Снова закрылся плащом, и лицо несравненное спрятал,
И, умоляя богиню, слова окрыленные молвил:
185 «Сразу, как только тебя я, богиня, увидел глазами,
Понял я, кто ты, и понял, что мне ты неправду сказала.
Зевсом эгидодержавным, простершись, тебя заклинаю:
Не допусти, чтоб живой между смертных я жить оставался
Силы лишенным. Помилуй! Ведь силы навеки теряет
190 Тот челсзек, кто с бессмертной богинею ложе разделит!»
И отвечала ему Афродита, Кронидова дочерь:
«Славный Анхиз! Из людей, на земле порожденных,
славнейший!
‘Духом не падай и в сердце своем не пугайся чрезмерно.
Ни от меня, ни от прочих блаженных богов ты не должен
S95 Зол испытать никаких: олимпийцы к тебе благосклонны.
Милого сына родишь. Над троянцами он воцарится.
Станут рождать сыновья сыновей чередой непрерывной.
Имя же мальчику будет Эней, потому что в ужасном
Горе была я, попавши в объятия смертного мужа.
:200 Больше всего меж людей походили всегда на бессмертных
Люди из вашего рода осанкой и видом прекрасным.
Так златокудрого некогда Зевс Ганимеда похитил
Ради его красоты, чтобы вместе с бессмертными жил он
И чтобы в Зевсовом доме служил для богов виночерпцем, —
205 Чудо на вид и богами блаженными чтимый глубоко, —
Из золотого кратера пурпуровый черпая нектар.
Тросом же тяжкая скорбь овладела: не знал он, куда же
Сына его дорогого умчало божественным вихрем.
Целые дни непрерывно оплакивал он Ганимеда.
510 Сжалился Зевс над отцом и ему, в возмещенье за сына,
Дал легконогих коней, на которых бессмертные ездят.
Их ему дал он в подарок. Про сына ж, велением Зевса,
Аргоубийца, глашатай бессмертных, владыке поведал,
Что нестареющим стал его сын и бессмертным, как боги.
215 После того как услышал он Зевсово это известье,
Трос горевать перестал, и душою внутри веселился,
И, веселяся душой, разъезжал на конях ветроногих.
Так и Тифона к себе увлекла златотронная Эос,—
Тоже из вашего рода и видом подобного богу.
220 С просьбой прибегла она к чернотучному Зевсу-Крониду
Сделать бессмертным его, чтобы жил он во вечные веки.
Зевс головою на это кивнул и исполнил желанье.
Глупая! Вон из ума упустила владычица Эос
Вымолить юность ему, избавленье от старости жалкой.
225 Первое время, пока многомилою юностью цвел он,
Рано рожденною он наслаждался Зарей златотронной,
Близ океанских течений у граней земли обитая.
С той же поры, как сединки в его волосах появились
На голове благородной и на подбородке прекрасном,
230 Ложе его посещать перестала владычица Эос,
Но за самим продолжала ходить и амзросией сладкой,
Пищей кормила его, одевала в прекрасное платье.
После же того как совсем его грозная старость настигла
И ни единого члена не мог ни поднять он, ни двинуть, —
235 Вот каковое решенье представилось ей наилучшим:
В спальню его положила, закрывши блестящие двери;
Голос его непрерывно течет, но исчезла из тела
Сила, которою были исполнены гибкие члены.
Не пожелала бы я, чтоб, подобным владея бессмертьем,
240 Между блаженных бессмертных ты жил бесконечною жизнью.
Если б, однако, с такою, как ныне, осанкой и видом
Жить навсегда ты остался, моим именуясь супругом,
Заволочить не могло бы рассудка мне ясного горе.
Ныне же быстро тебя беспощадная старость охватит, —
245 Старость, пред вами так скоро встающая, общая всем вам,
Трудная, полная горя, которой и боги боятся.
Ныне позор величайший и тяжкий на вечное время
Из-за тебя между всеми бессмертными я заслужила:
Раньше боялися боги моих уговоров и козней,
250 Силой которых сводила бессмертных богов на любовь я
С смертными женами: всех покоряла я мыслью своею.
Но никогда уже уст я отныне своих не раскрою
Перед бессмертными чем похвалиться. Бедою ужасной,
Невыразимой постигнута я, заблудился мой разум:
255 Сына под поясом я зачала, сочетавшись со смертным!..
После того как впервые он солнца сиянье увидит,
Горные нимфы с грудями высокими вскормят младенца, —
Здесь обитают они, на горе на божественной этой.
Род их — особый; они не бессмертны, но также не смертны:
260 Долгое время живут, амвросийской питаются пищей
И в хороводах прекрасных участвуют вместе с богами.
Их в закоулках уютных пещер заключают в объятья
С лаской любовной силены и Аргуса зоркий убийца.
С ними, как только родятся они, появляются на свет
265 Из многоплодной земли на высоких горах либо сосны,
Либо высокие дубы, прекрасные зеленью пышной.
Стройно стоят и высоко. Священною рощей бессмертных
Их называют. И люди рубить1 их железом не смеют.
Но наступает судьбою назначенный час умиранья —
270 И на корню засыхают деревья прекрасные, гибнет
И отмирает кора, опадают зеленые ветви.
В это же время и души тех нимф расстаются со светом.
Сына они моего у себя воспитают и вскормят.
После ж того как впервые придет к нему милая юность,
275 Мальчика нимфы сюда же к тебе приведут и покажут.
278 Милый свой отпрыск впервые когда ты увидишь глазами,
Радость тобой овладеет: бессмертным он будет подобен,
280 Мальчика тотчас в открытый ветрам Илион отведешь ты.
Если ж какой-нибудь смертный о матери спросит, приявшей
В страстных объятьях твоих многомилого сына под пояс,
То отвечай, — и навеки запомни мое приказанье, —
Что родила тебе сына того цветколицая нимфа, —
285 Из обитающих здесь вот, на этих горах многолесных.
Если же правду ты скажешь и хвастать начнешь безрассудно,
Что сочетался в любви с Кифереей прекрасновеночной, —
Зевс тебя в гневе низвергнет, обугливши молнией жгучей.
Все я сказала тебе. А ты поразмысли об этом:
290 Не проболтайся, сдержись, — трепещи перед гневом
бессмертных!**
Так Афродита сказала и в ветреном небе исчезла.
Радуйся много, богиня, прекрасного Кипра царица!
Лесню начавши с тебя, приступаю к другому я гимну.

V. К ДЕМЕТРЕ

Пышноволосую петь начинаю Деметру-богиню
С дочерью тонколодыжной, которую тайно похитил
Аидоней, с изволенья пространно гремящего Зевса.
Не было матери с ней, златосерпой Деметры, в то время.
5 В сонме подруг полногрудых, рожденных седым Океаном,
Дева играла на мягком лугу и цветы собирала,
Ирисы, розы срывая, фиалки, шафран, гиацинты,
Также нарциссы, — цветок, из себя порожденный Землею,
По наущению Зевса, царю Полидекту в угоду,
10 Чтоб цветколицую деву прельстить — цветок благовонный,
Ярко блистающий, диво на вид для богов и для смертных.
Сотня цветочных головок от корня его поднималась,
Благоуханью его и вверху все широкое небо,
Вся и земля улыбалась, и горько-соленое море.
15 Руки к прекрасной утехе в восторге она протянула
И уж сорвать собиралась, как вдруг раскололась широко
Почва Нисийской равнины, и прянул на конях бессмертных
Гостеприимец-владыка, сын Кроноса многоименный.
Деву насильно схватив, он ее в золотой колеснице
20 Быстро помчал. Завопила пронзительным голосом дева,
Милого клича отца, высочайшего Зевса-Кронида.
Но не услышал призыва ее ни один из бессмертных,
И ни один из людей, ни одна из подруг пышноруких.
Слышала только из темной пещеры Персеева дочерь,
25 Нежная духом Геката, с блестящей повязкою дева.
Слышал и Гелиос-царь, Гиперионов сын лучезарный,
Как призывала богиня Кронида-отца. Но далеко
В многомолитвенном храме отец пребывал в это время,
От земнородных людей принимая прекрасные жертвы.
30 Деву же, против желанья ее, наущением Зевса,
Прочь от земли на бессмертных конях увлекал ее дядя,-
Гостеприимец-властитель, сын Кроноса многоименный.

Все же, покамест земля и богатое звездами небо,
И многорыбное, сильно текущее море, и солнце
35 С глаз не исчезли у девы, — надежды она не теряла
Добрую матерь увидеть и племя богов вековечных:
В горькой печали надежда ей все еще тешила душу…

