Богиня Галатея

Галатея была одной из пятидесяти Нереид и богиней спокойных морей.

Она часто бывала на побережье Сицилии и там привлекла внимание Циклопа Полифема. Гигант ухаживал играя на свирели и подношениями молока и сыра. Но нимфа отвергла его ухаживания и вместо этого сошлась с красивым сицилийским юношей по имени Акид. Полифем пришел в ярость и раздавил мальчика камнем. Галатея была убита горем и превратила Акида в ручей. По некоторым данным, Галатея была матерью Полифема Галатского, одноименного царя Галатии в Анатолии.

В древнем искусстве Галатея изображалась красивой женщиной, сидящей в седле на спине морского чудовища или бога с рыбьим хвостом.

Ее имя означает либо «богиня спокойных морей» от галенита и теи, либо «молочно-белый» от слова galaktos.

Изображение справа- Полифем ухаживает за Галатеей, греко-римская мозаика, Музей Алькасар-де-лос-Рейес-Кристианос, Кордова.

КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ

ГЕНЕАЛОГИЯ

Родители

Нерей & Дорис (Hesiod Theogony 240, Homer Iliad 18.37, Apollodorus 1.11, Hyginus Pref, Ovid Metamorphoses 13.736)

СЛОВАРЬ

ГАЛАТЕЯ (Γαλάτεια) в греческой мифологии: 1) морское божество, нереида — дочь Нерея (Hes. Theog. 250). В нее влюблен страшный сицилийский циклоп Полифем, а она, отвергая его, сама влюблена в Акида-Ациса (сына лесного бога Пана). Полифем подстерег Акида и раздавил его скалой; Г. превратила своего несчастного возлюбленного в прекрасную прозрачную речку (Ovid. Met. XIII 750- 897). В эллинистической литературе сюжет любви пастуха Полифема к Г. представлен Феокритом в виде иронической идиллии (Theocr. XI); 2) возлюбленная Пигмалиона. А. т.-г. Европейские поэты и драматурги обращаются к мифу о Г. и Полифеме в 16-17 вв. (трагедии «Г.» П. Торелли и И. Гундулича; эклога «Г.» Я. Саннадзаро; поэмы Л. де Гонгоры «Сказание о Полифеме и Г.» и Ж. де Лафонтена «Г.»). Одновременно сюжет использовался в музыкально-драматическом искусстве (оперы «Г.» С. Орланди; «Г.» Л. Виттори; «Ацис и Г.» М. А. Шарпантье и «Ацис и Г.» Ж. Б. Люлли). В 18-19 вв. миф нашел воплощение лишь в оперных постановках («Ацис и Г.» Дж. Эклса, «Ацис и Г.» Г. Г. Штельцеля, «Г.» Н. Порпоры и др.). Г. Ф. Генделю принадлежат оратория «Ацис, Г. и Полифем» и опера «Ацис и Г.». Привлек миф и Гайдна (опера «Ацис и Г.»), Среди многочисленных балетов 18-19 вв. на сюжет мифа — «Ацис и Г.» Ж. Ж. Новера, «Ацис и Г.» Ш. Дидло. Европейское изобразительное искусство 16-18 вв. обращалось к сюжетам: «Ацис и Г.» (Джулио Романо, Н. Пуссен, К. Лоррен, Ж. А. Ватто, И. Тишбейн и др.) и «триумф Г.» (Рафаэль, Агостино и Аннибале Карраччи, Н. Пуссен и др.).

ЦИТАТЫ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

РОЖДЕНИЕ ГАЛАТЕИ

Гомер. Илиада. 18. 37 (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 188) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

 

«Все из моря глу­бо­ко­го сест­ры ее, нере­иды:
Вдруг Кимо­до­ка яви­лась, Фалия ним­фа, и Глав­ка…
Ним­фа Дори­са, Пано­па, кра­са нере­ид Гала­тея
[в списке из тридцати четыре[ имен]».

Гесиод. Теогония. 240. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. / Перевод В. В. Вересаева. – М.: Ладомир, 1999. – С. 48) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):

 

«Мно­го­же­лан­ные дети богинь роди­лись у Нерея
В тем­ной мор­ской глу­бине от Дориды пре­крас­но­во­ло­сой,
Доче­ри милой отца-Оке­а­на, реки совер­шен­ной.
Дети, рож­ден­ные ею:…
Так­же Пано́пейя и Гала­тея, пре­лест­ная видом [в списке из 50 названных Нереид]»

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга 1. 11 — 12 (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 51) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

 

«От Нерея и Дориды, доче­ри Оке­а­на, роди­лись нере­иды, име­на кото­рых… Феру­са, Гала­тея, Актея [в списке из 45 имен]».

