Луций Анней Сенека. Медея

Медея
Вы, боги бра­ка, ты, роже­ниц страж­ду­щих
Хра­ня­щая Луци­на, ты, кто Тифия
Ладью учи­ла первую обузды­вать,
Пучи­ну поко­ряя, ты, пучи­ны царь,
И ты, Титан, все­лен­ной день дару­ю­щий,
И ты, что све­тишь мол­ча­ли­вым таин­ствам,
Трех­ли­кая Гека­та, — вы, чьим име­нем
Ясон мне клял­ся, но и вы, к кому взы­вать
Мне боль­ше подо­ба­ет, — веч­ный мрак, Эреб,
10Без неба цар­ство, маны бес­по­щад­ные,
Царь скорб­ных стран с цари­цею, похи­щен­ной
Не для изме­ны, — к вам моль­ба зло­ве­щая!
Ко мне при­ди­те вновь, змее­во­ло­сые
Боги­ни, людям за зло­дей­ство мстя­щие,
Дер­жа в руке кро­ва­вый чер­ный факел свой,
При­ди­те столь же гроз­ные, как неко­гда
При­шли ко мне в ночь бра­ка, и пошли­те смерть
Неве­сте, тестю и потом­ству цар­ско­му.
А жени­ху молю я участь гор­шую:
20Пусть будет жив он, пусть везде ски­та­ет­ся,
Без­дом­ный, нищий, роб­кий, опо­стылев­ший
Всем, у кого поро­ги оби­ва­ет он,
Пусть обо мне тос­ку­ет. И — страш­ней­шая
Моль­ба: пусть дети вырас­тут похо­жи­ми
На мать и на отца. Есть, есть отмще­ние:
Я роди­ла. Так нуж­ны ль пени тщет­ные?
Я ль на вра­гов не кинусь? Вырву факе­лы
Из рук и свет сорву с небес. О пред­ок мой,
Все­видя­щий Титан и все­ми види­мый,
30Ты гонишь ска­ку­нов сте­зей при­выч­ною
И на вос­ход с полу­дня не свер­нул назад?
Дай, дай и мне на отчей колес­ни­це мчать,
Дай в руки мне пово­дья рас­ка­лен­ные,
Чтоб укро­щать упряж­ку огне­нос­ную.
Пус­кай Коринф, два моря разде­ля­ю­щий,
Сго­рит и путь откро­ет двух морей вол­нам.
Одно мне оста­ет­ся: поне­сти самой
Пред ними брач­ный факел и с молит­ва­ми
У алта­ря заклать живот­ных жерт­вен­ных.
40По внут­рен­но­стям их пути к отмще­нию
Ищи, душа, коль ты жива, коль есть в тебе
След преж­ней силы. Прочь все стра­хи жен­ские,
Кав­ка­зом непри­ют­ным укре­пи свой дух:
Нече­стья все, что Понт и Фасис виде­ли,
Увидит Истм. Неслы­хан­ные, дикие
Дея­нья, и зем­ле и небу страш­ные,
Вына­ши­ва­ет дух мой: кровь, и смерть, и труп
Раз­руб­лен­ный. Что вспом­ни­ла о мало­стях —
Деви­че­ских делах? Боль мучит бо́льшая,
50И грех страш­нее подо­ба­ет мате­ри.
Воору­жись же яро­стью на гибель им!
Пусть твой раз­вод все­гда живет в пре­да­ни­ях,
Как брак твой. С мужем как долж­на рас­стать­ся ты?
Как вышла за него. Не мед­ли более,
Зло­дей­кой дом покинь, зло­дей­ст­вом создан­ный.

Хор
Пусть на свадь­бу царей сча­стье даря­щие
Боги выш­них небес, боги пучин при­дут,
Пусть сбе­рет­ся народ бла­го­го­ве­ю­щий!
Пусть, высо­ко под­няв голо­ву, шест­ву­ет
60Пер­вым белый телец — жерт­ва Юпи­те­ру.
Тел­ку сне­га белей непо­дъ­ярем­ную
Ты, Луци­на, при­ми. Ты, что удер­жи­вать
Можешь вла­стью сво­ей руку кро­ва­вую
Мар­са, мир даро­вав цар­ствам воин­ст­вен­ным,
В чьих не сякнет руках рог изоби­лия,
Неж­ным даром тебя, крот­кая, мы почтим.
Так­же ты, что несешь факел закон­ный свой,
Нам бла­гое яви зна­ме­нье, мрак про­гнав,
И сюда поспе­ши шат­кою посту­пью,
70В пле­те­ни­це из роз вкруг голо­вы хмель­ной.
Вест­ник ночи и дня, ты в небе­са все­гда
Слиш­ком позд­но, звезда, всхо­дишь для любя­щих:
Жад­но юные ждут жены и мате­ри,
Чтоб ско­рее блес­нул твой сереб­ри­стый луч.
Наша дева затмит кра­сой
Юных вну­чек Кек­ро­по­вых
И кото­рых город без стен
На Тай­гет­ских рас­тит хреб­тах,
Зака­ляя, как юно­шей,
80И кого Аоний­ский ток
Иль свя­щен­ный поит Алфей.
Так­же, вождь Эсо­нид, и ты
Ярче бле­щешь кра­сой, чем сын
Злоб­ных мол­ний, кто тиг­ра­ми
Колес­ни­цу свою запряг,
Чем тре­нож­ни­ки дви­жу­щий
Стро­гой девы-луч­ни­цы брат,
Чем кулач­ный слав­ный боец
С близ­не­цом сво­им — кон­ни­ком.
90Пусть все­гда, о боги, молю,
Побеж­да­ет она всех жен,
Пре­вос­хо­дит он всех мужей!
Сто­ит ей в хоро­вод жен­ский всту­пить, тот­час
Пред ее кра­сотой меркнет кра­са подруг.
Так сия­ние звезд гасит све­ти­ло дня,
Так скры­ва­ет­ся сонм частый Пле­яд, когда,
Меж рогов золотых све­том заем­ным весь
Круг запол­нив, взой­дет Феба в про­стор небес.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Так в баг­ря­ном соку тир­ском меня­ет цвет
100Бело­снеж­ная ткань, так на заре пас­тух,
Окроп­лен­ный росой, видит рас­свет­ный жар.
Ты, что бро­сил теперь ложе фасий­ское,
Где при­вык ты лас­кать нехотя, с ужа­сом
Исступ­лен­ной жены груди неми­лые,
Счаст­лив с луч­шею будь из эолий­ских дев:
Доб­ро­воль­но тебе тесть отда­ет ее.
Нын­че, юно­ши, нам шут­ки доз­во­ле­ны:
Пусть на пес­ни в ответ песен­ки воль­ные
Разда­ют­ся — дано ред­ко язвить гос­под.
110Ты, луче­зар­ней­ший бог, све­то­нос­ный отпрыск Лиея, —
Вре­мя наста­ло зажечь сос­но­вый факел смо­ли­стый —
Сам запа­ли нетвер­дой рукой свя­щен­ное пла­мя!
Пусть рас­сы­па­ет тол­па фес­цен­нин­ские креп­кие шут­ки,
Шум­ную брань, но неве­ста идет пусть мол­ча, в потем­ках,
Если выхо­дит она за нездеш­не­го мужа, бег­лян­ка.

Медея
Увы! Кос­ну­лись слу­ха пес­ни брач­ные.
Не верю, до сих пор беде не верю я!
Лишив меня отца, пре­сто­ла, роди­ны,
Здесь, на чуж­бине, бро­сить оди­но­кую
120Неужто мог Ясон? Меня, зло­дей­ства­ми
Огонь и вол­ны для него сми­рив­шую?
Иль мнит он: все пре­ступ­ное исчер­па­но?
Мой исступ­лен­ный ум в смя­те­нье мечет­ся
От мыс­ли к мыс­ли: где же путь к отмще­нию?
Когда б имел он бра­та! А жена? Жену
Убить! За все, что я терп­лю, не мало ли?
Коль средь пеласгов зна­ют иль средь вар­ва­ров
О пре­ступ­ле­нье, мне досель неве­до­мом, —
Его свер­шить долж­на я! Укре­пит твой дух
130Мысль о зло­дей­ствах преж­них: о похи­щен­ном
Руне, о спут­ни­ке сест­ры чудо­вищ­ной,
Мечом разъ­ятом, по морю раз­бро­сан­ном —
Отцу для погре­бе­нья, — и о Пелии,
В кот­ле кипя­щем. Часто уби­ва­ла я,
Бес­чест­но про­ли­ва­ла кровь — не яро­стью,
А лишь любо­вью дви­жи­ма зло­счаст­ною!
Но что Ясон мог сде­лать, коль над ним теперь
Чужая власть? На меч мог гру­дью бро­сить­ся —
И дол­жен был! Уймись, обида гнев­ная!
140Речей не надо злоб­ных. Если мож­но, пусть
Живет он, мой, как рань­ше. Если ж нет, то пусть
Живет, Медею пом­ня, сохра­нив мой дар.
Во всем Кре­онт вино­вен: он раз­бил мой брак
Сво­ей над­мен­ной вла­стью, мать лишил детей,
Союз, скреп­лен­ный мно­ги­ми зало­га­ми,
Раз­ру­шил; все, что дол­жен, он запла­тит мне
Один. Золою дом его рас­сып­лет­ся,
Увидит вихрь огня и дыма чер­но­го
Малея, что доро­гой круж­ной шлет суда.
Кор­ми­ли­ца
150Молю, мол­чи! Вве­ряй лишь тай­ным жало­бам
Свою печаль. Кто боль от ран мучи­тель­ных
Выно­сит тер­пе­ли­во, мол­ча, с твер­до­стью,
Тот и воздаст: опа­сен толь­ко скры­тый гнев,
В сло­вах излив­шись, мстить бес­силь­на нена­висть.
Медея
Мала та боль, что внем­лет вра­зум­ле­ни­ям
И пря­чет­ся. Боль­шое не таит­ся зло,
А напа­да­ет.
Кор­ми­ли­ца
Буй­ный удер­жи порыв;
Едва ли и мол­ча­нье защи­тит тебя.
Медея
Гне­тет фор­ту­на роб­ких — храб­рый стра­шен ей.
Кор­ми­ли­ца
160Похваль­на доб­лесть, лишь когда есть место ей.
Медея
О нет! Не может доб­лесть неумест­ной быть.
Кор­ми­ли­ца
Не чаю, где исход, на что наде­ять­ся.
Медея
Кто ниче­го не чает — не отча­ет­ся.

