Овидий. Фасты. Книга VI

Содержание

• Овидий. Фасты. Книга I
• Овидий. Фасты. Книга II
• Овидий. Фасты. Книга III
• Овидий. Фасты. Книга IV
• Овидий. Фасты. Книга V
• Овидий. Фасты. Книга VI

Меся­ца имя «июнь» по-раз­но­му так­же тол­ку­ют;
Из тол­ко­ва­ний же всех выбе­ри луч­шее сам.
Прав­ду спою; но во лжи упрек­нуть меня могут, пожа­луй,
Думая, буд­то нель­зя смерт­но­му видеть богов.
5 Есть в пев­цах боже­ство: мы пыла­ем, когда оно живо,
Для вдох­но­ве­нья оно сеет в душе семе­на,
Мне перед все­ми дано лице­зре­ние боже­ских ликов,
Раз я певец и пою я о свя­щен­ных вещах.
Роща завет­ная есть, ника­ким недо­ступ­ная зву­кам,
10 Толь­ко вода в род­ни­ке льет­ся, немолч­но жур­ча.
Здесь-то обду­мы­вал я, откуда пошел насту­пив­ший
Месяц и как полу­чил име­но­ва­нье свое.
Здесь и узрел я богинь, — но не тех, что видел настав­ник
Пахоты, в Аскре сво­ей пас­ший наслед­ных овец;
15 Да и не тех, что судил во влаж­ных пред­го­ри­ях Иды
Сын При­а­ма. Из них все же яви­лась одна,
Та, что была и сест­рой и супру­гою бра­та род­но­го:
В хра­ме Юпи­те­ра днесь с ним она вме­сте сто­ит.
В ужа­се я поблед­нел, и ни сло­ва не мог я про­мол­вить,
20 Но тут боги­ня сама страх мой пред ней уня­ла,
Ибо ска­за­ла: «Певец, исчис­ли­тель рим­ско­го года,
В малых посмев­ший сти­хах о вели­ча­вом ска­зать,
Пра­во ты заслу­жил боже­ства небес­ные видеть,
Ура­зу­мев, что тебе празд­ни­ки надо вос­петь!
25 Я не хочу, чтобы ты по незна­нию впал в заблуж­де­нье:
Помни, что по мое­му име­ни назван июнь.
Это нема­ло — женой Юпи­те­ра быть и сест­рою:
Бра­том гор­дить­ся могу, мужем — гор­дить­ся вдвойне.
Если по пред­кам смот­реть, то пер­вым дитя­тей Сатур­на
30 Сде­ла­лась я, и по мне стал он впер­вые отцом.
Рим по отцу мое­му Сатур­ни­ей неко­гда назван:
Рим­ская бли­же зем­ля к небу, где власт­во­вал он.
Если супру­же­ство в честь, то я Гро­мо­верж­ца супру­га,
Рядом с Тар­пей­ским сто­ит хра­мом Юпи­те­ра мой.
35 Если блуд­ни­ца мог­ла дать имя меся­цу маю,
То поче­му бы не мне месяц при­сво­ить июнь?
Раз­ве напрас­но зовусь я цари­цей и глав­ной боги­ней,
Раз­ве не я золо­той ски­петр в дес­ни­це дер­жу?
Раз я Луци­ной зовусь и в каж­дом меся­це слав­люсь,
40 Раз­ве не может по мне имя носить хоть один?
Было бы стыд­но тогда, что я гнев отло­жи­ла закон­ный
И на Элек­тры детей и на Дар­да­на семью —
Гнев, закон­ный вдвойне: на хище­ние Гани­меда
И что на Иде судья неко­гда мной пре­не­брег.
45 Было бы стыд­но, что я не хра­ню Кар­фа­ге­на твер­ды­ни,
Еже­ли там мой доспех и колес­ни­ца моя.
Было бы стыд­но, что Спар­ту, Аргос, и род­ные Мике­ны,
И ста­ро­дав­ний Самос Лаций бы мне заме­нил.
Древ­не­го Татия ты и вер­ных Юноне фалис­ков
50 Вспом­ни: ведь я их дала Риму под креп­кую власть.
Но не сты­жусь ниче­го: народ этот всех мне доро­же,
Здесь меня чтут, здесь и мой общий с Юпи­те­ром храм.
Сам Маворс мне ска­зал: “Сте­ны Рима тебе пору­чаю:
В горо­де вну­ка тебе мощ­ною быть суж­де­но!”
55 Сло­во сдер­жал он: на ста алта­рях меня чест­ву­ют жерт­вы,
Но несрав­нен­ная честь — меся­ца имя “июнь”.
И не один толь­ко Рим возда­ет мне подоб­ную почесть:
Чтят мое боже­ство всюду в окрест­ной зем­ле.
В чис­лен­ник ты посмот­ри дуб­рав­ной Ари­ции, или
60 В фасты Лав­рен­та, иль в те, что мой Лану­вий ведет, —
Месяц Юно­ны везде! Посмот­ри-ка еще ты на Тибур
Иль на боги­ни свя­той сте­ны Пре­не­сты взгля­ни:
Всюду най­дешь ты месяц Юно­ны! Одна­ко не Ромул
Этим посел­кам отец: веч­ный оплот его — Рим».

75
Смолк­ла Юно­на, а я огля­нул­ся: жену Гер­ку­ле­са
Я увидал пред собой; бод­ро смот­ре­ла она.
«Коль в небе­сах моя мать меня тер­петь не жела­ет,
То, — гово­рит она, — прочь я, пови­ну­ясь, уйду;
Я и за то не борюсь, чтобы месяц по мне назы­вал­ся:
70 С роб­кой лишь прось­бой иду, слов­но бы с жало­бой в суд.
Дело свое защи­щать я реша­юсь сми­рен­ной моль­бою;
Впро­чем, быть может, и ты эту под­дер­жишь моль­бу.
Мать обла­да­ет моя золотым в Капи­то­лии хра­мом,
Как подо­ба­ет, царя вме­сте с Юпи­те­ром в нем;
75 А у меня все­го лишь и есть, что назва­нье июня:
Толь­ко ведь в этом моя и заклю­ча­ет­ся честь.
Что за беда, если, рим­ля­нин, ты по жене Гер­ку­ле­са
Месяц назвал и его имя потом­ство хра­нит?
Да ведь и эта зем­ля долж­ни­ца моя по супру­гу
80 Слав­но­му: здесь ведь пас­лось взя­тых им ста­до коров,
Здесь, не спа­сен­ный огнем и даром, отцом ему дан­ным,
Кро­вью сво­ей обаг­рил Как Авен­ти­на поля.
Что же было потом? Разде­ля­ет на ста­рых и юных
Пер­вый из рим­ских царей собран­ный в Риме народ:
85 Часть состав­ля­ет совет, дру­гая соста­ви­ла вой­ско;
Те объ­яв­ля­ют вой­ну, эти идут вое­вать.
Так пове­лел он, и так поде­лил он и меся­цы эти,
Юно­шам дав­ши июнь, месяц пред ним — ста­ри­кам».

Смолк­ла. И спор меж богинь готов уже был раз­го­реть­ся:
90 Всё бла­го­че­стье забыв, в ярость при­шли бы они,
Но появи­лась меж них в вен­ке Апол­ло­но­вом Друж­ба —
В этом живет боже­стве доб­рое дело царя.
И рас­ска­за­ла она, как Татий с храб­рым Кви­ри­ном
Оба наро­да свои соеди­ни­ли в одно,
95 И, под одной посе­лясь общей кров­лею, тести с зятья­ми
«Юнк­та­ми» ста­ли, срод­нясь; назван отсюда июнь.
Три есть при­чи­ны ему назы­вать­ся июнем. Боги­ни,
Сами решай­те, какой пер­вен­ство надо отдать!
Мне вы рав­ны: ведь неда­ром Парис погу­бил свою Трою, —
100 Боль­ше беды от дво­их, нежель добра от одной!
1 июня. Кален­ды. Кар­на­лии
Пер­вый день, Кар­на, тебе! Двер­ных это петель боги­ня,
Волей сво­ею она все ото­мкнет и запрет.
Сила дана ей такая отколь, — это скры­то века­ми,
Но из моих ты сти­хов можешь и это узнать.
105 Роща ста­рин­ная есть Гелер­на око­ло Тиб­ра;
Жерт­вы пон­ти­фи­ки в ней даже и ныне вер­шат.
Ним­фа там роди­лась (ее Кра­ною встарь назы­ва­ли),
Мно­го ее жени­хов тщет­но ста­ра­лись добыть.
Дро­ти­ки взяв, за зве­рьем по полям она веч­но гоня­лась
110 И рас­став­ля­ла свои сети в уще­льях долин.
Хоть без кол­ча­на была, но ее за сест­ру при­ни­ма­ли
Феба, и пра­во же, Феб, это тебе не в укор.