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. — 2-е изд., испр. — СПб.: Алетейя, 2000. – С. 242):

 

«От Нерея и Дориды – пятьдесят Нереид:… Дорида, Панопа, Галатея.[из списка 49 имен]».

Проперций. Элегии. Книга 1. 8A. (Источник: Секст Проперций. Элегии. / Пер. А. И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет, 2004. – С. 57) (римский поэт 1 в. до н. э.):

 

«Тебе в пути да будет Галатея
Защитницей от всяческого зла»

ГАЛАТЕЯ, АКИД И ЦИКЛОП ПОЛИФЕМ

Афиней. Пир мудрецов. Книга 1. 6e — 7a. (Источник: Афиней. Пир мудрецов. В пятнадцати книгах / Перевод с древнегреческого Н. Т. Голинкевича. – М.: Издательство «Наука», 2010. – С. 75):

 

«[О происхождении рассказа о Полифеме и Галатеи]
Фений рассказывает, что этот Филоксен, киферский поэт [5 век до н.э.], был большим охотником до лакомств. Обедая как-то с Дионисием, он заметил, что перед тем была положена огромная кефаль (τρίγλη), перед Филоксеном же малюсенькая; тогда он взял ее в руки и поднес к уху. Когда Дионисий спросил, что это он делает, Филоксен ответил, что поскольку сочиняет сейчас поэму о Галатее [любовнице Дионисия и ее тезке Нереиде], [в шутку сказал] то хотел бы узнать от кефали кое-что о Нерее и его дочерях [Нереидах]. А она говорит, что была слишком мала, чтобы бывать в компании Нерея, но вот ее старшей сестрице, той, что лежит перед Дионисием, известно всё, что он хотел бы узнать. Дионисий расхохотался и приказал передать свою кефаль Филоксену. Дионисий любил выпивать с Филоксеном, но когда того обвинили, будто он обольстил Дионисиеву любовницу Галатею, Дионисий приказал бросить его в каменоломни. Там Филоксен и написал своего «Киклопа», рассказав в нем свою историю. Под видом Киклопа он вывел Дионисия, флейтистку представил Галатеей, а самого себя Одиссеем».

Филострат Старший. Картины. Книга 2. 18. Рождение Гермеса. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):

 

«[Якобы описание древнегреческой картины в Неаполе]
Циклопы… а вот посмотри на Полифема, сына Посейдона: самый дикий из них [Циклопов], он живет здесь; одна бровь у него над его единственный глазом; его широченный нос навис над самой губой; питается он человеческим мясом, как самые дикие львы. Но теперь отказался он от такого стола, чтоб уж больше не казаться прожорливым и отвратительным: он влюблен в Галатею, увидавши ее издалека с горы, когда она играла на море. Он не играет, и свирель его подмышкою спрятана; он поет пастушечью песню, о том, что бела Галатея и весела, что слаще она винограда и что для нее выкармливает он и медведей и ланей. Поет он все это, сидя под дубом, не заботясь о том, где пасутся его стада, сколько их, и почти не зная, где земля. Нарисован он в виде страшного жителя гор, потрясает он голосами, прямыми и торчащими, как иглы сосны; острые зубы торчат у него из прожорливой пасти; грудь и живот у него, все до кончика пальцев – косматое. Думает он, что влюбленный он выглядит кротким, на самом же деле – диким и скрытно-злобным, как дикие звери, в неволю попавшие.
А Галатея играет на спокойной поверхности моря, запрягая в одно ярмо четверку дельфинов, которые сами охотно идут на эту работу; управляют ими девы, дочери Тритона, прислужницы Галатеи; они сумеют сдержать их удилами, если захотят они сделать что-либо самовольное или не слушаться вожжей. Над головой она распускает по ветру пурпурную ткань, чтобы она давала ей тень, а колеснице служила бы парусом; от этого покрывала падает ей и на лоб и на голову какой-то отблеск, но не столь прекрасный, как цвет ее щек; кудри ж ее не отданы на волю Зефира: они все влажные и для ветра слишком тяжелы. Высоко поднят ее правый локоть, сгибая белую руку, пальцы касаются нежных плеч; как волны колышутся ее полные руки и высоко подняты юные груди; бедро у нее ослепительно сияет цветущей своей красотою. Нога же ее и вся та прелесть, что к ней прилегает, нарисована, мальчик, в воде, нежно ею она касается моря, как будто, рулем, управляющим колесницею. Глаза ее – настоящее чудо: они смотрят в пространство, уходя вместе с морем в безбрежную ширь».