Кор­ми­ли­ца
Ясон не верен, и Кол­хида за морем,
Нет боль­ше ни богат­ства, ни могу­ще­ства.
Медея
Медея есть! Я стою всех земель и вод,
Огня, желе­за, и богов, и мол­ний их.
Кор­ми­ли­ца
Но стра­шен царь.
Медея
Отец мой, вспом­ни, тоже царь.
Кор­ми­ли­ца
Вой­ска…
Медея
Не страш­ны, пусть хоть из зем­ли взой­дут.
Кор­ми­ли­ца
170Погиб­нешь!
Медея
Смерть зову.
Кор­ми­ли­ца
Беги!
Медея
Зака­я­лась.
Кор­ми­ли­ца
Медея!
Медея
Ста­ну ею.
Кор­ми­ли­ца
Дети…
Медея
Вспом­ни — чьи.
Кор­ми­ли­ца
Бежать ты не реши­лась?
Медея
Ото­мщу спер­ва.
Кор­ми­ли­ца
Пошлют пого­ню.
Медея
Задер­жать сумею их.
Кор­ми­ли­ца
Мол­чи, умерь отва­гу! До угроз ли нам?
При­спо­соб­лять­ся до́лжно к обсто­я­тель­ствам.
Медея
Фор­ту­на все отни­мет, но не муже­ство.
Чу, дверь скри­пит. Кто из двор­ца выхо­дит там?
Кре­онт, над­мен­ный вла­стью над пелас­га­ми.
Вхо­дит Кре­онт.
Кре­онт
Кол­хидян­ка, Эета дочь зло­вред­ная,
180До сей поры мой город не поки­ну­ла?
Гото­вит что-то. Кто ковар­ных рук ее
Не устра­шит­ся? Жалость ей неве­до­ма!
Ско­рей желе­зом выжечь язву гроз­ную
Хотел я, но на прось­бы зятя по́ддал­ся.
Что ж, пусть живет. Ее не тро­ну. Толь­ко пусть
Уйдет, от стра­ха нас изба­вив. Вот она —
Меня сло­ва­ми хочет встре­тить гнев­ны­ми.
Эй, слу­ги! Не давай­те ей при­бли­зить­ся,
Мол­чать заставь­те! Пусть она научит­ся
190Царю пови­но­вать­ся.
(Медее)
Прочь сту­пай ско­рей,
Избавь наш край от гроз­но­го чудо­ви­ща.
Медея
За что меня кара­ешь ты изгна­ни­ем?
Кре­онт
Невин­ная! За что каз­нят, не веда­ет!
Медея
Коль ты судья, то выслу­шай, коль царь — вели.
Кре­онт
Пусть царь неправ — его веле­нье выпол­нишь.
Медея
Но проч­ной не быва­ет власть непра­вая.
Кре­онт
Сту­пай в Кол­хиду.
Медея
Кто увез, тот пусть вернет.
Кре­онт
Когда реши­лось дело, позд­но речь дер­жать.
Медея
Неспра­вед­ли­во даже спра­вед­ли­вое
200Реше­нье, коль судья сто­рон не выслу­шал.
Кре­онт
А ты сама — ты выслу­ша­ла Пелия?
Но гово­ри — нач­нем мы тяж­бу слав­ную.
Медея
Как труд­но в серд­це гнев уме­рить вспых­нув­ший,
Как все, кто дер­жит жезл рукой спе­си­вою,
Счи­та­ют цар­ским дол­гом до кон­ца идти,
Об этом во двор­це сво­ем узна­ла я.
Хоть я сей­час погре­бе­на несча­стья­ми,
Про­си­тель­ни­ца бро­шен­ная, жал­кая,
Но все ж и я отцом гор­ди­лась цар­ст­вен­ным
210И слав­ный род от Солн­ца про­ис­хо­дит мой.
В краю, где вьют­ся Фаси­са излу­чи­ны,
За Пон­том Скиф­ским, где вода болот­ная,
Сте­кая в море, вла­гу опрес­ня­ет в нем,
Где из-за Фер­мо­дон­та рать без­муж­няя,
Щита­ми при­кры­ва­ясь луно­вид­ны­ми,
Гро­зит полям, — там цар­ства мое­го отца.
Там я бли­ста­ла, цар­ской кро­вью гор­дая,
Со мною бра­ка домо­га­лись юно­ши,
Каких теперь неве­сты домо­га­ют­ся.
220Фор­ту­на все взя­ла — дала изгна­ние.
На власть не пола­гай­ся! Воле слу­чая
Могу­ще­ство под­власт­но. Лишь одно дано
Вер­шить царям, чего не уне­сут года:
Несчаст­ным помо­гать, при­ют моля­ще­му
Давать надеж­ный. Из Кол­хиды вывез­ла
Я лишь одно: кра­су и сла­ву Гре­ции,
Детей богов, опо­ру всех ахей­ских царств.
Я их спас­ла! Орфея вам вер­ну­ла я,
Чье пенье дви­жет ска­лы и леса вле­чет,
230Я отда­ла вам Касто­ра и Пол­лук­са,
И Боре­а­дов, и Лин­кея зор­ко­го,
Кото­рый видит за морем сокры­тое,
И всех миний­цев. О вожде вождей мол­чу:
Ничем вы за него мне не обя­за­ны.
Всех вам дарю я — одно­го беру себе.
Что ж, напа­дай, в зло­дей­ствах обви­няй меня, —
Не ото­прусь. Но есть на мне одна вина:
Та, что Арго спас­ла я. Стыд деви­че­ский,
Отца я пред­по­чла бы — и пеласгов край
240Погиб, вождей лишив­шись. Пал бы преж­де всех
Твой зять, быков впря­гая огнеды­ша­щих.
Пусть мне не даст фор­ту­на тяж­бу выиг­рать, —
В том, что спас­ла геро­ев, не рас­ка­юсь я,
А тем, что я в награ­ду за вину взя­ла,
Вла­де­ешь ты. Хоть осуди пре­ступ­ни­цу,
Но грех вер­ни мне. При­зна­юсь, опас­на я, —
Ты это знал, Кре­онт, когда, щеки тво­ей
Каса­ясь, о защи­те умо­ля­ла я.
Про­шу опять: несча­стьям дай при­ют моим,
250Из горо­да изго­нишь — в цар­стве где-нибудь
Мне место дай, глу­хое и без­вест­ное.
Кре­онт
Я не из тех, чей жезл силен жесто­ко­стью,
Пятою гор­дой не топ­чу уни­жен­ных;
Тому, я мню, есть ясное свиде­тель­ство:
Дочь отдал я за бед­но­го изгнан­ни­ка,
Кото­рый в стра­хе ждет, что вдруг потре­бу­ет
Его на казнь Акаст, Иол­ком пра­вя­щий,
За то, что был погуб­лен ста­рец немощ­ный —
Его роди­тель дрях­лый — и что коз­ня­ми
260На пре­ступ­ле­нье доче­рей толк­ну­ла ты,
Отца разъ­яв­ших тело из люб­ви к отцу.
Коль порознь ваши тяж­бы будут слу­шать­ся,
То обе­лит себя Ясон: невин­ною
Он кро­вью не запят­нан и не брал меча —
Лишь изда­ли глядел на ваше сон­ми­ще.
Ты, ты одна зло­дей­ства все заду­ма­ла,
Ты соче­та­ешь с жен­скою пороч­но­стью
Муж­скую твер­дость и к мол­ве пре­зре­ние.
Сту­пай, мой край очисть, возь­ми смер­тель­ные
270С собой отра­вы, всех избавь от ужа­са,
В дру­гой зем­ле отныне иску­шай богов!
Медея
Велишь уйти? Вер­ни корабль изгнан­ни­це
И спут­ни­ка вер­ни мне: с ним я при­бы­ла —
И без него долж­на бежать? Боишь­ся ты
Вой­ны — так вме­сте изго­ни нас. Мож­но ли
Винить нас порознь? Пелий для него убит!
А бро­шен­ный отец, а брат рас­тер­зан­ный,
Хище­нье, бег­ство (ново­брач­ных это­му
Мужья доныне учат) — не мои они.
280Не для меня все зло, что совер­ша­ла я.
Кре­онт
Сту­пай! Реча­ми вре­мя не затя­ги­вай!
Медея
Иду, но об одном молю: вина моя
Пусть на детей невин­ных не падет и впредь.
Кре­онт
Спе­ши! Я их в объ­я­тья, как отец, при­му.
Медея
Я закли­наю сча­стьем ложа цар­ско­го,
Гряду­щи­ми надеж­да­ми и проч­но­стью
Пре­сто­ла, при­хотям судь­бы под­власт­но­го, —
Отсроч­ку дай хоть малую изгнан­ни­це, —
Доз­воль — быть может, перед смер­тью — мате­ри
290Детей обнять.
Кре­онт
Для новых коз­ней про­сишь срок.
Медея
Страш­ны ли коз­ни, если срок так короток?
Кре­онт
Для зла зло­дею дол­гий срок не надо­бен.
Медея
Ты и для слез не дашь несчаст­ной вре­ме­ни?
Кре­онт
Хоть страх при­выч­ный прось­бам не велит вни­мать,
На сбо­ры день даю перед изгна­ни­ем.
Медея
Доволь­но с лиш­ком, можешь хоть уба­вить срок!
Сама спе­шу!
Кре­онт
Но голо­вой отве­тишь мне,
Коль преж­де, чем над миром свет­лый Феб взой­дет,
Ты с Ист­ма не уйдешь. Меня же сва­деб­ный
300Зовет обряд, к молит­вам Гиме­ней зовет.
Ухо­дит.
Хор
Слиш­ком дер­зо­стен был, кто пер­вый посмел
На утлой ладье взбо­роздить про­стор,
Кто лег­ким жизнь дове­рил вет­рам,
Кто, в морях про­ло­жив нена­деж­ный путь,
Меж­ду жиз­нью про­вел и гибе­лью грань —
Слиш­ком тон­кую грань из хруп­ких досок.
Встарь никто не следил за бегом све­тил
310И от звезд, что эфир испещ­ря­ют ноч­ной,
Поль­зы не знал. Дожде­нос­ных тогда
Гиад не умел избе­гать корабль,
И Олен­ской Козы опас­ных лучей,
И Повоз­ки в краю студе­ном небес,
За кото­рой бредет ста­рик — Воло­пас.
Тогда ни Борей, тогда ни Зефир
Не име­ли имен.
Но Тифий дерз­нул над про­сто­ром морей
Под­нять пару­са и новый закон
320Ука­зал вет­рам: то они долж­ны
Полот­на надуть, слов­но пол­ную грудь,
То, канат отпу­стив, боко­вой порыв
Море­хо­ды хотят пой­мать и кре­пят
У сре­ди­ны ли мачт, у вер­ши­ны ли мачт
Пере­кла­ди­ны рей, когда алч­ность велит
Им любое ловить дуно­ве­нье вет­ров,
И пле­щет­ся ткань пару­сов в вышине,
Горя баг­ре­цом.
Заста­ли отцы бес­по­роч­ный век,
330Когда коз­ней и зла не ведал никто.
Каж­дый празд­но жил у сво­их бере­гов,
Ста­но­вясь ста­ри­ком на ниве род­ной,
И, малым богат, толь­ко то имел,
Что сни­мал с полей отчиз­ны сво­ей.
Разде­лен­ный мир воеди­но собрав,
Попра­ла закон с Пели­о­на сос­на,
Пове­ле­ла морям уда­ры тер­петь,
И к стра­хам людей при­ба­вил­ся страх
Перед далью мор­ской.
340Но кару понес нече­сти­вый челн:
Дол­го он плыл из стра­ха в страх.
То две горы, затво­ры зыбей,
Сши­ба­лись, сой­дясь с обе­их сто­рон,
И гро­хот их был как небес­ный гром,
И пре­гра­ды кро­пил, и взме­тал­ся до туч
345aОста­нов­лен­ный понт;
Блед­ный Тифий, забыв всю дер­зость свою,
Уро­нил бразды из сла­бе­ю­щих рук,
С оне­мев­шей умолк кифа­рой Орфей,
И голос в тот миг утра­тил Арго.
350То он мино­вал Сици­лий­ский Пелор,
И дева, чей стан опо­я­са­ли псы,
Оска­ли­ла вдруг все пасти свои.
Стра­хом в тот миг кого не ско­вал
Напа­сти одной сто­звуч­ный лай?
То злая чума Авзо­ний­ских вод
Звон­кой пес­ней сво­ей уле­сти­ла вол­ну;
Лишь фра­кий­ский Орфей пие­рий­ской стру­ной
Ту, что пеньем сво­им при­вык­ла суда
Удер­жи­вать, сам хоть с трудом, но повлек
360Сире­ну вослед. Что же было плов­цам
Награ­дой за все? Золо­тое руно
И Медея, зло пучи­ны страш­ней, —
Для пер­вой ладьи достой­ный груз.
Но сми­ри­лись теперь моря и любой
При­ем­лют закон, и не нужен Арго,
Что был сла­жен самой Пал­ла­ды рукой,
Слав­ный вес­ла­ми челн, несу­щий царей:
Любая бар­жа повсюду плы­вет,
Нигде ника­ких нет боль­ше гра­ниц,
370На новой вста­ют зем­ле горо­да,
Ничто на сво­их не оста­вил местах
Мир, откры­тый путям,
Индий­цев поит студе­ный Аракс,
Из Рей­на перс и Аль­би­са пьет,
Про­ле­тят века, и насту­пит срок,
Когда мира пре­дел разо­мкнет Оке­ан,
Широ­ко про­стор рас­пахнет зем­ной,
И Тефия нам явит новый свет,
И не Фула тогда будет кра­ем зем­ли.
380

