Сюжет этой трагедии представляет собой сплетение сюжетов двух трагедий Еврипида — «Гекубы» и «Троянок» (в первой изображено убийство Поликсены, во второй — Астианакса), однако расхождения с греческим прототипом у Сенеки весьма значительны. Важно и то, что для греков троянцы были легендарными врагами, а для римлян — легендарными предками, так как через Ромула они возводили свой род к бежавшему в Италию троянцу Энею, странствиям которого Вергилий посвятил «Энеиду». Это, естественно, понижает престиж ахейских вождей, особенно Пирра, который к тому же доводится тезкой эпирскому царю Пирру, долголетнему противнику римлян в III в. до н. э., — так враги троянцев окончательно становятся прообразом врагов Рима. Поэтому «Троянки», хотя и написаны на греческий сюжет, отчасти близки историческим претекстам (см. вступит. коммент. к «Октавии»).
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АГАМЕМНОН
ПИРР
УЛИСС
КАЛХАНТ
ТАЛФИБИЙ
СТАРИК
АСТИАНАКС
ГЕКУБА
АНДРОМАХА
ЕЛЕНА
ПОЛИКСЕНА
ХОР троянских пленниц
СЛУГИ (без слов)
Греки, сокрушив Илион, помышляют о возвращении в отечество, но удержаны противным ветром. Явившись ночью, тень Ахилла отказывает им в помощи, покуда не принесут ему искупительною жертвою Поликсену, супружество с коей было поводом для убиения его. Не согласный заклать возлюбленную свою Поликсену Агамемнон вступает в спор с Пирром. Калхант их примиряет, возвестив, что заклание Поликсены неизбежно и что с нею вместе должно умертвить Астианакса. Итак, его, сокрытого матерью своей Андромахой, отнимает Улисс и низвергает со Скейских врат. Поликсену же, приведенную, словно невесту, свахою, Еленой, Пирр умерщвляет на кургане отца своего.
Равнина. На заднем плане — дымящиеся развалины Трои
ГЕКУБА
Кто прочным мнит престол, кто мощно властвует
В чертогах, не страшась богов изменчивых,
Доверчивой душой предавшись радостям,
Пусть на меня и Трою взглянет. Явственней
Рок не давал свидетельств, сколь нетверды все
Опоры гордых. Столп могучий Азии,
Обрушилась твердыня богозданная,
Хоть ей помочь пришли и те, которые
Пьют из семи студеных Танаиса русл,
10 И те, кто зрит, как струи в море алое
Льет теплый Тигр, всех раньше день встречающий,
И те, что с кочевыми рядом скифами
Над Понтом скачут толпами безмужними.
Мечами разоренный, наземь пал Пергам.
В обломках стены, украшенье города,
Горят жилища, царский терем в пламени,
Клубится дым над домом Ассараковым,
А недруг, волю дав пожару алчному,
Горящий город грабит. Небо застится
20 Летящим дымом; омрачен, как тучею,
Золою черной Илиона яркий день.
Несыты гневом, видят победители
Упорный город — и уж не досадуют
На десять лет. Пугает и поверженный
Пергам, и победителю не верится,
Что мог он победить. Несут дарданскую
Добычу — сотни челнов не вместят ее.
Враждебные мне боги, вы свидетели,
Ты, пепел Трои, ты, властитель Фригии,
30 Кому весь город стал могильной насыпью,
Ты, сын, чья гибель стала Трои гибелью,
Вы, дети в царстве манов, тени меньшие,
Но многие: все, что случилось страшного,
Что предрекала Фебом одержимая,
Чьим вещим верить он же не велел устам, —
Нося Париса в чреве, я увидела,
Прежде Кассандры тщетной став пророчицей.
Не итакиец, крадучись со спутником
Ночным, не лжец Синон поджег вас факелом, —
40 То мой пожар, в моем огне горите вы.
Что стонешь, старость чересчур живучая,
О городе разрушенном? Недавние
Несчастья вспомни: Троя — горе старое.
Я видела царя убийство гнусное
У алтарей (нечестье небывалое!),
Как Эакид, схватив рукой свирепою
Седины, старцу запрокинул голову
И острие вонзил клинка безбожного;
Когда ж его извлек из раны радостно,
50 Из старческого горла вышел меч сухим.
Кого не удержали от убийства бы
И жертва на пределе века смертного,
И боги, злодеяния свидетели,
И царства павшего святыни? Царственных
Отец детей лишен костра последнего
В горящей Трое! Мало небожителям
И этого. Невесткам, дочерям дает
Хозяев жребий; вслед им повлекусь и я,
Дешевая добыча. Тот желает взять
60 Жену Гелена, тот — супругу Гектора,
А тот Кассандры ложа домогается, —
Меня лишь страшно получить по жребию.
Что стоны стихли? Нет, родные пленницы,
Рыдайте громче, бейте в грудь ладонями,
Воздайте Трое должное. Пусть вторит вам
Идейский лес — приют судьи проклятого.
ХОР
Не неопытным ты новобранцам тоски
Приказала рыдать: много лет уж подряд
Мы слезы льем с той поры, когда гость
70 Фригийский достиг спартанских Амикл
И Кибелы сосна из священных рощ
Рассекла волну.
Десять раз серебрил снег на Иде леса,
Десять раз для костров мы срубали их кров,
И в сигейских полях трепещущий жнец
Десятый успел собрать урожай,
С той поры как без слез не проходит и дня.
И сегодня опять есть причина рыдать.
Так начнем же наш плач. Подними, госпожа,
80 Горемычную длань. Мы, ничтожная чернь,
За царицей пойдем: ведь искусны мы все
В науке скорбеть.
ГЕКУБА
Вы, что в бедах всегда неразлучны со мной,
Распустите власы: пусть пряди падут
На печальную грудь, и осыплет их
Трои теплый прах.
Пусть все видят вокруг наготу ваших рук,
Развяжите узлы на одежде тугой,
Пусть увидит любой вашу грудь нагой:
90 Для каких женихов ты прячешь ее,
Стыд, попавший в плен?
Пусть палла вам стан обовьет и не даст
Ниже тунике пасть, чтоб свободна была
Для ударов рука. Как пристал вам наряд,
Как пристал! Узнаю троянок толпу.
Повторите же вновь прежний скорбный чин,
Превзойдите себя в слезах: ведь сейчас
Наш по Гекторе плач.
ХОР
Распустили мы все тугие узлы
100 После многих утрат поредевших волос;
Вот упали они, и горячий прах
Нам осыпал лицо: полной горстью его
Сегодня дает нам Троя собрать.
Пали складки одежд с обнаженных плеч,
Только бедра прикрыв, и нагая грудь
Призывает удар неистовых рук.
Покажи, покажи свою силу, скорбь!
Пусть мой плач огласит Ретейский залив,
Пусть не как всегда эхо в полых горах
110 Возвращает один короткий звук
Последних слов — пусть весь повторит
Илиона вопль, чтоб услышал его
И понт, и эфир. Пусть ответит грудь
Сильней на удар исступленных рук:
Громче нужен мне звук, чем всегда, — ведь сейчас
Наш по Гекторе плач.
ГЕКУБА
Для тебя ладонь бьет по мышцам рук,
По кровавым плечам для тебя она бьет,
Для тебя в виски стучат кулаки,
120 Для тебя и грудь растерзана в кровь
Материнской рукой, и алый поток
Обильно течет: открылись рубцы
Ран, что я нанесла в день твоих похорон.
Отчизны оплот, преграда судьбе,
Истомленным войной фригийцам ты был
Надежной стеной, на твоих плечах
Целых десять лет держался Пергам,
И с тобою он пал: твой последний день
Последним днем нашей родины стал.
130 Полно! Гектор свое получил, и теперь
О Приаме пусть прозвучит ваш плач.
ХОР
Старец! Фригии царь, дважды взятый в плен,
Прими наш плач! При тебе для страны
Любая беда повторялась всегда:
Дважды грек сокрушал мощь дарданских стен
Копьем и мечом, дважды нес нам смерть
Геркулесов колчан. Когда всех погребли
Гекубы детей, весь царственный сонм,
В череде похорон стал последним отец;
140 Громовержцу-царю в жертву заклан ты был
И, безглавый, лежишь у сигейских вод.
ГЕКУБА
Не об этом рыдать вы, троянки, должны:
Разве можно скорбеть о том, что погиб
Мой Приам в этот час? Счастливый Приам, —
Повторяйте все. Он свободным идет
К преисподним теням; побежденный, влачить
Данайцев ярмо не должен ваш царь,
На Атридов смотреть ему не пришлось
И увидеть вблизи Улисса-лжеца.
150 Шею низко склонив, он не будет брести
Средь добычи, триумф украшая врага,
И руки, что жезл привыкли носить,
За спиною связать не даст, и вослед
Колеснице царя Агамемнона он
В золотых цепях на глазах у Микен
Не будет идти.