Ахнули тяжко от вопля бессмертного темные бездны
Моря и горные главы. И вопль этот мать услыхала.
40 Горе безмерное остро пронзило смущенное сердце.
Разодрала на бессмертных она волосах покрывало,
Сбросила с плеч сине-черный свой плащ и на поиски девы
Быстро вперед устремилась по суше и влажному морю,
Как легкокрылая птица. Но правды поведать никто ей
45 Не захотел ни из вечных богов, ни из смертнорожденных,
И ни одна к ней из птиц не явилась с правдивою вестью.
Девять скиталася дней непрерывно Део пречестная,
С факелом в каждой руке обходя всю широкую землю,
И не вкусила ни разу амвросии с нектаром сладким,
50 Кожи нетленной своей не омыла ни разу водою.
Но лишь десятая в небе забрезжила светлая Эос,
Встретилась скорбной богине Геката, державшая светоч, —
Вествуя матери, слово сказала и так говорила:
«Пышноцарящая, добропогодная матерь Деметра!
55 Кто из небесных богов или смертных людей дерзновенно
Персефонею похитил и милый твой дух опечалил?
Голос ее я слыхала, однако не видела глазом,
Кто похититель ее. По совести все говорю я…»
Так говорила Геката. И ей не ответила речью
60 Реи прекрасноволосой дочь, но вперед устремилась
С факелом в каждой руке в сопутствии девы Гекаты.
К Гелию обе пришли, пред конями его они стали,
И взговорила к богов и людей соглядатаю матерь:
«Гелиос! Сжалься над видом моим, если словом иль делом
65 Я хоть когда-нибудь сердцу и душу тебе утешала.
Дева, дитя мое, отпрыск желанный, прекрасная видом, —
Слышала я сквозь пустынный эфир ее громкие вопли,
Словно бы как от насилья, однако не видела глазом.
Ты из священного смотришь эфира своими лучами,
70 Все озаряешь ты сверху — широкую землю и море.
Если ты милую дочь мою видел, скажи мне всю правду.
Кто из бессмертных богов иль, быть может, из
смертнорожденных,
Быстро схватив ее, силой похитил от матери тайно».
Так говорила,..В ответ же ей сын Гиперионов молвил:
75 «Реи прекрасноволосая дочь, о царица Деметра!
Все я поведаю. Чту я тебя глубоко и о деве
Тонколодыжной печалюсь совместно с тобой. Не иной кто
В том из бессмертных виновник, как Зевс, облаков собиратель.
Брату Аиду назвать твою дочерь цветущей супругой
60 Зевс разрешил, и ее он, вопящую громко, схвативши,
В сумрак туманный под землю увлек на конях быстроногих.
Но прекрати, о богиня, великий свой плач. Понапрасну
Гневом безмерным себя не терзай. Недостойным ужели
Зятем себе почитаешь властителя Аидонея,
65 Единокровного брата родного? Притом же и чести
Он удостоен немалой, как натрое братья делились.
С теми живет он, над кем ему властвовать жребий достался».
Так отвечав, на коней закричал он. И быстрые кони,
Как легкокрылые птицы, помчали вперед колесницу.
90 Ей же еще тяжелей и ужасней печаль ее стала,
Гневом исполнилось сердце на тучегонителя Зевса.
Сонма богов избегая, Олимп населяющих светлый,
Долго она по людским городам и полям плодоносным
Всюду блуждала, свой вид изменив. И никто благодатной
95 Ни из мужей не узнал, ни из жен, подпоясанных низко,
Прежде чем в дом не пришла она храброго духом Келея
(Был в это время царем благовонного он Элевсина).
Сердцем печалуясь милым, богиня близ самой дороги
У Парфенейского села колодца, где граждане воду
100 Черпают, — села в тени под оливковым деревом, образ
Древней старухи приняв, для которой давно уже чужды
Венколюбивой дары Афродиты и деторожденье.
Няни такие бывают у царских детей или также
Ключницы, в гулко звучащих домах занятые хозяйством.
105 Дочери там элевсинца Келея ее увидали.
Шли за водою они легкочерпною, чтобы, сосуды
Медные ею наполнив, в родительский дом воротиться.
Четверо, словно богини, цветущие девичьим цветом, —
Каллидика, Демо миловидная, и Клейсидика,
ПО И Каллифоя (меж всеми другими была она старшей).
И не узнали: увидеть богов нелегко человеку.
Остановились вблизи и крылатое молвили слово:
«Кто ты из древнерожденных людей и откуда, старушка?
Что ты сидишь здесь одна, вдалеке от жилищ, и не входишь
115 В город? Немало там женщин нашла б ты в тенистых чертогах
В возрасте том же, в каком и сама ты, равно и моложе.
Все бы любовь проявили к тебе на словах и на деле».
Так говорили. Ответила им пречестная богиня:
«Милые детки! Кто б ни были вы между жен малосильных,
120 Здравствуйте! Все расскажу я. Ведь было бы мне непристойно
Гнусной неправдою вам на вопросы на ваши ответить.
Доя мне имя: такое дала мне почтенная матерь.
Ныне из Крита сюда по хребту широчайшему моря
Я прибыла не по воле своей. Но, помимо желанья,
125 Силой меня захватили разбойники. Вскоре пристали
На быстроходном они корабле к Форикосу, где все мы,
Женщины, на берег вышли, равно и разбойники сами.
Близ корабельных причалов они там устроили ужин.
Сердце ж мое не к еде, услаждающей душу, стремилось.
130 Тайно от всех я пустилась бежать через черную сушу
И от хозяев надменных ушла, чтобы, в рабство продавши
Взятую даром меня, барышей бы на мне не нажили;
Так вот, блуждая, сюда наконец я пришла и не знаю,
Что это здесь за земля, что за люди ее населяют.
Г35 Дай вам великие боги Олимпа законных супругов,
Дай вам и деток они, по желанью родителей ваших,
Вы же, о девы, меня пожалейте, во мне благосклонно,
Милые детки, примите участье и в дом помогите
Мужа попасть и жены, чтоб могла я для них со стараньем
140 Делать работу, какая найдется для женщины старой.
Я и за новорожденным ходить хорошо бы сумела,
Нянча его на руках; присмотрела б в дому за хозяйством;
Стлала б хозяевам ложа в искусно устроенных спальнях
И обучать рукодельям могла бы служительниц-женщин».
145 Тотчас ответила ей Каллидика, не знавшая мужа
Дева, из всех дочерей Келеевых лучшая видом:
«Бабушка! Как ни горюй человек, все же волей-неволей
Сносит он божьи дары, ибо много сильнее нас боги.
Все я подробно тебе расскажу и мужей перечислю,
150 Кто здесь у нас обладает великою силой почета,
Кто выдается в народе и кто многомудрым советом
И справедливым судом охраняет у города стены.
Встретишь у нас хитроумного ты Триптолема, Диокла,
Долиха и Поликсена, и знатного родом Евмолпа,
155 Также отца моего, знаменитого храбростью духа.
Дома у всех их обширным хозяйством заведуют жены:
Вряд ли из них изо всех хоть одна, после первого ж взгляда,
Видом твоим пренебрегши, твое предложенье отвергнет.
Все тебя примут охотно: богине ты видом подобна.
160 Если желаешь, то здесь подожди нас. Домой воротившись,
Все подпоясанной низко Метанире, матери нашей,
Мы по порядку расскажем. Быть может, к себе она примет
В дом наш тебя, и к другим обращаться тебе не придется.
Сын у нее многомилый в чертоге, устроенном прочно,
165 Позднорожденный растет, горячо и издавно желанный.
Если б его ты вскормила и юности мальчик достиг бы, —
Право, любую из жен слабосильных, тебя увидавших,
Зависть взяла бы: такую награду бы ты получила».
Так говорила. Она головою кивнула. И девы
170 Воду в блестящих сосудах назад понесли величаво.
Прибыли быстро в великий отцовский дворец и поспешно
Матери все сообщили, что видели, что услыхали.
Тотчас велела им мать поскорей за безмерную плату
К ней чужестранку призвать. Как олени иль юные телки
175 Прыгают по лугу в пору весеннюю, сытые кормом,
Так понеслись по дороге ущелистой девы, руками
Тщательно складки держа прелестных одежд: развевались
Волосы их над плечами, подобные цвету шафрана.
Возле дороги богиню нашли они, там же, где прежде
180 С нею расстались. К чертогам отца повели ее девы.
Сердцем печалуясь милым, богиня за девами следом
Шла, с головы на лицо опустив покрывало, »и пеплос
Черный вокруг ее ног развевался, божественно легких.
Быстро жилища достигли любимого Зевсом Келея
185 И через портик пошли. У столба, подпиравшего крышу
Прочным устоем, сидела почтенная мать их, царица,
Мальчика, отпрыск недавний, держа у груди. Подбежали
Дочери к ней. А богиня взошла на порог и достала
До потолка головой и сияньем весь вход озарила.
190 Благоговенье и бледный испуг охватили царицу.
С кресла она поднялась и его уступила богине.
Не пожелала, однако, присесть на блестящее кресло
Пышнодарящая, добропогодная матерь Деметра,
Но молчаливо стояла, прекрасные очи потупив.
195 Пестрый тогда ей придвинула стул многоумная Ямба,
Сверху овечьим руном серебристым покрывши сиденье.
Села богиня, держа пред лицом покрывало руками.
Долго без звука на стуле сидела, печалуясь сердцем,
Й никого не старалась порадовать словом иль делом,
200 Но без улыбки сидела, еды и питья не касаясь,
Мучаясь тяжкой тоскою по дочери с поясом низким.
Бойким тогда балагурством и острыми шутками стала
Многоразумная Ямба богиню смешить пречестную:
Тут улыбнулась она, засмеялась и стала веселой.
205 Милой с тех пор навсегда ей осталась и в таинствах Ямба.
Кубок царица меж тем протянула богине, наполнив
Сладким вином. Отказалась она. Не годится, сказала,
Красное пить ей вино. Попросила, чтоб дали воды ей,
Ячной мукой для питья замесивши и нежным полеем.
210 Та, приготовивши смесь, подала, как велела богиня.
Выпила чашу Део. С этих пор стал напиток обрядным.
И говорить начала ей Метанира с поясом пышным:
«Радуйся, женщина! Не от худых, а от добрых и славных
Ты происходишь, я вижу, родителей. В царских родах лишь
215 Благоволеньем таким и достоинством светятся взоры.
Что же до божьих даров, все мы волей-неволей их сносим,
Как ни горюем душой: под ярмом наши согнуты шеи.
Здесь же, в дому у меня, будешь так же ты жить, как сама я
Мальчика этого мне воспитай. Ниспослали мне боги
220 Поздно его и нежданно, его горячо я желала.
Если б его ты вскормила и юности мальчик достиг бы, —
Право, любую из жен слабосильных, тебя увидавших,
Зависть взяла бы: такую награду бы ты получила».
Тотчас прекрасновеночная ей отвечала Деметра:
225 «Радуйся также и ты, да пошлют тебе счастие боги!
Сына с великим стараньем вскормить я тебе обещаюсь,
Как ты велишь. Никакие, надеюсь, по глупости няньки
Чары иль зелья вреда принести не смогут ребенку:
Противоядье я знаю сильнее, чем всякие травы,
230 Знаю и против вредительских чар превосходное средство».
Молвила так и прижала младенца к груди благовонной,
Взяв на бессмертные руки; и радость объяла царицу.
Вскармливать стала богиня прекрасного Демофонта,
Поздно рожденного на свет Метанирой с поясом пышным,
235 Сына Келея-владыки. И рос божеству он подобным.
Не принимал молока материнского, пищи не ел он;
Днем натирала Деметра амвросией тело младенца,
Нежно дыша на него и к бессмертной груди прижимая;
Ночью же, тайно от милых родителей, мальчика в пламя,
240 Словно как факел, она погружала, и было им дивно, —
Так он стремительно рос, так богам становился подобен.
И неподверженным стал бы нк старости мальчик, ни смерти,
Если бы, по неразумью, Метанира с поясом пышным,
Ночи глубокой дождавшись, из спальни своей благовонной
245 Не подглядела. Вскричав, по обоим ударила бедрам
В страхе за милого сына, и ум у нее помутился.
Проговорила слова окрыленные в горе великом:
«Сын Демофонт! Чужестранка в великом огне тебя держит,
Мне же безмерные слезы и горькую скорбь доставляет!»
250 Так говорила, печалясь. Услышала это богиня.
Гневом наполнилось сердце Деметры прекрасновенчанной.
Милого сына, царицей нежданно рожденного на свет
В прочных чертогах, из рук уронила бессмертных на землю,
Вырвав его из огня, возмущенная духом безмерно.
255 И взговорила при этом к Метаннре с поясом пышным:
«Жалкие, глупые людиі Ни счастья, идущего в руки,
Вы не способны предвидеть, ни горя, которое ждет вас!
Непоправимое ты неразумьем своим совершила.
Клятвой богов я клянуся, водой беспощадного Стикса, —
260 Сделать могла бы навек не стареющим я и бессмертным
Милого сына тебе и почет ему вечный доставить.
Ныне же смерти и Кер уж избегнуть ему невозможно.
В непреходящем, однако, почете пребудет навеки:
К нам он всходил на колени, и в наших объятиях спал он.