Кор­ми­ли­ца
(вслед уда­ля­ю­щей­ся Медее)
Зачем ты в дом торо­пишь­ся, пито­ми­ца?
Не под­да­вай­ся гне­ву и порыв сдер­жи!
Нет, как мена­да, богом одер­жи­мая,
В бес­па­мят­стве несет­ся, вдох­но­вен­ная,
По кру­чам Нисы или Пин­ду снеж­но­му, —
Так и Медея в исступ­ле­нье мечет­ся,
И на лице все при­зна­ки безу­мия:
Жар на щеках, и вздо­хи уча­щен­ные,
Улыб­ки, и пото­ки слез обиль­ные,
И вскри­ки: чув­ства в ней про­ти­во­бор­ст­ву­ют.
391Не зна­ет, на кого всю тяжесть гне­ва ей
390Обру­шить; стонет, угро­жа­ет, сету­ет.
Куда про­рвет­ся ярость, навод­нив­шая
Ей серд­це? Замыш­ля­ет­ся нема­лое
Зло­дей­ство; пре­взой­дет она сама себя.
При­ме­ты гне­ва знаю. Ждет нас страш­ное.
О, пусть напрас­ным страх мой боги сде­ла­ют!
Медея
(самой себе)
Ты меру ищешь нена­ви­сти? Пусть она
Срав­ня­ет­ся с любо­вью. Свадь­бу цар­скую
Без мести ли остав­лю? Встре­чу ль в празд­но­сти
400День, что такой ценой был дан и выпро­шен?
Доко­ле небо в рав­но­ве­сье дер­жит­ся,
Доко­ле мир про­хо­дит неиз­мен­ный круг,
И нет чис­ла пес­чин­кам, и за солн­цем день,
За ночью звезды сле­ду­ют, и Аркт сухой
От волн бежит, и реки бег стре­мят к морям,
Дото­ле гнев мой карой не насы­тит­ся
И будет воз­рас­тать. Что зве­ри дикие,
Что Сцил­ла, что Харибда, авзо­ний­ские
Вби­раю­щая воды и сикан­ские,
410Что Этна — гнет тита­на? Что угро­зы их?
Ни пени­стый поток, ни море бур­ное,
Ни понт, взме­тен­ный Кором, ни разду­тое
Вет­ра­ми пла­мя силой не срав­ня­ют­ся
С моей враж­дой, все пред собою руша­щей.
Боит­ся он Кре­он­та? Фес­са­лий­ских войск?
Но истин­ной люб­ви боязнь неве­до­ма.
Он сдал­ся, усту­пая при­нуж­де­нию;
Не мог прий­ти к жене, сло­ва послед­ние
Ска­зать ей. Нет, боит­ся он и это­го.
420Мог тестя упро­сить он, чтоб отсро­чи­ли
Изгна­нье — но дво­их родив­шей мате­ри
Один дает­ся день. О, я не жалу­юсь
На крат­кий срок: такое этот день свер­шит,
Что все века запом­нят. На богов пой­ду,
Низ­верг­ну все!
Кор­ми­ли­ца
Сми­ри оже­сто­чен­ное
Бедою серд­це!
Медея
Преж­де чем уви­жу всех
Со мной повер­жен­ны­ми — нет покоя мне.
Влечь за собой — вот сча­стье поги­баю­щих.
Кор­ми­ли­ца
Упор­ст­вом умно­жа­ют­ся опас­но­сти:
430Бедой чре­ват раздор со власть иму­щи­ми.
Ухо­дит.
Вхо­дит Ясон.
Ясон
О тяж­кий рок мой, о судь­ба суро­вая
И горь­кая все­гда, щадит ли, гонит ли!
К спа­се­нью сред­ства, что страш­ней опас­но­стей,
Мне посы­ла­ют боги: если вер­ность я
Хочу хра­нить жене, достой­ной вер­но­сти,
То жизнь отдам. А захо­чу сбе­речь ее —
Отбро­сить нуж­но вер­ность. Из оте­че­ской
Люб­ви я сдал­ся, не из стра­ха: нам вослед
Уби­ты будут дети. Коль живет еще
440На небе спра­вед­ли­вость, я взы­ваю к ней!
Детьми лишь побеж­ден отец. И мате­ри,
Хоть серд­це в ней неукро­ти­мо дикое,
О детях думать, не о ложе сле­ду­ет.
Решил моль­бой смяг­чить я душу гнев­ную.
Увиде­ла меня. Вско­чи­ла в бешен­стве.
Меня встре­ча­ет нена­ви­стью взор ее.
Медея
Бегу, Ясон, бегу! Менять при­ста­ни­ще
Не вно­ве мне, при­чи­на толь­ко новая:
Лишь ради мужа преж­де убе­га­ла я.
450Уйду, твой дом поки­ну, как велишь ты мне,
Лишь ука­жи куда. В Кол­хиду, к Фаси­су,
Где мой отец? Или на берег, зали­тый
Абсир­та кро­вью? Край какой ука­жешь мне?
Какое море? Устье ли Пон­тий­ское,
Где через Сим­плега­ды я отряд царей
Вела домой, бежав за соблаз­ни­те­лем?
Иолк ли, дол Тем­пей­ский и Фес­са­лию?
Закры­ла я себе пути, кото­рые
Тебе откры­ла. Ты при­го­во­рил меня
460К изгна­нью — так назначь стра­ну изгна­ния!
Мне цар­ский зять велит — иду. Пытай меня —
Я заслу­жи­ла. Пусть каз­нит сопер­ни­цу
Враж­да царей, пусть руки скру­тят пута­ми,
Пусть зато­чат во тьме пеще­ры камен­ной —
Я худ­ше­го достой­на. Бла­го­дар­но­сти
Не зна­ешь ты! Но вспом­ни огнеды­ша­щих
Быков, и паш­ни уро­жай воин­ст­вен­ный,
И страх перед неукро­ти­мым пла­ме­нем,
И по веле­нью мое­му без­жа­лост­но
470Друг дру­га истре­бив­ших зем­ле­род­ных рать!
При­бавь и Фрик­со­во руно желан­ное,
Бес­сон­но­го дра­ко­на, погру­жен­но­го
В неве­до­мый дото­ле сон, и бра­та смерть —
В одном зло­дей­стве зло­де­я­ний мно­же­ство, —
И доче­рей, моей волш­бой обма­ну­тых,
476Разъ­яв­ших стар­ца, чтобы вновь не ожил он.
478Так закли­наю буду­щим детей тво­их,
Надеж­ным кро­вом, дла­нью, для тебя не раз
480Запят­нан­ной, пере­жи­ты­ми стра­ха­ми,
Вол­ной и небом, что союз скре­пи­ли наш, —
Вер­ни, что дол­жен, сжаль­ся, если счаст­лив сам.
477Я цар­ство ради царств чужих поки­ну­ла,
Из тех богатств, что ски­фа­ми награб­ле­ны
У всех наро­дов вплоть до жар­кой Индии
[У нас дома уж не вме­ща­ют золота,
Им укра­ша­ют рощи]*, — в бег­ство я взя­ла
Лишь бра­та, но и он тебе пожерт­во­ван,
Как и отец, и роди­на, и дев­ст­вен­ность.
Изгнан­ни­це вер­ни ее при­да­ное!
490

Ясон
Тебя хотел каз­нить Кре­онт раз­гне­ван­ный,
Сле­за­ми я купил твое изгна­ние.
Медея
А я счи­та­ла карой милость цар­скую.
Ясон
Беги, пока воз­мож­но: тяжек гнев царей.
Медея
Жене в уго­ду хочешь убедить меня,
Чтоб не было сопер­ни­цы.
Ясон
Медее ли
Любо­вью попре­кать?
Медея
Да, и убий­ства­ми,
И коз­ня­ми.
Ясон
В кото­рых не вино­вен я.
Медея
Вино­вен ты во всем, что совер­ши­ла я.
Ясон
Так я в тво­их пови­нен зло­де­я­ни­ях?
Медея
500Ты, ты; кому на поль­зу пре­ступ­ле­ние,
Тот и пре­ступ­ник. Пусть хулят жену твою,
Ты защи­щай: в тво­их гла­зах невин­ною
Долж­на я быть, ради тебя винов­ная,
Ясон
Жизнь не мила, когда позо­ром куп­ле­на.
Медея
Жизнь не мила? Что ж за нее ты дер­жишь­ся?
Ясон
Уйми же гнев, в душе тво­ей бушу­ю­щий,
О детях вспом­ни!
Медея
У Медеи нет детей,
Есть пасын­ки Кре­усы.
Ясон
Детям изгнан­ных
Родит цари­ца бра­тьев, сла­бым — силь­ная.
510

Медея
Да не при­дет тот день, когда сме­ша­ет­ся
С высо­ким родом гнус­ный род и бра­тья­ми
Сизи­фа вну­ки ста­нут вну­кам Фебо­вым.
Ясон
Зачем с собой вле­чешь меня ты к гибе­ли?
Про­шу, уйди!
Медея
Моим моле­ньям внял Кре­онт.
Ясон
Что для тебя мне сде­лать?
Медея
Пре­ступ­ле­ние.
Ясон
Цари и здесь, и там…
Медея
Здесь зло страш­ней­шее:
Медея. Дай сра­зить­ся: победи­те­лю
Ясон награ­дой будет.
Ясон
Бедам сдал­ся я,
Бес­силь­ный. Стра­ху научись и ты у них.
520

Медея
Любой фор­ту­ны выше я была все­гда.
Ясон
Гро­зит Акаст.
Медея
Гроз­нее враг дру­гой — Кре­онт.
Беги от них обо­их. Я не тре­бую,
Чтоб ты напал на тестя, чтобы брат­скую
Ты про­лил кровь — невин­ным ухо­ди со мной.
Ясон
Как усто­ять перед двой­ною силою,
Когда союз с Ака­стом заклю­чит Кре­онт?
Медея
При­бавь еще Эета рать кол­хид­скую,
При­бавь к пелас­гам ски­фов — потоп­лю я всех.
Ясон
Мне ски­петр цар­ский стра­шен.
Медея
Не жела­нен ли?
530