Феокрит. Идиллия 6. (Источник: Феокрит, Мосх, Бион. Идилии и эпиграммы. Перевод и комментарий М. Е. Грабарь-Пассек. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. – С. 21) (греческий поэт 3 в. до н. э.):

«Глянь, Полифем! Галатея кидает ведь яблоки в стадо.
Ты — неудачник в любви, неловкий, как козий подпасок!
Что ж ты, бедняга, не видишь? Уселся и, знай, на свирели
Сладко свистишь. Посмотри, вон опять она в пса запустила!
Пес же, овец сторожа, отвечает ей лаем сердитым;
В море глядит он, но там, где тихие плещутся волны,
Бегая вдоль по откосу, свое отраженье лишь видит.
Только смотри, как бы пес не вцепился красавице в икры!
Пусть только на берег выйдет она, он прокусит ей кожу.
Как она дразнит тебя, извиваясь,—как будто терновник
Стебель колеблет сухой под дыханием знойного ветра!
Прежде любил — убегала, не любишь — бежит за тобою,
Ставку последнюю ставит она; да, влюбленным нередко
Знаешь ты сам, Полифем, уродство казалось красою».
[Полифем:]
«Видел я, Паном клянусь, как яблоки в стадо метала;
Все это вижу насквозь я любезнейшим глазом единым.
Пусть же Телем-прорицатель, суливший не раз мне невзгоды,
Сам их в свой дом забирает иль детям оставит в наследство.
Но чтоб ее рассердить, я теперь ее будто не вижу,
Будто нашел я другую; она, видно, знает об этом.
Ну, и ревнует, ей-ей. От ревности тает, из моря
В бешенстве взгляды бросает к пещере и в сторону стада.
Пса-то ведь я же науськал. А прежде, как был я влюбленным,
С радостным визгом он мчался и тыкался мордой ей в бедра
Видя мое обращенье, я думаю, станет наверно
Скоро за мной присылать, но захлопну я двери, покуда
Клятвы не даст, что сама мне на острове ложе постелет.
Вовсе не так уж лицом я уродлив, как люди болтают;
Давеча в воду я глянул, как на море было затишье, —
Право, бородка на славу, и глаз мой единый не хуже.
Так показалося мне; ну, а что до зубов отраженья,
Блеском затмило оно белоснежные Пароса камни.
Только не сглазил бы кто! Но я трижды на пазуху плюнул:
Так Котитарис меня научила, старуха-знахарка».

Феокрит. Идиллия 11. (Источник: Феокрит, Мосх, Бион. Идилии и эпиграммы. Перевод и комментарий М. Е. Грабарь-Пассек. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. – С. 21) (греческий поэт 3 в. до н. э.):

 