ХОР
Счастливый Приам, — повторяем мы все.
Он царство с собой унес, отходя;
В безопасной сени Элизийских рощ
160 Он бродит теперь и Гектора тень,
Счастливый, найдет средь праведных душ.
Счастливец Приам, счастливцы все,
Кто в битвах погиб и, все завершив,
Все унес с собой.
Входит ТАЛФИБИЙ.
ТАЛФИБИЙ
О вечный рок данайцев — медлить в гавани,
Плывут ли на войну или на родину!
ХОР
Но что данайский медлить заставляет флот,
Кто запер из богов пути обратные?
ТАЛФИБИЙ
Душа страшится, тело сотрясает дрожь.
Невероятным трудно верить знаменьям,
170 Но я их видел, видел! Восходящий день
Коснулся горных высей, свет осилил тьму,
Как вдруг земля, с глухим глубинным грохотом
Сотрясшись, взорам недра обнаружила;
Леса заколебались, по верхам дерев —
Священных рощ — широкий вдруг пронесся шум
И скалы с Иды грянулись расколотой.
Не только суша дрогнула: разгладился
Понт, своего Ахилла рядом чувствуя.
Разверзлась вмиг расселина бездонная,
И к звездам путь открыл Эреб зияющий,
180 Взломавши землю, холм могильный вздыбивши.
Восстала фессалийца тень огромная, —
Таким, готовясь к главной битве с Троей, он
Разил фракийцев, юношу Нептунова
Поверг, пернатой белизной блеснувшего.
Таким средь войск, подобно Марсу, буйствуя,
Телами реки запрудил, и в поисках
Пути блуждали Ксанфа струи алые;
Таким стоял на гордой колеснице он
И за собою Трою влек и Гектора.
190 Весь берег речью огласился гневною:
«Ступайте, нерадивцы! Увозите прочь
Дар, нашим манам должный! В мой направьте понт
Суда неблагодарные! Вы дорого
Мой искупали гнев — и впредь искупите.
Пусть Поликсена, с прахом обрученная
Моим, рукою Пирра будет заклана».
Так он промолвил громко, и покинул день,
И канул в царство Дита, и закрылся вслед
Провал огромный. Моря гладь спокойная
200 Лежит недвижно, ветер не грозит волнам,
Чуть плещет зыбь о берег с легким шорохом,
Да песнь Тритонов брачная доносится.
Входят ПИРР и АГАМЕМНОН.
ПИРР
К отчизне парус направляя радостный,
Ты позабыл Ахилла, хоть его рукой
Пергам разбит, и если после гибели
Его стояла Троя, то не ведая,
Куда упасть ей. Все, чего он требует,
Дать поспеши ему ты — запоздает дар.
Уж все награждены вожди. Ничтожнее
210 Не может быть награда для того, кто сам —
Хоть был приказ бежать войны и в праздности
Жить, превзойдя пилосца долголетием,—
Явил себя мужчиной, козни матери
И лживость платья обличив доспехами.
Властитель негостеприимной Мисии,
Не напоил ли Телеф, вход закрыв в страну,
Неопытную руку кровью царскою,
Узнав и мощь ее, и милосердие.
Ээтион увидел побежденные,
220 Захваченные Фивы; разорению
Лирнес был предан малый средь высоких гор;
Пал город, Брисеидою прославленный,
И Хриса, распрю меж царей родившая.
Захвачен Скирос плодородный, пастбище
Фракийских стад, и знаменитый Тенедос,
И Лесбос, волны режущий Эгейские,
И край, где катится Каик, разлившийся
От вешних вод, и Килла, Фебу милая.
Народов столько истребить запуганных,
230 Подобно смерчу, столько городов смести
Вершиной славы для другого было бы;
Не то — Ахилл: он этим только начал путь,
В бессчетных битвах к битве лишь готовился.
Что говорить о прочем? Не довольно ли
И Гектора? Вы Трою лишь разрушили,
А победил отец. Мне вспомнить радостно
Его дела и перечислить подвиги.
Пал на глазах Приама Гектор, старший сын,
Племянник пал Мемнон, оплакан матерью,
240 Что бледною от скорби в этот день взошла.
Тут победитель дрогнул пред содеянным,
Увидев сам, что смертны и сыны богинь.
Погибла амазонка, наш последний страх.
Знай, деву из Микен или из Аргоса
С тебя отец мой вправе был бы требовать.
Колеблешься? Жестоким мнишь решение
Пелея сыну в жертву дочь Приамову
Принесть? Но как же дочь заклал Елене ты?
Тебе привычно то, чего я требую.
АГАМЕМНОН
250 Порок незрелых — не владеть порывами.
Но коль других влечет горячность возраста,
То Пирра — пыл отцовский; я надменные
Угрозы Эакида не ропща сносил:
Кто много может, многое умей стерпеть.
Тень славного вождя кровопролитьем ли
Жестоким чтить? Но первая обязанность —
Понять, что должно делать победителям,
Что побежденным вытерпеть. Насилие
Недолго правит, прочна власть умеренных.
260 Чем больше смертный вознесен фортуною,
Тем больше должен он себя обуздывать,
Превратностей боясь и благосклонности
Богов чрезмерной. Победив, увидел я,
Как миг величье рушит. Троя сделала
Нас гордецами злыми? Но стоим мы там,
Откуда Троя пала. Признаюсь, что сам
Когда-то, чванясь властью, заносился я;
Но то, что делает других спесивыми,
Мою сломило спесь: фортуны милости.
270 Ты мне придал и гордости, и робости,
Приам! Могу ли мнить, что власть — не слово лишь
В сиянье ложном, не повязка жалкая
На волосах? Отнимет миг один ее —
Не десять лет, не флот тысячевесельный:
Фортуна не со всеми так медлительна.
Признаюсь (да простит земля Аргосская
Мои слова): фригийцев побежденными
Хотел я видеть, но сровнять с землей Пергам —
О, если б мог я помешать! Но яростью
280 Горящий враг, во мраке побеждающий,
Узде не поддается. Все, что можно счесть
И низким, и жестоким, совершили гнев
И мрак, в котором буйство распаляется,
И меч, которому услада — бешенство,
Едва он выпьет крови. Что пережил
Пергам, пусть будет живо. Покарали мы
Довольно и сверх меры. Не позволю я,
Чтоб в дар могиле пала дочка царская,
Чтоб называли свадьбой злодеяние
290 Кровавое. За всех один в ответе я:
Кто злу не помешал, хоть мог, — велел грешить.
ПИРР
Награды не получит тень Ахиллова?
АГАМЕМНОН
Получит: все герою будут петь хвалы,
О нем услышат и в краях неведомых.
А если праху легче, когда кровь течет,
Стадам фригийским тучным взрежет горла нож
И кровь польется, но не слезы матери.
Что это за обычай — в честь убитого
Живого убивать? Избавь родителя
300 От ненависти, а не казнью чти его.
ПИРР
Надменный в дни, когда благополучие
Тебя возносит, робкий в дни опасности,
Тиран царей! Что, сердце вновь зажгла тебе
Внезапная любовь и похоть новая?
Один у нас добычу хочешь дважды взять?
Своей рукой верну Ахиллу жертву я,
А у себя оставишь — жертва большая
Падет, жреца достойная: и так давно
Царей рука не убивала Пиррова,
310 И равного зовет Приам.
АГАМЕМНОН
Не спорю я,
Пирр в битвах более всего прославился
Тем, что Приам убит рукой неистовой,
Отца моливший.
ПИРР
Знаю, кто молил отца
И кто с ним враждовал. Приам с моленьями
Сам приходил, а ты, от страха в трепете,
Молить врага боялся, поручив просить
Улиссу и Аяксу, сам же заперся.
АГАМЕМНОН
Но прямо скажем, страха твой отец не знал,
Когда суда горели, гибла Греция,
320 А он забыл о битвах, об оружии,
Перебирая струны лиры в праздности.
ПИРР
Но Гектор, презиравший все мечи твои,
От страха перед песней Эакидовой
Дал мирно фессалийским кораблям стоять.
АГАМЕМНОН
Да, так же мирно и родитель Гектора
От фессалийских в Трою кораблей ушел.
ПИРР
Жизнь сохранить царю — поступок царственный.
АГАМЕМНОН
Что ж у царя ты отнял жизнь своей рукой?
ПИРР
Порою милосердней жизнь отнять, чем дать.
АГАМЕМНОН
330 Так ты из милосердья деву требуешь?
ПИРР
Давно ль ты дев закланье стал считать грехом?
АГАМЕМНОН
Детей отчизне предпочесть не вправе царь.
ПИРР
Закона нет, чтоб не казнили пленного.
АГАМЕМНОН
Закон не запрещает — запрещает стыд.
ПИРР
Что хочешь делать — право победителя.
АГАМЕМНОН
Чье право, должен тот хотеть немногого.
ПИРР
Скажи-ка тем, кто тяжкой властью десять лет
Был угнетен, кто нынче Пирром вызволен.