265 Многие годы пройдут, и всегда в эту самую пору
Будут сыны элевсинцев войну и жестокую свалку
Против афинян вчинять ежегодно во вечные веки…
Чтимая всеми Деметра пред вами. Бессмертным и смертным
Я величайшую радость несу и всегдашнюю помощь.
270 Пусть же великий воздвигнут мне храм и жертвенник в храме
Целым народом под городом здесь, под высокой стеною,
Чтобы стоял на холме, выдающемся над Каллихором.
Таинства ж в нем я сама учрежу, чтобы впредь, по обряду
Чин совершая священный, на милость вы дух мой склоняли».
Так сказала богиня, и рост свой и вид изменила,
Сбросила старость и вся красотою обвеялась вечной.
Запах чудесный вокруг разлился от одежд благовонных,
Ярким сиянием кожа бессмертная вдруг засветилась,
И по плечам золотые рассыпались волосы. Словно
280 Светом от молнии прочно устроенный дом осветился.
Вон из чертога пошла. А у той ослабели колени.
Долго немой оставалась царица и даже забыла
Многолюбимого сына поднять, уроненного наземь.
Жалобный голос младенца услышали издали сестры,
285 С мягких постелей вскочили и быстро на крик прибежали.
Мальчика с полу одна подняла и на грудь возложила;
Свет засветила другая; на нежных ногах устремилась
К матери третья — из спальни ее увести благовонной.
Бился младенец, купали его огорченные сестры,
290 Нежно лаская. Однако не мог успокоиться мальчик:
Было кормилицам этим и няням далёко до прежней!
Целую ночь напролет, трепеща от испуга, молились
Славной богине они. А когда засветилося утро,
Все рассказали Келею широкодержавному точно,
295 Что приказала Деметра прекрасновеночная сделать.
Он же, созвавши немедля на площадь народ отовсюду,
Отдал приказ на холме выдающемся храм богатейший
Пышноволосой воздвигнуть Деметре и жертвенник в храме.
Тотчас послушались все, и словам его вняли, и строить
300 Начали, как приказал. И с божественной помощью рос он.
После того как исполнили все и труды прекратили,
Каждый домой воротился. Тогда золотая Деметра
Села во храме одна, вдалеке от блаженных бессмертных,
Мучаясь тяжкой тоскою по дочери с поясом низким.
305 Грозный, ужаснейший год низошел на кормилицу-землю
Волею гневной богини. Бесплодными сделались пашни:
Семя сокрыла Деметра прекрасновеночная в почве.
Тщетно по пашням быки волокли искривленные плуги,
Падали в борозды тщетно ячменные белые зерна.
310 С голоду племя погибло б людей, говорящих раздельно,
Все без остатка, навек прекратились бы славные жертвы
И приношенья богам, в олимпийских чертогах живущим,
Если бы Зевс не размыслил и в сердце решенья не принял.
Прежде всего златокрылой Ириде призвать повелел он
315 Пышнокудрявую, милую видом Деметру-богиню.
Так он сказал. И, словам чернотучного Зевса-Кронида
Внявши, помчалась Ирида на быстрых ногах сквозь
пространство,
В город сошла Элевсин, благовонным куреньем богатый,
В храме сидящей нашла в одеянии черном Деметру
320 И окрыленное слово, окликнув богиню, сказала:
«Вечное знающий Зевс-промыслитель тебя, о Деметра,
К племени вечноживущих богов призывает вернуться.
Ты же иди, — да не будет напрасным Кронидово слово!»
Так говорила, прося. Но душой не склонилась богиня.
325 Тотчас отец и других к ней отправил богов всеблаженных,
Вечно живущих. И все к ней один за другим приходили,
Звали богиню и много дарили даров превосходных,
Почестей много сулили, ее меж бессмертными ждущих.
Но не сумел ни один убедить ни рассудка, ни сердца
330 Гневной Деметры. Сурово все речи отвергла богиня.
На благовонный Олимп и ногою, сказала, не ступит,
Черной земле не позволит плода ни единого выслать,
Прежде чем дочери милой своей не увидит глазами.
Это услышавши, Зевс, тяжело и пространно гремящий,
335 Тотчас отправил в Эреб златожезлого Аргоубийцу,
Чтобы, приятною речью хитро обольстивши Аида,
Чистую Персефонею из темного мрака он вывел
На свет, в собранье богов, чтоб, ее увидавши глазами,
Мать оскорбленная гнев свой великий в душе прекратила.
340 И не ослушался Зевса Гермес, но в глубины земные
Тотчас поспешно спустился, покинув жилище Олимпа.
Аидонея-владыку нашел он в подземных чертогах;
С ним, против воли своей, восседала на ложе супруга,
Черной терзаясь тоскою по матери. Гневом безмерным
345 Все еще дух волновался ее на решенье бессмертных.
Близко представши, могучий сказал ему Аргоубийца:
«Чернокудрявый Аид, повелитель ушедших от жизни!
Зевс мне, родитель, велел достославную Персефонею
Вывести вон из Эреба к своим, чтоб, ее увидавши,
350 Гнев на бессмертных и злобу ужасную мать прекратила.
Ибо великое дело душою она замышляет, —
Слабое племя людей земнородных вконец уничтожить,
Скрывши в земле семена, и лишить олимпийцев бессмертных
Почестей. Гневом ужасным богиня полна. Не желает
355 Знаться с богами. Сидит вдалеке средь душистого храма,
Город скалистый избрав Элевсин для себя пребываньем».
Так он сказал. Улыбнулся бровями владыка умерших,
Аидоней, и, послушный веленьям властителя Зевса,
Персефонее разумной тотчас же отдал приказанье:
360 «К матери черноодежной немедля иди, Персефона,
Кроткую силу и благостный дух во груди сохраняя.
И не печалься чрезмерно: не хуже других твоя доля.
Право, не буду тебе я в богах недостойным супругом,
Брат родителя Зевса родной. У меня пребывая,
365 Будешь владычицей ты надо всем, что живет и что ходит,
Почести будешь иметь величайшие между бессмертных.
Вечная кара постигнет того из людей нечестивых,
Кто с подобающим даром к тебе не придет и не будет
Радовать силы твоей, принося, как положено, жертвы».
370 Так он промолвил. Вскочила, объятая радостью, с ложа
Мудрая Персефонея. Тогда повелитель умерших
Зернышко дал проглотить ей граната, сладчайшее меда,
С замыслом тайным, чтоб навек супруга его не осталась
Там наверху с достославной Деметрою черноодежной.
375 Раньше того уж бессмертных своих лошадей быстроногих
Многодержавный Аид в колесницу запряг золотую.
На колесницу богиня вступила. И, в милые руки
Вожжи и бич захвативши, коней устремил из чертогов
Аргоубийца могучий; охотно они полетели.
380 Быстро великий проделали путь; ни широкое море
Бега бессмертных коней задержать не могло, ни речные
Воды, ни гор высота, ни зеленых долин углубленья.
Поверху резали воздух они высоко над землею.
Там, где сидела Деметра в прекрасном венке, колесницу
385 Остановил он, — пред храмом душистым. Она же, увидев,
Ринулась, словно менада в горах по тенистому лесу.
А Персефона
Матери милой своей
Бросилась
390 Ей же ,
«Дочь моя
Пищи. Скажи откровенно
395 Ибо тогда, возвратившись,
Подле меня и отца твоего чернотучего Зевса…
Будешь ты жить на Олимпе, бессмертными чтимая всеми.
Если ж вкусила, обратно пойдешь и в течение года
Третью будешь ты часть проводить в глубине преисподней.
400 Две остальные — со мною, а также с другими богами.
Чуть же наступит весна и цветы благовонные густо
Черную землю покроют, — тогда из туманного мрака
Снова ты явишься на свет, на диво бессмертным и смертным.
Также о том, как тебя обманул Полидегмон могучий».
405 Тотчас в ответ ей сказала прекрасная Персефонея:
сВсе, как случилось, тебе откровенно, о мать, расскажу я.
После того как Гермес-благодавец, глашатай проворный,
Мне приказанье принес от Кронида и прочих бессмертных
К ним из Эреба прийти, чтоб, меня увидавши глазами,
4Ю Гнев на бессмертных и злобу ужасную ты прекратила,—
Радостно тотчас вскочила я с ложа. Тогда потихоньку
Сунул зерно мне граната он в руку, — сладчайшее вкусом, —
И, против воли моей, проглотить его силой заставил.
Что ж до того, как похитил меня он по мысли коварной
415 Зевса, отца моего, как увлек в преисподнее царство, —
Я расскажу, без ответа вопросов твоих не оставив.
Все мы, собравшись на мягком лугу, беззаботно играли.
Было нас много: Левкиппа, Ианфа, Файно и Электра,
Также Мелита и Яхе, Родеия и Каллироя,
420 Тиха, Мелобосис и цветколицая с ней Окироя.
И Хрисеида с Акастой, Адмета с Янирою вместе,
Также Родопа, Плуто и прелестная видом Калипсо,
С ними Урания, Стикс и приятная всем Галаксавра,
Дева Паллада, к сраженьям зовущая, и Артемида
425 Стрелолюбивая — все мы играли, цветы собирали,
Ирисы рвали с шафраном приветливым и гиацинты,
Роз благовонных бутоны и лилии, дивные видом,
Также нарциссы, коварно землею рожденные черной.
Радуясь сердцем, цветок сорвала я. Земля из-под низу
430 Вдруг раздалася. Взвился из нее Полидегмон могучий.
Быстро под землю меня он умчал в золотой колеснице,
Как ни противилась я. Закричала я голосом громким.
Хоть и с печалью, но все я по правде тебе сообщаю».
Так целый день непрерывно, душе отзываясь душою,
435 Крепко обнявшись, сидели они и душой веселились,
Глядя одна на другую. Забыло все горести сердце.
Радость взаимно они получали и радость давали.
Дева Геката приблизилась к ним в покрывале блестящем;
Чистую дочерь Деметры в объятья она заключила.
440 С этой поры ей служанкой и спутницей стала царица.
С вестью отправил к ним Зевс, тяжело и пространно гремящий,
Пышноволосую Рею, чтоб в пеплосе черном Деметру
В сонм олимпийцев обратно она привела, обещаясь
Почести ей даровать величайшие между бессмертных.
445 Постановил он, чтоб дочерь ее в продолжение года
Треть проводила одну в многосумрачном царстве подземном,
Две ж остальные — с Деметрой, а также с другими богами.
Так он сказал, и приказа его не ослушалась Рея.
Быстро покинув вершины Олимпа, она ниспустилась
450 В Рарион. Выменем был он земли живоносным дотоле,
Но живоносным теперь уже не был. Без зелени, дикий,
Он простирался, в себе сохранивши ячменные зерна,
Как порешила Деметра прекраснолодыжная. Вскоре,
С новой весной, предстояло, однако, опять ему пышно
455 Заколоситься, густые колосья с зерном полновесным
К самой земле преклонить и снопами обильно покрыться.
Там-то впервые сошла из эфира пространного Рея.
Радуясь духом, с любовью они друг на друга взглянули.
И взговорила к ней вот как блестящеодежная Рея:
460 «Встань, о дитя мое! Зевс, тяжело и пространно гремящий,
В сонм олимпийцев тебя призывает вернуться, и много
Почестей хочет тебе даровать средь блаженных бессмертных.
Постановил он, чтоб дочерь твоя в продолжение года
Треть проводила одну в многосумрачном царстве подземном,
465 Две остальные — с тобою, а также с другими богами.
Так он решил и главою своею кивнул в подтвержденье.
Встань же, дитя мое, волю исполни его и чрезмерно
В гневе своем не упорствуй на тучегонителя Зевса.
Произрасти для людей живописные зерна немедля!»
470 Так говорила. И ей не была непослушна Деметра.
Выслала тотчас колосья на пашнях она плодородных,
Зеленью буйной, цветами широкую землю одела
Щедро. Сама же, поднявшись, пошла и владыкам державным,—
С хитрым умом Триптолему, смирителю коней Диоклу,
475 Силе Евмолпа, а также владыке народов Келею, —
Жертвенный чин показала священный и всех посвятила
В таинства. Святы они и велики. Об них ни расспросов
Делать не должен никто, ни ответа давать на расспросы:
В благоговенье великом к бессмертным уста замолкают.
480 Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел.
Тот же, кто им непричастен, до смерти не будет вовеки
Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном.
Все учредив и устроив, богиня богинь воротилась
С матерью вместе на светлый Олимп, в собранье бессмертных.
485 Там обитают они подле Зевса, метателя молний,
В славе и чести великой. Блажен из людей земнородных,
Кто благосклонной любви от богинь удостоится славных:
Тотчас нисходит в жилище его очага покровитель
Плутос, дарующий людям обилье в стадах и запасах.
490 Вы же, под властью которых живут Элевсин благовонный,
Парос, водой отовсюду омытый, и Антрон скалистый, —
Ты, о царица Део, пышнодарная, чтимая всеми,
С дочерью славной своею, прекрасною Персефонеей,—
Нам благосклонно счастливую жизнь ниспошлите за песнюі
495 Ныне же, вас помянув, я к песне другой приступаю.