Ясон
Не дли речей, чтоб нас не запо­до­зри­ли.
Медея
Юпи­тер все­мо­гу­щий! Про­гре­ми с небес
И, в руку взяв караю­щую мол­нию,
Ее мет­ни сквозь тучи, потря­си весь мир!
Не выби­рай, не цель­ся, пусть твоя стре­ла
Падет в меня или в него: кого она
Сра­зит, тот и вино­вен, — не заблудит­ся
Меж нас огонь твой.
Ясон
К здра­вым воро­тись речам
И крот­ким мыс­лям. Есть у тестя что-нибудь,
Чем мож­но облег­чить тебе изгна­ние, —
540Все­го про­си!
Медея
Не раз богат­ства цар­ские
Пре­зре­ла я, ты зна­ешь. Лишь детей доз­воль
Мне взять в изгна­нье, чтобы на груди у них
Мог­ла я пла­кать. Ты себе дру­гих родишь.
Ясон
При­зна­юсь: внять моль­бе тво­ей мне хочет­ся,
Но не велит любовь. Такое выне­сти
Меня и тесть мой не заста­вит цар­ст­вен­ный.
В них жиз­ни смысл, лишь в них душа сожжен­ная
Нахо­дит уте­ше­нье. Нет, ско­рей отдам
Дыха­нье, руки, очи!
Медея
(в сто­ро­ну)
Так он любит их?
550Попал­ся! Знаю место уяз­ви­мое.
(Ясо­ну)
Но ты поз­во­лишь мне перед изгна­ни­ем
В послед­ний раз обнять их, настав­ле­нья дать?
Мне доро­го и это. И еще про­шу:
В обиде если что не так я мол­ви­ла,
Забудь о том. Хочу я, чтобы доб­рую
Хра­нил ты память обо мне. А гнев­ных слов
Не вспо­ми­най.
Ясон
Они из серд­ца изгна­ны.
Про­шу и я: дух усми­ри без­удерж­ный,
Будь крот­кой. Беды облег­чит спо­кой­ст­вие.
Ухо­дит.
560

Медея
Ушел. Воз­мож­но ль? Нрав мой поза­был Ясон,
Мои зло­дей­ства? Я ушла из памя­ти?
Нет, не уйду! Все силы при­зо­ви теперь,
Всю хит­рость. Дали плод зло­дей­ства преж­ние:
Зло­дей­ст­вом уж ничто тебе не кажет­ся.
Нет места коз­ням: ждут их. Так рази туда,
Где и не ждут уда­ра. До́лжно сде­лать мне
Все, что Медея в силах, все, что свы­ше сил.
Вхо­дит кор­ми­ли­ца.
Кор­ми­ли­ца, скор­бей моих наперс­ни­ца,
Участ­ни­ца всех бед! Испол­нить замы­сел
570Мне помо­ги: есть плащ у нас, бес­смерт­ных дар;
В залог от Солн­ца роду дан Эето­ву,
Кра­сою цар­ства был он. Есть убор еще
Из золота с кам­ня­ми само­цвет­ны­ми —
Им воло­сы повя­зы­ва­ют. Пусть убор
И плащ неве­сте дети отне­сут мои,
Заране злы­ми зелья­ми напи­тан­ный.
Гека­ту при­зо­вем обрядом пагуб­ным —
Готовь алтарь, пусть в доме загудит огонь.
Хор
Не с такой пожар полы­ха­ет силой,
580И летит копье, и бушу­ет ветер,
Как в груди жены, когда муж обманет,
Зло­ба пыла­ет.

Не с такой, когда гонит Австр ненаст­ный
Зим­ние дожди, — выхо­дя из русел,
Сокру­шив мосты, по полям гуля­ет
Истр поло­во­дьем;

Не с такой валы мчит, вры­ва­ясь в море,
Ро́дан или Гем напол­ня­ет реки
В дни, когда сне­га рас­топ­ля­ет солн­це
590Жаром весен­ним.

Где сле­пым огнем заго­рит­ся ярость,
Не сми­рить ее ника­кой уздою,
Не страш­на ей смерть: на мечи и копья
Гонит безум­ных.

Сми­луй­тесь, вину отпу­сти­те, боги!
Пусть живет морей поко­ри­тель пер­вый!
Но побед ему не про­стил вла­сти­тель
Цар­ства вто­ро­го.

Юно­ша дерз­нул колес­ни­цей веч­ной
600Пра­вить, но отца поза­был он мету,
И спа­лил его тот огонь, что сам он
В небе рас­се­ял.

Тор­ный выбрав путь, не запла­тишь мно­го,
Там иди, где шли до тебя дру­гие,
Не дер­зай вовек нару­шать свя­щен­ный
Мира порядок.

Те, кто взял ладьи дерз­но­вен­ной вес­ла,
Кто свя­щен­ных рощ густо­ли­стой сени
Пели­он лишил, кто про­плыл отваж­но
610Меж подвиж­ных скал, и нема­ло тягот
Испы­тал в морях, и канат при­ча­лил
К вар­вар­ской зем­ле, и с замор­ским зла­том
Шел в обрат­ный путь, — запла­ти­ли смер­тью
Все они за то, что попра­ли пра­во
Вод запо­вед­ных.

Пока­ра­ло всех, оскор­бив­шись, море:
Пер­вым Тифий был, поко­рив­ший вол­ны, —
При­нял руль его неуче­ный корм­чий,
Сам же он вда­ли от род­но­го края
620Пал на бере­гу и к теням без­вест­ным
Ото­шел; над ним — невы­со­кий хол­мик,
И, все­гда скор­бя о царе погиб­шем,
В гава­ни с тех пор кораб­ли подол­гу
Дер­жит Авлида.

Кто певу­чей был порож­ден Каме­ной,
Кто зву­ча­ньем струн застав­лял пото­ки
Задер­жать свой бег и умолк­нуть — вет­ры,
Кто и птиц лес­ных, забы­вав­ших пес­ни,
Соби­рал вокруг с дере­ва­ми вме­сте, —
630Он рас­тер­зан был на полях фра­кий­ских,
Голо­ву унес ток скор­бя­щий Геб­ра,
К Стик­су он сошел по тро­пе зна­ко­мой,
Но без воз­вра­та.

Пал Неп­ту­нов сын от руки Алкида,
Хоть и при­ни­мать мог обли­чий сот­ни,
Им же сра­же­ны Акви­ло­на дети;
Сам он, мир зем­ле даро­вав и морю,
Про­ло­жив­ши путь в под­зе­ме­лья Дита,
Зажи­во воз­лег на костер этей­ский,
640Яро­сти огня пре­да­вая тело,
Ядом изъ­язв­лен дву­со­став­ной кро­ви —
Даром супру­ги.

Пал Анкей, сра­жен разъ­ярен­ным веп­рем.
Мате­ри сво­ей умерт­вив­ши бра­та,
Был погуб­лен ты мате­рин­ским гне­вом,
Злоб­ный Меле­агр. По заслу­гам гиб­ли
Все — но ты за что, Гер­ку­ле­сов маль­чик,
Жиз­нью запла­тил? Погло­ти­ли воды
Тихие тебя. Храб­ре­цы, плы­ви­те
650По вол­нам морей, когда смерт­ным смир­ный
Стра­шен источ­ник.

Идмон, хоть и знал напе­ред судь­би­ну,
От змеи погиб средь пес­ков ливий­ских;
Был для всех прав­див — лишь себе солгал ты,
Мопс, и пал вда­ли от полей фиван­ских.
Если прав­ду он о гряду­щем мол­вил,
То Фети­ды муж обре­чен ски­тать­ся;
Лжи­вые кост­ры раз­ло­жив, ахей­цам
Нав­плий ото­мстит — и падет в пучи­ну.
660. . . . . . . . . . . . за отцо­ву дер­зость
660aБудет нака­зан.

Оилей умрет средь пучин от мол­ний;
Жизнь свою отдаст за царя ферей­цев
Алкести­да, рок иску­пая муж­нин.
Пелий, чей при­каз по морям отпра­вил
Первую ладью за зла­той добы­чей,
Сва­рен на огне был в кот­ле бур­ли­вом.
Ото­мщен спол­на пове­ли­тель моря,
Сжаль­тесь же над тем, кто при­каз испол­нил,
Веч­ные боги!

670

Кор­ми­ли­ца
Тре­пе­щет дух, боит­ся зла вели­ко­го.
Сама себя все пуще рас­па­ля­ет боль,
Взрас­тая, обре­та­ет силу преж­нюю.
Я виде­ла и рань­ше, как богам гро­зит
Медея и колеб­лет небо в яро­сти, —
Но боль­шее сего­дня замыш­ля­ет­ся.
В бес­па­мят­стве ушла в тай­ник свой гибель­ный,
Свои богат­ства извлек­ла и даже то,
Чего сама боя­лась дол­го, — мно­же­ство
Страш­ней­ших пагуб, тай­ных, скры­тых, спря­тан­ных.
680С моль­бой свя­тынь рукой кос­нув­шись левою,
Она зовет все язвы, что рож­да­ют­ся
В пес­ках ливий­ских и в сне­гах нетаю­щих
На Тав­ре, сту­жей север­ною ско­ван­ном,
Всех чудищ — и из нор на закли­на­ния
Пол­зет к ней нечисть, чешу­ей оде­тая.
Вот тело бес­ко­неч­ное вла­чит змея,
Кого ужа­лить ищет и трой­ной язык
Наце­ли­ва­ет, но, волш­бой сми­рён­ная,
Вся цепе­не­ет и ложит­ся, коль­ца­ми
690Свер­нув­шись. «Нет, ничтож­но то ору­жие
И сла­бо зло, что доль­няя родит зем­ля;
Оты­щем в небе яды. Час настал, пора
Под­нять­ся мне над коз­ня­ми обыч­ны­ми.
Спу­стись ко мне с небес, змея, подоб­ная
Реке огром­ной, двух зве­рей стес­нив­шая
В могу­чих пет­лях — боль­ше­го и мень­ше­го
(Сия­ет пер­вый нам, вто­рой — сидо­ня­нам).
Пусть Зме­едер­жец руки разо­мкнет и даст
Отра­вы нам, пусть на мои закля­тия
700Сой­дет Пифон, враг близ­не­цов боже­ст­вен­ных,
Пусть Гид­ра при­пол­зет со все­ми гада­ми,
Рукою Гер­ку­ле­са умерщ­влен­ны­ми,
И ты при­ди, Кол­хиды страж поки­ну­той,
Впер­вые под мое уснув­ший пение!»
При­кли­кав змей поро­ду мно­го­вид­ную,
Медея сно­сит вме­сте все зло­вред­ное
Былье, что Эрикс вырас­тил уте­си­стый
И кро­вью Про­ме­тея утуч­нен­ные
Хреб­ты Кав­ка­за под сне­га­ми веч­ны­ми,
711И яд, каким пар­фян­ских стрел напи­та­ны,
710Мидий­ских и араб­ских жала ост­рые;
Берет отра­вы, что под небом сумрач­ным
В лесах Гер­цин­ских ищут жены свев­ские;
Все, что рас­тет вес­ною, в пору новых гнезд,
И осе­нью, когда, моро­зом ско­ва­ны,
Лиша­ют­ся леса убо­ра пыш­но­го,
Все, что цве­тет цве­та­ми смер­то­нос­ны­ми,
Все, что родит и копит сок губи­тель­ный
В кор­нях пере­пле­тен­ных, — все ей надоб­но.
720Одни рас­те­нья гемо­ний­ский дал Афон,
Дру­гие — Пинд или хреб­ты Пан­гей­ские,
Где неж­ный цвет сер­пом кро­ва­вым сре­зан был,
А третьи мно­го­вод­ным Тиг­ром вспо­е­ны,
Или Дуна­ем, иль вол­на­ми теп­лы­ми
Гидас­па, само­цве­та­ми бога­то­го,
Иль Бети­сом, что имя дал стране, где он
Течет лени­во в море Гес­пе­рий­ское.
Одни перед вос­хо­дом Феба сре­за­ны
Сталь­ным сер­пом, дру­гие — в пол­ночь тем­ную,
730А третьи ног­тем под закля­тья сорва­ны.
Берет Медея тра­вы смер­то­нос­ные,
Из гадов выжи­ма­ет яд, и све­жие
Птиц внут­рен­но­сти гнус­ных: серд­це фили­на,
Совы уша­стой печень. По отдель­но­сти
Рас­кла­ды­ва­ет яды: сила хищ­ная
Огня в одних, в дру­гих скрыт холод мед­лен­ный,
Над ядом закли­на­нья столь же страш­ные
Твер­дит. Но вот шаги ее послы­ша­лись,
Запе­ла. Мир дро­жит от пер­вых слов ее.
Вхо­дит Медея, пою­щая закли­на­нья.
740

