Лацийские нимфы наяды

Лацийские наяды были нимфами родников и фонтанов Лация, римской области в Италии. Они были дочерями местных речных богов Альбулы, Аниена и Альма.

КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ

НАЯДЫ ЛАЦИЯ
РодителиАльбул, Аниен, Альм
ДомРим и Лация в Италии
Греческое имяТранслитерацияЛатиницаАнглийский переводПеревод
Νυμφαι Λατινιαι Ναιαδες ΛατινιαιNymphai Latiniai Naiades LatiniaiNymphae Latiniae Naïdes LatiniaeNymphs of Latium Naiads of LatiumНимфы Лация Наяды Лация

ГЕНЕАЛОГИЯ

Родители:

Альбул, Аниен, Альм (Ovid Metamorphoses 14.326)

ЦИТАТЫ ИЗ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Овидий. Метаморфозы. Книга четырнадцатая. 320-329. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

 

«Чадо Сатурново [Кроноса], Пик, был прежде царем в авсонийских

Землях [в Лации]…

Он красотою привлек рожденных в латинских нагорьях

Юных дриад; полюбили его божества ключевые,

Девы наяды, каких мчит Альбула [Тибра] в водах, Нумикий

И Аниена [Аньене] волна и Альм [Альме], быстрейший теченьем…»

 

Овидий. Метаморфозы. Книга четырнадцатая. 778-798. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

 

Курий сабинских сыны меж тем, как стихшие волки,

Голос зажали в устах, и готовы напасть на заснувших

Крепко людей, и стремятся к вратам [Рима], которые запер

Наглухо сам Илиад. Одни лишь врата отомкнула

Дочь Сатурна [Гера] и их повернула бесшумно на петлях.

Только Венера [Афродита] одна услыхала движенье засова.

Створу закрыла б она, да только богам невозможно

Дело богов пресекать. Близ Яна местами владели

Нимфы Авсонии [наяды], ток населяя ключа ледяного.

Их попросили помочь. Справедливой богининой просьбе

Нимфы не внять не могли. Потока подземные воды

Вывели тотчас из недр. Но ворота открытые Яна

Были доступны еще, загражден путь не был водою.

Вот под обильный родник подложили они желтоватой

Серы и в жилах пустых дымящий битум запалили.

Силой обоих веществ проникает в глубины истоков

Пар. Дерзавшие в спор вступить с альпийскою стужей,

Самому пламени вы теперь не уступите, воды!

Возле обеих дверей огненосные брызги дымятся.

Вот вopoта, что не впрок для суровых доступны сабинов,

Новым ручьем преграждаются».

 

Овидий. Фасты. Книга четвертая. 751-762. (Источник: Овидий. Элегии и малые поэмы / Перевод с латинского Ф. А. Петровского. Сост. и предисл. М. Гаспарова. Коммент. и ред. переводов М. Гаспарова и С. Ошерова. – М.: Художественная литература, 1973. – 528 с.) (римская поэзия 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

 

«… Если ступил я на место священное, если от взоров

Нимфы бежали моих или бог полукозел [Фавн (Пан)],

Если мой нож нарезал ветвей в раскидистой роще,

Чтоб захворавшей овце листьев в лукошко нарвать, –

Ты уж меня извини! А когда идет град, не преступно

Будет скотину свою к божьим навесам пригнать.

Коль взбудоражил прудки, вы простите, пожалуйста, нимфы,

Что мой копытами скот воду вам всю замутил.

Ты же, богиня [Палес], для нас охрани родники, родниковых

Нимф [наяд] умоли, призови в рощах живущих богов:

Да не заметим дриад, не подсмотрим купален Дианы

Или же Фавна, когда в полдень траву он примнет».