VI. К АФРОДИТЕ

Песня моя — к Афродите прекрасной и златовенчанной„
Чести великой достойной. В удел ей достались твердыни
В море лежащего Кипра. Туда по волнам многозвучным
В пене воздушной пригнало ее дуновенье Зефира
5 Влажною силой своею. И Оры в златых диадемах,
Радостно встретив богиню, нетленной одели одеждой:
Голову вечную ей увенчали сработанным тонко,
Чудно прекрасным венцом золотым и в проколы ушные
Серьги из золотомеди и ценного золота вдели;
10 Шею прекрасную вместе с серебряно-белою грудью
Ей золотым ожерельем обвили, какими и сами
Оры в повязках златых украшают себя, отправляясь
На хоровод ли прелестный бессмертных, в дворец ли отцовский.
После того как на тело ее украшенья надели,
15 К вечным богам повели. И, Киприду приветствуя, боги
Правую руку ей жали, и каждый желаньем зажегся
Сделать супругой законной своей и ввести ее в дом свой,
Виду безмерно дивясь Кифереи фиалковенчанной.
Славься, с ресницами гнутыми, нежная! Даруй победу
20 Мне в состязании этом, явись мне помощницей в песне!
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

VII ДИОНИС И РАЗБОЙНИКИ

О Дионисе я вспомню, рожденном Семелою славной, —
Как появился вблизи берегов он пустынного моря
На выступающем мысе, подобный весьма молодому
Юноше. Вкруг головы волновались прекрасные кудри,
5 Иссиня-черные. Плащ облекал многомощные плечи
Пурпурный. Быстро разбойники вдруг появились морские
На крепкопалубном судне в дали винно-черного моря,
Мужи тирренские. Злая вела их судьба. Увидали,
Перемигнулись и, на берег выскочив, быстро схватили
Ю И посадили его на корабль, веселяся душою.
Верно, то сын, говорили, царей, питомцев Кронида.
Тяжкие узы они на него наложить собралися.
Но не смогли его узы сдержать, далеко отлетели
Вязи из прутьев от рук и от ног. Восседал и спокойно
15 Черными он улыбался глазами. Все это заметил
Кормчий и тотчас, окликнув товарищей, слово промолвил:
«Что за могучего бога, несчастные, вы захватили^
И заключаете в узы? Не держит корабль его прочный.
Это иль Зевс-громовержец, иль Феб-Аполлон сребролукий,
20 Иль Посейдон. Не на смертнорожденных людей он походит,
Но на бессмертных богов, в олимпийских чертогах живущих.
Ну же, давайте отчалим от черной земли поскорее,
Тотчас! И рук на него возлагать не дерзайте, чтоб в гневе
Он не воздвигнул свирепых ветров и великого вихря!»
25 Так он сказал. Но сурово его оборвал предводитель:
«Видишь — ветер попутный! Натянем же парус, несчастный!
Живо за снасти берись! А об нем позаботятся наши.
Твердо надеюсь: в Египет ли с нами прибудет он, в Кипр ли,
К гиперборейцам, еще ли куда, — назовет наконец он
30 Нам и друзей и родных и богатства свои перечислит,
Ибо само божество нам в руки его посылает».
Так он сказал и поднял корабельную мачту и парус.
Ветер парус срединный надул, натянулись канаты.
И совершаться пред ними чудесные начали вещи.
35 Сладкое прежде всего по судну быстроходному всюду
Вдруг зажурчало вино благовонное, и амвросийный
Запах вокруг поднялся. Моряки в изумленье глядели.
Вмиг протянулись, за самый высокий цепляяся парус,
Лозы туда и сюда, и в обилии гроздья повисли;
40 Черный вкруг мачты карабкался плющ, покрываясь цветами,
Вкусные всюду плоды красовались, приятные глазу,
А на уключинах всех появились венки. Увидавши,
Кормчему тотчас они приказали корабль поскорее
К суше направить. Внезапно во льва превратился их пленник.
45 Страшный безмерно, он громко рычал; средь судна же являя
Знаменья, создал медведицу он с волосистым затылком.
Яростно встала она на дыбы. И стоял на высокой
Палубе лев дикоглазый. К корме моряки побежали:
Мудрого кормчего все они в ужасе там обступили.
50 Лев, к предводителю прыгнув, его растерзал. Остальные,
Как увидали, жестокой судьбы избегая, поспешно
Всею гурьбой с корабля побросались в священное море
И превратились в дельфинов. А к кормчему жалость явил он,
И удержал, и счастливейшим сделал его, и промолвил:
55 «Сердцу ты мил моему, о божественный кормчий, не бойсяі
Я Дионис многошумный. На свет родила меня матерь,
Кадмова дочерь Семела, в любви сочетавшись с Кронидом».
Славься, дитя светлоокой Семелы! Тому, кто захочет
Сладкую песню наладить, забыть о тебе невозможно.

VIII. К АРЕСУ

Apec, сверхмощный боец, колесниц тягота, златошлемный,.
Смелый оплот городов, щитоносный, медянооружный,
Сильный рукой и копьем, неустанный, защита Олимпа,
Многосчастливой Победы родитель, помощник Фемиды,
5 Грозный тиран для врагов, предводитель мужей справедливых,.
Мужества царь скиптроносный, скользящий стезей огнезарнои
Меж семипутных светил по эфиру, где вечно коней ты
Огненных гонишь своих по небесному третьему кругу!
Слух преклони, наш помощник, дарующий смелую юность,
10 Жизнь освещающий нам с высоты озарением кротким,
Ниспосылающий доблесть Аресову. Если бы мог я
Горькое зло от моей отогнать головы, незаметно
Разумом натиск обманный души укротить и упрочить
Сызнова острую силу в груди, чтоб меня побуждала
15 В бой леденящий вступить. Ниспошли же, блаженный, мне
смелость*
Сень надо мной сохрани неколеблемых мирных законов,
И да избегну насильственных Кер и схватки с врагами!

IX. К АРТЕМИДЕ

Муза, воспой Артемиду, родную сестру Дальновержца,
Стрелолюбивую деву, совместно взращенную с Фебом.
Поит она лошадей в тростниках высоких Мелита
И через Смирну несется в своей всезлатой колеснице
5 В Кларос, богатый лозами, — туда, где сидит, дожидаясь
Стрелолюбивой сестры-дальновержицы, Феб сребролукии.
Радуйся ж песне и ты, и с тобой все другие богини!
Первая песня — тебе, с тебя свою песнь начинаю.
Славу ж воздавши тебе, приступаю к другому я гимну.

Χ. К АФРОДИТЕ

Кипророжденную буду я петь Киферею. Дарами
Нежными смертных она одаряет. Не сходит улыбка
С милого лика ее, и прелестен цветок на богине.
Над Саламином прекрасным царящая с Кипром обширным^
Песню, богиня, прими и зажги ее страстью горячей!
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

XI К АФИНЕ

Славить Палладу Афину, оплот городов, начинаю,
Страшную. Любит она, как и Apec, военное дело,
Яростный воинов крик, городов разрушенье и войны.
Ею хранится народ, на сраженье ль идет, из сраженья ль.
Славься, богиня! Пошли благоденствие нам и удачу!

XII. К ГЕРЕ

Золототронную славлю я Геру, рожденную Реей,
Вечноживущих царицу, с лицом красоты необычной,
Громкогремящего Зевса родную сестру и супругу
Славную. Все на великом Олимпе блаженные боги
5 Благоговейно ее наравне почитают с Кронидом.

XIII. К ДЕМЕТРЕ

Пышноволосую петь начинаю Деметру честную
С дочерью славной ее, прекрасною Персефонееи.
Славься, богиня! Наш город храни. Будь первая в песне,.

XIV. К МАТЕРИ БОГОВ

Мать всех бессмертных богов и смертных людей, о восславь
мне,
Дочерь великого Зевса, о звонкоголосая Муза!
Любы ей звуки трещоток и бубнов и флейт переливы,
Огненнооких рыкание львов, завывания волчьи,
3 Звонкие горы и лесом заросшие логи глухие.
Радуйся ж песне и ты, и с тобой все другие богини!

XV. К ГЕРАКЛУ ЛЬВИНОДУШНОМУ

Зевсова сына Геракла пою, меж людей земнородных
Лучшего. В Фивах его родила, хороводами славных,
С Зевсом-Кронидом в любви сочетавшись, царица Алкмена.
Некогда, тяжко трудяся на службе царю Еврисфею,
б По бесконечной земле он и по морю много скитался;
Страшного много и сам совершил, да и вынес немало.
Ныне, однако, в прекрасном жилище на снежном Олимпе
В счастье живет и имеет прекраснолодыжную Гебу.
Славься, владыка, сын Зевса! Подай добродетель и счастье

XVI. К АСКЛЕПИЮ

Всяких целителя болей, Асклепия петь начинаю.
Сын Аполлона, рожден Коронидою он благородной,
Флегия царственной дщерью, на пышной Дотийской равнине, —
Радость великая смертных и злых облегчитель страданий.
5 Радуйся также и ты, о владыка! Молюсь тебе песней.

XVII. К ДИОСКУРАМ

Кастора и Полидевка пою, Тиндаридов могучих.
От олимпийского Зевса-владыки они происходят.
Их родила под главами Тайгета владычица Леда,
Тайно принявшая бремя в объятиях Зевса-Кронида.
Славьтесь вовек, Тиндариды, коней укротители быстрых

XVIII. К ГЕРМЕСУ

Петь начинаю Гермеса Килленского, Аргоубийцу.
Благостный вестник богов, над Аркадией мыогоовечной
И над Килленою царствует он. Родила его Майя,
Чести достойная дочерь Атланта, в любви сочетавшись
5 С Зевсом-Кронионом. Сонма блаженных богов избегая,
В густотенистой пещере жила пышнокудрая нимфа.
Там-то на ложе взошел к ней Кронид непогодною ночью,
В пору, как сладостный сон овладел белолокотной Герой,
Втайне равно от бессмертных и смертных свершился союз их.
10 Радуйся с нами и ты, сын Зевса-владыки и Майи!
Песню начавши с тебя, приступаю к другому я гимну.

XIX. К ПАНУ

Спой мне, о Муза, про Пана, Гермесова милого сына.
С нимфами светлыми он — козлоногий, двурогий, шумливый —
Бродит по горным дубравам, под темною сенью деревьев.
Нимфы с верхушек скалистых обрывов его призывают,
5 Пана они призывают с курчавою, грязною шерстью,
Бога веселого пастбищ. В удел отданы ему скалы,
Снежные горные главы, тропинки кремнистых утесов.
Бродит и здесь он и там, продираясь сквозь частый кустарник;
То приютится над краем журчащего нежно потока,
10 То со скалы на скалу понесется, все выше и выше,
Вплоть до макушки, откуда далеко все пастбища видны.
Часто мелькает он там, на сверкающих, белых вершинах,
Часто, охотясь, по склонам проносится, с дикого зверя
Острых очей не спуская. Как только же вечер наступит,
15 Кончив охоту, берет он свирель, одиноко садится
И начинает так сладко играть, что тягаться и птичка
С ним не могла бы, когда она в чаще, призывно тоскуя,
В пору обильной цветами весны заливается песней.
Звонкоголосые к богу сбираются горные нимфы,
20 Пляшут вблизи родника темноводного быструю пляску,
И далеко по вершинам разносится горное эхо.
Сам же он то в хороводе ступает, а то в середину
Выскочит, топает часто ногами, на звонкие песни
Радуясь духом. И рысья за ним развевается шкура.
25 Так они пляшут на мягком лугу, где с травой вперемежку
Крокусы и гиацинты душистые густо пестреют.
Песни поют про великий Олимп, про блаженных бессмертных*
И про Гермеса, — как всех, благодетельный, он превосходит,
Как для богов олимпийских посланником служит проворным
30 И как в Аркадию он, родниками обильную, прибыл,
В место, где высится роща его на Киллене священной,
Бог — у смертного мужа там пас он овец густорунных.
Там, для себя незаметно, зажегся он нежною страстью

К дочери Дриопа, нимфе прекрасноволосой и стройной.
35 Скорый устроился брак. Родила ему нимфа в чертогах
Многолюбивого сына, поистине чудище с виду!
Был он с рогами, с ногами козлиными, шумный, смешливый.
Ахнула мать и вскочила и, бросив дитя, убежала:
В ужас пришла от его бородатого, страшного лика.
40 На руки быстро Гермес благодетельный принял ребенка.
Очень душой веселился он, глядя на милого сына.
С ним устремился родитель в жилище блаженных бессмертных^
Сына укутавши шкурой пушистою горного зайца.
Сел перед Зевсом-властителем он меж другими богами
45 И показал им дитя. Покатилися со смеху боги.
Больше же прочих бессмертных Вакхей-Дионис был утешен.
Всех порадовал мальчик, — и назвали мальчика Паном.
Радуйся также и сам ты, владыкаі Молюсь тебе песней.
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

XX. К ГЕФЕСТУ

Муза, Гефеста воспой, знаменитого разумом хитрым!
Вместе с Афиною он светлоокою славным ремеслам
Смертных людей на земле обучил. Словно дикие звери,
В прежнее время они обитали в горах по пещерам.
-5 Ныне ж без многих трудов, обученные всяким искусствам
Мастером славным Гефестом, в течение целого года
Время проводят в жилищах своих, ни о чем не заботясь.
Милостив будь, о Гефест! Подай добродетель и счастье!