Юно­шам всем, перед ней изли­вав­шим­ся в прось­бах любов­ных,
Так отве­ча­ла она, выслу­шав эти сло­ва:
115 «Слиш­ком здесь всё на виду, и при све­те солн­ца мне стыд­но:
Если в пеще­ре меня скро­ешь, пой­ду за тобой».
Он лег­ко­вер­ный идет, она же забьет­ся в кустар­ник,
Спря­чет­ся в нем, и най­ти там невоз­мож­но ее.
Янус заме­тил ее и, охва­чен­ный стра­стью любов­ной,
120 К неж­ным при­бег­нув сло­вам, стро­гую стал умо­лять.
Ним­фа велит и ему отыс­кать глухую пеще­ру
И, при­тво­рись, что идет сле­дом, скры­ва­ет­ся прочь.
Глу­пая! Янус уме­ет и спе­ре­ди видеть, и сза­ди;
Нече­го делать: тебя видит в убе­жи­ще он.
125 Нече­го делать! Тебя он под самой ска­лой насти­га­ет
И, обни­мая уже, так он тебе гово­рит:
«За соче­та­нье со мной ты двер­ных будь вла­ды­кою петель:
Взяв твою дев­ст­вен­ность, так я ода­ряю тебя».
Так он ска­зав, протя­нул ей колюч­ку бело­го цве­та,
130 Чтоб от две­рей отвра­щать ею беду и напасть.
Хищ­ных поро­да есть птиц, не тех, что томи­ли Финея
Голо­дом жут­ким, но тех, что про­ис­хо­дят от них:
Голо­вы их вели­ки, очи зор­ки, а клюв бес­по­ща­ден,
В кры­льях вид­на седи­на, крю­чья­ми ког­ти тор­чат.
135 Ночью лета­ют, хва­та­ют детей в пеле­нах колы­бель­ных
И осквер­ня­ют тела этих мла­ден­цев груд­ных.
Клю­ва­ми щип­лют они, гово­рят, ребя­чьи утро­бы
И напол­ня­ют себе выпи­той кро­вью зобы.
Это сипу­хи. Их так по сипе­нию все назы­ва­ют,
140 Ибо от них по ночам жут­кий раз­но­сит­ся сип.
Так что иль пти­цы они от рож­де­нья, иль ста­рые ведь­мы,
Силой мар­сий­ских сло­вес пре­об­ра­жен­ные в птиц,
Толь­ко яви­лись они в спаль­ню Про­ки. Родив­ший­ся Про­ка —
Было ему лишь пять дней — све­жей добы­чей им стал.
145 Ново­рож­ден­но­го грудь сосут они, жад­но тер­зая,
Маль­чик несчаст­ный вопит, кри­ком на помощь зовет,
В стра­хе на голос его кор­ми­ли­ца мчит­ся к малют­ке
И на щеках у него видит следы от ког­тей.
Что же ей делать? Лицо мла­ден­ца тако­го же цве­та,
150 Как замер­за­ет лист­ва позд­няя в ран­ний мороз,
Кра­ну на помощь зовет, а та в ответ: «Успо­кой­ся:
Будет твой сосу­нок сно­ва и жив и здо­ров».
К люль­ке она подо­шла, и мать и роди­тель рыда­ют,
Кра­на же им гово­рит: «Я изле­чу его вам!»
155 Тот­час же, три­жды она зем­ля­нич­ни­ком тро­нув­ши две­ри,
Три­жды лист­вою его тро­ну­ла так­же порог;
Вход окроп­ля­ет водой (а в воде этой было и зелье);
И от двух­ме­сяч­ной был потрох сви­ньи у нее.
«Пти­цы ноч­ные, — она гово­рит, — поща­ди­те мла­ден­ца
160 Чре­во: за мало­го вам малая жерт­ва идет.
Серд­це за серд­це, молю, нут­ро за нут­ро вы бери­те:
Этою жиз­нью пла­чу вам я за луч­шую жизнь».
Жерт­вуя так, все нут­ро рас­се­ка­ет, на воздух выно­сит
И огля­нуть­ся назад тем, кто с ней был, не велит.
165 Яну­са белую ветвь с колюч­кой она при­креп­ля­ет
К щели окон­ной, где мог в ком­на­ту свет про­ни­кать.
После того, гово­рят, колы­бе­ли не тро­га­ли пти­цы,
А у мла­ден­ца опять ста­ло румя­ным лицо.

Спро­сишь меня, поче­му вет­чи­ну едят в эти кален­ды,
170 Или, с горя­чей сме­шав пол­бою, варят бобы?
«Кар­на — боги­ня ста­рин­ная, любит ста­рин­ную пищу,
И не охо­ча она до ино­зем­ных пиров.
Пла­ва­ли рыбы тогда, не стра­шась люд­ско­го обма­на,
Рако­вин уст­риц никто не бес­по­ко­ил тогда.
175 Лаций не ведал еще пер­на­тых Ионии пыш­ной
Или же птиц, что разят в зло­бе пиг­мей­скую грудь,
И опе­ре­ние лишь к пав­ли­нам людей при­вле­ка­ло,
И ника­кая зем­ля плен­ных не сла­ла зве­рей.
Сви­ньи лишь были в цене, на празд­ни­ки их уби­ва­ли,
180 Поч­ва дава­ла одни с гру­бою пол­бой бобы.
Вся­кий, кто ест эту смесь в шестые кален­ды, не может,
Как гово­рят, повредить ею себе живота».

Так­же над кре­по­стью храм, посвя­щен­ный Юноне Моне­те,
Был в эти дни воз­веден, как обе­щал ты, Камилл.
185 Преж­де там Ман­лия дом нахо­дил­ся, кото­рый от гал­лов
Капи­то­лий­ско­го храм сме­ло Юпи­те­ра спас.
Было б во бла­го ему пасть, вели­кие боги, в той бит­ве,
В коей он бил­ся за твой, выш­ний Юпи­тер, пре­стол!
Нет: остал­ся он жить, чтобы пасть за стрем­ле­ние к цар­ству —
190 Дол­гие годы потом в этом вини­ли его.
Мар­су этот же день посвя­щен. Его храм на доро­ге
Кры­той, вне стен город­ских, про­тив Капен­ских ворот.
Так­же и ты заслу­жи­ла себе свя­ти­ли­ще, Буря,
После того как из вод Кор­си­ки спас­ся наш флот.
195 Память об этом хра­нит­ся людь­ми. Но взгля­ни­те на звезды:
Пти­ца Юпи­те­ра там ког­ти кри­вит, вос­хо­дя.
2 июня
День гряду­щий выво­дит Гиад — два тель­чие рога,
И оро­ша­ют они зем­лю обиль­ной водой.
3 июня
Утро два­жды прой­дет, и два­жды Феб заси­я­ет,
200 И увлаж­нит­ся посев утрен­ней два­жды росой, —
В пору Туск­ской вой­ны в этот день посвя­щен был Бел­лоне
Храм, гово­рят, и с тех пор Лаций боги­ня хра­нит.
Аппий храм посвя­тил, отка­зав­ший­ся после от мира
С Пирром; он был хоть и слеп, мно­гое духом узрел.
205 Вид­но с пло­щад­ки пред хра­мом стро­е­нье вели­ко­го Цир­ка,
Малый воз­двиг­нут там столп, что по зна­че­нью велик:
Это оттуда бро­са­ли копье, коль вой­ну начи­на­ли
Про­тив царя и пле­мен, что про­тив Рима пошли.
4 июня
Цир­ка про­тив­ную часть Гер­ку­лес охра­ня­ет Защит­ник:
210 Эту Евбей­ский ему долж­ность ора­кул вру­чил.
В самый тот день он ее полу­чил, что пред­ше­ст­ву­ет нонам.
Можешь об этом про­честь в над­пи­си Сул­лы ты сам.
5 июня. Ноны
Сан­ку, иль Фидию, иль тебе посвя­ща­ют­ся ноны,
Отче Семон? На вопрос этот отве­тил мне Санк:
215 «Можешь любо­му из нас посвя­щать его: будут мои­ми.
Трой­ст­вен­но имя мое! В Курах оно мне дано».
Да; и его-то почти­ли саби­няне древ­ние хра­мом,
Соорудив этот храм на Кви­ри­наль­ском хол­ме.
6 июня
Доч­ка есть у меня (пусть меня дол­го­лет­нее будет!
220 Коль она будет цела, счаст­лив я буду все­гда);
Если ее захо­чу я замуж выдать, для свадь­бы
Вре­мя назна­чу я сам бла­го­при­ят­ное ей.
Бла­го­при­я­тен июнь после ид для свер­ше­ния бра­ка
Как для невест моло­дых, так и для их жени­хов.
225 Пер­вая меся­ца часть, напро­тив, не лас­ко­ва к свадь­бам —
Вот что супру­га рек­ла глав­но­го фла­ми­на мне:
«Вплоть до того, пока грязь, у тро­ян­ской омы­тая Весты,
В мед­лен­ном Тиб­ре мутясь, не доплы­вет до пучин,
Запре­ще­но мне чесать сам­ши­то­вым воло­сы греб­нем
230 И под­стри­гать мне нель­зя ост­рым желе­зом ног­тей,
Мужа — и то касать­ся нель­зя, хоть Юпи­те­ра жрец он
И неру­ши­мый навек отдал его мне закон.