АГАМЕМНОН
Спесивцем Скирос…
ПИРР
Братьев там злодеев нет.
АГАМЕМНОН
340 Среди пучины…
ПИРР
Море не чужое нам.
Атрея и Фиеста славный знаю дом.
АГАМЕМНОН
Зачатый в тайном блуде с царской дочерью
Ахилла сын, еще не возмужавшего…
ПИРР
Того Ахилла, чей над миром царствует
Высокий род: Эаку тени отданы,
Фетиде — море, небеса — Юпитеру.
АГАМЕМНОН
Того Ахилла, что убит Парисом был.
ПИРР
С кем даже бог не бился врукопашную.
АГАМЕМНОН
Унять я мог бы делом речи дерзкие
350 И наглеца смирить, но даже пленников
Щадить мой меч умеет. Позовем сюда
Калханта. Уступлю, коль рок потребует.
Входит КАЛХАНТ.
Ты, наши корабли от уз избавивший,
Своим искусством небо отпирающий,
Кому утробы жертв, земные грохоты
И звезд падучих огненные борозды
Рок знаменуют, ты, за чьи вещания
Великой я плачу ценой, ответствуй мне:
Что бог велит? Советом поддержи, Калхант.
КАЛХАНТ
360 Судьба за ту же цену нам откроет путь:
Должны мы деву в жертву фессалийскому
Принесть вождю — пускай в уборе свадебном
Невесты фессалийской ли, микенской ли
Иль ионийской Пирр отдаст отцу ее.
Таков обряд. Но знай: судам препятствует
Не только это. Кровью благороднее,
Чем кровь твоя, царевна, мы платить должны:
Пусть будет предан смерти, с башни сброшенный, —
Судьба велит — Приама внук, сын Гектора.
370 Тогда пусть море полнит парусами флот.
ХОР
Правда ль это иль мы, робкие, тешимся
Сказкой, будто живет тень после похорон,
Хоть закрыла жена очи своей рукой,
И последний наш день свет погасил навек,
И печальная весь урна вместила прах?
Будто пользы душе нет в погребении,
Но и после него длится несчастных жизнь?
Или весь я умру, и не останется
Даже части меня, чуть лишь с дыханием
380 В небо дух излетит, чтобы растаять в нем,
И нагое лизнет тело огонь костра?
Все, что зрит, восходя и заходя, Титан,
Все, что синий омыл ток океанских вод,
Чью прилив и отлив дважды тревожит гладь, —
Время, мчась, как Пегас, быстро уносит прочь.
Так же, как дважды шесть бурно несется звезд,
Как столетних кругов бег ускоряет сам
Повелитель светил, как ускоряет ход
По извитым путям светлая Тривия,
390 К смерти мчимся мы все. Тех, кто достиг реки,
Чьей клянутся водой боги всевышние,
Нет нигде. Словно дым жаркого пламени,
Черный только на миг, тает, развеявшись,
Словно тучи, что нам тяжкими кажутся,
Иссушает Борей натиском холода, —
Расточается дух, нас оживляющий.
После смерти — ничто, смерть и сама — ничто,
Мета в дальнем конце быстрого поприща.
Алчный, надежды брось; робкий, забудь свой страх:
400 Время и хаос всех алчно глотают нас.
Знай: неделима смерть; губит и плоть она,
И души не щадит. Пропасть Тенарская,
Царство мрачных богов и неприступная
Дверь, где выход хранит Цербер, трехглавый страж, —
Все пустая молва, толки напрасные,
Сказки вздорные, снам страшным подобные.
Спросишь: умерший, где буду я? Там, где все,
Кто еще не рожден.
Входит АНДРОМАХА, с нею — АСТИАНАКС и СТАРИК.
АНДРОМАХА
Зачем вы рвете волосы, фригиянки,
410 И скорбно бьете в грудь, и обливаетесь
Слезами? Легки были беды прежние,
Коль нынешние стоят слез. Недавно лишь
Для вас погибла Троя, для меня — давно,
Когда свирепый тело потащил мое
И ось влекла со стоном тяжесть Гектора.
Я рухнула тогда, и беды новые
В бесчувственном сношу оцепенении.
Из рук врага я мужу вслед бы вырвалась,
Когда б не он. Он душу укрощает мне,
Велит не умирать и хоть о чем-нибудь
420 Молить богов, и муки продлевает срок.
Он отнял бедствий лучший плод: бесстрашие
Пред бедами. У счастья место отнято —
И для несчастий место есть просторное.
Как горько нам бояться, когда нет надежд.
СТАРИК
Какой внезапный страх приспел средь горестей?
АНДРОМАХА
Из зол великих большие рождаются.
Судьба не завершилась Трои рухнувшей.
СТАРИК
Бог, даже и захочет, так не сыщет бед.
АНДРОМАХА
430 Затворы Стикса распахнулись темные;
Чтоб не забыли страха побежденные,
Из бездны Дита мертвые встают враги.
Но что же лишь данайцам вспять открылся путь?
Смерть беспристрастна. И фригийцев общий страх
Мутит и мучит. Тем же самым ужасом
Потряс мне душу жуткий этой ночью сон.
СТАРИК
Поведай страх свой, не таи видения.
АНДРОМАХА
Две трети ночи благодатной минули,
440 Покой забытый вдруг пришел к тоскующей,
Недолгий сон коснулся утомленных век,
Коль можно сном назвать оцепенение
Души разбитой. Гектор тут очам моим
Явился — не таким, каким в сражение
К судам аргивян шел с идейским факелом,
Каким, предав данайцев истреблению,
Снял подлинный доспех с Ахилла ложного;
Взор не лучился огненным сиянием;
Но, словно мой, был тусклым, и потупленным,
450 И полным слез под сбившимися прядями.
Я рада и такому… Головой качнув,
Сказал он: «Сон гони, супруга верная,
И сына спрячь: иного нет спасения.
Не плачь! Паденье Трои что оплакивать?
Уж лучше б вся погибла! Так скорее прочь:
Скрой сына — малый отпрыск дома нашего».
Холодный страх и трепет разогнали сон,
Гляжу туда, гляжу сюда испуганно,
Забыв о сыне, мужа одного ищу,
460 Но тень в объятья не дается лживая.
О сын, прямой наследник мощи отческой,
Ты вся надежда Трои и семьи в беде,
Ты слишком славен древней кровью царственной
И слишком на отца похож: такие же
Глаза у мужа были и такая же
Осанка, поступь; те же руки мощные,
И рост, и плечи, и чело суровое,
И волосы, отброшенные на спину.
Ты опоздал родиться для фригийцев, сын,
470 И поспешил для матери. Придет ли срок,
Когда, защитник Трои, мститель праведный,
Ты возродишь Пергам, везде раскиданных
Сберешь сограждан, имя им и родине
Вернешь? Но я удел наш помню; страшно мне
Молить так много. Нет, довольно пленникам
Остаться жить. В каком тебя убежище
Я спрячу? Место где найдет надежное
Мой страх? Твердыня, славная богатствами
И мощная стенами богозданными,
480 Теперь лишь пепел: все огнем повержено,
Младенца даже негде спрятать в городе,
Огромном прежде. Место где обманное?
Есть холм священный, где супруг покоится,
Его воздвиг высоко и богатствами
Приам украсил, в горе не скупившийся.
Враги пред ним робеют. Наилучший путь —
Отцу ребенка вверить. Что ж так жутко мне?
488 Боюсь, что будет холм могильный знаменьем.
СТАРИК
497 В беде все средства хороши без выбора.
АНДРОМАХА
496 Как можно спрятать — и не трепетать потом,
Что кто-то выдаст?
СТАРИК
Устрани свидетелей.
АНДРОМАХА
493 А если спросят?
СТАРИК
В Трое сын погиб, в огне:
489 Лишь тем спасались многие, что их сочли
Погибшими.
АНДРОМАХА
Нам не на что надеяться:
491 Высокий род, как тяжкий груз, гнетет его.
494 Что пользы скрыться, если в плен вернется он?
СТАРИК
Так яр лишь первый гнев у победителей.
АНДРОМАХА
Астианаксу.
498 Какой тебя укроет в безопасности
Далекий край? Кто вызволит трепещущих?
500 Кто защитит их? Ты лишь и сегодня наш
Хранитель, Гектор. Дар супруги преданной
Ты сбереги: пусть прах твой жизнь спасет ему.
Ступай под холм, мой сын! Что ж отступаешь ты,
Укрытье презирая? Вот он, нрав отца:
Тебе бояться стыдно. С прежней гордостью
Простись, приноровись душой к превратностям.
Взгляни, как мало нас осталось: пленница,
Ребенок и курган. Уступим бедствиям,
Смелей войди в убежище священное,
510 Где прах отца. Несчастным коль поможет рок,
Спасен ты будешь. Если рок отнимет жизнь,
То погребен ты будешь.