XXI. К АПОЛЛОНУ

ФебІ Воспевает и лебедь тебя под плескание крыльев,.
С водоворотов Пенейских взлетая на берег высокий.
Также и сладкоречивый певец с многозвучною лирой
Первым всегда и последним тебя воспевает, владыка.
Радуйся многоі Да склонит тебя моя песня на милостью

XXII. К ПОСЕЙДОНУ

Песня — о боге великом, владыке морей Посейдоне.
Землю и море бесплодное он в колебанье приводит,
На Геликоне царит и на Эгах широких. Двойную
Честь, о земли Колебатель, тебе предоставили боги:
5 Диких коней укрощать и спасать корабли от крушенья.
Слава тебе, Посейдон, — черновласый, объемлющий землюі
Милостив будь к мореходцам и помощь подай им, блаженный!

XXIII. К ЗЕВСУ

Зевс, меж богов величайший и лучший, к тебе моя песня!
Громораскатистый, владыка державный, судья-воздаятель,
Любишь вести ты беседы с Фемидой, согбенно сидящей.
Милостив будь, громозвучный Кронид, многославный, великий!

XXIV. К ГЕСТИИ

Дом священный метателя стрел, Аполлона-владыки,
Ты охраняешь в Пифоне божественном, дева Гестия!
Влажное масло с твоих нистекает кудрей непрестанно.
Этот, владычица, дом посети, — низойди благосклонно
5 Вместе с Кронидом всемудрым. И дай моей песне приятность.

XXV К МУЗАМ И АПОЛЛОНУ

С Муз мою песню начну, с Аполлона и с Зевса-Кронида,
Ибо от Муз и метателя стрел, Аполлона-владыки,
Все на земле и певцы происходят и лирники-мужи;
Все же цари — от Кронида. Блажен, человек, если Музы
2> Любят его: как приятен из уст его льющийся голос!
Радуйтесь, дочери Зевса, и песню мою отличите!
Ныне же, вас помянув, я к песне другой приступаю.

XXVI. К ДИОНИСУ

Шумного сла-в-ить начну Диониса, венчанного хмелем,
Многохвалимого сына Кронида и славной Семелы.
Пышноволосые нимфы вскормили младенца, принявши
К груди своей от владыки-отца, и любовно в долинах
5 Нисы его воспитали. И, волей родителя-Зевса,
Рос он в душистой пещере, причисленный к сонму бессмертных.
После того как возрос он, богинь попечением вечных,
Вдаль устремился по логам лесным Дионис многопетый,
Хмелем и лавром венчанный. Вслед ему нимфы спешили,
10 Он же их вел впереди. И гремел весь лес необъятный.
Так же вот радуйся с нами и ты, Дионис многогроздный!
Дай и на будущий год нам в веселии снова собраться!

XXVII. К АРТЕМИДЕ

Песня моя — к златострельной и любящей шум Артемиде,
Деве достойной, оленей гоняющей, стрелолюбивой,
Одноутробной сестре златолирного Феба-владыки.
Тешась охотой, она на вершинах, открытых для ветра,
5 И на тенистых отрогах свой лук всезлатои напрягает,
Стрелы в зверей посылая стенящие. В страхе трепещут
Главы высоких гор. Густотенные чащи лесные
Стонут ужасно от рева зверей. Содрогаются суша
И многорыбное море. Она же с бестрепетным сердцем
Ю Племя зверей избивает, туда и сюда обращаясь.
После того как натешится сердцем охотница-дева,
Лук свой красиво согнутый она наконец ослабляет
И направляется к дому великому милого брата
Феба, царя-дальновержца, в богатой округе дельфийской,
15 Чтобы из Муз и Харит хоровод устроить прекрасный.
Там она вешает лук свой с концами загнутыми, стрелы,
Тело приятно украсив, вперед выступает пред всеми
И хоровод зачинает. И пеньем бессмертным богини
Славят честную Лето, как детей родила она на свет,
20 Между бессмертными всеми отличных умом и делами.
Радуйтесь, дети Кронида-царя и Лето пышнокудройі
Ныне же, вас помянув, я к песне другой приступаю.

XXVIII. К АФИНЕ

Славную петь начинаю богиню, Палладу Афину,
С хитро искусным умом, светлоокую, с сердцем немягким,
Деву достойную, градов защитницу, полную мощи,
Тритогенею. Родил ее сам многомудрый Кронион.
5 Из головы он священной родил ее, в полных доспехах,
Золотом ярко сверкавших. При виде ее изумленье
Всех охватило бессмертных. Пред Зевсом эгидодержавным
Прыгнула быстро на землю она из главы его вечной,
Острым копьем потрясая. Под тяжким прыжком Светлоокой
10 Заколебался великий Олимп, застонали ужасно
Окрест лежащие земли, широкое дрогнуло море
И закипело волнами багровыми; хлынули воды
На берега. Задержал Гиперионов сын лучезарный
Надолго быстрых коней, и стоял он, доколе доспехов
15 Богоподобных своих не сложила с бессмертного тела
Дева Паллада Афина. И радость объяла Кронида.
Радуйся много, о дочерь эгидодержавного Зевса!
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

XXIX. К ГЕСТИИ

Почесть большая на долю тебе, о Гестия, досталась:
Вечно иметь пребыванье внутри обиталищ высоких
Всех олимпийцев и всех на земле обитающих смертных.
Дар превосходный и ценный тебе: у людей не бывает
5 Пира, в котором бы кто при начале его возлиянья
Первой тебе и последней не сделал вином медосладким.
Также и ты, сын Кронида и Майи, Аргоубийца,
Вестник блаженных бессмертных, с жезлом золотым, благодавец,
Помощь пошли благосклонно с Гестией почтенной и милой!
10 Оба в прекрасных жилищах людей, населяющих землю,
Вы обитаете, зная душою, что мило другому,
Разум и молодость в людях успехом прекрасным венчая.
Радуйся, Кроноса дочь, и ты, о Гермес златожезлый!
Ныне же, вас помянув, я к песне другой приступаю.

XXX. К ГЕЕ, МАТЕРИ ВСЕХ

Петь начинаю о Гее-всематери, прочноустойной,
Древней, всему, что живет, пропитанье обильно дающей.
Ходит ли что по священной земле или плавает в море,
Носится ль в воздухе — все лишь твоими щедротами живо.
5 Ты плодовитость, царица, даешь и даешь плодородье;
Можешь ты жизнь даровать человеку и можешь обратно
Взять ее, если захочешь. Блажен между смертных, кого ты
Благоволеньем почтишь: в изобилии все он имеет.
Тяжкие гнутся колосья на ниве, на пастбище тучном
10 Бродит бессчетное стадо, и благами дом его полон.
Сами ж они изобильный красивыми женами город
Правят по добрым законам. Богатство и счастие с ними.
Хвалятся их сыновья жизнерадостным, свежим весельем,
Девушки — дочери .их, — ів хороводах кружась цветоносных,
15 Нежные топчут цветы на лугах в ликовании светлом.
Так отличаешь ты их, миогочтимая, щедрая Гея!
Радуйся, матерь богов, о жена многозвездного Неба!
Сердцу приятную жизнь ниспошли благосклонно за песню!
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

XXXI. К ГЕЛИЮ

О Каллиопа, от Зевса рожденная Муза! Восславь мне
Гелия: был он рожден волоокою Эйрифаессой
Сыну Геи-Земли и звездного Неба-Урана.
Эйрифаессу, родную сестру, Гиперион в супруги
5 Взял, и его подарила богиня потомством прекрасным:
Эос-Зарей розорукой, кудрявой Селеной-Луною
И богоравным, не знающим устали Гелием-Солнцем.
Свет с высоты посылает бессмертным богам он и людям,
На колесницу взойдя. Из-под шлема глядят золотого
10 Страшные очи его. И блестящими сам он лучами
Светится весь. От висков же бессмертной главы ниспадают
Волосы ярко блестящие, лик обрамляя приятный,
Светом пронзающий даль. И под ветром сверкают на теле
Складки прекрасных и тонких одежд. Жеребцы же под богом…

15 Там, задержавши коней с колесницею златояремной,
К вечеру с неба на них в Океан опускается Гелий.
Радуйся, царь! Благосклонно счастливую жизнь подари нам!.
Песню начавши с тебя, воспою я людей говорящих,
Полубогов. Их дела показали бессмертные людям.

XXXII. К СЕЛЕНЕ

О длиннокрылой, прекрасной Луне расскажите мне, Мѵзы,
Сладкоречивые, в пенье искусные дочери Зевса!
Неборожденное льется сиянье на темную землю
От головы ее вечной, и все красотою великой
5 Блещет в сиянии том. Озаряется воздух бессветный
Светом венца золотого, и небо светлеет, едва лишь
Из глубины Океана, омывши прекрасную кожу,
Тело облекши блестящей одеждою, издали видной,
И лучезарных запрягши коней — крепкошеих, гривастых, —
10 По небу быстро погонит вперед их Селена-богиня
Вечером, в день полнолунья. Великий свой круг совершая,
Ярче всего в это время она, увеличившись, блещет
В небе высоком, служа указаньем и знаменьем людям.
С нею когда-то сопрягся Кронион любовью и ложем.
15 Затяжелевши, ему родила она деву Пандию,
Между бессмертными всеми отличную видом прекрасным.
Слава царице, Селене святой, белокурой богине,
С мудрым умом, пышнокудрой! Начавши е тебя, воспою я
Полубогов, знаменитых героев, деянья которых
20 Сладкими славят устами служители Муз, песнопевцы.

XXXIII. К ДИОСКУРАМ

О Тиндаридах начните рассказ, быстроглазые Музы, —
Зевсовых детях, рожденных прекраснолодыжною Ледой, —
Касторе, коннике мощном, и брате его Полидевке
Безукоризненном. С Зевсом-владыкой в любви сочетавшись,,
5 Их под главою Тайгета, великой горы, во спасенье
Людям она родила, населяющим черную землю,
И кораблям быстроходным, когда на неласковом море
Зимние бури бушуют. С судна воссылая молитвы,
Люди на помощь зовут сыновей многомощного Зевса,
Ю Режут им белых ягнят, на носу корабельном собравшись.
Ветер великий меж тем и свирепые волны морские
В воду корабль погрузили. Но вдруг появилися братья.
Быстро промчавшись эфиром на крыльях своих золотистых,
Ветров неистово злых бушеванье тотчас прекратили.
15 Сделали гладкой поверхность над бездною белого моря —
Для мореходцев прекраснейший знак и трудов разрешенье.
Радость взяла их, и горестный труд свой они прекратили.
Славьтесь вовек, Тиндариды, коней укротители быстрыхГ
Ныне же, вас помянув, я к песне другой приступаю.