Не торо­пись же и ты. Будет луч­ше, коль дочь твоя замуж
Вый­дет, когда в чисто­те Веста забле­щет огнем».
7 июня
235 В тре­тий день после нон про­гна­ла, гово­рят, Лика­о­на
Феба, и боль­ше вра­га сза­ди Мед­веди­цы нет.
Вспом­нил я тут, что смот­рел я игры на Мар­со­вом поле
И что они, гово­рят, посвя­ще­ны тебе, Тибр.
Празд­ник это для тех, кто тянет влаж­ные сети
240 И при­кры­ва­ет свои скром­ной насад­кой крюч­ки.
8 июня
Есть и Ума боже­ство. Ему храм посвя­щен, чтоб вер­нее
Пред­от­вра­щать на войне коз­ни твои, Кар­фа­ген.
Шел ты вто­рою вой­ной, и гибе­лью кон­су­ла в бит­ве
Потря­се­ны были все, пол­чищ пуний­ских стра­шась.
245 Страх всю надеж­ду изгнал, но к Ума боже­ству обра­тил­ся
Рим­ский сенат и тот­час стал бла­го­склон­нее Ум:
За шесть дней до ид и была та пора, когда в хра­ме
Стар­цы с обет­ной моль­бой чти­ли боги­ню Ума.
9 июня. Веста­лии
Веста, бла­го­во­ли! Для тебя рас­кры­ваю уста я,
250 Если поз­во­ле­но мне сла­вить твое боже­ство.
Всею душой я молил, — и почув­ст­во­вал выш­ние силы,
И оза­ри­лась зем­ля све­том румя­ным кру­гом.
Я не увидел тебя (что за вздор нам бол­та­ют поэты!),
И чело­ве­ку нель­зя было тебя увидать;
255 Но и чего я не знал и в чем я досель заблуж­дал­ся,
Тут без настав­ни­ка я сра­зу неждан­но постиг.
Сорок уж раз, гово­рят, Пари­лии спра­ви­ли в Риме,
Преж­де чем Веста вошла в храм свой огонь сто­ро­жить.
Крот­кий ввел ее царь, кото­рый сво­им бла­го­че­стьем
260 Всех пре­взо­шел и рож­ден был на Сабин­ской зем­ле.
Храм, что под брон­зой теперь, трост­ни­ком ты увидел бы кры­тым,
Сте­ны его спле­те­ны были из гиб­кой лозы.
Тот уго­лок, где ныне сто­ит свя­ти­ли­ще Весты,
Длин­но­во­ло­со­го был Нумы вели­ким двор­цом.
265 Фор­мой, одна­ко же, храм оста­ет­ся таким же, как рань­ше,
И эту фор­му теперь надоб­но мне объ­яс­нить.
Веста — ведь это Зем­ля: при обе­их — огонь нега­си­мый;
А и зем­ля и очаг обо­зна­ча­ют жилье.
Шару подоб­на Зем­ля, лишен­но­му вся­кой опо­ры, —
270 Толь­ко воздух один дер­жит всю тяжесть ее.
[Кру­го­вра­ще­ньем сво­им сохра­ня­ет она рав­но­ве­сье,
И ника­кие углы не при­ка­са­ют­ся к ней,
Так как в сре­дине все­го миро­зда­нья она поме­сти­лась
И ни одной сто­ро­ной не выда­ет­ся она.
275 Если ж была бы зем­ля не округ­лою, но угло­ва­той,
То не мог­ла бы она цен­тром быть мира все­го.
Хит­рый сре­ди Сира­куз, закры­тый в воздуш­ном про­стран­стве
Шар сто­ит, что дает образ нам сво­да небес;
И от вер­ши­ны небес настоль­ко же, как и от низа
280 Мира зем­ля отсто­ит; вот и округ­ла она.
Так же постро­ен и храм: в нем угла ни еди­но­го нету,
А от воды дож­де­вой купол его бере­жет.

Про­сишь ска­зать, поче­му богине слу­жат деви­цы?
Я и об этом сей­час тоже тебе рас­ска­жу:
285 Опой была рож­де­на Юно­на, за нею Цере­ра
От Сатур­на отца, третьею Веста была;
Пер­вые две понес­ли от мужей, гово­рят, и роди­ли,
Третья же замуж идти не захо­те­ла никак.
Что ж удив­лять­ся тому, что деви­це угод­ны деви­цы
290 И что свя­ты­ни ее ищут лишь дев­ст­вен­ных рук?
Помни, что Веста — не что иное, как пла­мя живое,
А из огня нико­гда не воз­ни­ка­ют тела.
Ста­ло быть, дева она, и семян не дает она вовсе
И не берет, а сама дев­ст­вен­ных любит подруг.
295 Дол­го я думал, глу­пец, что есть изва­я­ния Весты,
Но убедил­ся, что нет вовсе под купо­лом их.
Неуга­си­мый огонь таит­ся во хра­ме боги­ни,
Изо­бра­же­ний же нет Весты, рав­но как огня.
Соб­ст­вен­ной силой сто­ит Зем­ля, точ­но так же как Веста,
300 Да и у гре­ков в ее име­ни стой­кость вид­на.
Пла­мя горит в оча­ге и лас­ко­во все согре­ва­ет,
А пона­ча­лу очаг пря­мо в при­хо­жей горел.
Весту поэто­му мы при­зы­ваем при вхо­де в жили­ща,
Ибо на пер­вом она месте долж­на быть в домах.
305 Неко­гда пред оча­гом сиде­ли на длин­ных ска­мей­ках,
Веруя, что за сто­лом с нами и боги сидят.
Да и теперь на празд­ни­ке в честь ста­ро­дав­ней Ваку­ны
Люди сто­ят и сидят пред оча­га­ми ее.
Кое-что и до нас дошло из древ­них обрядов:
310 Жерт­вуя Весте, несут в чистых тарел­ках еду.
Вот высту­па­ют в вен­ках осля­та, везу­щие хле­бы,
Вот обви­ва­ют кру­гом жер­нов шер­ша­вый цве­ты.
Преж­де в печах лишь пол­бу одну суши­ли селяне
(И в честь боги­ни печ­ной празд­ник справ­ля­ли они),
315 А в оча­гах на золе пек­ли насто­я­щие хле­бы,
По череп­кам раз­ло­жив их на горя­чем поду.
Вот поче­му хле­бо­пек и осли­ца, вер­тя­щая жер­нов,
Чест­ву­ют вме­сте очаг и гос­по­жу оча­гов.

Надо иль нет о позо­ре тво­ем, При­ап крас­но­брю­хий,
320 Мне гово­рить? Мой рас­сказ кра­ток, но очень сме­шон,
В баш­ни несу­щем вен­ке на челе боги­ня Кибе­ла
Всех созы­ва­ет богов на пиро­ва­нье свое.
Вме­сте со все­ми она и сати­ров и нимф созы­ва­ет;
При­был туда и Силен, хоть и не зва­ли его.
325 Дол­го мне, да и нель­зя пиро­ва­нье опи­сы­вать выш­них:
Не пожалев­ши вина, ночь корота­ли они.
Кто науда­чу бро­дил доли­на­ми Иды тени­стой,
Кто, рас­тя­нув­шись, лежал там на пуши­стой тра­ве;
Те забав­ля­ют­ся, те задре­ма­ли, те, сплет­шись рука­ми,
330 Пля­шут себе в три ноги, быст­ро по лугу сколь­зя.
Веста лежит и в тиши вку­ша­ет покой бес­тре­вож­ный,
Где улег­лась, опер­шись на мура­ву голо­вой.
Крас­ный сто­рож садов меж­ду тем то боги­ню, то ним­фу
Ловит, туда и сюда бегая взад и впе­ред.
335 Вот он и Весту заме­тил, но счел, веро­ят­но, за ним­фу,
Иль все же Весту узнал, но, гово­рит, не узнал.
Блуд­ной надеж­дой объ­ят, подой­ти неза­мет­но он хочет;
Вот уж на цыпоч­ках к ней, с бью­щим­ся серд­цем, идет.
Ста­рый Силен меж­ду тем, с осла, на кото­ром сидел он,
340 Слез­ши, оста­вил его на бере­гу ручей­ка;
Тут-то, как шел близ него про­стран­но­го бог Гел­лес­пон­та,
Вдруг неожи­дан­но выть стал длин­но­ухий осел.
В стра­хе от воя осла вско­чи­ла боги­ня; тол­пою
Все под­бе­га­ют: от рук вра­же­ских скрыл­ся При­ап.
345 Вот пото­му-то При­а­пу осла зака­ла­ют в Ламп­са­ке,
Так гово­ря: «Мы в огне жжем потро­ха бол­ту­на!»