Медея
Вне́мли мне, народ без­молв­ный, и богов загроб­ных сонм,
И сле­пой извеч­ный Хаос, и в жили­ще Дита мрак!
Души, что в пеще­рах смер­ти, в Тар­та­ре зато­че­ны, —
Все на свадь­бу поспе­ши­те! Пусть пре­рвет­ся ваша казнь!
Икси­он, сту­пи на зем­лю: не кру­жит­ся коле­со.
Из Пире­ны све­жей вла­ги зачерп­нуть при­ди, Тан­тал!
Пусть лишь новый тесть Ясо­на кару поне­сет страш­ней:
Пусть по ост­рым ска­лам камень вниз Сизи­фа увле­чет.
Вас, кого без дна сосуды тщет­ным тяготят трудом,
Дана­иды, кли­чу: ныне дело есть для ваших рук.
750Ты при­ди, све­ти­ло ночи, на закля­тия мои,
В худ­шем из тво­их обли­чий, трой­ст­вен­ным гро­зя челом.

Обы­чай наш блюдя, про­сто­во­ло­сая,
Босая, обо­шла я рощи тай­ные,
Из обла­ков сухих я лив­ни вызва­ла,
Вер­ну­ла море вспять, и побеж­ден­ные
Валы свои обрат­но Оке­ан погнал.
Попра­ла я зако­ны миро­зда­ния:
Средь звезд сия­ло солн­це и Мед­веди­цы
Кос­ну­лись моря. Ход вре­мен сме­ша­ла я:
760От чар моих цве­ла пусты­ня зной­ная
И уро­жай зимой Цере­ра виде­ла.
К исто­кам Фасис бур­ный бег напра­вил свой,
И мно­го­устый Истр сми­рил тече­ние,
Вдоль бере­гов сколь­зя вол­ной лени­вою.
Чу, загре­мел при­бой, все море взды­би­лось,
Хоть ветер и мол­чит; и роща древ­няя
Листы по мое­му веле­нью сбро­си­ла,
Сам Феб оста­но­вил­ся, путь пре­рвав днев­ной,
Гиа­ды от моей волш­бы колеб­лют­ся, —
770Пора, о Феба! К таин­ствам при­ди сво­им!
Тебе кро­ва­вых девять пле­те­ниц пле­ту,
Узлы скре­пив­ши зме­я­ми.
Тебе — Тифо­на чле­ны, пося­гав­ше­го
Низ­верг­нуть власть Юпи­те­ра.
Вот кровь, что перед смер­тью Дея­ни­ре дал
Ковар­ный пере­воз­чик Несс.
А этот пепел взял с кост­ра Этей­ско­го:
Впи­тал он Гер­ку­ле­сов яд.
Вот любя­щей сест­ры, жесто­кой мате­ри
780Алфеи голов­ня лежит.
Вот эти перья гар­пия оста­ви­ла,
От Зета убе­гав­шая,
А эти с кры­льев стим­фа­лид, лер­ней­скою
Стре­лой сра­жен­ных, пада­ли.
Но алта­ри зву­чат, дро­жат тре­нож­ни­ки —
Ты здесь, о бла­го­склон­ная!
Вижу Три­вии здесь про­вор­ных коней,
Не тех, что она, круг­ла и ясна,
Дого­ня­ет всю ночь, но тех, на каких,
790Опе­ча­лив лик, натя­нув пово­да,
На мучи­тель­ный зов фес­са­лий­ских чар
При­бли­жа­лась к зем­ле. Пусть же тьму оза­рит
Печаль­ным лучом туск­лый све­точ твой.
Новый ужас про­лей в серд­ца людей,
Пусть в помощь тебе, Дик­тин­на, зву­чит
Дра­го­цен­ная медь — коринф­ский сплав.
Для тебя обряд мы пра­вим свя­той
На кро­ва­вой тра­ве, для тебя горит
800Пол­ноч­ным огнем мрач­ный факел, с кост­ра
Погре­баль­но­го взят, для тебя чело
Запро­ки­ну­ла я и плач нача­ла,
Для тебя, слов­но чин похо­рон­ный блюдя,
Рас­пу­сти­ла вла­сы, их повяз­кой стя­нув,
Для тебя сотряс­ла я печаль­ную ветвь,
Ее омо­чив в сти­гий­ской воде,
Обна­жи­ла грудь, свя­щен­ным ножом
Ста­ла руки тер­зать. Пусть кап­ля­ми кровь
Течет на алтарь; при­вы­кай, моя длань,
Желе­зо дер­жать и люби­мую кровь
810Тер­петь научись: свя­щен­ный сок
Про­ли­ла я из ран.
Коль пеня­ешь ты, что так часто зва­ла
Пер­се­ида, тебя, — о про­ще­нье молю;
При­чи­на одна тому, что твой
Мно­го­крат­но лук при­зы­ва­ла я,
Одна лишь: Ясон.
Ты сама напи­тай для Кре­усы плащ,
Чтоб, едва она возь­мет этот дар,
До моз­га костей про­скольз­нул огонь,
820Кото­рый теперь, таясь до поры,
В жел­том золо­те скрыт. Мне его Про­ме­тей,
Утро­бой сво­ей иску­пив­ший вину,
Пода­рил, научив, как силу его
Искус­но скры­вать. И Муль­ци­бер дал
Мне тон­кий огонь, что серой покрыт;
И жар сбе­рег­ла я тех пла­мен­ных стрел,
От кото­рых сго­рел родич мой Фаэ­тон.
У меня в руках и Химе­ры дар,
У меня и огонь, что похи­ти­ла я
Из зева быка830 и, с жел­чью его
Меду­зы сме­шав, пове­ле­ла хра­нить
Сокры­тое зло.
О Гека­та, ост­рей сде­лай яды мои
И семя огня, что таит­ся в дарах,
Помо­ги сохра­нить. Пусть на ощупь, на взгляд
Будут крот­ки они, но в жилы и в грудь
Жгу­чий жар вольют, чтобы пла­ви­лась плоть,
И дымил­ся костяк, и неве­сты коса
Затми­ла, горя, брач­ный факел ее.
840Вня­ли нашей моль­бе: три­жды дерз­кой зву­чал
Гека­ты лай и свя­щен­ным огнем
Три­жды подал знак яркий факел мне.
(Кор­ми­ли­це)
Все, что мог­ла, свер­ши­ла. Сыно­вей зови:
Неве­сте пусть несут дары бес­цен­ные.
Кор­ми­ли­ца при­во­дит детей.
Сту­пай­те, сыно­вья зло­счаст­ной мате­ри,
Чтоб вашим видом, прось­ба­ми, подар­ка­ми
Смяг­чить царев­ну-маче­ху. Но вновь ко мне
Вер­ни­тесь: вас в послед­ний раз обнять хочу.
Дети ухо­дят. Медея вхо­дит в дом.
Хор
Кро­ва­вая мена­да!
850Куда любовь сле­пая
Вле­чет? Какое зло­дей­ство
Без­удерж­ный гнев гото­вит?
В лице засты­ла ярость,
Над­мен­но пома­ва­ешь
Гла­вою ты, и очи
Царю гро­зят. Изгнан­ник
Может ли быть таким?

Горят баг­рян­цем щеки,
Но крас­ку гонит блед­ность;
860Цвет по лицу блуж­да­ет,
Сме­ня­ясь поми­нут­но.
Все взад-впе­ред Медея
Шага­ет — так тиг­ри­ца,
Дете­ны­шей лишив­шись,
Мечет­ся в ганг­ских лесах.

Вла­деть она не может
Ни гне­вом, ни любо­вью,
А ныне сли­ли силы
Гнев и любовь. Что будет?
870Когда ж она покинет
Пеласгов край, в Кол­хиду
Уйдет, царей и цар­ства
От ужа­са изба­вит?
О Феб! Гони ско­рее
Коней: пусть в бла­го­дат­ном
Ноч­ном пото­пит мра­ке
День, беда­ми опас­ный,
Вес­пер, вожа­тый тьмы.

Вхо­дит вест­ник.
Вест­ник
Погиб­ло все; осно­ва цар­ства рух­ну­ла,
880И прах отца сме­шал­ся с пра­хом доче­ри.
Хор
Чем их сгу­би­ла хит­рость?

Вест­ник
Чем и всех царей:
Дара­ми.

Хор
Что за коз­ни были скры­ты в них?

Вест­ник
И сам див­люсь, и само­му не верит­ся,
Как зло мог­ло свер­шить­ся.

Хор
Но какое зло?

Вест­ник
Как по при­ка­зу, алч­ный охва­тил огонь
Весь цар­ский дом, и кров­ля уж обру­ши­лась.
За город мы боим­ся.

Хор
Гасит все вода.

Вест­ник
Вот то и стран­но: вла­га пищу пла­ме­ни
Дает и, чем пре­гра­да изобиль­нее,
890Тем и огонь силь­ней, ее сжи­гаю­щий.

Кор­ми­ли­ца
(кри­чит в дом)
Медея! Скрой­ся из зем­ли Пело­по­вой!
В любой стране ищи себе убе­жи­ща.