 

Стаций. Сильвы. Книга II. 3. Дерево Атедия Мелиора. 1-61. (Источник: Стаций, Публий Папиний. Сильвы / Пер. Т. Л. Александровой. – СПб.: Алетейя, 2019. – С. 89-91):

 

«[В поместье Мелиора, покровителя поэта Стация:]

Здесь осеняет листвой Мелиора изящного древо

Озера чистую глубь. Его ствол до самого низу

К волнам склонясь, потом вдруг ввысь взмывает вершиной

Резко, как будто бы вновь, из водного лона родившись,

Он незаметно ушел корнями в стеклянную реку.

Стоит ли малость просить такую у Феба [Аполлона]? Наяды,

Вы вдохновляйте меня, вы, фавны [сатиры], дайте мне песни!

Нежные нимфы толпой бежали однажды от Пана.

Он же преследует всех, кого пожелает, на деле ж

Только Фолою одну. Она по лесам и по рекам

От волосатых колен, от рогов спасается наглых.

Вот уже Януса лес [роща у подножия Капитолия], предвестника войн, и угодья,

Каку подвластные [Авентинский холм], вот Квиринала оставив селенья,

В беге летящем она минует целийские дебри,

Бегством измождена, приходит к пенатам и ларам,

Чуждым лукавств. Мелиор ими мирный владеет. И тут же

Возле воды прилегла, шафранный покров подобравши.

Но настигает ее стремительно стад покровитель [Пан],

Жаждет соития он; дышит тяжко пылающей грудью,

Легкой добычей готов овладеть. Но вот уж Диана [Артемида]

Легкий ускорила шаг, блуждая по семихолмью

И авентинскую лань отыскать пытаясь по следу.

Зрелищем возмущена, к своим попутчицам верным

Так говорила: «Когда ж прекратится грабеж этот дерзкий?

Будет доколе сей скот бесстыдный из чистого сонма

Спутниц моих похищать?» – это молвив, богиня

Из колчана вынимает стрелу, какую без лука

С рожками гнутыми и без привычного свиста пускают,

Прямо рукою метнув ее, от тяжкой дремоты

Разом наяду она пробуждает прикосновеньем.

Та восстает и, свет увидав, врага замечает,

И, не желая открыть наготы белоснежного тела,

Прямо в одежде своей бросается в пруд и в глубинах,

Пана объятий страшась, средь трав подводных таится.

В недоумении тать обманутый: броситься в воду

Он не решается; плоть свою и косматую шкуру

Вверить не смеет волнам, не наученный сызмальства плавать.

Сетует он на Бримо [Диониса] жестокость, на стрелы, на топи;

Видит платан молодой со стволом его продолговатым,

С множеством тонких ветвей, с вершиной, в эфир уходящей.

Рядом с водой поместил и песку живого насыпал,

Сбрызнул желанной водой и слова промолвил такие:

«Долго живи, о залог незабвенный, память обетов,

Древо, и в тайный приют суровой нимфы склоняясь,

Место лелей и листвой своей осеняй эти волны.

Пусть заслужила она, но молю, чтоб ни пламень небесный

Не попалил, ни гибельный град не побил, но лишь только

Влагой ее окропляй, да листьями воду колебли.

Буду тебя ублажать и хозяйку заветного места,

В целости вас сохраню обоих до старости долгой,

Чтобы Юпитеров [Зевса] дуб, и Фебов [Аполлона] лавр, и двухцветный

Тополь, и наша сосна твоему дивились расцвету».

Так говорит. И древо само, свидетель желаний

Божьих, к волне плодовитой стволом нависшим наклонилось,

Чтоб к отраженью прильнуть на глади возлюбленной водной.

Жаждет объятий, но ветр речной возбраняет их строго,

И от касаний хранит. Наконец, одолев дуновенье,

Глади достигнет оно – и опять прямою вершиной

Гордо возносится ввысь, как будто корнями другими

Держится в глуби речной. Наяда, Феба подруга,

Уж не противясь любви, к отвергнутым тянется веткам».

ИСТОЧНИКИ

Римские

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.

Оцените статью
Античная мифология