Ты же, боги­ня, ослов укра­ша­ешь гир­лян­дою хле­бов:
Труд завер­шен, и умолк голос пустых жер­но­вов.

Далее надо ска­зать, поче­му в Гро­мо­верж­це­вом хра­ме
350 Жерт­вен­ник есть, а на нем Пекарь-Юпи­тер царит?
Весь Капи­то­лий кру­гом обло­жи­ли сви­ре­пые гал­лы:
В дол­гой оса­де уже голод людей дони­мал.
Выш­них к пре­сто­лу созвав и к ним обра­ща­ясь, Юпи­тер
Мар­су ска­зал: «Начи­най». Тот­час же тот гово­рит:
355 «Вер­но, не зна­ет никто мое­го наро­да судь­би­ны!
Вер­но, душев­ную боль дол­жен я сло­вом облечь!
Что ж, если тре­бу­ешь ты, чтобы я о позор­ном несча­стье
Вкрат­це ска­зал, то лежит Рим под аль­пий­ской пятой!
Это ль, Юпи­тер, тот Рим, како­му весь мир был обе­щан?
360 А не сулил ли ему власть ты над всею зем­лей?
Он уж соседей сво­их пре­воз­мог и этрус­ское вой­ско:
Все обе­ща­ло успех, а не поги­бель ему.
Видел я сам, как погиб­ли в домах, укра­шен­ных медью,
Стар­цы, одеж­ды надев древ­них три­ум­фов сво­их;
365 Видел, как Трои дары выно­си­лись из капи­ща Весты:
Вид­но, и ныне жива в рим­ля­нах вера в богов!
Но коль на холм поглядеть, на кото­ром не ваши ли хра­мы,
И на оса­ду домов мно­же­ства ваших взгля­нуть,
Мож­но понять, что уж помо­щи нет ника­кой от все­выш­них
370 И что напрас­но курить ладан бес­смерт­ным богам.
О, если б поле для бит­вы нашлось! Схва­ти­ли б ору­жье
И, не сумев победить, смерть бы суме­ли най­ти!
Ныне же голод их мучит и страх недо­стой­ной кон­чи­ны,
И запер­тых на горе дикие тол­пы тес­нят».
375 Тут и Вене­ра и с нею Кви­рин с жез­лом и в тра­бее
С Вестою напе­ре­бой ста­ли за Лаций сто­ять.
«Общей заботой мы город хра­ним, — отве­тил Юпи­тер, —
Гал­лия, пав перед ним, долж­ную кару узрит.
Ты толь­ко, Веста, заставь изоби­ли­ем голод казать­ся
380 И ни за что не бро­сай рим­ских сво­их оча­гов.
Пусть всё Цере­ры зер­но, что еще не смо­ло­то, сме­лют
И, заме­шав­ши его в тесто, спе­кут на огне».
Он при­ка­зал, и сест­ра, Сатур­но­ва дочь, при­ка­за­нью
Пови­но­ва­лась. И вот пол­ночь уже подо­шла;
385 После трудов задре­ма­ли вожди. Юпи­тер их будит
И отда­ет им при­каз гла­сом свя­щен­ным такой:
«Встань­те и с высоты в середи­ну вра­гов побро­сай­те
То, что вам может помочь и дра­го­цен­но для вас!»
Сон отле­тел, но никто не уме­ет понять ука­за­нья,
390 Что им помо­жет и с чем надо рас­стать­ся теперь.
Вер­но, с Цере­рой? И вот Цере­ры дары низ­вер­га­ют,
Вот под толч­ка­ми хле­бов шле­мы гре­мят и щиты.
Враг отсту­пил, не наде­ясь на голод, и тут же на месте
Белый, Юпи­те­ру в честь Пека­рю, ста­вят алтарь.

75
Шел я когда-то домой в день празд­ни­ка Весты доро­гой
Новою там, где теперь к Рим­ско­му Фору­му ход:
Вижу, спус­ка­ясь туда, идет босая мат­ро­на.
Я обо­млел, но, смол­чав, оста­но­вил­ся и ждал.
Вот порав­ня­лась ста­ру­ха со мной, меня уса­ди­ла
400 И обра­ти­лась ко мне хрип­ло, тря­ся голо­вой:
«Место, где пло­ща­ди тут, зани­ма­ли сырые болота,
А при раз­ли­ве реки ров напол­нял­ся водой.
Озе­ро Кур­ция впрямь когда-то озе­ром было,
Ныне же там алта­ри ста­ли на твер­дой зем­ле.
405 А на Велаб­рах, где в цирк про­хо­ди­ли тор­же­ст­вен­ным стро­ем,
Были одни ивня­ки с зарос­ля­ми камы­ша;
Часто, быва­ло, гуля­ка, по здеш­ней воде про­би­ра­ясь,
Пес­ни раз­гуль­но поет, спья­на мат­ро­сам кри­ча.
Бог, кому имя дано по его изме­не­ни­ям вида,
410 Не назы­вал­ся еще по пово­роту реки.
Здесь же и роща была, трост­ни­ком зарос­шая частым,
Где было мож­но прой­ти толь­ко босою ногой.
Заво­ди боль­ше здесь нет, река в бере­гах про­те­ка­ет,
Высох­ла поч­ва, но все ж ста­рый обы­чай живет».
415 Все объ­яс­ни­ла она. «Будь здо­ро­ва, — ска­зал я ста­руш­ке, —
И дожи­вай ты свой век тихо, не зная забот».
Все осталь­ное и так уж с мла­ден­че­ских лет я запом­нил,
Но из-за это­го здесь пове­сти я не пре­рву.
Пра­внук Дар­да­на Ил постро­ил новые сте­ны
420 (Ил, что богат­ст­вом сво­им сла­вен по Азии был), —
Вдруг, гово­рят, изва­я­нье с небес все­оруж­ной Минер­вы
Пада­ет на хол­мы, где вырас­тал Или­он.
(Видеть его я хотел, пока­за­ли и храм мне, и место,
Сам же Пал­ла­ды кумир был уже в рим­ских сте­нах.)
425 Смин­фей был спро­шен, и бог, пота­ен­ный в роще тени­стой,
Гла­сом, не знаю­щим лжи, так на вопрос отве­чал:
«Вы охра­няй­те боги­ню небес, охра­нит она город;
Всюду, где будет она, будет и выс­шая власть».
И охра­нял ее Ил, заклю­чив на вер­шине твер­ды­ни;
430 Лао­медон­та потом это забота была.
Толь­ко При­ам ее не сбе­рег: так хоте­ла боги­ня,
После того как ее не оце­ни­ли кра­су.
То ли пото­мок Адрас­та, то ль хит­рый Улисс воро­ва­тый,
То ль бла­го­чест­ный Эней образ боги­ни унес.
435 Как бы то ни было, он обре­та­ет­ся в Риме, хра­ни­мый
Вестой, кото­рая все видит при веч­ном огне.
О, в каком стра­хе сенат был в то вре­мя, как Весты вне­зап­но
Храм заго­рел­ся, едва не зава­лив­шись совсем!
Как на свя­щен­ное пла­мя вста­ва­ло пре­ступ­ное пла­мя
440 И бла­го­чест­ный огонь в пла­ме­ни сует­ном мерк!
В ужа­се пла­ка­ли все воло­са рас­пу­стив­шие жри­цы:
Страх этот, их обу­яв, отнял все силы у них.
Бро­сил­ся тут к ним Метелл и гром­ким голо­сом крик­нул:
«Все на помощь, ско­рей! Плач не помо­жет беде!
445 Нашей зало­ги судь­бы выно­си­те сво­и­ми рука­ми:
Ведь не молит­вою их, силою надо спа­сти.
Вам не посметь? Горе мне!» Он увидел, что девы не сме­ют
И что в смя­те­нье они, пав на коле­ни, дро­жат, —
Руки воздел, воды зачерп­нул и вос­клик­нул: «Про­сти­те
450 Мне, о свя­ты­ни! Вой­ду в храм, что запре­тен мужам.
Коль это грех, на меня одно­го пусть обру­шит­ся кара,
А пре­ступ­ле­нье мое Риму спа­се­ни­ем будь».
Так он ска­зал и вошел. Похи­ще­нье про­сти­ла боги­ня:
Жерт­вой пон­ти­фик сво­ей Весту от гибе­ли спас.
455 Ныне свя­щен­ный огонь сия­ет под Цеза­ря вла­стью,
Ныне Тро­ян­ский очаг будет наве­ки пылать.
И ни одной не ока­жет­ся жри­цы, повяз­ки пят­нав­шей
С этим жре­цом, ни одной зажи­во не погре­бут.
(Так нече­сти­виц каз­нят и в той же зем­ле зары­ва­ют,
460 Что осквер­ни­ли: Зем­ля с Вестой одно боже­ство.)
Про­зви­ще Брут полу­чил когда-то Кал­ла­и­ка в этот
День, ибо про­лил вра­гов кровь на Испан­ской зем­ле.