Прячет Астианакса в гробнице Гектора.
СТАРИК
Спрятан твой залог;
Но чтоб твоя боязнь его не выдала,
Скорей ступай отсюда и поодаль стой.
АНДРОМАХА
Чем от того мы ближе, за кого дрожим,
Тем меньше страх. Но я уйду, коль надобно.
СТАРИК
Замкни уста, сдержи на время жалобы:
Царя Итаки слышу поступь страшную.
АНДРОМАХА
Земля, разверзнись! Ты, супруг мой, пропастью
520 Ее бездонной расколи и мой залог
Скрой глубоко у Стиксовой излучины.
Улисс подходит шагом нерешительным,
Задумчив взор: в душе плетет он хитрости.
Входит УЛИСС со СЛУГАМИ.
УЛИСС
Лишь об одном, прислужник злого жребия,
Прошу я: слово, мною возвещенное,
Моим ты не считай, но общим голосом
И войска, и вождей. Мешает позднему
Возврату сын твой. Так судьба велела нам.
Нас недоверье к миру ненадежному
530 Тревожить будет; за спиной маяча, страх
Заставит озираться, снять не даст мечей,
Пока врагам наследник будет Гекторов
Дух укреплять. Гадатель так сулит Калхант,
А если бы гадатель и молчал Калхант,
Сказал бы Гектор; страшен нам и сын его:
Даст быстро всходы семя благородное.
Так вдруг большого стада спутник маленький —
На лбу еще и рожки не прорезались, —
Крутым загривком, головой могучею
540 Всех превзойдя, отцовским стадом властвует.
Так тонкий отпрыск срубленного дерева
Под стать отцу в короткий вырастает срок,
Вновь дарит землю тенью, небеса — листвой.
Так силу набирает позабытое
Под пеплом пламя. Боль, пускай неправая,
Есть мера всем вещам; сама размысли-ка —
И нас простишь, коль воин, что состарился
За десять лет и зим, войны пугается,
И новых сеч, и Трои, не поверженной
550 Как должно. Гектор будущий — немалая
Причина страха. Греков от нее избавь!
Она лишь держит корабли у берега.
Так не считай жестоким, что по жребию
Пришлось мне сына Гектора потребовать:
Я и Ореста требовал бы. Вытерпи
Веленье победивших.
АНДРОМАХА
О, когда б ты был
Со мною, сын, и знала я, какой бедой
Ты отнят, где исчез, — то и пронзенная
Оружьем вражьим, и в цепях, терзающих
560 Мне руки, и средь пламени палящего
Я не могла бы материнской верности
Нарушить. О мой сын, какою участью,
Куда ты брошен? Бродишь ли равнинами
В блужданье безысходном? Или плоть твою
Унес отчизны дым? Иль победителю
Твоя в забаву кровь досталась? Или же
Растерзан зверем, кормишь ты на Иде птиц?
УЛИСС
Не лги: Улисса словом не обманешь ты.
Не раз я козни матерей разгадывал —
570 Бессмертных даже. Брось уловки тщетные.
Где сын твой?
АНДРОМАХА
Где мой Гектор? Где фригийцы все?
Что об одном спросил ты, обо всех спрошу.
УЛИСС
Добром не скажешь — вынудим признание.
АНДРОМАХА
Кто ждет и жаждет смерти, тем неведом страх.
УЛИСС
Подступит смерть — слова забудешь громкие.
АНДРОМАХА
Сломить испугом хочешь Андромаху ты?
Грози ей жизнью! Смерти я молю давно.
УЛИСС
Огнем, бичами, смертными мученьями
Боль выдать все, что ты скрываешь, вынудит
580 И все исторгнет тайны из глубин души.
Сильней необходимость, чем любовь и долг.
АНДРОМАХА
Сули огонь, и раны, и мучительных
Сто видов пытки, голод, жажду жгучую,
И язвы, и клинки мечей, вонзившихся
В утробу эту, и темницы пагубу —
Все, чем грозит в испуге победивший враг.
УЛИСС
Таить, чтоб вскоре выдать, — верность глупая.
АНДРОМАХА
Не поддается страху мать отважная.
УЛИСС
Но та любовь, в которой ты упорствуешь,
590 Велит и нам о детях позаботиться.
Я после битв, что долгих десять лет велись,
Калханта слов бы не боялся, если бы
Лишь за себя боялся. Телемаху ты
Войну готовишь.
АНДРОМАХА
Хоть признаться больно мне,
Но горем нашим греков я порадую.
Ликуйте, о Атриды! Весть отрадную
Доставь им, как всегда: сын сгинул Гектора.
УЛИСС
Что это правда, чем ты поручишься нам?
АНДРОМАХА
Пусть худшее, чем могут мне грозить враги,
600 Случится, пусть скорей кончину легкую
Даст мне судьба и погребет на родине,
Земля пусть будет легкой праху Гектора!
Во тьме, среди погибших, сын покоится,
Как должно мертвым, скрыт в холме могильном он.
УЛИСС
Род Гектора погиб. Судьба исполнилась!
О прочном мире возвещу данайцам я.
Улисс, опомнись! Верят все тебе, но ты
Кому поверил? Матери? Какая мать
Солжет такое, не боясь сулящих смерть
610 Примет? Примет боятся, когда нечего
Страшиться больше. Клятву мне дала она.
Коль солгала — чего еще бояться ей?
Теперь, душа, все козни, ковы, хитрости —
Всего Улисса призови: ведь истина
Не гибнет. Пристальней следи за матерью:
Льет слезы, стонет — но в тревоге мечется
И беспокойным слухом ловит всякий звук.
В ней страх сильней, чем горе. Помоги, мой ум!
Андромахе.
Должны мы в скорби утешать родителей,
620 Тебя же я поздравлю с тем, что сына нет:
Ужасней бы погиб он, с башни сброшенный
Единственной, что со стеной не рухнула.
АНДРОМАХА
Дух рвется вон из тела, подгибаются
Колени, в жилах кровь сковало холодом.
УЛИСС
в сторону.
Она дрожит. Так, так и можно вызнать все.
Страх выдал мать. Испуг теперь удвою я.
Слугам.
Скорей ступайте! Материнской хитростью
Скрыт враг, пеласгов пагуба последняя;
Его добудьте, где бы он ни прятался.
630 Попался! Хорошо! Быстрей тащи его!
Что ж в страхе оглянулась ты? Ведь сын погиб.
АНДРОМАХА
Когда бы я боялась! Стал привычкой страх,
А от привычки долгой не отвыкнешь вмиг.
УЛИСС
Коль обреченный жертвой очистительной
Пасть со стены, обряда избежал твой сын,
Судьбой похищен лучшей, то сказал Калхант,
Что корабли умилостивить можем мы,
Лишь если в море прах рассеем Гекторов,
Сровняв с землею прежде надмогильный холм.
640 Коль скоро должной жертвы жрец лишается,
То на святыню руку поднимаем мы.
АНДРОМАХА
в сторону.
Как быть? Двойной мне душу раздирает страх:
Сын — и останки Гектора священные.
Что победит? О боги беспощадные
И вы, супруга маны, бог мой истинный,
Клянусь, что в сыне лишь тебя любила я,
Мой Гектор! Пусть живет он, чтобы вновь явить
Твой образ. Допустить, чтоб греки вырыли
Твой прах из-под холма и волны бурные
650 Усыпали костями? Нет, пусть он умрет.
Ты сможешь — мать — смотреть на небывалое
Убийство: как твой сын родной покатится
С высокой кровли? Да, смогу, снесу, стерплю,
Лишь бы по смерти Гектор не тревожим был
Рукой врага. Но муку сын почувствует,
А Гектор скрыт судьбою в безопасности.
Решай, кого спасать. Неблагодарная,
Здесь Гектор твой. Так что же ты колеблешься?
Нет, лжешь: там тоже Гектор — не бесчувственный,
660 Мстить за отца, быть может, предназначенный.
Сберечь нельзя обоих. Что ж ты сделаешь?
Спаси того, которого боится враг.
УЛИСС
Оракулу послушен, прах я вырою.
АНДРОМАХА
Хоть вами был он продан?
УЛИСС
Из глубин холма
Останки я исторгну.
АНДРОМАХА
К вам взываю я,
О боги, и к Ахиллу! Пирр, блюди и ты
Долг, что отцом завещан.
УЛИСС
Будет срыт сейчас
Весь холм.
АНДРОМАХА
Досель на это святотатство лишь
Данайцы не дерзали: оскверняли вы
670 Бессмертных храмы, даже благосклонных к вам,
Но мертвых не касались. Безоружная
Пойду против оружья: гнев мне сил придаст.
Как амазонка, рати истреблявшая
Аргосские, как богом вдохновенная
Менада с грозным тирсом, что в беспамятстве
Не чует ран и ранит, ринусь я на них
И рядом с прахом лягу, защищая холм.
УЛИСС
слугам.