XXXIV. ОТРЫВКИ ГИМНА К ДИОНИСУ

Кто говорит, что в Драконе, а кто — что в Икаре ветристом,
Кто — что на Наксосе иль на Алфее глубокопучинном
Зевсу Семела тебя, забеременев, на свет родила,
Отрасль Кронида, Зашитый в бедро! Утверждают другие,
5 Будто бы в Фивах божественных ты, повелитель, родился.
Все они лгут. Вдалеке от людей породил тебя, прячась
От белолокотной Геры, родитель бессмертных и смертных.
Есть, вся заросшая лесом, гора высочайшая, Ниса:
От Финикии вдали и вблизи от течений Египта…
Ю «Изображений ее немало воздвигнется в храмах.
Так как их три, то и будут на третьем году постоянно
Люди тебе приносить гекатомбы из жертв безупречных…»
Молвил Кронион и иссиня-черными двинул бровями:
Волны нетленных волос с головы Громовержца бессмертной
15 На плечи пали его. И Олимп всколебался великий.
Так сказавши, кивнул головою Кронид-промыслитель.
Милостив будь, женолюб, Зашитый в бедро! И в начале
Мы воспеваем тебя и в конце. Для того, кто захочет
Помнить о песне священной, забыть о тебе невозможно.
20 Радуйся также и ты, Дионис, из бедра порожденный,
С матерью славной Семелой, что ныне зовется Фионой

КОММЕНТАРИИ

Гомеровские гимны публикуются в нашем издании в переводе В. В. Вересаева,»
напечатанном в изд.: Вересаев В. В. Поли. собр. соч. М., 1929. Т. X.
(перепечатан в сб.: Эллинские поэты. М., 1963), с отдельными уточнениями, сделанными по-
греческому оригиналу.
Из 34 гомеровских гимнов 33 относятся к единой рукописной традиции,
восходящей, очевидно, к XI или XII в. В 1423 г. Дж. Авриспа вывез из Константинополя
манускрипт, содержащий большое собрание гимнов. Этот манускрипт и является
источником различных списков гомеровских гимнов, рассеянных по библиотекам
Запада. Первую копию с византийского оригинала сделал Ф. Филельфо (см.,
вступительную статью). Одно время выдвигалось мнение (гипотеза Г. Голландера), что списки
Авриспы и Филельфо были сделаны с разных оригиналов. Однако в наши дни
принято считать, что рукопись — оригинал XI или XII в. — к XV в. испытала значительные
повреждения, и разночтения у Авриспы и Филельфо можно отнести к разного рода
спискам, но сделаны оба списка с одного и того же манускрипта (ср.: Деревиц-
кий А. Н. Гомерические гимны. Харьков, 1889. С. 37).
В настоящее время мы располагаем четырьмя кодексами, которые составляют
базис всех известных изданий гомеровских гимнов. Содержание кодексов варьируется,
и соотношение их со списками Авриспы и Филельфо определить трудно. Особняком
стоит знаменитый московский кодекс, завезенный, очевидно, в Россию монахами из
Греции или Афона. Он был открыт в 1777 г. в московской синодальной библиотеке
Ф. Маттэи, приобретен впоследствии Д. Рункеном и теперь хранится в
университетской библиотеке в Лейдене. В этом кодексе (единственном) сохранились: весь гимн
«К Деметре», стихи 422, 457, 458 гимна «К Гермесу» и фрагмент из гимна «К
Дионису» (12 стихов). Эти 12 стихов гимна «К Дионису» Ф. Маттэи счел возможным
объединить с фрагментом неизвестного гимна из Диодора (III 66)—так в собрании
гомеровских гимнов и появился гимн XXXIV.
Вопрос о хронологии гимнов весьма сложен. Гимны I—V обычно относят к
VII—VI вв. до н. э. По традиции, из дошедших до нас больших гимнов древнейшими
считаются гимны «К Афродите», «К Деметре», «К Аполлону Делосскому» — их
датируют обычно VII в. до н. э., гимн «К Гермесу» — VII или VI в. до н. э. Остальные
гимны созданы значительно позже. Общепризнано, что некоторые гимны, например
гимн «К Пану», можно датировать не раньше V в. до н. э. Значительное число
«малых» гимнов создано, безусловно, не раньше эпохи эллинизма, например гимн «К Аре-
су» с его астрологическим уклоном.
География создания гимнов очень пестра, большинство из них связано с
местными культами, с их установлением, распространением, основанием храмов. По
преимуществу это храмовые легенды, посвященные тем или иным приключениям,
странствиям, подвигам богов. По классификации Р. Вунша, гомеровские гимны должны
быть отнесены к разряду так называемых смешанных гимнов (hymnoi mictoi), где
объединяются миф и просьба о даровании счастья.
Относительно того, когда именно был составлен данный сборник гимнов, единого
мнения нет. Если судить по тому, что в собрание гимнов входят поздние гимны, то
* Комментарии к гомеровским гимнам и гимнам Каллимаха составлены В. П.
Завьяловой.
необходимо признать, что сборник составлен не раньше эпохи эллинизма, хотя не
исключена возможность, что некоторые «малые» гимны могли быть присоединены к
собранию позже.
Из многочисленных изданий гомеровских гимнов назовем одно из последних:
The Homeris hymnos/Ed. by T. W. Allen, W. R. Haliiday, E. E. Sikes, W. W. Merry.
Oxford, 1961; из словарей к гомеровским гимнам следует иметь в виду следующий:
Index Homericus. Appendix hymnorum vocabula continens/Composuit A. Gehring. Lipsiae,
1845.

I. К АПОЛЛОНУ ДЕЛОССКОМУ

В «Состязании Гомера с Гесиодом» рассказывается, что, ііробыв некоторое время
в Аргосе, Гомер отправился на остров Делос на народное торжество и здесь* у так
называемого рогового алтаря, произнес в честь Аполлона гимн, начинающийся
словами: «Вспомню, — забыть не смогу, — о метателе стрел Аполлоне». За этот гимн
лоняне объявили поэта гражданином своего союза, а делосцы, записав гимн на
гипсовой скрижали, принесли его в дар святилищу Артемиды.
Безусловно, это только красивая легенда, но первый гомеровский гимн и на
самом деле, как пишет А. Лески, «прекраснейший цветок эпической поэзии послегоме-
ровского периода» (Le sky Α. Die homerischen Hymnen. Bern, 1950. S. 12).
Общепризнано, что данный гимн — продукт контаминации. Вплоть до 1781 г., когда
Д. Рункен во втором издании своих «Критических писем» предположил, что гимн
«К Аполлону» разбивается на два самостоятельных произведения — «К Аполлону Де-
лосскому» и «К Аполлону Пифийскому», этот гимн считался единым. Но в нем всегда
различали по крайней мере три отдельные части: гимн к делосскому божеству, гимн
к божеству пифийскому, отрывок из теогоннческого стихотворения в духе гесиодов-
ской поэзии. Имя гимнографа неизвестно. Родина гимна — скорее всего остров Хиос.
По степени близости к языку Гомера этот гимн занимает одно из первых мест.
Отличительная черта этого- гимна — присутствие ярко выраженного лирического,
личностного начала. Поэт, воздав подобающую хвалу божеству, обращается к
служительницам его культа и вспоминает о тех великолепных празднествах, в которых он сам,
бедный хиосский слепец, не раз принимал участие. Стихи о хиосском старце из этого,
гимна цитирует Фукидид (III 103).
Ст. 20—24 — здесь и далее, где сбивается нумерация, стихи считаются
некоторыми издателями интерполированными (неподлинными).
Ст. 26. Кинф — гранитная скала, главная возвышенность острова Делос.
Ст. 27. Делос — самый маленький из Кикладских островов в Эгейском море,
славен рождением Аполлона и Артемиды.
Ст. 30—46 — описываются скитания Латоны перед рождением Аполлона, хотя
автор не указывает причину этих скитаний — гнев Геры.
Ст. 32. Пепарет — остров в Эгейском море; Пейреские Эги — островок в
Эгейском море вблизи острова Хиос.
Ст. 33. Фракийский Афон — гора в Македонии, на южной оконечности
полуострова Халкидика; Пелион — гора на севере Греции, в Фессалии.
Ст. 34. Самофракия, или Самос, — остров у Ионинского побережья Малой Азии;
Идские горы— горная цепь в Мисии и Фригии (М. Азия).
Ст. 35. Скирос — остров вблизи от острова Евбея, к востоку от Аттики; Фо-
кея — город на побережье Ионии (М. Азия); Автокана—мыс вблизи Фокеи.
Ст. 36. Имброс — остров у побережья Херсонеса Фракийского (сев. Греция) с
городом того же названия; Лемнос — вулканический остров в северной части Эгейского
моря, считавшийся главным местом пребывания Гефеста.
Ст. 37. Эолион Макар, или Макърей, — сын Эола, бога ветра.
Ст. 30. Хиос — остров у берегов Ионии с городом того же названия.
Ст. 39. Мимант — отрог хребта Тмола в Лидии (М. Азия) ; Корик — скалистый
мыс на Эритрейском полуострове в Ионии.
Ст. 40. Кларос — город на Ионийском побережье Малой Азии с храмом и
оракулом Аполлона; Эсагея — гора близ города Клароса.
Ст. 41. Микале — мыс на Ионийском побережье.
304
Ст. 42. Коос (Кос)—остров у побережья Карий (М. Азия); Мероп — царь
древнейшего поселения на острове Кос; Милет — ионийский город на побережье Карий.
Ст. 43. Книд — мыс и город в Карий со знаменитым храмом Афродиты, в
котором находилась статуя богини работы Праксителя; Карпат (или Карпаф)—остров на
полпути между Критом и Родосом.
Ст. 44. Рения — небольшой островок у западного побережья Делоса; Наксос,
Парос — Эгейские острова.
Ст. 47. Хотя о гневе Геры автор не говорит, но «трепетали все земли от страха»
именно из-за этого.
Ст. 57, 59 — здесь и далее строка звездочек или отточий означает испорченное
место.
Ст. 62. Кей (Кой) — один из титанов, сын Урана и Геи, муж Фебы, отец Лето.
Ст. 93. Фемида — олицетворение законного порядка, дочь Урана и Геи, жена
Зевса; родила Ор и Мойр. Ихнея — чтимая в городе Ихны в Фессалии.
Ст. 94. Рея — дочь Урана и Геи, супруга Кроноса, мать всех Кронид.
Амфитрита — дочь Нерея и Дориды, одна из нереид, супруга Посейдона. Диона — дочь
Океана и Тетии (Тефии) или Урана и Геи, титанида, мать Афродиты.
Ст. 97. Илифия — дочь Зевса и Геры, богиня деторождения, покровительница
рожениц; впоследствии отождествлялась с Артемидой.
Ст. 102. Ирида — дочь Тавманта и Электры, сестра Гарпий, вестница богов.
Ст. 165—176 — стихи о хиосском певце, возможно, Олене, создателе ионийских
гимнов в честь Аполлона.