Но ино­гда и печаль меша­ет­ся с радо­стью так­же
И не всем серд­цем тогда в празд­ник лику­ет народ.
465 Красс на Евфра­те орлов, и сына, и вой­ско утра­тил,
И нако­нец вос­при­ял сам он печаль­ную смерть.
«Что лико­вать вам, пар­фяне? — ска­за­ла боги­ня. — Зна­ме­на
Вы нам вер­не­те, и Красс Цеза­рем будет отмщен!»
10 июня
Но лишь с уша­стых ослов посни­ма­ют вен­ки из фиа­лок
470 И лишь Цере­ры пло­ды вновь поте­кут в жер­но­ва,
Корм­чий вос­кликнет с кор­мы: «Дель­фи­на мы в небе увидим,
Как толь­ко, солн­це затмив, спу­стит­ся влаж­ная ночь!»
11 июня. Мат­ра­лии
Ты уж, фри­гий­ский Тифон, о поки­нув­шей пла­чешь супру­ге,
И Све­то­но­сец, бле­стя, всхо­дит с Восто­ка из вод.
475 Доб­рые мате­ри, вам (Мат­ра­лии — это ваш празд­ник)
Жел­тый богине пирог надо фивян­ке нести.
Рядом с моста­ми лежит и с Цир­ком извест­ная пло­щадь,
Что назва­на по быку, ста­ту­ей став­ше­му там.
Здесь, в этот имен­но день, гово­рят, в ста­ри­ну был Мату­те-
480 Мате­ри храм посвя­щен Сер­вия цар­ской рукой.
Что за боги­ня она, зачем слу­жа­нок от хра­ма
Гнать ей (а гонит!), к чему надоб­ны ей пиро­ги, —
Ты объ­яс­ни мне, о Вакх, зави­той и плю­щом и лозою;
Если ж и твой это храм, пес­ни поэта направь!
485 Внял Юпи­тер Семе­ле. Она сго­ре­ла, а Ино,
Взяв­ши, мла­де­нец, тебя, гру­дью кор­мить нача­ла.
В гне­ве Юно­на была, что та от сопер­ни­цы сына
Кор­мит, за то, что течет сест­ри­на в маль­чи­ке кровь.
Фурий шлет к Афа­ман­ту она и мути­тель­ный при­зрак —
490 И от отцов­ской руки пал ты, мла­де­нец Леарх.
Горем уби­тая мать схо­ро­ни­ла Леар­хо­вы тени
И совер­ши­ла обряд долж­ный над пра­хом его;
А схо­ро­нив, ста­ла воло­сы рвать на себе, горе­мыч­ной,
Из колы­бе­ли тебя выхва­ти­ла, Мели­керт;
495 Узкая есть поло­са зем­ли меж­ду морем и морем,
Там, где бушу­ет при­бой с той и дру­гой сто­ро­ны,
Здесь-то она обня­ла в безум­ном объ­я­тии сына
И с воз­вы­шав­шей­ся там бро­си­лась в море ска­лы.
Тут невреди­мы­ми их Пано­пея и все ее сест­ры,
500 К ней поти­хонь­ку скольз­нув, цар­ст­вом сво­им понес­ли.
Не Лев­ко­тея еще и маль­чик, еще не Пале­мон,
Устья достиг­ли реки Тиб­ра в пучи­нах его.
Роща свя­щен­ная есть, то ли Сти­му­лы, то ли Семе­лы:
Там авзо­ний­ских менад было жилье, гово­рят.
505 Ино спро­си­ла у них, какой здесь народ? «Арка­дий­цы, —
Слы­шит она, — и Эвандр этой зем­ли вла­сте­лин».
Но завле­ка­ет в обман дочь Сатур­на латин­ских вак­ха­нок —
Скрыв­ши свое боже­ство, так им хит­ро гово­рит:
«О лег­ко­вер­ные, вы под­да­лись обо­льще­нию серд­ца!
510 То не подру­га при­шла к вам хоро­во­ды водить —
Хочет ковар­но она про­ник­нуть в обряд­ные тай­ны;
Но у нее есть залог, чтобы ее нака­зать!»
И, не дослу­шав еще, заво­пи­ли фиа­ды, рас­ки­нув
Пряди волос по пле­чам, по вет­ру вопли пустив;
515 Ино хва­та­ют, ребен­ка хотят из рук ее вырвать;
И умо­ля­ет она ей еще чуж­дых богов:
«Боги и люди стра­ны, помо­ги­те вы мате­ри жал­кой!»
Крик ее доле­тел до авен­тин­ских высот.
К бере­гу гнал тут этей­ский герой коров ибе­рий­ских:
520 Он услы­хал и на крик тот­час ско­рей поспе­шил.
А как при­шел Гер­ку­лес, на наси­лье гото­вые жены,
Спи­ны ему пока­зав, в стра­хе пусти­лись бежать.
«Мате­ри Вак­ха сест­ра, — вопро­сил Гер­ку­лес, — что с тобою?
Или тебя, как меня, та же боги­ня гне­тет?»
525 Тут рас­ска­за­ла она о себе, но иное и скры­ла:
Стыд­но при сыне вести речь о безум­ном гре­хе.
Слух раз­ле­та­ет­ся по миру, мчась на поры­ви­стых кры­льях,
Вот уже имя твое, Ино, у всех на устах.
В гости к себе, гово­рят, ее при­гла­си­ла Кар­мен­та,
530 И уто­лить она тут голод свой дол­гий мог­ла,
Быст­ро пирог испек­ла, гово­рят, тегей­ская жри­ца
На тороп­ли­вом огне и под­нес­ла уго­стить.
(Вот поче­му пиро­ги она любит в празд­ник Мат­ра­лий:
Всех ухищ­ре­ний милей сель­ская ей про­стота.)
535 «Ты, гово­рит, открой мне мои, про­ро­чи­ца, судь­бы,
Еже­ли мож­но, и тем госте­при­им­ство умножь!»
Мало помед­лив, к себе при­зы­ва­ет про­ро­чи­ца силы
Неба и чует она: грудь ее богом пол­на;
Неузна­вае­мо вдруг она изме­ни­лась, и ростом
540 Выше она и свя­тей став вдох­но­вен­ным лицом.
«Радуй­ся ныне! Ликуй: твои муки окон­чи­лись, Ино, —
Этот, ска­за­ла, народ ты осчаст­ливь навсе­гда.
Оба, и ты, и твой сын, боже­ства­ми вы буде­те моря;
Имя иное в водах ваших полу­чи­те вы:
545 Ты Лев­ко­те­ею будь для гре­ков, для нас же — Мату­той;
Сын твой, по всем бере­гам при­стань блюдя и при­чал,
Будет у нас Пор­тун, а на вашем наре­чье — Пале­мон;
Бла­го­при­ят­ст­вуй­те вы нашей, молю я, стране!»
Счаст­ли­ва Ино. Ее нако­нец пре­кра­ти­ли­ся муки:
550 Пере­ме­нив име­на, ста­ли бога­ми они.
Но отче­го же она не пус­ка­ет рабынь? Нена­видит.
А поче­му, я ска­жу, если она раз­ре­шит.
Было ведь так, что одна из слу­жа­нок доче­ри Кад­ма
Часто, обняв­шись, спа­ла с мужем невер­ным ее;
555 И от нее-то узнал Афа­мант бес­чест­ный украд­кой,
Что зем­ледель­цам дают жже­ные лишь семе­на.
Ино сама отри­ца­ет все это, но слух такой ходит:
Вот поче­му она всех и нена­видит рабынь.
Все-таки неж­ная мать не долж­на ей молить­ся о детях,
560 Ибо несчаст­ной сама в детях была эта мать.
Луч­ше потом­ство дру­гих ее пору­чать попе­че­ньям.
Ибо полез­ней была Вак­ху, чем детям сво­им.
«Что ты спе­шишь? — от нее, гово­рят, услы­шал Рути­лий. —
Будешь ты, кон­сул, убит в день мой мар­сий­ским вра­гом».
565 Так и слу­чи­лось по сло­ву ее, и тече­нье Толе­на
Побаг­ро­ве­ло, при­няв алую кон­су­ла кровь.
А через год был убит при таком же вос­хо­де Авро­ры
Дидий и смер­тью сво­ей силы умно­жил вра­гов.
В тот же день тот же царь там же храм посвя­тил и Фор­туне.
570 Кто же, одна­ко, тут скрыт в хра­ме под тогой двой­ной?
Сер­вий это, но вот поче­му так лицо его скры­то,
Точ­но не зна­ет никто, так же не знаю и я.
Вер­но, боги­ню брал страх за ее потай­ные свида­нья,
Вер­но, сты­ди­лась сво­ей свя­зи со смерт­ным она, —
575 Ибо пыла­ла к царю она неуем­ной любо­вью,
Не оста­ва­ясь сле­пой лишь для него одно­го.