Медея
(выхо­дя)
Мне прочь бежать? Да будь я и в изгна­нии,
Вер­ну­лась бы на этот празд­ник сва­деб­ный.
Что мед­лишь, дух мой? Усту­пи вле­че­нию!
Ты мести рад, но вся ли месть испол­ни­лась?
Его ты любишь, если успо­ко­ил­ся,
Узнав, что холост мой Ясон. Най­ди ему
Невидан­ную кару и готовь­ся сам:
900Забудь закон свя­щен­ный, совесть прочь гони.
Та месть — не месть, что рук не осквер­ня­ет нам.
Рас­ти твой гнев и сам зажгись, сла­бе­ю­щий,
В глу­би­нах серд­ца чер­пай силу преж­нюю,
Неукро­ти­мый! Что досе­ле сде­ла­но,
Пусть пра­вед­ным зовут. Яви дея­нья­ми,
Что жал­ки­ми и вся­ко­му доступ­ны­ми
Мои зло­дей­ства были. Упраж­ня­лась лишь
Моя обида. Как руке неопыт­ной
На мно­гое дерз­нуть? Что гнев деви­че­ский?
910Средь бед мой дар окреп: Меде­ей ста­ла я.
О нет, неда­ром бра­та я похи­ти­ла,
Разъ­яла тело, кла­да запо­вед­но­го
Отца лиши­ла, стар­цу на поги­бель нож
Вру­чи­ла доче­рям. Ищи же, боль моя,
Кого губить: рукам достанет опы­та.
Так на како­го недру­га ковар­но­го
Ты обра­тишь­ся, гнев мой? В глу­бине души
Реше­нье зре­ет, но боюсь при­знать­ся в нем
Себе самой. Я поспе­ши­ла, глу­пая!
920Когда бы от сопер­ни­цы имел уже
Мой враг детей! Но нет — не мной, Кре­усою
Ясо­на дети рож­де­ны. Я выбра­ла —
И по заслу­гам! — казнь. К зло­дей­ству худ­ше­му
Готовь­ся, дух! Мои­ми, дети, были вы,
Но за отца пре­ступ­но­го запла­ти­те.
Уда­рил в серд­це страх, все тело холо­дом
Ско­ва­ло, гнев погас в груди тре­пе­щу­щей.
Вер­ну­лась мать, про­гнав жену безум­ную.
Моих детей, род­ных моих уже­ли же
930Я кровь про­лью? Уймись, о гнев безу­мя­щий!
Гнус­ней­ший грех, зло­дей­ство небы­ва­лое,
Прочь от меня! Какое иску­пать им зло?
Зло, что Ясон — отец им, зло страш­ней­шее,
Что мать — Медея. Смерть им! Не мои они.
Смерть им — они мои. От пре­ступ­ле­ния
Они чисты. Но так же был и брат мой чист.
Что ты, мой дух, колеб­лешь­ся? Зачем кро­пят
Лицо мне сле­зы? Для чего любовь и гнев
Рвут серд­це? На вол­нах ношусь, бес­силь­ная.
940Когда сой­дут­ся в бит­ве вет­ры быст­рые
И в море под­ни­ма­ют вол­ны встреч­ные,
Кипит пучи­на, — и такой же бурею
Бушу­ет серд­це. Друг над дру­гом верх берут
То гнев, то жалость. Горе, сдай­ся жало­сти!
Ко мне при­ди­те, дети! Уте­ша­е­те
Лишь вы в несча­стье. Так спле­тем объ­я­тия!
Живые, жить вы буде­те для мате­ри,
Хоть вас отец полу­чит. Но уж бли­зок срок —
И ото­рвут вас, пла­чу­щих, у изгнан­ной
950От губ, от серд­ца. Уме­рев для мате­ри,
Умри­те для отца! Вски­па­ет нена­висть,
Рас­тет обида, руку непо­слуш­ную
Эри­ния тол­ка­ет. Гнев, веди меня!
Когда бы с Тан­та­лидой я спе­си­вою
Срав­ня­лась в детях, два­жды семе­рых родив!
Но мало кар я роди­ла, бес­плод­ная:
Все­го дво­их — для бра­та и роди­те­ля.
Куда тол­пой стре­мят­ся эти фурии?
Кто нужен им? Кого разить гото­вит­ся
960Отряд кро­ва­вый пре­ис­под­ним факе­лом?
Как зане­сен­ный бич, змея огром­ная
Со сви­стом режет воздух. Голов­ню в кого,
Меге­ра, мечешь? Тенью кто рас­тер­зан­ной
Явил­ся? Это брат мой мести тре­бу­ет!
Запла­тим — но не я одна. О, выжги мне
Гла­за, тер­зай — грудь под­став­ляю фури­ям!
Брат, уда­лись! Вели боги­ням мще­ния
И манам вспять уйти и не тре­во­жить­ся;
Вверь мне меня, моею ото­мсти рукой,
970Схва­тив­шей меч: уми­ло­стив­лю жерт­вою
Твои я маны.

Уби­ва­ет сына.
Что за звук послы­шал­ся?
Берут­ся за ору­жье, чтоб меня убить!
Ско­рей на кров­лю под­ни­мусь высо­кую,
Коль труд кро­ва­вый начат.

(Кор­ми­ли­це)
Ты сту­пай со мной.
И это тело уне­су отсюда я.
Сме­лей, душа! Теперь не втайне доб­лесть ты
Потра­тишь: руку испы­тай при зри­те­лях.

Вхо­дит в дом.
Появ­ля­ет­ся Ясон, сле­дом, на его зов, — воору­жен­ные корин­фяне.
Ясон
Кто, вер­ные, скор­бит о цар­ских бед­ст­ви­ях,
Сюда беги­те, чтоб схва­тить винов­ни­цу!
980Ко мне с ору­жьем, вои­ны отваж­ные!
Зло­дей­ки дом обрушь­те с осно­ва­ния!

Медея
(выхо­дит на кров­лю)
Пре­стол, отца и бра­та — все вер­ну­ла я,
Вла­де­ют сно­ва кол­хи золотым руном,
Вер­ну­лись власть и отня­тая дев­ст­вен­ность.
О боги, сно­ва крот­кие! О сва­деб­ный,
О свет­лый день! Нет, лишь зло­дей­ство кон­че­но,
Не месть моя. Пока рука силь­на еще,
Кон­чай! Что ж мед­лишь ты, душа могу­чая?
Гнев уга­са­ет, в серд­це стыд, рас­ка­я­нье.
990Что сде­ла­ла я, горе! Горе? Сде­ла­но
Что сде­ла­но, хоть каюсь я. Неволь­ное
Бла­жен­ство в душу вхо­дит. Мне Ясо­на лишь
Недо­ста­ва­ло зри­те­лем. Не сде­ла­ла
Я ниче­го, зло­дей­ство без него свер­шив.

Ясон
Вон там, над ска­том кров­ли, там сто­ит она!
Огня сюда! Пусть в пла­ме­ни сго­рит сво­ем!

Медея
Тво­их детей готовь­ся схо­ро­нить, Ясон,
Насыпь кур­ган им. Тестя и жену твою
Как долж­но погреб­ла я и тела сожгла.
1000Убит твой стар­ший сын, и на гла­зах тво­их
Вто­рой твой сын погибнет.

Ясон
Я молю тебя
Во имя всех богов, и бег­ства наше­го,
И ложа, если вер­ность я хра­нил ему,
Мла­ден­ца поща­ди. Во всем пови­нен я
И смер­ти пре­да­юсь: рази винов­но­го.

Медея
Тебя в боль­ное место пора­жу клин­ком.
Иди, гор­дец, ищи объ­я­тий деви­чьих,
А мать бро­сай.

Ясон
Доволь­но нака­за­ла ты
Одною смер­тью.

Медея
Если бы насы­тить­ся
Одною смер­тью я мог­ла, обо­их бы
1010Я поща­ди­ла. Но и двое боль мою
Не уто­лят. И даже будь во чре­ве плод,
Его мечом я вытра­вить хоте­ла бы.

Ясон
Кон­чай же дело! Боль­ше не про­шу тебя
Я ни о чем, — лишь пыт­ки длить не надоб­но.

Медея
Нет, насла­дись, обида, местью мед­лен­ной.
Мой этот день: он был царем даро­ван мне.

Ясон
Меня убей!

Медея
Ты про­сишь пожа­леть тебя!

Уби­ва­ет вто­ро­го сына.
Все кон­че­но. Отдать мне боль­ше нече­го
1020Тебе, обида. Взо­ры под­ни­ми сюда,
Ясон небла­го­дар­ный. Ты узнал жену?
Все­гда бегу я так. Пути небес­ные
Откры­ты: ждут дра­ко­ны, под ярмо скло­нив
Чешуй­ча­тые шеи. На, бери детей!
В кры­ла­той колес­ни­це уно­шусь я прочь.

Ясон
Лети сре­ди эфи­ра бес­пре­дель­но­го:
Ты всем дока­жешь, что и в небе нет богов.

ПРИМЕЧАНИЯ

* В квад­рат­ные скоб­ки заклю­че­ны части несо­хра­нив­ших­ся сти­хотвор­ных строк, вос­ста­нав­ли­вае­мые совре­мен­ны­ми изда­те­ля­ми пред­по­ло­жи­тель­но.
Ст. 2. Луци­на — ста­ро­рим­ская боги­ня-родо­вспо­мо­га­тель­ни­ца, позд­нее ипо­стась Диа­ны (у гре­ков — Арте­ми­да).
Ст. 2—3. …ты, кто Тифия… учи­ла… — Настав­ни­цей Тифия, корм­че­го арго­нав­тов, была Минер­ва (у гре­ков — Афи­на Пал­ла­да).
Ст. 5—7. …и ты, Титан… и ты… Гека­та… — Ясон клял­ся Медее Солн­цем (Тита­ном Гелио­сом) и Луной (одна из ипо­ста­сей Гека­ты, боги­ни чаро­дей­ства).
Ст. 9. Эреб — пре­ис­под­няя.
Ст. 10. …маны бес­по­щад­ные… — обо­жест­влен­ные души умер­ших, покро­ви­тель­ст­ву­ю­щие сво­е­му роду.
Ст. 11. …царь… с цари­цею, похи­щен­ной… — Медея обра­ща­ет­ся к Диту (у гре­ков — Аид или Плу­тон), пове­ли­те­лю под­зем­но­го цар­ства, и Про­зер­пине (у гре­ков — Пер­се­фо­на), его супру­ге, кото­рая была им похи­ще­на и уве­зе­на в под­зем­ное цар­ство.
Ст. 13—14. …змее­во­ло­сые боги­ни… — фурии (эри­нии), боги­ни кров­ной мести. Помо­гая Ясо­ну, Медея уби­ла сво­его бра­та Абсир­та, поэто­му они и яви­лись к ней на свадь­бу.
Ст. 28—29. …пред­ок мой… Титан… — Медея — внуч­ка Гелиоса.
Ст. 43. Кав­ка­зом непри­ют­ным укре­пи свой дух… — то есть вос­по­ми­на­ни­ем о родине, куда уже нет воз­вра­та.
Ст. 44. Понт — Чер­ное море. Фасис — река в Кол­хиде (ныне Рион).
Ст. 45. Истм — Коринф­ский пере­ше­ек.
Ст. 47—48. …труп раз­руб­лен­ный — спер­ва Абсир­та, потом иолк­ско­го царя Пелия (см. всту­пит. ком­мент. к тра­гедии).
Ст. 62—63. Ты, что удер­жи­вать можешь… — Име­ет­ся в виду Вене­ра (у гре­ков — Афро­ди­та), воз­люб­лен­ная Мар­са (у гре­ков — Арей).
Ст. 67. …ты, что несешь факел… — то есть бог Гиме­ней, покро­ви­тель бра­ка, изо­бра­жае­мый со сва­деб­ным факе­лом.
Ст. 71. Вест­ник ночи и дня… — Вене­ра, в вечер­нем вос­хож­де­нии назы­вае­мая Вес­пе­ром, в утрен­нем — Люци­фе­ром.
Ст. 76—81. …юных вну­чек Кек­ро­по­вых… — то есть афи­ня­нок (Кек­роп — леген­дар­ный царь Атти­ки и родо­на­чаль­ник афи­нян), муже­ст­вен­ных спар­та­нок (…город без стен… — Спар­та, укреп­лен­ная не сте­на­ми, а доб­ле­стью граж­дан), житель­ниц Фив (аони­я­нок) и элидя­нок (из доли­ны Алфея).
Ст. 79. Тай­гет­ские хреб­ты — гор­ная цепь в Пело­пон­не­се.
Ст. 82. Эсо­нид — Ясон, сын иолк­ско­го царя Эсо­на.
Ст. 87. …девы-луч­ни­цы брат… — Апол­лон, брат охот­ни­цы Диа­ны, вдох­нов­ля­ю­щий про­ро­че­ства вос­седаю­щей на вещем тре­нож­ни­ке Дель­фий­ской пифии.
Ст. 88—89. …кулач­ный… боец с близ­не­цом сво­им… — сыно­вья Юпи­те­ра (у гре­ков — Зевс) Дио­с­ку­ры — Кастор и Пол­лукс (Полидевк). Пол­лукс был кулач­ным бой­цом, Кастор — кон­ни­ком.
Ст. 96. Пле­яды — семь сестер, доче­ри Атлан­та и Оке­а­ниды Плей­о­ны, пре­вра­щен­ные в семи­звездие.
Ст. 98. Феба — Луна, сест­ра Феба — Солн­ца.
Ст. 98—99. На этом месте Лео пред­по­ла­га­ет лаку­ну и запол­ня­ет ее сле­дую­щи­ми стро­ка­ми:

На такую взгля­нуть сто­ит лишь юно­ше,
Вмиг румя­нец ему алый зальет лицо.
(Прим. изд. 1983)
Ст. 102. Ложе фасий­ское… — то есть кол­хид­ское (по реке Фаси­су в Кол­хиде).
Ст. 105. Эолия — одно из назва­ний Фес­са­лии.
Ст. 110. Лией («уте­ши­тель») — одно из имен Вак­ха.
Ст. 113. Фес­цен­нин­ские шут­ки — риту­аль­ные песен­ки и ост­ро­ты, часто непри­стой­но­го содер­жа­ния, кото­ры­ми сопро­вож­дал­ся про­ход неве­сты к дому жени­ха в Риме. Фес­цен­ний — горо­док в Этру­рии, откуда при­шел в Рим этот обы­чай.
Ст. 121. …огонь и вол­ны для него сми­рив­шую? — Медея помог­ла Ясо­ну спра­вить­ся с огнеды­ша­щи­ми быка­ми, на кото­рых он по при­ка­зу царя Эета дол­жен был вспа­хать поле, чтобы полу­чить золо­тое руно. Далее речь идет об убий­стве Абсир­та, кото­рое ино­гда тол­ку­ет­ся как жерт­ва богу морей Неп­ту­ну.
Ст. 127. Пеласги — древ­ние жите­ли Арго­лиды, назван­ные по име­ни аргос­ско­го царя Пелас­га. В поэ­ти­че­ском язы­ке «пеласги» озна­ча­ют «гре­ки».
Ст. 131. …о спут­ни­ке сест­ры чудо­вищ­ной… — то есть об Абсир­те.
Ст. 142. …сохра­нив мой дар — то есть свою жизнь, спа­сен­ную Меде­ей.
Ст. 149. Малея — опас­ный для судов мыс на юго-восто­ке Пело­пон­не­са.
Ст. 169. Вой­ска… пусть хоть из зем­ли взой­дут. — Леген­дар­ный осно­ва­тель Фив Кадм победил дра­ко­на, вырвал у него зубы и засе­ял ими зем­лю; из зубов взо­шли вои­ны — спар­ты («посе­ян­ные»), кото­рые нача­ли сра­жать­ся друг с дру­гом и все, кро­ме пяти, погиб­ли. От этих пяте­рых пошли знат­ней­шие фиван­ские роды.
Ст. 214. Фер­мо­донт — ска­зоч­ная река к севе­ру от Пон­та Евк­син­ско­го. …рать без­муж­няя — ама­зон­ки, яко­бы жив­шие на бере­гу Фер­мо­дон­та.
Ст. 228. Орфей — мифи­че­ский фра­кий­ский певец.
Ст. 231. Боре­ады — кры­ла­тые сыно­вья север­но­го вет­ра Борея, арго­нав­ты Кала­ид и Зет. Лин­кей — арго­навт, зна­ме­ни­тый необы­чай­но ост­рым зре­ни­ем; он мог видеть сквозь зем­лю и кам­ни.
Ст. 233. Миний­цы — общее назва­ние арго­нав­тов, при­над­ле­жав­ших к миний­ской вет­ви эолий­ско­го пле­ме­ни.
Ст. 238. Арго — назва­ние кораб­ля арго­нав­тов («Арго-пла­ва­те­лей»).
Ст. 247—248. …щеки тво­ей каса­ясь… — По обы­чаю, тот, кто про­сил защи­ты, дол­жен был кос­нуть­ся боро­ды сво­его покро­ви­те­ля.
Ст. 257. Акаст — сын Пелия, пре­сле­до­вав­ший Ясо­на и Медею после его убий­ства (см. ком­мент. к ст. 47—48). Иолк — роди­на Ясо­на, где ему по пра­ву при­над­ле­жал цар­ский пре­стол.
Ст. 312. Дожде­нос­ные Гиа­ды — семь доче­рей Атлан­та, обра­щен­ные в звезды в созвездии Тель­ца, появ­ле­ние кото­рых сов­па­да­ло в Гре­ции с нача­лом пери­о­да дождей.
Ст. 313. Олен­ская Коза — Амал­фея, моло­ком кото­рой был вскорм­лен Юпи­тер; пре­вра­ще­на в созвездие Капел­лу (ино­гда ее отцом назы­ва­ют Оле­на).
Ст. 314. …Повоз­ки в краю студе­ном небес… — то есть Боль­шой Мед­веди­цы, ино­гда назы­вае­мой Колес­ни­цей.
Ст. 316. Борей — см. ком­мент. к ст. 231. Зефир — влаж­ный запад­ный ветер. Оба назва­ния вет­ров — гре­че­ские.
Ст. 336. Пели­он — гор­ный хре­бет в Фес­са­лии; из пели­он­ских сосен был выстро­ен корабль арго­нав­тов.
Ст. 340—360. Пере­чис­ля­ют­ся опас­но­сти на пути арго­нав­тов в Кол­хиду: …две горы… сши­ба­лись… — Сим­плега­ды, стал­ки­ваю­щи­е­ся ска­лы на Бос­фо­ре; …дева, чей стан опо­я­са­ли псы… — Сцил­ла, чудо­ви­ще с шестью голо­ва­ми и тре­мя ряда­ми ост­рых зубов в каж­дой пасти, оби­тав­шее в пеще­ре на ита­лий­ской сто­роне Сици­лий­ско­го (Мес­син­ско­го) про­ли­ва; …чума Авзо­ний­ских вод… — сире­ны, полуп­ти­цы-полу­жен­щи­ны, увле­кав­шие море­хо­дов сво­им вол­шеб­ным пени­ем и затем пожи­рав­шие их. Оби­та­ли на юге Ита­лии (в поэ­ти­че­ском язы­ке — Авзо­ния).
Ст. 350. Пелор — мыс на Сици­лии в Мес­син­ском про­ли­ве.
Ст. 357. …пие­рий­ской стру­ной… — Музы часто пред­став­ля­лись оби­таю­щи­ми в Пие­рии (к севе­ру от Олим­пии).
Ст. 373. …индий­цев поит студе­ный Аракс… — то есть юг схо­дит­ся с севе­ром, восток с запа­дом. (Арме­ния для Медеи — север.)
Ст. 374. Аль­бис — древ­нее назва­ние Эль­бы.
Ст. 378. Тефия — мор­ская хозяй­ка, дочь Ура­на и Геи, супру­га Оке­а­на.
Ст. 379. Фула — самая даль­няя из стран оби­тае­мо­го мира, види­мо, Ислан­дия или север­ная часть Скан­ди­на­вии. В эпо­ху Воз­рож­де­ния эти сти­хи счи­та­лись про­ро­че­ст­вом об откры­тии Аме­ри­ки.
Ст. 384. Ниса — ска­зоч­ная гора, где вос­пи­ты­вал­ся Вакх, пред­во­ди­тель вак­ха­нок-менад. Пинд — гора в север­ной Гре­ции.
Ст. 404. Аркт сухой — Боль­шая Мед­веди­ца, не захо­дя­щая за гори­зонт, то есть не «погру­жаю­ща­я­ся в море».
Ст. 409. Сика­ния — Сици­лия.
Ст. 410. …Этна — гнет тита­на? — Соб­ст­вен­но, под Этной был погре­бен не титан, а дру­гой враг Юпи­те­ра — повер­жен­ный им огнеды­ша­щий Тифон, так что здесь «титан» озна­ча­ет про­сто вра­га богов.
Ст. 412. Кор (или Кавр) — холод­ный и сухой севе­ро-запад­ный ветер.
Ст. 457. Тем­пей­ский дол — нахо­дит­ся на восто­ке Фес­са­лии.
Ст. 471. Фрик­со­во руно — золо­тое руно, сня­тое с вол­шеб­но­го бара­на, на кото­ром когда-то при­ле­тел в Кол­хиду фиван­ский царе­вич Фрикс.
Ст. 511—512. …бра­тья­ми Сизи­фа вну­ки ста­нут вну­кам Фебо­вым — то есть буду­щие дети Ясо­на от коринф­ской царев­ны (Сизиф был царем Корин­фа и почи­тал­ся пра­щу­ром корин­фян) и дети Медеи, внуч­ки Солн­ца.
Ст. 523—524. …чтобы брат­скую ты про­лил кровь… — Акаст при­хо­дил­ся Ясо­ну трою­род­ным бра­том.
Ст. 577. Гека­та — боги­ня чаро­дей­ства.
Ст. 583. Австр (или Нот) — южный ветер.
Ст. 586. Истр — Дунай.
Ст. 588. Родан — древ­нее назва­ние Роны. Гем — гора во Фра­кии.
Ст. 597—598. …вла­сти­тель цар­ства вто­ро­го — Неп­тун (у гре­ков — Посей­дон), при деле­же все­лен­ной полу­чив­ший в удел море. Пер­вый поко­ри­тель морей — Тифий, корм­щик арго­нав­тов.
Ст. 599—600. Юно­ша дерз­нул колес­ни­цей… пра­вить… — Фаэ­тон, сын бога солн­ца Гелиоса, умо­лил отца дать ему на день управ­ле­ние его колес­ни­цей, но не спра­вил­ся с коня­ми, устро­ил миро­вой пожар и погиб, сра­жен­ный перу­ном Юпи­те­ра.
Ст. 616—669. Пока­ра­ло всех… море… — Сле­ду­ет пере­чень арго­нав­тов, погиб­ших недоб­рой смер­тью.
Ст. 617. …пер­вым Тифий… — Тифий умер, не доплыв до Кол­хиды.
Ст. 618. …неуче­ный корм­чий… — Анкей, погиб­ший поз­же, на Калидон­ской охо­те (на чудо­вищ­но­го веп­ря, опу­сто­шав­ше­го поля).
Ст. 624. Авлида — гавань, откуда впо­след­ст­вии отплы­ли гре­ки к Трое — лишь после того, как при­нес­ли в жерт­ву богам дочь Ага­мем­но­на Ифи­ге­нию.
Ст. 625. …певу­чей был порож­ден Каме­ной… — Орфей, сын музы Кал­лио­пы (рим­ляне ино­гда назы­ва­ли муз каме­на­ми), был рас­тер­зан вак­хан­ка­ми на бере­гу фра­кий­ско­го Геб­ра.
Ст. 632. Стикс — глав­ная река пре­ис­под­ней. …по тро­пе зна­ко­мой… — Тро­па в пре­ис­под­нюю зна­ко­ма Орфею, так как он уже ходил туда за Евриди­кой.
Ст. 634. Пал Неп­ту­нов сын от руки Алкида… — Пери­к­ли­мен, кото­ро­му Неп­тун даро­вал спо­соб­ность к пре­вра­ще­нию, был убит Гер­ку­ле­сом (Алкидом) при раз­ру­ше­нии Пило­са.
