Дух Лимос

Лимос был олицетворением духа (даймона) голода. Его или ее противоположными числами были Деметра, богиня еды, и даймон Плутос (Изобилие).

Греческое имяТранслитерацияРимское имяАнглийский переводПеревод
ΛιμοςLimosFamesHunger, Famine (limos)Голод

ГЕНЕАЛОГИЯ

Родители

[1] Эрида (Hesiod Theogony 230)
[2] Зевс (Homer Iliad 19.85)

ЦИТАТЫ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Гесиод. Теогония. 230. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. / Перевод В. В. Вересаева. – М.: Ладомир, 1999. – С. 33) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):

 

«Ста­рость, несу­щую беды, Эриду с могу­чей душою.
Гроз­ной Эридою Труд порож­ден уто­ми­тель­ный, так­же
Голод, Забве­нье и Скор­би, точа­щие сле­зы у смерт­ных,
Схват­ки жесто­кие, Бит­вы, Убий­ства, мужей Изби­е­нья,
Пол­ные ложью сло­ва, Сло­во­пре­нья, Судеб­ные Тяж­бы,
Γῆράς τ᾽ οὐλόμενον, καὶ Ἔριν τέκε καρτερόθυμον.
И Ослеп­ле­нье души с Без­за­ко­ньем, род­ные друг дру­гу,
И, наи­бо­лее горя несу­щий мужам земно­род­ным,
Орк, нака­зу­ю­щий тех, кто сол­жет доб­ро­воль­но при клят­ве».

 

Гесиод. Труды и дни. 299 / Перевод В. Вересаева. (Источник: Гесиод. Полное собрание текстов / Вступительная статья В. Н. Ярхо. Комментарии О. П. Цыбенко и В. Н. Ярхо. – М.: Лабиринт, 2001. – С. 53-54) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):

 

«Помни все­гда о заве­те моем и усерд­но работай,
Перс, о пото­мок богов, чтобы голод тебя нена­видел,
Чтобы Демет­ра в пре­крас­ном вен­ке неиз­мен­но люби­ла
И напол­ня­ла амба­ры тебе все­воз­мож­ным при­па­сом.
Голод, тебе гово­рю я, все­гдаш­ний това­рищ ленив­ца».

 

Овидий. Метаморфозы. Книга 8. 791. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

 

«Мужа реши­ла обречь на достой­ную жало­сти муку, —
Если жало­сти он при дея­ньях досто­ин подоб­ных:
Голо­дом смерт­ным томить. Но посколь­ку ко Глад­ной богине
Не было досту­па ей, ибо волею судеб не могут
Голод с Цере­рой сой­тись, обра­ти­лась она к Оре­аде
Сель­ской, одной из нагор­ных богинь, с таки­ми сло­ва­ми:
“Некое место лежит на окра­ине Ски­фии льди­стой,
Край безот­рад­ный, зем­ля, где нет ни пло­дов, ни дере­вьев;
Холод кос­не­ю­щий там оби­та­ет и Немочь и Ужас,
Тощий там Голод живет. Вой­дет пусть Гла­да боги­ня
В гнус­ную грудь свя­тотат­ца; и пусть ника­кое оби­лье
Не одо­ле­ет ее. Пусть даже меня пре­воз­мо­жет.
А чтоб тебя не стра­шил путь даль­ний, вот колес­ни­ца,
Вот и дра­ко­ны тебе. Правь ими в высо­ком поле­те”.
Тот­час дала их. И вот, на Цере­ри­ной мчась колес­ни­це,
В Ски­фию та при­бы­ла. На мерз­лой горе, на Кав­ка­зе
Оста­но­ви­лась она и змей рас­пряг­ла и сей­час же
Гла­да боги­ню нашла на покры­том каме­нья­ми поле, —
Ног­тем и зубом трудясь, рва­ла она скуд­ные тра­вы.
Волос взъеро­шен, гла­за про­ва­ли­лись, лицо без кро­вин­ки,
Белы от жаж­ды уста, изъ­еде­ны пор­чею зубы,
Высох­ла кожа, под ней раз­глядеть всю внут­рен­ность мож­но.
Кости у ней, истон­чась, высту­па­ли из ляд­вей скрив­лен­ных.
Был у нее не живот, а лишь место его, и отвис­ли
Груди, — каза­лось, они к спин­но­му хреб­ту при­креп­ля­лись.
От худо­бы у нее выле­за­ли суста­вы узла­ми,
Чашек колен­ных и пят жел­ва­ки без­образ­но тор­ча­ли.
Изда­ли видя ее, подой­ти не реша­ясь, одна­ко,
Пере­да­ет ей боги­ни сло­ва; но лишь малость помед­лив, —
Хоть и была дале­ко, хоть едва лишь туда появи­лась, —
Голод почу­я­ла вдруг, — и гонит обрат­но дра­ко­нов!
В край Гемо­ний­ский спе­шит, в выси натя­нув свои вож­жи.
Гла­да боги­ня тот­час — хоть обыч­но она и враж­деб­на
Делу Цере­ры — спе­шит ее волю испол­нить. Уж ветер
К дому ее пере­нес Эри­си́хто­на: вот к свя­тотат­цу
В спаль­ню боги­ня вошла и немед­лен­но спя­ще­го креп­ко, —
Ночью то было, — его обхва­ти­ла сво­и­ми рука­ми;
В нед­ра вдох­ну­ла себя; напол­ня­ет дыха­ни­ем гор­ло,
Рот и по жилам пустым раз­ли­ва­ет голо­да муку.
Сде­ла­ла дело свое и поки­ну­ла мир изобиль­ный
И воро­ти­лась к себе, в дом скуд­ный, к пеще­рам при­выч­ным.
Сла­дост­ный сон меж­ду тем Эри­си́хто­на нежил кры­ла­ми
Мяг­ки­ми: тянет­ся он к соблаз­ни­тель­но сня­щим­ся яст­вам,
Тщет­но работа­ет ртом; изну­ря­ет челюсть о челюсть,
Мни­мую пищу глотать обо­льщен­ной ста­ра­ет­ся глот­кой.
Но не рос­кош­ную снедь, а лишь воздух пустой пожи­ра­ет.
Толь­ко лишь сон ото­шел, раз­го­ра­ет­ся буй­ная алч­ность,
В жад­ной гор­та­ни царит и в утро­бе, отныне без­дон­ной.
Тот­час все­го, что зем­ля про­из­во­дит, и море, и воздух,
Тре­бу­ет; блюда сто­ят, но на голод он сету­ет горь­ко.
Тре­бу­ет яств сре­ди яств. Чем целый воз­мож­но бы город,
Целый народ напи­тать, — для него одно­го не доволь­но.
Алчет все боль­ше­го он, чем боль­ше нут­ро напол­ня­ет.
Морю подоб­но, что все при­ни­ма­ет зем­ные пото­ки,
Не уто­ля­ясь водой, выпи­ва­ет и даль­ние реки,
Или, как жад­ный огонь посто­ян­но пита­ния алчет
И без чис­ла сожи­ра­ет полен, и чем боль­ше полу­чит,
Про­сит тем боль­ше еще и ста­но­вит­ся все нена­сыт­ней, —
Так нече­сти­во­го рот Эри­си́хто­на мно­же­ство раз­ных
Блюд при­ни­ма­ет и тре­бу­ет вновь: в нем пища любая
К новой лишь пище вле­чет. Он ест, но утро­ба пусту­ет.
Вот исто­ща­ет уже, голо­дая пустою утро­бой,
Сред­ства отцов­ские. Ты лишь один, о без­жа­лост­ный голод,
Не при­туп­лял­ся внут­ри; не сми­рён­ное пла­мя пыла­ло
В глот­ке его. Нако­нец все иму­ще­ство кану­ло в чре­во…
После того, как алч­ба досто­я­ние все исто­щи­ла,
Сно­ва и сно­ва еду достав­ляя лихо­му неду­гу,
Чле­ны свои разди­рать, зуба­ми грызть Эри­си́хтон
Начал: тело питал, убав­ля­я­ся телом, — несчаст­ный!»