II. К АПОЛЛОНУ ПИФИЙСКОМУ

Во всех дошедших кодексах этот гимн составлял одно целое с предыдущим
гимном. Д. Рункен первый указал, что следует разделить гимн «К Аполлону» на два
самостоятельных произведения. Считается, что второй гимн, «К Аполлону Пифийско-
му», создан значительно позже, но до 548 г. до н. э., когда пожар уничтожил первый
дельфийский храм.
Ст. 1. Ликия — полуостров и область на южном берегу Малой Азии. В ликий-
ских городах Патаре и Ксанфе были знаменитые храмы Аполлона Ликийского. Мео-
ния — древнее название Лидии (М. Азия), впоследствии восточная Лидия.
Ст. 2. К югу от города Милета (М. Азия) в Дидимах находился древний,
основанный раньше города, храм Аполлона Дидимского со знаменитым оракулом.
Ст. 4. Пифон — древнее название местности у подошвы Парнаса в Фокиде, где
находился город Дельфы.
Ст. 16. Хариты — богини красоты и радости, дочери Зевса и океаниды Еврино-
мы; Оры (или Горы) — богини времен года, ясной погоды, урожая, юности и
красоты, хранительницы небесных врат, спутницы богов, преимущественно Афродиты. По
Гесиоду, их было три: Евномия, Дике, Эйрена; в аттическом культе — две: Весна и
Осень.
Ст. 17. Гармония — дочь Ареса и Афродиты, жена Кадма, мать Ино, Семелы
и др. Геба — дочь Зевса и Геры, богиня юности, жена Геракла.
Ст. 30—34 — напоминание о любовных историях Аполлона. Согласно одной из
версий, Аполлон любил дочь Флегия Корониду, которая родила Асклепия.
Ст. 31. Азанова дочь — Коронида, родом из Азании — области в северной
Аркадии, названной по имени Азана, сына Аркада.
Ст. 32. Исхий, сын Елатиона — возлюбленный Корониды, которого она
предпочла Аполлону.
Ст. 33. Форбант ~— по одной из версий, отец Авгия, заносчивый кулачный боец;
разграбил вместе с флегийцами Дельфийский храм, но был ранен Аполлоном. Триоп
— сын Посейдона от Канаки (отсюда Триопов род). Амаринф — местечко на
острове Евбея с храмом Артемиды, куда ежегодно в день праздника богини
направлялось торжественное шествие и где выставлялись все важные государственные
документы.
Ст. 38. Пиерия — область в юго-западной части Македонии, родина Орфея,
излюбленное место пребывания муз.
Ст. 39. Лакмос — северная часть горной цепи Пинда, отделяющей Фессалию от
305
Эпира; Эматия — главная область Македонии; Эниены (Эния)—город на побережье
Халкидии, в глубине Термейского залива.
Ст. 40. Перребы — северо-западная часть Фессалии; Иаолк (Иолк)—город в
Фессалии, откуда начался поход аргонавтов.
Ст. 41. Кенейский мыс— западная оконечность острова Евбея.
Ст. 42. Лелантская равнина — между городами Халкидой и Эретрией, на
острове Евбея.
Ст. 44. Еврип — пролив между Евбеей и беотийско-аттическим побережьем. Его
постоянные волнения объяснялись тем, что в этом проливе семь раз в день менялось
течение. Существовала даже поговорка — волноваться, быть непостоянным, словно
Еврип.
Ст. 46. Микалесс — город в Беотии (ср. Греция) ; Тевмесс — гора близ Фив Бео-
тийских.
Ст. 49. Онхест — город у Копаидского озера в Беотии с храмом и рощей
Посейдона.
Ст. 62 Кефис — река в северной Фокиде и Беотии, впадающая в Копаидское
озеро.
Ст. 63. Лилея — город в Фокиде.
Ст. 64. Окалея — город в Беотии на реке того же названия.
Ст. 65. Галиарт — город в Беотии на южном берегу Копаидского озера.
Ст. 66. Тельфуса — источник в Беотии.
Ст. 91. Криса — город в Фокиде со святилищем Аполлона Дельфийского.
Ст. 95. Иэпеан — Аполлон.
Ст. 100. Флегийцы — фракийское племя в Фокиде.
Ст. 118. Трофоний — сын орхоменского царя Эргина, построивший, по преданию,
вместе с братом Агамедом храм Аполлона в Дельфах.
Ст. 119 — здесь и далее звездочкой отмечены сомнительные места.
Ст. 122—126. Священный источник в Дельфах охранял дракон — чудовище
Дельфиний, который был убит Аполлоном.
Ст. 128—177. Эпизод с Тифаоном считается вставкой в гесиодовском духе.
Включение этого мифа в данном контексте оправдано тем, что именно дракону в Пифоне
был отдан Тифаон (Тифон) на воспитание.
Ст. 141. H ерей — сын Понта и Геи, муж Дориды, отец 50 нереид, вещий морской
старец. Фетида — морская богиня, дочь Нерея, жена Пелея, мать Ахилла.
Ст. 160—161. По одной из версий мифа, Тифаон во время поединка с Зевсом
вырезал у него сухожилия и отдал их дракону Дельфинию (или драконше
Дельфине), сам же обессиленный Зевс был заключен Тифаоном в Корикийской пещере (Ки-
ликия). И только когда Гермес и Пан выкрали эти сухожилия, Зевс был исцелен.
Ст. 190. Химера — мифическое огнедышащее чудовище в Ликии с головой льва,
туловищем козы и хвостом дракона. По Гесиоду — дочь Тифаона и Ехидны, с тремя
головами: льва, козы и дракона. Убита Беллерофонтом.
Ст. 191. Гиперион — титан, сын Урана и Геи, отец Гелиоса. У Гомера и в
гомеровских гимнах отождествляется с Гелиосом.
Ст. 193—195. Pythö «подвергать тлению», «гноить». Отсюда дракон — Пифон и
Аполлон Пифийский. В этом мифе соединяются два хтонических образа — более
древний Дельфиний и Пифон, которые уступили место и оракул новому олимпийскому
богу Аполлону.
Ст. 218. Кнос — столица Крита во времена царствования Миноса.
Ст. 220. Пилос — в древности было несколько городов с таким названием. Здесь
имеется в виду город на западном побережье Мессении, владение гомеровского
Нестора.
Ст. 230. Нот — бог южного ветра, сын Астрея и Эос.
Ст. 231. Малея — мыс на юго-востоке Пелопоннеса.
Ст. 232. Лаконская земля — Спарта; Гелос (букв, «болото»)—город в Спарте.
Ст. 233. Тенар — мыс на юге Пелопоннеса. Там были храм Посейдона и
пещера, которая, по преданию, была входом в подземное царство.
Ст. 244. Арена, Аргифея — города в Элиде (зап. Греция).
Ст. 245. Фриос — город в Элиде на берегу реки Алфей; Эпи — город Нестора в
Пелопоннесе.
Ст. 247. Круны (букв, «ключи») — местечко в Элиде; Халкида — город в Элиде
на реке того же названия; Дима — город в Ахайе.
306
Ст. 248. Элида — главный город Элиды на реке Пеней; епейцы — эпеи —
народность на севере Элиды, потомки мифического царя Элиды — Эпея.
Ст. 249. Феры — город в восточной Фессалии вблизи горы Пелион.
Ст. 250. Итака — остров в Ионийском море между побережьем Акарнании и Ке-
фалленией, с главным городом того же названия.
Ст. 251. Дулихий — один из Эхинадских островов у западного побережья Это-
лии; Сам (Саме)—остров к западу от Итаки, впоследствии Кефалления; Закинф—
остров в Ионийском море с городом того же названия.

III. К ГЕРМЕСУ

Гимн III является самым значительным по объему из «больших» гомеровских
гимнов (580 ст.). Существует мнение, что конец гимна — позднейшее добавление, что
гимн заканчивается на 506-м стихе. Большинство исследователей, основываясь на
сообщении Плутарха, что лиру с семью струнами изобрел Терпандр, живший в ѴГІ в.
до н. э., а в гимне идет речь об изобретении Гермесом лиры, считают, что гимн
хронологически относится к концу VII — началу VI в. до н. э.
Ст. 1. Майя — дочь Атланта и Плейоны, старшая из плеяд. Гермес—посланец и
сестник богов, исполняющий их волю, покровитель красноречия, поэтому ему
предназначались языки жертвенных животных; покровитель гимнастических состязаний
молодежи, торговли, хитрости, ловкости и богатства; путешествий, дорог и перекрестков,
а также обмана и воровства, изобретатель лиры и сиринги, алфавита и цифр, мер и
весов, астрономии и музыки; он приносит людям посылаемые Зевсом сновидения и
уводит в царство теней души усопших; его атрибуты — широкополая дорожная
шляпа, золотой магический жезл (кадуцей), увитый белыми лентами, а впоследствии
змеями, и золотые сандалии с крыльями. Существует мнф о том, что, когда Гермес
убил Аргуса, сторожившего Ио, боги должны были его судить. Чтобы не касаться
бога, оскверненного кровью, они бросали камешки, которые образовали груду камней
у ног Гермеса. Так появился обычай устанавливать гермы посреди груды камней.
Ст. 3. Киллена — горная цепь па северо-востоке Аркадии, место рождения
Гермеса и его культа.
Ст. 25. В подлиннике — игра слов: chélus «черепаха» и «лира».
Ст. 68. Гелий (Гелиос) —бог солнца, сын титанов Гипериона и Тейи, брат
Селены и Эос; считался всевидящим и всеслышащим богом; впоследствии его стали
отождествлять с Аполлоном.
Ст. 74. Аргуса зоркий убийца — обычный эпитет Гермеса. Но уже античные
комментаторы считали его послегомеровским (Schol. Hom. II. II 103; XXIV 24),
поскольку ни у Гомера, ни у Гесиода эпизод с убийством Аргуса не встречается.
Ст. 88. Онхест— см. выше комм, к ст. 49 гимна II.
Ст. 101. Алфей — главная река Пелопоннеса, протекающая через Аркадию и
Элиду и впадающая в Ионийское море.
Ст. 158. Летоид — Аполлон, сын Лето.
Ст. 183, 396. Эгидодержавный, Эгид од e ржавей, (щитодержец)—эпитет Зевса.
Ст. 221 …луг асфодельный. — Асфодель—растение, стебель которого похож на
стебель лилии, с особыми наростами у корня, очевидно, употреблявшимися в пищу.
Ст. 331. …с видом герольда?—В подлиннике — cërycos «глашатай».
Ст. 372. …ни свидетелей, ни понятых из бессмертных. — В подлиннике:
«…свидетелей хорошо известных из богов блаженных».
Ст. 429. Мнемосина — дочь Урана, одна из титанид, мать муз.
Ст. 529. Посох… трилистный — волшебный жезл — атрибут Гермеса. По версии,
отличной от гимнической, жезл вестника Гермеса венчают две змеи — в память о
том, что Гермес бросил свой жезл в двух дерущихся змей.
Ст. 551. Эгиох «щитодержец» — одно из имен Зевса.
Ст. 552. Фрии — три вещие парнасские нимфы, вскормившие Аполлона.

IV. К АФРОДИТЕ

В гимне изображается эпизод посещения богиней любви Афродитой пастуха Ан-
хиса (в переводе Вересаева — Анхиз) на горе Иде. От этого брака рождается Эней,
родоначальник славного рода Энеадов. Впоследствии Анхис хвастливо поведал людям
о любви богини, за что был наказан: по одной версии, он был убит молнией Зевса,
по другой версии, был только ослеплен этой молнией, по третьей — молния лишила
его жизненных сил. У Вергилия во время взятия Трои греками Эней уносит из
горящего города своего отца; Анхис сопровождает Энея во всех его странствиях по морю.
Умирает Анхис в Сицилии, где его и хоронят. Считается, что гимн «К Афродите> по
языку самый «гомеровский» — ближе всего к эпической гомеровской традиции. Время
создания гимна весьма спорно.
Ст. 1. Киприда — Афродита, у Гомера — дочь Зевса и Дионы, у Гесиода —
рожденная из морской пены богиня любви и женской красоты, жена Гефеста (по другой
версии — Ареса). Вышла на сушу на острове Кипр, отсюда — Киприда.
Ст. 6. Киферея — одно из имен Афродиты, происходящее от острова и города
Кифера (Китера, Питера), у входа в Лаконский залив; колонизован в древнейшие
времена финикийцами. Был ‘известен культом Афродиты.
Ст. 21. Гестия (Гистия)—дочь Кроноса и Реи, иногда отождествляется с Реей;
богиня — хранительница домашнего очага, позднее города, всей Эллады и, наконец,
всей земли как средоточия мира.
Ст. 22—23. О двух версиях рождения Афродиты см. далее, комм, к орф. гимну
LV.
Ст. 59. Пафос — город на юго-западном побережье Кипра с известным храмом
Афродиты.
Ст. 177. Дарданиды — потомки Дардана, троянцы.
Ст. 198—199. …будет Эней, потому что в ужасном горе была я… — Эней (гр.
ainos) «ужасный».
Ст. 202. Ганимед — сын троянского царя Троса и нимфы Каллирои. Из-за своей
необычной красоты был похищен Зевсом, превратившимся в орла, и унесен на Олимп,
где исполнял обязанности виночерпия, разливая богам на пирах нектар.
Ст. 207. Трос (Трой)—сын фригийского царя Эрихтония, внук Дардана, отец
Ганимеда, мифический основатель Трои.
Ст. 218. Тифон— сын Лаомедонта, царь Фригии, муж Эос.
Ст. 263. Силены — сельские божества, близкие к сатирам.
Ст. 280. Илион — Троя.