Ст. 636. Акви­ло­на дети — Боре­ады (Зет и Кала­ид), уби­тые Гер­ку­ле­сом. Акви­лон — латин­ское имя Борея.
Ст. 639. …воз­лег на костер этей­ский… — О стра­да­ни­ях Гер­ку­ле­са и его доб­ро­воль­ной смер­ти см. «Гер­ку­лес на Эте».
Ст. 645. …погуб­лен… мате­рин­ским гне­вом… Меле­агр. — Меле­а­г­ру, цар­ско­му сыну, уда­лось сра­зить Калидон­ско­го веп­ря (см. ком­мент. к ст. 618). В ссо­ре из-за добы­чи он убил двух бра­тьев сво­ей мате­ри Алфеи. В отмест­ку Алфея реши­ла умерт­вить сына и бро­си­ла в огонь голов­ню, от кото­рой зави­се­ла его жизнь (ей было пред­ска­за­но, что сын умрет, когда дого­рит пылав­шее в оча­ге поле­но, поэто­му она его зага­си­ла и до поры хра­ни­ла в лар­це).
Ст. 647. …Гер­ку­ле­сов маль­чик… — Гилас, похи­щен­ный реч­ны­ми ним­фа­ми, пре­льщен­ны­ми его кра­сотой.
Ст. 652. Идмон — вещий сын Апол­ло­на; пошел в поход, зара­нее зная, что погибнет. О его смер­ти рас­ска­зы­ва­лось по-раз­но­му; смерть от уку­са змеи чаще при­пи­сы­ва­лась вто­ро­му сыну Апол­ло­на, Моп­су.
Ст. 657. Фети­ды муж — Пелей, сын Эака, убив­ший сво­его бра­та Фока и изгнан­ный Эаком с Эги­ны.
Ст. 659. …Нав­плий ото­мстит… — На обрат­ном пути гре­че­ский флот потер­пел кру­ше­ние у евбей­ско­го мыса Кафа­рея: Нав­плий, сын Неп­ту­на, выста­вил лож­ные маяч­ные огни, мстя за сво­его сына Пала­меда, погуб­лен­но­го в нача­ле вой­ны коз­ня­ми Улис­са.
Ст. 660—661. …за отцо­ву дер­зость… — Нача­ло это­го сти­ха в руко­пи­сях утра­че­но.
Ст. 662. Оилей умрет средь пучин… — Лок­рид­ский царь Оилей здесь спу­тан с его сыном Аяк­сом Лок­рид­ским, погиб­шим в бурю на обрат­ном пути из-под Трои. [Воз­мож­но, в ори­ги­на­ле был Ойлид. — Hal­gar Fen­rirsson.]
Ст. 663—664. …жизнь… отдаст за царя ферей­цев Алкести­да… — За Адме­та, царя фес­са­лий­ских Фер, согла­си­лась уме­реть его жена Алкести­да, спа­сен­ная затем Гер­ку­ле­сом.
Ст. 680. …свя­тынь рукой кос­нув­шись левою… — знак обра­ще­ния к злым демо­нам (левая сто­ро­на счи­та­лась несчаст­ли­вой).
Ст. 683. Тавр — гор­ный хре­бет в Малой Азии.
Ст. 694—695. …змея, подоб­ная реке огром­ной… — Име­ет­ся в виду Млеч­ный Путь.
Ст. 697. …сия­ет пер­вый нам, вто­рой — сидо­ня­нам. — Речь идет о Боль­шой и Малой Мед­веди­цах. Гре­че­ские море­хо­ды ори­ен­ти­ро­ва­лись на Боль­шую Мед­веди­цу, фини­кий­ские (сидо­няне — по фини­кий­ско­му горо­ду Сидо­ну) — на Малую.
Ст. 698. Зме­едер­жец — север­ное созвездие; свя­зы­ва­лось с Эску­ла­пом (у гре­ков — Аскле­пи­ем), богом вра­че­ва­ния, часто изо­бра­жав­шим­ся со зме­ей.
Ст. 700. Пифон — вещий дра­кон, уби­тый Апол­ло­ном; свя­зы­вал­ся с север­ным созвезди­ем Дра­ко­на.
Ст. 701. Гид­ра — созвездие южно­го неба, свя­зы­ва­лось с уби­той Гер­ку­ле­сом Лер­ней­ской гид­рой.
Ст. 703. …Кол­хиды страж поки­ну­той… — см. всту­пит. ком­мент. к тра­гедии.
Ст. 707. Эрикс — гора в Сици­лии (назва­на по име­ни героя, уби­то­го Гер­ку­ле­сом, — см. «Гер­ку­лес в безумье», ст. 482) с хра­мом Вене­ры и, по пре­да­нию, при­во­рот­ны­ми Вене­ри­ны­ми тра­ва­ми.
Ст. 710. Мидия — стра­на на Иран­ском наго­рье, вхо­див­шая в Пер­сид­скую дер­жа­ву и в поэ­ти­че­ском язы­ке часто с ней отож­дествляв­ша­я­ся.
Ст. 711. Пар­фия — стра­на в Малой Азии.
Ст. 713. …в лесах Гер­цин­ских… — Име­ют­ся в виду леси­стые горы в Гер­ма­нии (ныне Гарц), где оби­та­ло пле­мя све­вов.
Ст. 720—727. Одни рас­те­нья гемо­ний­ский дал Афон… — то есть тра­вы Медеи — из стран Севе­ра (Фес­са­лии — Гемо­нии, где нахо­дят­ся горы Афон, Пинд и Пан­гей), Восто­ка (индий­ский Гидасп) и Запа­да (испан­ский Бетис — Гва­дал­кви­вир).
Ст. 727. Гес­пе­рий­ское море — то есть Запад­ное (Атлан­ти­че­ский оке­ан).
Ст. 744. Икси­он — царь мифи­че­ско­го пле­ме­ни лапи­фов, жив­ше­го в Фес­са­лии; за пося­га­тель­ство на честь Юно­ны (у гре­ков — Гера) при­ко­ван в под­зем­ном цар­стве к веч­но вра­щаю­ще­му­ся огнен­но­му коле­су.
Ст. 745. Пире­на — источ­ник в Корин­фе.
Ст. 747. …камень вниз Сизи­фа увле­чет. — Царь Корин­фа Сизиф за попыт­ку обма­нуть смерть при­нуж­ден в пре­ис­под­ней веч­но вка­ты­вать на гору тяже­лый камень, кото­рый, достиг­нув вер­ши­ны, ска­ты­ва­ет­ся вниз, и все при­хо­дит­ся начи­нать сна­ча­ла.
Ст. 748. Вас, кого без дна сосуды… — Доче­ри еги­пет­ско­го царя Даная Дана­иды, убив­шие сво­их мужей, после смер­ти обре­че­ны веч­но напол­нять водой без­дон­ную боч­ку.
Ст. 761. Цере­ра (у гре­ков — Демет­ра) — боги­ня пло­до­ро­дия и зем­леде­лия.
Ст. 775—776. Вот кровь, что… Дея­ни­ре дал… Несс — см. «Гер­ку­лес на Эте».
Ст. 781. Гар­пии — кры­ла­тые чудо­ви­ща; были про­гна­ны арго­нав­том Зетом от пре­сле­ду­е­мо­го ими сле­по­го царя Финея.
Ст. 783. Стим­фа­лиды — мифи­че­ские пти­цы с мед­ны­ми кры­лья­ми, ког­тя­ми и клю­вом, жив­шие на озе­ре Стим­фал в Арка­дии; перья, кото­рые они роня­ли, пора­жа­ли, как стре­лы. Были пере­би­ты Гер­ку­ле­сом (пятый подвиг).
Ст. 783—784. …лер­ней­скою стре­лой… — то есть стре­лой Гер­ку­ле­са, отрав­лен­ной ядо­ви­той жел­чью Лер­ней­ской гид­ры. Речь идет о пятом подви­ге Гер­ку­ле­са.
Ст. 787. Три­вия («трой­ная») — одно из имен Гека­ты; она изо­бра­жа­лась трех­ли­кой и почи­та­лась ночью на пере­крест­ках (см. так­же ком­мент. к ст. 577).
Ст. 791. …на мучи­тель­ный зов фес­са­лий­ских чар… — Фес­са­лия слы­ла стра­ной кол­ду­ний, умев­ших чара­ми сво­дить с неба Луну (она же Диа­на-Дик­тин­на и Гека­та-Три­вия).
Ст. 796. Коринф­ский сплав — то есть коринф­ская медь (буд­то бы с при­ме­сью золота), счи­тав­ша­я­ся наи­луч­шей. Уда­ра­ми в мед­ные сосуды сопро­вож­да­лись кол­дов­ские заго­во­ры.
Ст. 805. …в сти­гий­ской воде… — то есть в реке Стикс, про­те­каю­щей в пре­ис­под­ней.
Ст. 813. Пер­се­ида — Гека­та (с ее лун­ным ликом); здесь на нее пере­не­се­но про­зви­ще кол­ду­ньи Цир­цеи, доче­ри оке­а­ниды Пер­сы.
Ст. 824. Муль­ци­бер («пла­ви­тель») — про­зви­ще бога огня и куз­неч­но­го ремес­ла Вул­ка­на (у гре­ков — Гефест).
Ст. 828. …Химе­ры дар… — огонь; Химе­ра была огнеды­ша­щим чудо­ви­щем.
Ст. 829—830. …огонь, что похи­ти­ла я из зева быка… — Име­ет­ся в виду один из огнеды­ша­щих быков Эета.
Ст. 831. Меду­за — одна из змее­во­ло­сых гор­гон, взгляд кото­рой обра­щал смот­рев­ших на нее в камень. Была уби­та Пер­се­ем, геро­ем аргос­ских ска­за­ний, сыном Юпи­те­ра и аргос­ской царев­ны Данаи.
Ст. 841. …Гека­ты лай… — Гека­те были посвя­ще­ны соба­ки, и сама она порой явля­лась соба­кой.
Ст. 891. …из зем­ли Пело­по­вой! — то есть из Пело­пон­не­са, назы­вае­мо­го так по его пер­во­му царю — Пело­пу.
Ст. 954. Тан­та­лида — Нио­ба, дочь Тан­та­ла, сест­ра Пело­па, мать семи доче­рей и семи сыно­вей, уби­тых за ее гор­ды­ню Апол­ло­ном и Диа­ной.
Ст. 963. Меге­ра — одна из Эри­ний, оли­це­тво­ре­ние гне­ва и зави­сти.
Ст. 1023. …ждут дра­ко­ны… — Медея уле­та­ет на колес­ни­це Гелиоса из Корин­фа в Афи­ны к царю Эгею.