Что медлите? Боитесь вопля женского
И ярости бессильной? Поскорей приказ
680 Исполните.
АНДРОМАХА
Меня убейте раньше вы! Нет, оттолкнули.
Гектор, сбрось же груз земли,
Взломай судьбы затворы: даже тень твоя
Улисса усмирит. О, вот он, факелом
Грозит вам. Видите, данайцы, Гектора,
Иль мне он только видим?
УЛИСС
Я срываю холм.
АНДРОМАХА
Что ты творишь? Отца и сына гибели
Единой предаешь? Быть может, просьбами
Смягчишь данайцев. Рухнет холм всей тяжестью
Сейчас же. Нет, пусть где угодно смерть найдет
690 Несчастный, лишь бы, сыном потревоженный,
Отцовский не засыпал сына прах. Улисс,
Вот я с мольбой твои колени обняла
Рукой, ничьих колен не обнимавшею.
От матери с терпеньем просьбы выслушай
И с милосердьем. К павшим и униженным
Тем кротче будь, чем выше рок вознес тебя.
Что дал несчастным, то фортуне отдал ты.
Пусть непорочным ложе ты найдешь свое,
Пусть дни Лаэрта длятся, чтобы встретил он
700 Тебя, и с ним твой сын, мольбы родителей
Достоинствами превзошедший славными:
Отца умом затмивший, деда — возрастом.
О, сжалься! Он лишь в утешенье матери
Остался.
УЛИСС
Выдай сына, а потом проси.
АНДРОМАХА
Клад злосчастный мой, в глубине земной
Затаенный мной, но не в добрый час,
Выходи сюда. Вот он, вот он, мой сын,
Страшный сотням судов.
Сыну.
Пади же скорей
Господину к ногам, и руки к нему
710 Простирай с мольбой, и за стыд не сочти
То, что делать судьба несчастным велит.
Из мыслей гони и предков-царей,
И Гектора прочь, и славный по всей
Вселенной престол Приама забудь:
Пленным будь в плену, колена склони,
А не чувствуешь сам, как гибель близка,
Подражай тогда материнским слезам.
Улиссу.
И прежде пришлось Трое слышать плач
Ребенка-царя: малолетний Приам
720 Алкида смирил свирепого гнев.
Тот безудержный, тот, чья огромная мощь
Чудовищных всех одолела зверей,
Кто, Дита дверей запоры взломав,
Из мрака путь проложил назад,
Побежден был слезой младенца-врага
И сказал: «Возьми правленья бразды,
На престоле сиди, как отец твой, но
Не наследуй с жезлом вероломства его».
Вот что значило в плен к Геркулесу попасть.
730 Пусть примером вам будет кроткий тот гнев —
Или вам по душе лишь оружье его?
Молящий сейчас не хуже, чем тот,
Кто молил тогда. Просит он только жизнь,
А над Троей власть кому хочет пускай
Фортуна отдаст.
УЛИСС
Хоть душу взволновало горе матери,
Волнуют больше матери ахейские,
Которым твой на горе мальчик вырастет.
АНДРОМАХА
Ему ль из пепла города развалины
740 Поднять? Когда у Трои, кроме этих рук,
Надежды нет — ей не на что надеяться.
Мы пали так, что страшны никому уже
Не можем быть. Отец придаст ли мужества,
В пыли влачимый? Трою пережив, отец
И сам средь бедствий мужество утратил бы.
Он кары заслужил? Но есть ли худшая,
Чем рабское ярмо на шее царственной?
Дай стать рабом! Кто это запретит царю?
УЛИСС
Пускай Улисс позволит — запретит Калхант.
АНДРОМАХА
750 О, козней злых кузнец изобретательный,
Врага ни разу не сгубивший доблестью,
Но хитростью коварной отнимавший жизнь
И у пеласгов, — на жреца сложить вину
И на богов желаешь? Ты виновен, ты!
Ночной боец, теперь лишь ты отважился
Сразить и днем, и в одиночку — мальчика.
УЛИСС
Улисса доблесть и данайцы ведают,
И лучше них — фригийцы. Тратить некогда
День на пустые речи: флот отплыть готов.
АНДРОМАХА
760 Отсрочку дай: последний материнский долг
Над сыном я исполню, горе жадное
Прощальным утолю объятьем.
УЛИСС
Сжалиться
Когда бы вправе был я! Но отсрочку дать
Я вправе ненадолго. Сколько хочется
Рыдай теперь: плач облегчает тяготы.
АНДРОМАХА
сыну.
Залог и гордость рода истребленного,
Последний павший в Трое, страшный недругу!
Тебе, о тщетная надежда матери,
Я долголетья деда, отчих подвигов,
770 Безумная, молила — бог не внял мольбе.
Ты жезл держать троянский, царским горд двором,
Не будешь, и над племенами властвовать,
И покорять народы побежденные,
Бегущих бить данайцев, тело Пирра влечь;
Рукою нежной легкое оружие
Ты не возьмешь, в лесистых гнать урочищах
Зверей не будешь; в праздник очищения
Троянских игр священный повторяя чин,
Не поведешь ты, отрок, строя конного;
780 Средь алтарей скользя ногой проворною,
Под громогласный рев рогов изогнутых,
Чтить древней пляской храм не будешь варварский.
О гибель, злее Марсовой жестокости!
Увидят стены зрелище ужаснее,
Чем Гекторова гибель!
УЛИСС
Перестань рыдать.
Сама собой не стихнет скорбь великая.
АНДРОМАХА
Срок, что прошу я, для таких ничтожен слез.
Повремени, чтобы глаза живому я
Сама закрыла. Пусть умрешь ты маленьким,
790 Но враг тебя боится. Троя ждет тебя:
Свободный сам, к свободным уходи друзьям.
АСТИАНАКС
Мать, пожалей!
АНДРОМАХА
Что ж за меня ты держишься?
Бессильные объятья материнские
Не защитят. Как, льва услышав рыканье,
Бычок безрогий к робкой жмется матери,
Но, тотчас мать убив, добычу меньшую
Хватает хищник челюстями мощными
И прочь несет, так от груди моей тебя
Враг отрывает. Поцелуи, слезы, стон
800 Мои ты унеси и, полный матерью,
Ступай к отцу, но передай и жалобу
Ему мою: «Коль манам чувства прежние
Не чужды и любовь не гибнет в пламени,
Как стерпишь ты, чтоб Андромаху отдали
Рабой данайцу-мужу? Возвращается
Один Ахилл, а ты лежишь бездейственный».
Вот, прядь мою возьми, и слезы — мало их
Осталось после погребенья Гектора,—
И поцелуи, чтобы передать отцу,
810 А мне оставь одежду в утешение:
К ней милый прах касался и губами я
Найду его остатки.
УЛИСС
Нет конца слезам.
Помеху забирайте, дайте флоту путь.
УЛИСС со СЛУГАМИ уводят АСТИАНАКСА.
ХОР
Край какой и дом призывает пленниц?
Дол Темпейский, гор фессалийских кручи,
Фтии ли земля, что сама рождает
Для войны мужей, иль Трахин кремнистый,
Где в стадах приплод вырастает лучше,
Иль Иолк, морских покоритель далей?
820 Иль на Крите, сто городов вместившем,
Нас Гортина ждет? Иль в бесплодной Трикке,
Иль в Мотоне дом, средь ручьев бессчетных
И густых лесов у подножья Эты,
Что смертельный лук на погибель Трое
Дважды послала?
Скудный ли Олен, где жилищ так мало,
Горный ли Плеврон, ненавистный Фебе,
Иль Трезен морской над широкой бухтой?
Или Пелион, что ступенью третьей
830 К небу был (Профой там владычил гордо
И Хирон, заняв полпещеры телом,
Возлежал, и с ним ученик гневливый,
В коем, по струнам ударяя плектром,
Ярость уж тогда распалял наставник
Песней о войнах).
Пестрый ли Карист, изобильный камнем,
Иль Халкиды брег над бурливым морем,
Там, где мчит Еврип непрестанно воды?
Иль Калидны, что всем ветрам открыты,
840 Гоноэсса ль, где не стихает ветер,
Иль Эниспы (их Аквилон страшится),
Или Пепарет близ брегов актейских,
Элевсин ли, град молчаливых таинств?
В истинный ли плыть Саламин Аяксов,
Или в Калидон, что прославлен зверем,
Или в край, где льет Титаресс ленивый
Волны по полям, чтоб нырнуть под море?
В Бессу, Фарис, в Скарф или к старцу в Пилос?
Ждет ли Писа нас, Громовержца город,
850 Славный венками?
Пусть умчит к любым берегам несчастных
Буря, пусть отдаст нас любому краю, —
Только бы не быть, где чума и гибель
Греков и троян родилася, — в Спарте,
В Аргос не попасть и в Микены злые
Или на Нерит, что Закинфа меньше,
На Итаку, где скал опасна хитрость.
И тебя какой ждет удел, Гекуба?