V. К ДЕМЕТРЕ

Это второй по величине из «больших» гомеровских гимнов. Сюжетом гимна
послужила история похищения владыкой подземного царства Аидом Персефоны,
дочери богини плодородия Деметры. С этим связывается в гимне миф об основании
культа этих богинь в Элевсине и устройстве там происходящих мистерий.
О времени создания гимна мнения ученых расходятся. Одни считают, что гимн
создан не ранее VI в. до н. э., т. е. после присоединения Элевсина к Афинам; по
мнению других, гимн мог появиться раньше (ср.: Деревицкий А. Н. Гомерические
гимны. Харьков, 1889. С. 83—86). В этом гимне мы находим древнейшее свидетельство
об основании тайного элевсинского культа, имевшего огромное значение в истории
развития греческой религии.
Ст. 3. Аидоней — Аид, владыка подземного мира и царства мертвых, муж
Персефоны, отец Коры.
Ст. 9. Полидект, или Полидегмон, «вмещающий, принимающий многих» — одно
из имен Аида.
Ст. 17. Нисийская равнина — Ниса — название городов в Беотии, Фракии, Кап-
падокии и др.
Ст. 25. Геката —дочь Персея и Астерии, по другой версии —Зевса и Деметры,
богиня подземного мира, позже — богиня Луны; отождествлялась также и с
Артемидой.
Ст. 47. Део, т. е. Деметра.
308
Ст. 96. Келей (Келий)—царь Элевсина, муж Метаниры, отец Демофонта и
Триптолема.
Ст. 97. Элевсин — город и дем в Аттике, к северо-западу от Афин, главный
центр культа Деметры и Персефоны.
Ст. 99. Парфенейский колодец — «девичий колодец» у Элевсина.
Ст. 126. Форикос, или Торик, — один из 12 древнеаттических городов на
северовосточном побережье Греции, к северу от Суннйского мыса.
Ст. 153. Триптолем— царь Элевсина, мифический изобретатель плуга; научил
людей земледелию, после смерти — судья в подземном царстве; Диокл — царь
Элевсина.
Ст. 154. Долих — царь Элевсина; Поликсен — царь Элевсина. Евмолп — сын
Посейдона и Хионы, учтредитель элевсинских мистерий.
Ст. 195—202. Ямба — служанка в доме Келея. Ее имя, по-видимому, может
объяснить название стихотворного размера — ямба, первоначально использовавшегося в
стихотворных шутках и остротах («ямбах»), которыми обменивались участники
Элевсинских празднеств.
Ст. 209. Полей — разновидность мяты.
Ст. 262. Керы — богини насильственной смерти, погибели, рокового конца.
Ст. 272. Каллихор — священный источник близ Элевсина.
Ст. 335. Эреб — подземное царство мрака, через которое тени усопших
проникают в Аид.
Ст. 450. Рарион, или Рария, — равнина близ Элевсина.
Ст. 491. Антрон — город в Фессалии.
VI. К АФРОДИТЕ
Ст. 4. Зефир — бог западного ветра, сын Астрея и Эос.

VII. ДИОНИС И РАЗБОЙНИКИ

Ст. I. Дионис (Вакх, Иакх, Бромий, Эвий)—сын Зевса и Семелы, дочери Кад-
ма и Гармонии, рожденный ею преждевременно и доношенный в бедре Зевса,
поэтому дваждырожденный и имеющий двух матерей (традиционные эпитеты Диониса),
бог вина, виноделия, производительных сил природы, поэтического вдохновения,
театрального искусства и веселых народных сборищ.
Ст. 8. Мужи тирренские — жители Тиррении, т. е. Этрурии.
Ст. 29. Гиперборейцы—мифический народ, живущий на крайнем севере.

VIII. К АРЕСУ

Ст. 1. Apec (Арей) — сын Зевса и Геры, бог войны и воинских доблестей.
Ст. 7. Семипутные светила — согласно учению пифагорейцев и Платона, сфер,
составляющих космос, семь: сфера Луны, Солнца, Венеры, Меркурия, Марса,
Юпитера и Сатурна. Звезды располагаются по этим семи сферам, или по семи путям.
Ст. 8. Третий круг — о названиях планет Платон подробно говорит в «Послеза-
конии» (987 Ь—d), где называет звезду Ареса — Марс (с красноватым оттенком;
поэтому Apec назван огненным). Сфера Марса — третья после Сатурна и Юпитера,
поэтому третий круг,

IX. К АРТЕМИДЕ

Ст. 3. Мелит — река в Ионии.
Ст. 4. Смирна — главный город Ионии, на берегу Смирнейского залива.
Ст. 5. Кларос — см. выше, комм, к гимну I ст. 40.

X. К АФРОДИТЕ

Ст. 4. Саламин — город на восточном побережье Кипра (не путать с о. Сала·
мином).
309

XI. К АФИНЕ

Ст. 1. Паллада — эпитет Афины. По одной версии, во время битвы с гигантами
Афина содрала кожу с Палланта и покрыла ею свое тело во время сражения (Апол-
лодор I VI. 2). По другой — этот эпитет связан с представлением о священном
Палладии — изображении самой Афины или ипостаси Паллады (подруги Афины, нечаян-
то ею убитой).

XIL К ГЕРЕ

Ст. 1. Гера — старшая дочь Кроноса и Реи, сестра и супруга Зевса, мать Ареса,
Гефеста и Гебы.

XIV. К МАТЕРИ БОГОВ

Ст. 1. Мать всех бессмертных богов — она же Великая мать богов.
Отождествлялась по своим функциям с Реей, дочерью Урана и Геи (см. подробнее комм, к орф.
гимну XXVII).

XV. К ГЕРАКЛУ ЛЬВИНОДУШНОМУ

Ст. 1. Геракл — сын Зевса и Алкмены, главный герой греческой мифологии.
Гера неутомимо преследовала его от колыбели до мучительного самосожжения на
горе Эта.
Ст. 4. Еврисфей — царь Тиринфа, или Микен, на службу к которому поступает
Геракл и по требованию которого выполняет 12 подвигов.
Ст. 8. Геба — дочь Зевса и Геры, супруга Геракла после его обожествления.

XVI. К АСКЛЕПИЮ

Ст. 1. Асклепий — сын Аполлона и Корониды, бог врачевания.
Ст. 3. Флегий — мифический родоначальник флегиев (фракийского племени в
Фокиде), отец Иксионы и Корониды, дед Асклепия. Дотий — город и равнина в
Фессалии, близ Оссы.

XVII. К ДИОСКУРАМ

Ст. 1. Кастор и Полидевк — Диоскуры, «отроки Зевса», братья-близнецы — Тин-
дариды, участники похода аргонавтов и Калидонской охоты; после их смерти и
апофеоза — покровители путешественников, гостеприимства и конных состязаний.
Ст. 3. Тайгет — горная цепь вдоль спартанско-мессенской границы.

XVIII. К ГЕРМЕСУ

Ст. 1. Гермес — сын Зевса и Майи, родился в пещере горы Киллены — отсюда
«го эпитет Килленский.

XIX. К ПАНУ

Ст. 1. Пан — сын Гермеса (или Зевса), козлоногий и рогатый бог лесов, пастбищ
и скота, изобретатель пастушеской свирели, чтившийся преимущественно в Аркадии.
Ст. 34. Дочь Дриопа («дубовидного») — нимфа Дриопа.

XX. К ГЕФЕСТУ

Ст. 1. Гефест — сын Зевса и Геры, бог огня и кузнечного мастерства; на
Олимпе он имеет свою мастерскую, на земле его излюбленное место пребывания — остров
Лемнос. Гефест преимущественно почитался в Афинах как бог ремесел.

XXI. К АПОЛЛОНУ

Ст. 1. Феб— эпитет Аполлона, указывающий на чистоту, блеск (phoibos),
способность к прорицаниям (phoibadzö). В зооморфной стадии мифологии Аполлон
полностью отождествлялся не только с вороном, мышью, волком, бараном, но и с
лебедем.
Ст. 2. Пеней — главная река Фессалии (сев. Греция).

XXII. К ПОСЕЙДОНУ

Ст. 3. Геликон — горная гряда в Беотии, на которой, по преданию, обитали
музы; Зги —город в Ахайе на берегу Коринфского залива с храмом Посейдона.
Ст. 4. Колебатель, или Землеколебатель (enasichthön), — гомеровский и гесиодов-
ский эпитет Посейдона.
Ст. 5. Диких коней укрощать… — Посейдон в зооморфных ипостасях — конь и
бык; связан с плодородием и неиссякаемой порождающей силой земли.
…спасать корабли от крушенья. — Культ Посейдона связан прежде всего с
почитанием его как бога моря; родосцы, например, чтили Посейдона Асфалея — «дарую·
щего безопасность» на море.

XXIII. К ЗЕВСУ

Ст. 1. Зевс — сын Кроноса и Реи (отсюда имена Зевса — Кронид, Кронион).
Зевс — покровитель общности людей, городской жизни, защитник обиженных и
покровитель молящих; ему повинуются другие боги, поэтому его постоянные эпитеты «меж
богов величайший и лучший». У Гомера 3eDc «громовержец», «высокогремящий»,
«тучегонитель», насылающий на Землю ветры, дожди и ливни.

XXV. К МУЗАМ И АПОЛЛОНУ

Ст. 1. Музы — дочери Зевса и Мнемосины, богини поэзии, искусств и наук.
Вначале их было только три: Мелета (опытность), Мнема (память) и Аойда (песня).
Но уже у Гомера их девять: Клио — муза истории, Евтерпа — лирической поэзии.
Талия — комедии, Мельпомена — трагедии, Терпсихора — танца, Урания —
астрономии, Эрато — любовной поэзии, Полигимния — гимнической поэзии, Каллиопа —
эпической поэзии.

XXVI. К ДИОНИСУ

Ст. 2—5. Семела, дочь фиванского царя Кадма, по наущению ревнивой Геры
попросила Зевса явиться к ней во всем своем величии, и тот, представ в сверкании
молний, испепелил огнем смертную Семелу и ее дворец. Зевс, однако, успел выхватить
из пламени Диониса, появившегося на свет недоношенным, и зашил его в свое бедро.
В положенное время Зевс родил Диониса, распустив швы на бедре, а потом отдал
его через Гермеса на воспитание нимфам, обитающим в долинах около горы Нисы.

XXVII. К АРТЕМИДЕ

Ст. 1. Артемида — дочь Зевса и Лето, сестра-близнец Аполлона, богиня охоты.
Она проводит время в лесах и на горах, охотясь в окружении нимф-подруг, тоже
охотниц. Артемида вооружена луком, и ее сопровождает свора охотничьих собак.

XXVIII. К АФИНЕ

Ст. 1—9. Паллада Афина — богиня мудрости и справедливой войны. Зевс, зная
о том, что его сын от Метиды лишит его власти, проглотил свою беременную
супругу и затем при помощи Гефеста (или Прометея), расколовшего ему голову топором,,
сам произвел на свет Афину, которая появилась из его головы в полном боезом во-
оружении и с воинственным кличем. Это произошло у озера (или реки) Тритон в
Ливии, поэтому Афина имеет эпитет Тритонида, или Тритогенея.
Ст. 9. Атрибуты Афины — змея и сова, поэтому ее постоянный эпитет «совоокая»
«ли €Светлоокая».
Ст. 13. Гиперионов сын — Гелиос.

XXX. К ГЕЕ, МАТЕРИ ВСЕХ

Ст. 1. Гея — мать-Земля. Гея родилась вслед за Хаосом. Она одна из четырех
■первопотенций — Хаос, Земля, Тартар, Эрос. Она сама из себя породила Урана
(Небо) и взяла его в супруги. Вместе с Ураном они породили шесть титанов и шесть
титанид, среди которых Кронос и Рея, родители Зевса. Образ Геи частично
воплотился в Деметре с ее благодетельными для человека функциями, в богине-матери с ее
неиссякаемым плодородием.

XXXI. К ГЕЛИЮ

Ст. 1. Каллиопа — муза эпической поэзии.
Ст. 2. Гелий (Гелиос) — см. выше, комм, к ст. 68 гимна III.
Ст. 6. Эос — богиня утренней зари, дочь титана Гипериона и Эйрифаессы, а по
другой версии — титаниды Тейи. Гомер описывает Эос «розоперстую». Селена, дочь
титанов Гипериона и Тейи, сестра Гелиоса и Эос, олицетворение луны.
Отождествлялась с Артемидой и Гекатой.

XXXIV. ОТРЫВКИ ГИМНА К ДИОНИСУ

Ст. 1. Дракон — город и мыс на Икарии (остров Икара), у побережья Малой
Азии, к западу от Самоса.
Ст. 2. Наксос — самый крупный из Кикладских островов; Алфей — самая
большая река Пелопоннеса.
Ст. 21. Фиона (Тиона «неистовая») — имя Семелы после ее обожествления.