Ночью в свой храм про­би­ра­лась она чрез окош­ко, «фене­стру» —
И «Фене­стел­лой» теперь в Риме ворота зовут.
Так и досель от сты­да лик любов­ни­ка скрыт покры­ва­лом
580 И голо­ва у царя тогой покры­та двой­ной.
Или, быть может, вер­ней, что народ, пора­жен­ный кон­чи­ной
Тул­лия, был огор­чен крот­ко­го смер­тью вождя
И все силь­ней и силь­ней рыдал пред его изва­я­ньем,
Не умол­кая, пока тогой он не был при­крыт?
585 Есть и третья при­чи­на, про­стран­ной достой­ная пес­ни,
Хоть и при­хо­дит­ся мне сдер­жи­вать скач­ку коней.
Тул­лия, мужа себе полу­чив ценой пре­ступ­ле­нья,
Все под­стре­ка­ла его, так обра­ща­ясь к нему:
«Что в том, что оба под стать: моей сест­ры ты убий­ца,
590 Мной был убит твой брат, — коль доб­ро­де­тель­ны мы?
Ведь и мой муж, и твоя жена оста­лись бы живы,
Если бы мы не рва­лись к боль­ше­му руку под­нять.
Слу­жат при­да­ным моим голо­ва и цар­ство отцо­вы:
Если ты муж — мое­го тре­буй при­да­но­го ты!
595 Дело царей — уби­вать. Убей же тестя и цар­ст­вуй,
Кро­вью отца мое­го руки со мной обаг­рив!»
Этим подвиг­ну­тый, он взо­шел на пре­стол, не вен­ча­ясь;
Сел, но во гне­ве тол­па тут за ору­жье взя­лась;
Кровь и убий­ства кру­гом, ста­ри­ки сла­бо­силь­ные гиб­нут;
600 Ски­петр тестя схва­тив, дер­жит гор­дец его зять.
Под Эскви­лин­ским хол­мом, перед цар­ским чер­то­гом, уби­тый,
Окро­вав­лен­ный лежит Сер­вий на твер­дой зем­ле.
Дочь на повоз­ке, в отцов­ский дво­рец пря­ми­ком направ­ля­ясь,
Гор­до и дерз­ко спе­шит по середине пути.
605 Тело увидел царя воз­ни­ца и горь­ко запла­кал,
Оста­но­вясь. На него гру­бо при­крик­ну­ла дочь:
«Едешь ты или ждешь за почте­нье такое рас­пла­ты?
Правь и лицо коле­сом мне нена­вист­ное мни!»
Так и слу­чи­лось: зовут теперь ули­цу эту Про­кля­той,
610 И оста­ет­ся на ней это наве­ки клей­мо.
Мало того: посме­ла она, когда вре­мя наста­ло,
В храм отцов­ский всту­пить — труд­но пове­рить, но так!
Тул­лий изва­ян­ный там, гово­рят, вос­седал на пре­сто­ле —
Тут и при­крыл он себе очи подъ­ятой рукой,
615 И про­зву­чал его глас: «Лицо мое скрой­те от взо­ров,
Чтобы не встре­тил мой взгляд мне нена­вист­ную дочь!»
Скры­то одеж­дой его изва­я­нье: Судь­ба запре­ща­ет
Снять его и гово­рит так из свя­ты­ни сво­ей:
«В день, когда Сер­вия лик впер­вые откро­ет­ся людям,
620 Вся­кое чув­ство сты­да будет забы­то навек».
Побе­ре­ги­тесь одежд запрет­ных касать­ся, мат­ро­ны,
Изда­ли, важ­но слу­жа, про­из­но­си­те моль­бы!
Рим­скою тогой все­гда да будет покрыт с голо­вою
Тот, кто по сче­ту седь­мой был в нашем горо­де царь!
625 Храм сей пылал, но огонь изва­я­нья, одна­ко, не тро­нул:
Сына тогда сво­его Муль­ци­бер выз­во­лил сам.
Ибо Окри­си­ей Тул­лий рож­ден был от бога Вул­ка­на,
Самой кра­си­вой из всех быв­ших в Кор­ни­ку­ле жен.
Ей Тана­к­виль, совер­шая с ней вме­сте по чину обряды,
630 Лить при­ка­за­ла вино на освя­щен­ный очаг:
Тут сре­ди пеп­ла муж­ской дето­род­ный член появил­ся, —
Иль пока­зал­ся? Но нет, был он дей­ст­ви­тель­но там.
Плен­ни­ца у оча­га оста­лась, а ею зача­тый
Сер­вий был порож­ден семе­нем божьим с небес.
635 Это сам бог ука­зал, когда голо­ва у мла­ден­ца
Ста­ла сиять и огонь шап­кою встал над челом.

В тот же день и тебя, о Друж­ба, пыш­но почти­ла
Ливия, храм твой свя­той мило­му мужу даря.
Знай тем не менее, век гряду­щий, что имен­но там, где
640 Ливии пор­тик сто­ит, высил­ся рань­ше дво­рец.
Гра­ду подо­бен был этот дво­рец, зани­мая про­стран­ство
Боль­шее, чем у иных есть на зем­ле горо­дов.
Срыт был он вро­вень с зем­лей, но не пото­му, что казал­ся
Цар­ским; нет, рос­кошь его нра­вам опас­на была.
645 Цезарь готов ведь все­гда низ­вер­гать такие гро­ма­ды,
Хоть и себя само­го этим наслед­ства лишив.
Так он нра­вы блюдет, ибо луч­ше­го нету при­ме­ра,
Чем испол­нять само­му то, что пред­ло­же­но всем.
13 июня. Иды. Малые Квин­ква­т­рии
Сле­дую­щий ниче­го не дает тебе день для отмет­ки.
650 В иды Юпи­те­ру свят Непо­беди­мо­му храм.
Здесь же сле­ду­ет мне о Квин­ква­т­ри­ях мень­ших поведать;
Ты, бело­ку­рая, мне в помощь, Минер­ва, явись!
Флейт­щик, ска­жи, поче­му у нас по горо­ду бро­дит?
Мас­ки у нас поче­му? Длин­ное пла­тье зачем?
655 Мне, отло­жив­ши копье, Три­то­ния так отве­ча­ла
(О, повто­рить бы точь-в-точь муд­рой боги­ни сло­ва!):
«В древ­но­сти ваши отцы во флейт­щи­ках очень нуж­да­лись,
В самой высо­кой чести были они в ста­ри­ну;
Флей­та пева­ла тогда во хра­мах, пева­ла на играх,
660 На погре­бе­ньях она тоже пева­ла в те дни.
Сла­док был флейт­щи­ков труд: хоро­шо им пла­ти­ли; но после
Вдруг пре­кра­ти­лось совсем это искус­ство у нас.
Надо при­ба­вить еще, что эдил для тор­жеств похо­рон­ных
До деся­ти сокра­тил флейт­щи­ков преж­них чис­ло.
665 Город оста­вив, они ухо­дят, как ссыль­ные, в Тибур:
Тибур ведь в те вре­ме­на местом для ссыл­ки слу­жил.
Флей­та на сцене мол­чит, и флей­ты во хра­мах не слыш­но,
И погре­баль­ный напев не разда­ет­ся ее.
В Тибу­ре жил чело­век, достой­ный высо­ко­го зва­нья,
670 Был он рабом, а потом воль­ноот­пу­щен­ным стал.
Пир на усадь­бе сво­ей зада­ет он, тол­пу музы­кан­тов
Он созы­ва­ет; на пир все к нему рады прий­ти.
Ночь насту­пи­ла, уже вся тол­па от вина охме­ле­ла,
Как появ­ля­ет­ся вдруг под­го­во­рен­ный гонец
675 И гово­рит: «Рас­пус­кай ты, хозя­ин, гостей поско­рее:
Вот уж под­хо­дит сюда воль­ную дав­ший тебе!»
Тут собу­тыль­ни­ки все, совсем захмелев и шата­ясь,
Кое-как с места вста­ют, но на ногах не сто­ят.
«Прочь! Ухо­ди­те!» — кри­чит им хозя­ин и всех на теле­гу
680 Валит, где постлан уже был им трост­ник и камыш.
Все засы­па­ют, хра­пя от вина и дви­же­нья теле­ги,
Думая спья­ну, что их в Тибур обрат­но везут.
Через Эскви­лии в Рим на рас­све­те въез­жа­ют теле­ги;
Утро наста­ло — они, въе­хав на Форум, сто­ят.
685 Плав­тий же, чтоб обма­нуть сенат и чис­лом и одеж­дой,
Тем, кто при­ехал, велит мас­ка­ми лица закрыть.
К ним он еще и дру­гих при­ме­шал, и велел он при этом
В длин­ных одеж­дах идти, буд­то и флейт­щи­цы тут.
Думал он так ута­ить нару­ше­нье при­ка­за кол­ле­ги,
690 Чтоб воз­вра­ще­ние в Рим им не вме­ни­лось в вину.