Кто хозяин твой, и в какие земли
860 Повезут тебя? Где ты дни скончаешь?
Входит ЕЛЕНА.
ЕЛЕНА
Для тех, чей брак безрадостен и пагубен,
Кто ждет убийства, крови, стона смертного,
Обряд Елена правит всех достойнее.
Фригийцам и разбитым я должна вредить,
О ложной свадьбе Пирра рассказать, убор
Надеть ахейский. Мною в сети поймана,
Погибнет от ножа сестра Парисова.
Пусть верит лжи: быть может, легче будет ей.
Нет лучше смерти, чем без страха смерти смерть.
870 Что медлить? Если зло творить нам велено,
Вина на повелевшем. Благородная
Дардана внучка, бог добрей взглянул на вас
И осчастливить свадьбою почетною
Тебя решил. Ни Троя уцелевшая,
875 Ни сам Приам бы не дал мужа лучшего:
Краса и гордость племени ахейского,
878 Тот, кто царит над пашнями Фессалии,
877 Желает взять тебя женой законною.
Тебя Тефия, и богинь подводных сонм,
880 И кроткая царица волн мятущихся
Фетида назовет своей, с Пелеем ты,
С Нереем породнишься, Пирру став женой.
Смени одежду скорби платьем праздничным,
Забудь о плене: дай, рукой умелою
Я расчешу всклокоченные волосы,
Быть может, беды более высокий трон
Тебе сулили. Многим был на пользу плен.
АНДРОМАХА
Одной беды средь бед недоставало нам —
Веселья! Илион пылает рухнувший —
890 Как раз пора для свадьбы. Кто осмелится
Промолвить «нет» иль усомниться, если уж
Елена убеждает. Двух племен напасть
И пагуба, вождей могилы видишь ты
И кости, что лежат непогребенные
Повсюду? Поле ими твой усеял брак!
Из-за тебя Европы кровь и Азии
Лилась, когда на битву двух мужей своих
Смотрела ты, не зная, за кого молить.
Готовь обряд! Не нужен факел свадебный:
900 Горит в честь новобрачных Троя факелом.
Троянки! Величайте молодых теперь,
Достойно величайте: громче плач и вопль!
ЕЛЕНА
Хотя большое горе чуждо разума
И непреклонно так, что вместе плачущий
Бывает ненавистен, — отстою себя
И пред судьей враждебным, больше выстрадав.
Оплакивает Андромаха Гектора,
Царя — Гекуба; тайно о Парисе лишь
Должна Елена плакать. Ненавистно вам
910 И тяжко рабство? Десять лет ярмо его
Ношу в плену я. Домы ваши рухнули,
Пал Илион? Лишиться страшно родины —
Страшней бояться. Облегчает бедствия
Единство вам — а на меня разгневаны
И победители, и побежденные.
Кому отдаст рабыней случай каждую,
Неведомо, меня ж возьмет без жребия
Мой муж. На тевкров я войну накликала?
То было б правдой, если бы из Спарты к вам
920 Пришел корабль. Меня ж гребцы фригийские
Похитили, как дар, судьбе обещанный
Богиней. Снизойди к добыче! Ждет меня
Супруга приговор — судьи, пристрастного
Во гневе. Андромаха, перестань рыдать,
Склони ее… Сама едва не плачу я.
АНДРОМАХА
Беда нужна большая, чтобы плакала
Елена! Но о чем же? Что за хитрости
Задумал итакиец? Отвечай: должны
С вершины Иды сбросить деву, с кручи ли,
930 Где был Пергам? В пучину ли столкнут ее
Со скал, Сигея берегом изъеденным,
Подъемлемых над бухтой мелководною?
Что, что таишь ты под личиной хитрою?
Нет хуже зла, чем если станет зятем Пирр
Гекубе и Приаму! Не скрывай, скажи,
Какую казнь готовишь? К нашим бедствиям
Не прибавляй обмана. Умереть мы все
Готовы.
ЕЛЕНА
О, когда бы и меня пророк
Обрек мечу, прервал бы жизнь постылую
940 Или под Пирра яростной десницею
Велел мне на могиле пасть Ахилловой,
С тобою, Поликсена, разделив судьбу!
Знай: в жертву праху своему избрал тебя
Ахилл, чтоб с ним была жена в Элизии.
АНДРОМАХА
Взгляни, как весть о смерти благородный дух
Обрадовала. Царский принести наряд
Велит она и кудри расчесать дает.
Что смерть была ей свадьба, смерть что свадьба ей.
Но мать лишилась чувств от вести горестной,
950 Сломили дух в ней беды. Встань, несчастная,
Мужайся, душу укрепи разбитую.
На волоске жизнь держится непрочная:
Миг — и Гекуба может стать счастливою.
Нет, ожила. Несчастных избегает смерть.
ГЕКУБА
Доныне сын Пелея нам на гибель жив
И не смирен? Рука Париса слабая!
Фригийской крови жаждет и в могиле прах.
Была вокруг меня толпа счастливая,
Делить меж всеми ласку, всем быть матерью
960 Я уставала. Лишь одна осталась мне —
Покой средь бед, забота, радость, спутница;
Теперь в одной все дети, из одних лишь уст
Я слышу слово «мать». Душа упрямая,
Прочь улетай, хоть от последних похорон
Избавь меня. Нет, снова слезы хлынули
966 Из побежденных горем глаз потоками.
АНДРОМАХА
969 Над нами плачь, Гекуба, нас оплакивай.
970 Умчат нас порознь корабли данайские,
Ее одну земля укроет родины.
ЕЛЕНА
Знай ты удел свой, зависть бы сильней была.
АНДРОМАХА
Ужель мне пыток часть еще не ведома?
ЕЛЕНА
Хозяев жребий уж назначил пленницам.
АНДРОМАХА
Не утаи, кому я в рабство отдана.
ЕЛЕНА
Твой жребий первым пал юнцу скиросскому.
АНДРОМАХА
Кассандре благо! Феб ее от жребия
978 Безумьем спас.
ЕЛЕНА
Взял царь царей себе ее.
ГЕКУБА
Поликсене.
967 Дочь, радуйся! Твоей бы свадьбы жаждала
968 Себе Кассандра, Андромаха жаждала б.
Елене.
979 Гекубу взять нашелся ли желающий?
ЕЛЕНА
980 Улиссу ты досталась, хоть добычу он
Отказывался брать недолговечную.
ГЕКУБА
Кто мечет жребий злобно и безумно так,
Что отдают царям царей? Безжалостный
Какой нас делит бог — судья, не знающий,
985—986 Как выбирать господ, и матерь Гектора
К Ахилловым доспехам прибавляющий?
Попасть к Улиссу! Лишь теперь я чувствую
989—990 Себя разбитой, пленной. Нет, не рабства я
991 Стыжусь — стыжусь хозяина. Бесплодная
Земля средь волн могилы не вместит моей.
Вези, вези меня, Улисс,— я следую
За господином, а за мной — судьба моя:
Под ветром забушует море бурное,
995а (Друзей потопит, ты ж найдешь, вернувшись в дом,)
Войну, пожар, мои с Приамом бедствия.
И до того тебе уже отметила я,
Отняв награду, жребий захвативши твой.
Но вижу, Пирр, сверкая взглядом яростным,
1000 Спешит сюда. Пирр, что ты медлишь? В грудь мою
Вонзай свой меч, дай свидеться родителям
Жены Ахилла. Кровь пролить столь дряхлую —
Тебя достойный подвиг. Уводи ее,
Бесчести гнусной жертвой небожителей,
Бесчести маны! Что мне к вам с мольбой взывать?
Взываю к морю, жертв таких достойному:
Пусть все суда пеласгов так же бедствуют,
Как тот корабль, в котором повезут меня.
ХОР
Сладко в горе нам, когда сотни в горе,
1010 Сладко стон толпы услыхать ответный,
Слезы и тоска нас терзают меньше,
Если тот же плач раздается всюду.
Никогда печаль с добротой не дружит:
Рада, если рок угнетает многих,
Если не один полюбился муке,
И не ропщем мы, разделив со всеми
Общую участь.
И в беде себя не сочтет несчастным
Ни один из нас, если нет счастливых.
1020 Пусть не будет тех, чья казна богата,
Кто на ста быках поднимает пашни,
Скорбным духом вмиг бедняки воспрянут.
От сравненья лишь человек несчастен,
Сладко для того, чьи безмерны беды,
Радостных очей вкруг себя не видеть.
Горько на судьбу только тот пеняет,
Кто повел одно через море судно
И приплыл нагим на желанный берег.
Легче для того на морях невзгоды,
1030 Кто видал, как вихрь потопляет разом
Сотни кораблей, кто терпел крушенье
И, хоть Кор валы отгонял от суши,
К берегу доплыл на обломке судна.