«Старый наш друг Полифем в ту пору был влюблен в Галатею,
Только лишь первый пушок у него на щеках появился.
Он выражал свою страсть не в яблоках, локонах, розах —
Вовсе лишился ума; все же прочее счел пустяками.
Стадо овечек в загон возвращалось с тех пор без призора
Часто с зеленых лугов. Собираясь воспеть Галатею,
Там, где морская трава колыхалась, усевшись, он таял —
Только лишь солнце зайдет — страдая от раны под сердцем,
Мощной Киприды стрела ему в самую печень вонзилась.
Средство нашел он, однако; взобравшись высоко на скалы,
Вот что пропел он, свой взгляд направляя на волны морские.
«Белая ты Галатея, за что ты влюбленного гонишь?
Ах! Ты белей молока, молодого ягненка ты мягче,
Телочки ты горячей, виноградинки юной свежее.
Тотчас приходишь сюда, только сладкий мной сон овладеет;
Тотчас уходишь назад, только сон меня сладкий покинет.
Ты, как овечка, бежишь, что завидела серого волка.
Я же влюбился, голубка, тотчас же, как, помнишь, впервые
С матерью вместе моей захотела цветов гиацинта
Ты поискать по горам, — это я показал вам дорогу.
Видел тебя с той поры я не раз и со страстью расстаться —
Нет, не могу. А тебе будто вовсе нет дела, ей-богу.
Знаю я; знаю, красотка, за что ты меня избегаешь.
Верно за то, что лицо перерезано бровью мохнатой;
Тянется прямо она, пребольшая, от уха до уха;
Верно, за глаз мой единый, быть может, за нос плосковатый.
Все же тысчонкой овечек владеть это все не мешает;
Славное я молоко попиваю домашних удоев.
Сыра хватает всегда: и летом, и осенью поздней,
Даже и лютой зимой никогда не пустуют корзины.
Кто же из здешних киклопов играет, как я, на свирели?
Все я про нас, про двоих, о сладкое яблочко, песни
Позднею ночью слагаю. Одиннадцать юных оленей
С белою лункой кормлю я тебе, четырех медвежаток.
Только меня навести — сполна тебе все предоставлю.
Брось свое море! О скалы пусть плещутся синие волны!
Слаще в пещере со мной проведешь ты всю ночь до рассвета:
Лавры раскинулись там, кипарис возвышается стройный,
Плющ темнолистный там есть, со сладчайшими гроздьями лозы,
Есть и холодный родник — лесами обильная Этна
Прямо из белого снега струит этот дивный напиток.
Могут ли с этим сравниться пучины и волны морские?
Если же сам я тебе покажусь уж больно косматым,
Есть и дрова у меня, и горячие угли под пеплом, —
Можешь меня опалить; я тебе даже душу отдал бы,
Даже единый мой глаз, что всего мне милее на свете.
Горе, увы! С плавниками зачем меня мать не родила?
Как бы нырнул я к тебе, поцелуями руку осыпал,
Коль бы ты губ не дала! Белоснежных лилий принес бы,
Нежных я б маков нарвал с лепестками пурпурного цвета.
Лилии в стужу цветут, а в зной распускаются маки,
Так что не мог бы, пожалуй, я все это вместе доставить.
Все ж, моя крошка, теперь ты увидишь, я выучусь плавать.
Эх, кабы только сюда чужеземец на лодке явился!
Сразу бы я разузнал, зачем вам в пучинах селиться.
Если б ты на берег вышла! Забыла б ты все, Галатея,
Так же, как я позабыл, здесь усевшись, про час возвращенья.
Ах, захотеть бы тебе пасти мое стадо со мною,
Вкусный заквашивать сыр, разложив сычуги по корзинам!
Мать виновата во всем, на нее я в ужасной обиде:
Разве не может она про меня тебе слово замолвить?
Видит, как день ото дня я худею и чахну все больше.
Ей я скажу: на висках у меня будто жилы надулись,
Также в обеих ногах; пусть страдает, когда я страдаю.
Эх ты, Киклоп, ты Киклоп! Ну, куда твои мысли умчалисъ?
Живо корзину, ступай, заплети, да зеленые стебли
Овцам снеси поживей — самому тебе время очнуться!
Ту подои, что под носом стоит,— не гонись за бегущей.
Право, найдешь Галатею, а может, кого и получше.
Много красоток меня зазывает на игры ночные;
Так и хихикают все, как только на зов их откликнусь;
Ясно, что в нашем краю я считаюсь не самым последним».
Так успокоил любовь Полифем, слагая напевы.
Стоило это дешевле, чем если б лечился за плату».

Овидий. Метаморфозы. Книга 13. 728. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

 