Это сошло, и они были в новой одеж­де на идах,
Пели и, как в ста­ри­ну, нача­ли озор­ни­чать».
После рас­ска­за ее я ска­зал: «Оста­ет­ся узнать мне
Лишь, поче­му этот день назван Квин­ква­тра­ми был».
695 «В мар­те, — ска­за­ла она, — точ­но так же мой празд­ник зовет­ся,
Да ведь флей­ти­сты и все глав­ным обя­за­ны мне.
Несколь­ко дыро­чек я про­бу­ра­ви­ла пер­вая в дуд­ке,
Чтобы зву­ча­ла она всею сво­ею дли­ной.
Звук был хорош, но увиде­ла я в отра­же­нии вод­ном,
700 Как иска­жа­ет дутье деви­чьи щеки мои.
«Эта игра не по мне, — я ска­за­ла, — про­щай, моя дуд­ка!»
И на при­бреж­ный я дерн бро­си­ла флей­ту назад.
Тут ее под­нял сатир, поди­вил­ся, как с ней обра­щать­ся,
А как подул, то узнал, что она звук изда­ет.
705 Паль­ца­ми то зажи­мал он отвер­стия, то откры­вал их,
И сре­ди нимф он про­слыл как несрав­нен­ный игрец,
Феба он вызвал на бой. Победил его Феб и, пове­сив,
Тело ему обна­жил, кожу содрав­ши с него.
Все-таки это ведь я откры­ла для флейт­щи­ков флей­ту —
710 Вот поче­му этот день флейт­щи­ки сла­вят как мой».
15 июня
Тре­тий насту­пит рас­свет, и додон­ская встанет Гиа­да —
Лоб рого­нос­ный Тель­ца, нес­ше­го Кад­ма сест­ру.
Это тот день, когда грязь из хра­ма свя­щен­но­го Весты
В море выно­сит вода Тиб­ра, этрус­ской реки.
715 Если вет­рам, моря­ки, дове­рять, то отдай­тесь Зефи­ру:
Зав­тра он будет для вас бла­го­при­я­тен в пути.
17 июня
Но, лишь отец Гели­ад лучи свои скро­ет вол­на­ми
И оба края небес звезда­ми будут сиять,
Из-под зем­ли воз­не­сет Гири­ея сын мощ­ные пле­чи;
720 А на бли­жай­шую ночь выплы­вет в небо Дель­фин,
Видел Дель­фин в ста­ри­ну бегу­щих и воль­сков и эквов
Там, где Аль­гида склон вдаль про­сти­ра­ет поля.
После чего ты, Посту­мий Туберт, свой три­умф под­го­род­ный
Спра­вил, въе­хав­ши в Рим на бело­снеж­ных конях.
19 июня
725 Толь­ко две­на­дцать дней в этом меся­це уж оста­ет­ся,
Но к их чис­лу ты при­бавь лиш­ний пока еще день:
Солн­це уже Близ­не­цов покида­ет, и Рак закрас­нел­ся;
На Авен­тин­ском хол­ме надо Пал­ла­ду почтить.
20 июня
Вот уже, Лао­медонт, невест­ка твоя заси­я­ла,
730 Ночь про­го­няя; с лугов влаж­ная схо­дит роса.
Отдан Сум­ма­ну был храм, гово­рят, кто б Сум­ман этот ни был,
В оное вре­мя, когда стра­шен был рим­ля­нам Пирр.
21 июня
Лишь Гала­тея зарю сно­ва при­мет в отцов­ские вол­ны
И погру­зит­ся зем­ля вновь в без­мя­теж­ный покой,
735 Юно­ша из-под зем­ли, пора­жен­ный стре­ла­ми деда,
Вый­дет, и обе руки змеи ему обо­вьют.
Ведо­ма Фед­ры любовь, заблуж­де­нье извест­но Тесея:
Он лег­ко­вер­но обрек сына на смерть сво­его.
Не без­на­ка­зан­но сын бла­го­чест­ный к Тре­зе­ну помчал­ся:
740 Мощ­ный навстре­чу ему бык устре­мил­ся из волн,
В ужа­се кони, сдер­жать их бега воз­ни­ца не в силах,
И понес­ли­ся они, мчась по ска­лам и кам­ням.
Пада­ет ниц Иппо­лит с колес­ни­цы, вож­жа­ми опу­тан,
Тело его на зем­ле в кло­чья искром­са­но все.
745 Вот он и дух испу­стил, к вели­ко­му гне­ву Диа­ны.
«Нече­го тут горе­вать, — сын Коро­ниды ска­зал, —
Чест­но­му юно­ше жизнь я вер­ну, зале­чив его раны,
Злую судь­бу посра­мит мощь мое­го вра­чев­ства».
Зелья он тот­час извлек из лар­чи­ка кости сло­но­вой
750 (Глав­ку усоп­ше­му он неко­гда ими помог
В дни, когда, авгу­ром быв, искал он целеб­ные тра­вы
И исце­ли­ла змею ими дру­гая змея).
Три­жды потер ими грудь и три­жды ска­зал он закля­тье,
И над зем­лей Иппо­лит голо­ву под­нял, ожив.
755 В роще, Дик­тин­ною скрыт, он под сенью густою дере­вьев
И в Ари­ций­ском потом озе­ре Вир­би­ем стал.
Но и Кли­мен и Кло­то недо­воль­ны: она — новой пря­жей,
Он — что уни­же­на так вся его цар­ская власть.
Этим при­ме­ром сму­щен Юпи­тер и мол­нию мечет
760 Пря­мо в того, кто сверх мер высит свое вра­чев­ство.
Феб, не роп­щи на отца! Он сра­жен­но­го дела­ет богом —
Из-за тебя он на то, что запре­ща­ет, идет.
22 июня
Я не хотел бы, чтоб ты, хоть торо­пишь­ся, Цезарь, к победе,
Про­тив веща­ний теперь дви­нул­ся в новый поход.
765 Пусть и Фла­ми­ний тебе, и бре­га Тра­зи­ме­на напом­нят,
Что через птиц пода­ют боги бла­гие совет.
Если ты спро­сишь, когда при­ве­ло без­рас­суд­ство к несча­стью,
Точ­но отве­тить могу: за десять дней до календ.
23 июня
Далее — радост­ный день: победил Маси­нис­са Сифа­к­са,
770 Смерть нашел Гасдру­бал от сво­его же меча.
24 июня
Вре­мя ухо­дит, и мы мол­ча­ли­во с года­ми ста­ре­ем,
Дни убе­га­ют, и нам их невоз­мож­но сдер­жать:
Вот подо­спел уж и день тор­же­ства Могу­чей Фор­ту­ны!
Через неде­лю уже кон­чит­ся месяц июнь.
775 Радост­но празд­нуй­те день Могу­чей боги­ни, кви­ри­ты:
Тибр омы­ва­ет ей храм, древ­ний пода­рок царя.
Или пеш­ком, или в быст­ром челне спе­ши­те, не мед­ля,
И во хме­лю, не сты­дясь, к ночи вер­ни­тесь домой.
Пусть ваши лод­ки в цве­тах несут собу­тыль­ни­ков юных,
780 Вдо­воль напей­тесь вина пря­мо на стрежне реки!
Чтит боги­ню народ: из наро­да был хра­ма стро­и­тель,
Встав, гово­рят, из низов, при­нял он цар­скую власть.
Это и празд­ник рабов: здесь Тул­ли­ем, сыном рабы­ни,
Храм воз­веден боже­ству непо­сто­ян­но­му был.
26 июня
785 От под­го­род­но­го хра­ма домой воз­вра­ща­ясь, под­вы­пив
И обра­ща­ясь к звездам, некто такое ска­зал:
«Пояс твой, Ори­он, и сего­дня и, может быть, зав­тра
Будет незрим, но потом я уж уви­жу его».
А кабы не был он пьян, он доба­вил бы к это­му вот что:
790 «Это слу­чит­ся как раз в солн­це­сто­я­ния день».
27 июня
Утром это­го дня полу­чи­ли свя­ти­ли­ще Лары
Там, где уме­лой рукой мно­же­ство вьет­ся вен­ков.
Оста­но­ви­те­лю храм в эту самую пору осно­ван:
Пред Пала­тин­ским хол­мом Ромул поста­вил его.
29 июня
795 Столь­ко же в меся­це дней, сколь­ко чис­лит­ся Парок, оста­лось,
Как освя­тил­ся твой храм, в кон­ной одеж­де Кви­рин.
30 июня
День рож­де­нья июль­ских календ при­хо­дит­ся зав­тра:
О, Пиэ­риды, про­шу, вы завер­ши­те мой труд.
Мол­ви­те, кто соче­тал, Пиэ­риды, вас с тем, кому в хра­ме,
800 Хоть неохот­но, но все ж маче­ха руку дала?
Клио отве­ти­ла мне: «Име­ни­то­го храм ты Филип­па
Видишь, от кое­го род Мар­ция слав­ный вела,
Мар­ция имя свое полу­чи­ла от Анка чест­но­го,
А кра­сотою она слав­но­му роду рав­на.