Горько плакал Фрикс, что упала Гелла,
Когда стад вожак на спине, сверкавшей
Шерстью золотой, в поднебесье поднял
Брата и сестру и над самым морем
Деву сбросил вниз. Не стенали Пирра
И Девкалион, всюду волны видя,
1040 И уж ничего, кроме волн, не видя
И на всей земле лишь вдвоем оставшись.
Общий плач прервут и по свету наши
Слезы разнесут корабли, отчалив,
Чуть велит труба паруса поставить
И весло, трудясь заодно с ветрами,
В море флот умчит, и отступит суша.
Каково тогда на душе нам будет,
Когда вдруг начнет уменьшаться берег,
Моря гладь — расти и исчезнет Ида?
1050 Матери тогда сын и мать ребенку
Вдаль покажет: там, там стояла Троя,
И промолвит так, простирая руку:
«Илион стоял там, где нынче вьется
В небе серый дым, облака пятная».
Дом по этой мы отличим примете.
Входит ВЕСТНИК.
ВЕСТНИК
О, судьбы злые, горькие, жестокие!
Не видел Марс злодейства столь ужасного
За десять лет. Тебе ли первой, старая,
Или тебе о горе я поведаю?
ГЕКУБА
1060
Кому бы ни поведал, мне поведаешь.
Беда своя у каждого, но все — мои.
Кто умирает — мой; кто мой — тот бедствует.
ВЕСТНИК
Заклали дочь, со стен дитя низринули,
Но оба шли на смерть с великим мужеством.
АНДРОМАХА
Все по порядку о двойном нечестии
Нам расскажи. Отрадно для высоких душ
До дна испить все муки. Ничего не скрой.
ВЕСТНИК
Одна осталась башня от троянских стен;
С ее вершины, высоко вознесшейся,
1070 Нередко в битвах направлял ряды Приам,
Судья сражений. Здесь на башне часто он,
Лелея внука на груди, когда врагов
Смятенных Гектор гнал мечом и факелом,
Ребенку подвиги отца показывал.
Вкруг этой башни, прежде — украшенья стен,
Теперь подобной камню одинокому,
Сошлись вожди, чернь собралась во множестве,
Суда пустыми бросив. Взобрались одни
На дальний холм, чтоб видеть без помехи все,
1080 Другие, на вершину взгромоздясь скалы,
С трудом на ней держали равновесие.
Те на сосну залезли, те на бук, на лавр,
Весь лес от толп, висящих на ветвях, дрожит;
Кто на горе у самого обрыва встал,
Кто на сожженной кровле, на камнях сидит
Стены, готовой рухнуть. Ради зрелища
Бесчестят даже холм могильный Гектора.
Но вот сквозь толпы горделивой поступью
Улисс идет и тащит следом за руку
1090 Приама внука; не помедлив, на стену
Дитя взошло. На башне, на вершине став,
Толпу вокруг обвел он взором огненным,
Не устрашенный. Словно зверя мощного
Детеныш нежный, силы не имеющий
Клыком разить свирепо, все ж с угрозою
Врага кусает, тщетной полный ярости,
Так мальчик, схваченный рукою вражеской,
Был горд и гневен. Тронут весь народ, вожди
И сам Улисс. Не плачет только тот, о ком
1100 Все плачут. Тут, едва лишь прорицателя
Слова Улисс услышал и призвал богов
Жестоких, — добровольно сын твой ринулся
На землю царства дедова.
АНДРОМАХА
Кто сделал это: скифы ли бездомные,
Иль колхи, или племя беззаконное
На берегах каспийских? Кровью детскою
Не орошались алтари Бусирида,
И Диомед в кормушки табунам своим
Не клал младенцев. Кто земле предаст тебя,
1110 Кто члены соберет?
ВЕСТНИК
Их не оставила
Крутая высь. Падением раздроблены,
Раскиданы все кости. Благородное
Лицо, высокий стан — приметы Гектора —
Ударом оземь тяжесть уничтожила.
Разбилось темя, грянулось о камень, мозг
Из черепа истек. Обезображено
Все тело.
АНДРОМАХА
Он и тем похож на Гектора.
ВЕСТНИК
Когда упал со стен высоких мальчик твой,
Ахейцы, хоть нечестье и оплакали,
1120 На новое злодейство собрались смотреть
К Ахиллову кургану. Внешний склон его
Ретейскою омыт волной ленивою,
С другой же стороны поля спускаются
К нему полого, валом окружая холм.
Все прибывая, как в театре, зрители
Заполнили весь берег. Эти думают,
Что новой смертью флот освобождается,
Те рады, что враждебный истребится род.
В толпе злодейство ненавидят многие,
1130 Но смотрят. И глядят троянцы с трепетом,
Как Троя гибнет, как самих хоронят их.
Тут, как на свадьбе, с факелами шествие
Подходит. Тиндарида впереди идет
Понурясь. «Пусть бы так, — фригийцы молятся,
Шла замуж Гермиона, пусть бы мужу так
Елену возвратили». Оба племени
Объяты страхом. Дева лик потупила
Стыдливо, но пылают щеки рдяные
И ярче блещет красота в последний час.
1140 Так, погружаясь в море, Феб сияние
Льет краше, когда звезды начинают путь
И день сдается ночи нерешительный.
Чернь в изумленье хвалит обреченную:
Одних краса растрогала предсмертная
И юность, а других — судьбы изменчивость,
И всех — готовность к смерти благородная.
Пирр впереди. Смотрящим сотрясают грудь
Рыданья состраданья. Первым поднялся
Юнец на холм высокий, на вершине встал
1150 Кургана над гробницею отцовскою.
Назад не отступила дева храбрая:
Стоит, к убийце мрачным обратясь лицом.
Всем поразила души смелость; даже Пирр
Ударить медлит — чудо небывалое!
Когда же меч рука вонзила верная,
Потоком тотчас кровь из раны вырвалась,
Давая смерти путь. Но деве мужество
Не изменило: чтобы тяжелей земля
Была Ахиллу, на холме простерлась ниц
1160 В порыве гневном. Плачут оба племени:
Фригийцы — робко, громко — победители.
Таков обряд был. Не стекла по склону вниз
И не застыла кровь: курган безжалостный
Ее всосал, до капли выпил тотчас же.
ГЕКУБА
Плыви спокойно, рать данайская,
Без страха море борозди желанное
Под парусом: убита дева, мальчик мертв.
Окончена война. Но где извергну я
Отсрочку смерти — жизнь? Кого оплакивать
1170 Должна я? Внука, мужа, дочь иль родину?
Или себя одну? О смерть желанная,
К младенцам, к девам ты спешишь, жестокая,
Ко всем приходишь — лишь меня сторонишься,
Когда всю ночь среди мечей и факелов
Ищу тебя — ты прочь бежишь от жаждущей:
Враги, пожар, крушенье стен не тронули.
Меня, хоть рядом и была с Приамом я.
ВЕСТНИК
Скорей, скорей ступайте к морю, пленницы:
Флот отплывает, паруса поставлены.
ПРИМЕЧАНИЯ
ТРОЯНКИ.
Ст. 7. Твердыня богозданная — Троя, стены которой были воздвигнуты Аполлоном и Нептуном.
Ст. 9. …из семи… Танаиса русл… — Танаис (Дон) впадает в море многочисленными протоками, из которых в древности выделялись семь основных.
Ст. 13. …скачут толпами безмужними. — Речь идет об амазонках, пришедших на помощь троянцам.
Ст. 14. Пергам — троянский кремль, по названию которого иногда именовался весь город.
Ст. 17. Ассарак — древний троянский царь, прадед Энея.
Ст. 26. Дарданы — племя, обитавшее в предгорьях малоазийской Иды.
Ст. 31. …ты, сын, чья гибель стала Трои гибелью… — то есть Гектор, предводитель троянцев.
Ст. 34. Фебом одержимая — Кассандра, пророчествам которой никто не верил.
Ст. 38. Итакиец со спутником — Улисс и аргосский царь Диомед, которые похитили в Трое палладий — кумир Минервы, хранивший Трою от врагов.
Ст. 39. Синон — ахейский воин, обманом убедивший троянцев втащить в Трою деревянного коня.
Ст. 40. …мой пожар, в моем огне горите вы — намек на миф о том, что Гекуба перед рождением Париса увидела во сне, будто родила факел.
Ст. 46. Эакид — здесь: Пирр (Неоптолем), сын Ахилла и правнук Эака.
Ст. 57. Невесткам, дочерям… — Дочери Гекубы (участвующие в действии) — Поликсена и Кассандра, невестка — Андромаха, жена Гектора.
Ст. 60. Гелен — сын Приама и Гекубы, прорицатель.
Ст. 66. …идейский лес — приют судьи проклятого — намек на суд Париса, пасшего стада на Иде, когда к нему явились три богини с просьбой избрать из них прекраснейшую.
Ст. 70. Амиклы — городок близ Спарты с храмом Аполлона, откуда гостивший у Менелая Парис («фригийский гость») похитил Елену.