 

Вергилий. Энеида. Книга 6. 268. (Источник: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида / Перевод с латинского С. А. Ошерова. (Серия «Библиотека всемирной литературы», т. 6). – М.: Художественная литература, 1971. – С. 273-274) (римский поэт 1 в. до н. э.):

 

«[Сивилла ведет Энея через Подземный мир]
Шли всле­пую они под сенью ночи без­люд­ной,
В цар­стве бес­плот­ных теней, в пустын­ной оби­те­ли Дита [Аида]…
Там, где нача­ло пути, в пред­две­рье сумрач­ном Орка [Аида]
Скорбь ютит­ся и с ней гры­зу­щие серд­це Заботы,
Блед­ные здесь Болез­ни живут и уны­лая Ста­рость,
Страх, Нище­та, и Позор, и Голод [Лимос], злоб­ный совет­чик,
Муки и тягост­ный Труд — ужас­ные видом обли­чья;
Смерть и брат ее Сон на дру­гом оби­та­ют поро­ге,
Злоб­ная Радость, Вой­на, при­но­ся­щая гибель, и здесь же
Дев Эвме­нид желез­ный чер­тог и безум­ная Рас­пря, —
Воло­сы-змеи у ней под кро­ва­вой вьют­ся повяз­кой.
Вяз посредине сто­ит огром­ный и тем­ный, рас­ки­нув
Ста­рые вет­ви свои; сно­виде­ний лжи­вое пле­мя
Там нахо­дит при­ют, под каж­дым лист­ком при­та­ив­шись».

 

Сенека. Геркулес в безумье. 686. (Источник: Луций Анней Сенека. Геркулес в безумье / Перевод С. А. Ошерова / Луций Анней Сенека. Трагедии. – М.: Наука, 1983. – С. 141) (римская трагедия 1 в. н. э.):

 

«[Описание Подземного мира]
Коцит простерся топью; стонут филины
Над ним, и крик совы сулит недоброе.
Листвою черной чаща там щетинится;
В ней на высоком тисе вялый Сон повис,
Лежит в ней Голод [Лимос] с пастью провалившейся
И прячет поздний Стыд лицо, раскаявшись.
Страх, мрачный Ужас, Боль с зубовным скрежетом,
Недуг, Печаль, Война в железном панцире
Ютятся дальше, и, с клюкой беспомощной
Бредущая, всех глубже Старость прячется».

ИСТОЧНИКИ

Греческие

Римские

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.

Оцените статью
Античная мифология