805 (Так же пре­крас­на она и ликом сво­им, и душою,
Родом сво­им, кра­сотой и при­рож­ден­ным умом.)
Ты не поду­май, что нам не при­ста­ло хва­лить ее внеш­ность:
Мы и вели­ких богинь сла­вим за их кра­соту.
Цеза­ря тет­ка была потом женою Филип­па,
810 О гос­по­жа, о жена, дома свя­то­го кра­са!»
Так пела Клио, и ей под­пе­ва­ли уче­ные сест­ры,
И бла­го­склон­но Алкид с ними на лире бря­цал.

ПРИМЕЧАНИЯ

34. Храм Юно­ны сто­ял рядом с хра­мом Юпи­те­ра на Капи­то­лии (Тар­пее).
35. Блуд­ни­ца — Майя, мать Мер­ку­рия, сопер­ни­ца Юно­ны.
42. Дар­дан, пред­ок тро­ян­ских царей, — сын Зев­са от пле­яды Элек­тры; сре­ди его потом­ков — и Гани­мед и Парис.
47—48. Спар­та, Аргос, Мике­ны, Самос — места куль­та Геры в Гре­ции.
59—62. В Ари­ции и в Пре­не­сте июнь назы­вал­ся «юно­ни­ем».
65. Жена Гер­ку­ле­са — Геба, боги­ня юно­сти.
129. Колюч­ка бело­го цве­та — белый тер­нов­ник, счи­тав­ший­ся отво­рот­ным сред­ст­вом.
143. Про­ка — древ­ний ита­лий­ский царь, упо­мя­нут в IV, 52.
176. Пти­цы, вою­ю­щие с афри­кан­ски­ми пиг­ме­я­ми, — журав­ли.
185. Ман­лий Капи­то­лий­ский, герой вой­ны с гал­ла­ми в 390 г. до н. э.; в 384 г. был обви­нен в стрем­ле­нии уста­но­вить тира­нию и каз­нен.
193. Свя­ти­ли­ще — храм Бури, освя­щен­ный после заво­е­ва­ния Кор­си­ки в 259 г. до н. э.
201—204. Бел­ло­на — боги­ня вой­ны. Ее храм постро­ен Аппи­ем Клав­ди­ем Сле­пым в 296 г. до н. э. после победы над сам­ни­та­ми и этрус­ка­ми; потом, в 280 г., когда Пирр Эпир­ский пред­ло­жил рим­ля­нам почет­ный мир, Аппий про­сла­вил­ся тем, что убедил сенат про­дол­жать вой­ну до побед­но­го кон­ца.
207. …вой­ну начи­на­ли… — При объ­яв­ле­нии вой­ны жрец-феци­ал дол­жен был подой­ти к гра­ни­це и мет­нуть копье с рим­ской сто­ро­ны на непри­я­тель­скую. Когда гра­ни­цы ото­дви­ну­лись дале­ко от Рима, «непри­я­тель­ской зем­лей» ста­ла услов­но счи­тать­ся полос­ка зем­ли близ хра­ма Бел­ло­ны.
210. Евбей­ский ора­кул — см. прим. к IV, 257.
213. Семон Санк (Дий Фидий) — древ­ней­ший ита­лий­ский бог неба и мол­нии.
235. Лика­он — Арк­тур, воз­не­сен­ный в небо сын Кал­ли­сто — Мед­веди­цы, едва не убив­ший на охо­те свою мать.
243. Гибель кон­су­ла Фла­ми­ния при Тра­зи­мен­ском озе­ре в 217 г. до н. э.
259 cл. Крот­кий царь — Нума Пом­пи­лий. Храм Весты был круг­лым в плане.
278. Шар — модель пла­нет­ной систе­мы, буд­то бы постро­ен­ная Архи­медом.
319. Повто­ре­ние мифа из I, 391—440.
351. Капи­то­лий был оса­жден гал­ла­ми в 390 г. до н. э.
364—365. Стар­цы — сена­то­ры, отка­зав­ши­е­ся поки­нуть Рим; дары Трои — ста­туя Пал­ла­ды, изо­бра­же­ние Мате­ри Богов, ски­петр При­а­ма и дру­гие релик­вии, хра­нив­ши­е­ся в хра­ме Весты.
403. Озе­ро Кур­ция — пере­сох­ший коло­дец на рим­ском фору­ме, место рели­ги­оз­но­го почи­та­ния.
409. Бог — Вер­тумн («Пово­рот­ник»).
423. Овидий был на месте древ­ней Трои в юно­ше­ской поезд­ке по Гре­ции и Малой Азии.
425. Смин­фей — про­зви­ще Апол­ло­на.
433. Пото­мок Адрас­та — Дио­мед; по одно­му ска­за­нию, Пал­ла­дий был похи­щен им и Улис­сом, по дру­го­му — спа­сен Эне­ем.
438. Храм заго­рел­ся… — Пожар хра­ма Весты в 241 г. до н. э. при пон­ти­фи­ке Метел­ле.
461. Кал­ла­и­ки (гали­ки в совр. Гали­сии) — испан­ское пле­мя, поко­рен­ное Деци­мом Бру­том в 138—137 гг. до н. э.
476. Фивян­ка — Матерь Мату­та, отож­дествля­е­мая с доче­рью Кад­ма — Ино; храм ее был на «Бычьем фору­ме» в Риме.
519. Этей­ский герой — Гер­ку­лес (по месту его смер­ти на горе Эте).
563—568. Рути­лий Луп и затем Дидий погиб­ли во вре­мя вой­ны с вос­став­ши­ми ита­ли­ка­ми в 90 и 89 гг. до н. э.
582. Сер­вий Тул­лий — шестой рим­ский царь; дочь его Тул­лия вышла за Тарк­ви­ния Гор­до­го (для это­го она уби­ла сво­его мужа, а он жену) и побуди­ла его убить Сер­вия и захва­тить власть.
627, 629. Окри­сия — плен­ни­ца-слу­жан­ка цари­цы Тана­к­виль, жены пред­ше­ст­вен­ни­ка Сер­вия Тул­лия, вол­шеб­ни­цы.
640. Дво­рец — дом Ведия Пол­ли­о­на, один из рос­кош­ней­ших в Риме; был заве­щан Авгу­сту, но Август снес его и постро­ил на этом месте пор­тик импе­ра­три­цы Ливии.
651. О Боль­ших Квин­ква­т­ри­ях см. выше, III, 809 сл.
665. Рас­сказ о том, как оби­жен­ные флей­ти­сты высе­ли­лись в Тибур и были хит­ро­стью, пья­ные, воз­вра­ще­ны в Рим, вошел даже в «Исто­рию» Тита Ливия (IX, 30). Осудил их на изгна­ние цен­зор 312 г. до н. э. Аппий Клав­дий Сле­пой, а помог вер­нуть­ся его кол­ле­га Плав­тий.
703. Сатир — Мар­сий.
711. Додон­ская Гиа­да — Фио­на, ним­фа Додон­ской рощи.
712. Сест­ра Кад­ма — Евро­па.
717—719. Отец Гели­ад — Солн­це; сын Гири­ея — Ори­он.
721. Эквы, воль­ски — пле­ме­на, жив­шие невда­ле­ке от Рима и побеж­ден­ные Посту­ми­ем Тубер­том при горе Аль­гиде (431 г. до н. э.).
729. Невест­ка Лао­медон­та (отца Тифо­на) — Авро­ра.
731. Сум­ман — бог ноч­но­го неба, один из обли­ков Юпи­те­ра.
735—746. Юно­ша — Эску­лап. Созвездие Зме­е­нос­ца — обо­жест­влен­ный после уда­ра Юпи­те­ро­вой мол­нии Эску­лап (сын Коро­ниды и Апол­ло­на).
750. Главк — юно­ша, ожив­лен­ный Эску­ла­пом с помо­щью тра­вы, кото­рой на его гла­зах одна змея ожи­ви­ла дру­гую.
765. Тра­зи­мен. — Пора­же­нию 217 г. до н. э. при Тра­зи­мен­ском озе­ре пред­ше­ст­во­ва­ли дур­ные при­ме­ты.
776. Храм Фор­ту­ны был постав­лен царем Сер­ви­ем Тул­ли­ем, сыном рабы­ни Окри­сии (см. выше, VI, 626).
793. Храм Юпи­те­ра Ста­то­ра («Оста­но­ви­те­ля») был по обе­ту постав­лен Рому­лом, когда ему уда­лось удер­жать свое бегу­щее вой­ско.
800. Маче­ха — Юно­на, усту­пив­шая место для Гер­ку­ле­са в хра­ме Муз; храм этот был отстро­ен Мар­ци­ем Филип­пом, мужем Атии, тет­ки Авгу­ста, потом­ком рим­ско­го царя Анка Мар­ция. Дочь его Мар­ция была заму­жем за Фаби­ем Мак­си­мом, дру­гом Овидия.