Ст. 71. Кибелы сосна — корабль, построенный из срубленных на Иде сосен.
Ст. 75. Сигей — гавань Трои на Ретейском заливе.
Ст. 92. Палла — см. коммент. к «Эдипу», ст. 553.
Ст. 93. Туника — нижняя одежда (типа рубашки).
Ст. 132. Старец — Приам.
Ст. 135—137 …дважды грек сокрушал мощь дарданских стен… нес нам смерть Геркулесов колчан. — При жизни Приама греки захватили Трою дважды: сначала — в царствование его отца, Лаомедонта, — Трою взял Геркулес, отдавший перед смертью свой лук Филоктету (см. «Геркулес на Эте»), который в свою очередь передал его Пирру, после чего Троя была взята вторично.
Ст. 164. …вечный рок данайцев — медлить в гавани… — Когда греки (данайцы) отправились к Трое, безветрие задержало в Авлиде их корабли, так что по совету вещего Калханта в жертву была принесена Ифигения, дочь Агамемнона и Клитемнестры, вызванная в Авлиду якобы для брака с Ахиллом.
Ст. 177. …Понт, своего Ахилла рядом чувствуя. — Здесь с морем (Понтом) отождествлена морская богиня Фетида, мать Ахилла.
Ст. 181. Фессалийца тень — то есть Ахилла, уроженца фессалийской Фтии.
Ст. 183. Фракийцы — союзники троян.
Ст. 183—184. …юношу Нептунова поверг… — Ахилл задушил Кикна, неуязвимого сына Нептуна, и тот был обращен в лебедя.
Ст. 189. …Трою влек и Гектора. — Убив Гектора, Ахилл привязал его тело к своей колеснице.
Ст. 202. Тритон — догреческий морской демон.
Ст. 212. …превзойдя пилосца долголетием… — Пилосский царь Нестор жил три человеческих века.
Ст. 213.—214 …явил себя мужчиной, козни матери… обличив доспехами. — Желая удержать Ахилла от участия в войне, Фетида укрыла его на острове Скирос, переодев в женское платье. Улисс, приехав на Скирос, подал ложный сигнал боевой тревоги; Ахилл невольно бросился к оружию и так был узнан.
Ст. 216—217 …не напоил ли Телеф… руку кровью царскою… — Телеф, царь соседней с Троадой Мисии на реке Каике, не давал ахейцам пройти через свою страну. Раненный копьем Ахилла, он был излечен ржавчиной того же копья.
Ст. 219. Ээтион — царь малоазийских Фив, отец Андромахи.
Ст. 221. Лирнес — родина Брисеиды, дочери царя лелегов Брисея.
Ст. 223. Хриса — родина Хрисеиды, дочери жреца Аполлона Хриса, из-за которой поссорились Ахилл и Агамемнон.
Ст. 225. Тенедос — остров в Эгейском море близ Трои.
Ст. 227. Каик — река в Малой Азии к югу от Трои.
Ст. 228. Килла — город в Троаде с храмом Аполлона.
Ст. 239. Мемнон — убитый Ахиллом эфиопский царь, сын брата Приама Тифона и богини Зари (Авроры, у греков — Эос).
Ст. 243. Погибла амазонка… — то есть Пенфесилея, союзница троянцев, тоже убитая Ахиллом.
Ст. 304.. …похоть новая? — Видимо, на основании именно этих слов Пирра автор «Предуведомления» назвал Поликсену возлюбленной Агамемнона. На самом деле Пирр пытается лишь уязвить его, сравнивая Поликсену с Брисеидой, некогда отнятой у Ахилла.
Ст. 312—313. …Приам убит рукой неистовой, отца моливший, — Приам тайно приходил к Ахиллу, чтобы выпросить тело Гектора; Агамемнон же, поссорившись с Ахиллом, пытался мириться с ним лишь через посредников.
Ст. 318—319. …страха твой отец не знал, когда суда горели… — Ахилл, разгневавшись на Агамемнона за Брисеиду, удалился в свой шатер, и Гектор сжег греческие корабли.
Ст. 341—342. Атрея и Фиеста… дом. — Зачатый в тайном блуде… — Пирр попрекает Агамемнона родовым проклятием Атридов, одновременно хвастаясь своим прадедом Юпитером, отцом Эака, и бабкой своей Фетидой. Агамемнон же попрекает Пирра незаконным происхождением. (Пирр родился от скиросской царевны Деидамии.)
Ст. 353. Ты, наши корабли от уз избавивший… — Имеется в виду Калхант (см. коммент. к ст. 164).
Ст. 386. Дважды шесть звезд — двенадцать зодиакальных знаков.
Ст. 389. Тривия — см. коммент. к «Медее», ст. 787.
Ст. 443—445. Гектор… шел с идейским факелом… — факел из идейской сосны. Андромаха говорит о подвигах Гектора — о сожжении ахейских кораблей и об убийстве Патрокла, друга Ахилла, сражавшегося в его доспехах.
Ст. 555. Орест — сын Агамемнона и Клитемнестры.
Ст. 569. Не раз я козни матерей разгадывал… — Улисс обманом завлек Клитемнестру с Ифигенией в Авлиду, а еще ранее хитростью увел Ахилла со Скироса (см. коммент. к ст. 213—214).
Ст. 664. Хоть вами был он продан? — Приам заплатил за тело Гектора богатый выкуп.
Ст. 718—719. …прежде пришлось Трое слышать плач ребенка-царя… — Речь идет о Приаме. Когда Геркулес победил Лаомедонта, он убил его и всех его сыновей, кроме малолетнего Приама.
Ст. 728. …не наследуй… вероломства его. — Геркулес убил Лаомедонта за то, что тот не отдал ему обещанной награды.
Ст. 731. …вам по душе лишь оружье его? — Имеется в виду лук Геркулеса, отданный Филоктетом Пирру.
Ст. 752—753. …хитростью… отнимавший жизнь и у пеласгов… — Улисс коварством погубил своих соратников — евбейского героя Паламеда и Аякса, сына саламинского царя Теламона.
Ст. 816—817. …земля, что сама рождает для войны мужей… — Жители Фтии были превращены Зевсом в людей из муравьев.
Ст. 821. Гортина — город на Крите близ Кносса. Трикка — город в Фессалии.
Ст. 822. Мотана — город неподалеку от Трахина. Далее перечисляются другие, подчас мелкие и малоизвестные, города и острова.
Ст. 827. …Плеврон, ненавистный Фебе… — Этот город, смежный с Калидоном, тоже был предан Дианой (Фебой) чудовищному Калидонскому вепрю.
Ст. 832. Ученик гневливый — Ахилл, воспитанник Хирона.
Ст. 844. В истинный ли плыть Саламин Аяксов… — то есть на остров Саламин, царство Аякса Теламонида. Был еще город Саламин на Кипре, основанный выходцами с «истинного» Саламина.
Ст. 848. …к старцу в Пилос? — то есть к Нестору, царю Пилоса.
Ст. 853—855 …только бы не быть… в Спарте, в Аргос не попасть… — Троянки предпочитают любую участь рабству в Спарте, где родилась Елена, в Микенах (столица Аргоса), где правит Агамемнон, или на Итаке, в царстве Улисса (Нерит и Закинф — островки рядом с Итакой, подвластные Улиссу).
Ст. 865. …о ложной свадьбе Пирра… — Пирр якобы желал жениться на Поликсене.
Ст. 867. Сестра Парисова — Поликсена, дочь Приама и Гекубы.
Ст. 872. Дардана внучка — почетное (описательное) обращение к той же Поликсене.
Ст. 918. Тевкры — то есть троянцы; по имени Тевкра, сына речного бога, считавшегося их родоначальником.
Ст. 931. Сигей — мыс в Троаде, северо-западная оконечность Малой Азии.
Ст. 976. …юнцу скиросскому — то есть Пирру (см. коммент. к ст. 341—342).
Ст. 978. Царь царей — Агамемнон, командующий союзным ополчением.
Ст. 986—987. …матерь Гектара к Ахилловым доспехам прибавляющий? — Улисс после смерти Ахилла завладел его доспехами, из-за которых спорил с Аяксом Теламонидом.
Ст. 995. …под ветром забушует море бурное… — Гекуба предсказывает Улиссу странствия, описанные в «Одиссее».
Ст. 1002. Жена Ахилла — Поликсена, невеста Ахилла, названная женой ради гиперболы.
Ст. 1034. Фрикс — см. коммент. к «Фиесту», ст. 850—851.
Ст. 1038. Пирра — жена царя фессалийской Фтии Девкалиона; они были единственными людьми, спасшимися от всемирного потопа.
Ст. 1101—1102. …богов жестоких… — то есть Дита и Прозерпину.
Ст. 1105. Племя беззаконное — гирканы, славившиеся своей жестокостью.
Ст. 1133. Тиндарида — Елена (Тиндарей — земной отец Елены).
Ст. 1135. Гермиона — дочь Елены и Менелая.