«Воло­сы как-то ей раз дава­ла чесать Гала­тея
И обра­ти­ла­ся к ней со сло­ва­ми таки­ми, взды­хая:
«Все-таки, дева, тебя доби­ва­ют­ся люди, не злые
Серд­цем, а ты отвер­гать их всех без­на­ка­зан­но можешь!
Я же, кото­рой отец — Нерей, лазур­ной Дориды
Дочь, у кото­рой сестер охра­ни­тель­ный сонм, не ина­че,
Как по воде уплы­вя, избе­жа­ла Цик­ло­по­вой стра­сти».
Тут гово­ря­щей сло­ва оста­нов­ле­ны были сле­за­ми;
Дева же, выте­рев их бело­мра­мор­ным паль­цем, боги­ню
Так уте­шать нача­ла: «Ты мне рас­ска­жи, доро­гая,
Можешь дове­рить­ся мне, не скры­вай при­чи­ну стра­да­нья!»
И Нере­ида в ответ Кра­те­и­ной доче­ри мол­вит:
«Акид здесь жил, порож­ден Семе­ти­дою ним­фой от Фав­на.
Мате­ри он и отцу уте­ше­ни­ем был пре­ве­ли­ким,
Боль­ше, одна­ко же, — мне. Ибо толь­ко со мною кра­са­вец
Соеди­нял­ся. Все­го лишь два вось­ми­ле­тья он про­жил;
Были неяс­ным пуш­ком обо­зна­че­ны неж­ные щеки.
Я домо­га­лась его, Цик­лоп же — меня, без­успеш­но.
Если ты спро­сишь теперь, что силь­нее в душе моей было,
К Акиду неж­ная страсть или ужас к Цик­ло­пу, — не знаю.
Были те чув­ства рав­ны. О Вене­ра-кор­ми­ли­ца, сколь­ко
Мощи в дер­жав­стве тво­ем! Ибо этот бес­чув­ст­вен­ный, страш­ный
Даже для диких лесов, без­опас­но кото­ро­го встре­тить
Не при­ве­лось нико­му, пре­зри­тель богов олим­пий­ских,
Знал, что такое любовь. Ко мне вожде­ле­ньем охва­чен,
Весь он горит. Поза­был он и скот, и род­ные пеще­ры.
Даже забо­тить­ся стал о наруж­но­сти, нра­вить­ся хочет.
Греб­нем ты, Поли­фем, тор­ча­щие воло­сы чешешь.
Вот захо­тел он сер­пом боро­ды пооб­ре­зать щети­ну,
Чтобы на звер­ский свой лик любо­вать­ся, его при­об­ра­зив.
Дикость, страсть уби­вать и кро­ви без­мер­ная жаж­да —
Их уже нет. При­плы­ва­ют суда, отплы­ва­ют спо­кой­но.
Телем в то вре­мя как раз к сици­лий­ской при­ча­лив­ший Этне,
Телем, Эври­ма сын, нико­гда не обма­ну­тый пти­цей,
К страш­но­му всем Поли­фе­му при­шел и про­мол­вил: “Еди­ный
Глаз твой, кото­рый на лбу, добы­чею станет Улис­са!”
Тот засме­ял­ся в ответ: “Из про­ро­ков глу­пей­ший, ошиб­ся
Ты. Он — добы­ча дру­гой!” Так исти­ны сло­во пре­зрел он, —
Тщет­но! То, берег мор­ской изме­ряя шага­ми гиган­та,
Поч­ву оса­жи­вал он, то уста­лый скры­вал­ся в пеще­ру.
Кли­ном, дли­нен и остер, дале­ко́ выдви­га­ет­ся в море
Мыс, с обо­их боков омы­ва­ем мор­скою вол­ною.
Дикий Цик­лоп на него забрал­ся и сел посе­ред­ке.
Влез­ли сле­дом за ним без при­зо­ра бро­дя­щие овцы.
После того как у ног поло­жил он сос­ну, что слу­жи­ла
Пал­кой пас­ту­шьей ему и годи­лась бы сме­ло на мач­ту,
Взял он пер­ста­ми сви­рель, из сот­ни скреп­лен­ную дудок,
И услы­ха­ли его дере­вен­ские посви­сты горы,
И услы­ха­ли ручьи. В тени, за ска­лою укрыв­шись,
С Акидом нежи­лась я и вни­ма­тель­ным слу­хом лови­ла
Изда­ли пес­ни сло­ва, и память мне их сохра­ни­ла.
“Ты, Гала­тея, белей лепест­ков бело­снеж­ной лигу­ст­ры,
Веш­них цве­ту­щих лугов и выше оль­хи длин­но­стволь­ной,
Ты свет­лей хру­ста­ля, моло­до­го игри­вей коз­лен­ка!
Гла­же ты рако­вин тех, что весь век обти­ра­ют­ся морем;
Зим­не­го солн­ца милей, отрад­ней, чем лет­ние тени;
Гор­дых пла­та­нов строй­ней, дере­вьев щед­рее пло­до­вых;
Льдин­ки про­зрач­нее ты; вино­гра­да поспев­ше­го сла­ще.
Мяг­че тво­ро­га ты, лебя­жье­го лег­че ты пуха, —
Если б не бега­ла прочь! — оро­шен­но­го сада пре­лест­ней.
Но, Гала­тея, — быков ты, еще не сми­рен­ных, сви­ре­пей,
Зыб­ких обман­чи­вых струй и твер­же дубов суко­ва­тых,
Веток упор­ней вет­лы, упор­ней лозы бело­ли­стой;
Гор­ных ты беше­ней рек, непо­движ­нее этих уте­сов;
Жгу­чее пла­ме­ни ты, хва­ле­ных над­мен­ней пав­ли­нов;
Три­бул ты сель­ских гру­бей: лютее мед­веди­цы стель­ной;
Глу­ше, чем моря при­бой, бес­по­щад­ней заде­той гадю­ки.
И, — это преж­де все­го, кабы мог, у тебя бы я отнял! —
Ты убе­га­ешь быст­рее оле­ня, гони­мо­го звон­ким
Лаем, и даже вет­ров дуно­ве­нья воздуш­но­го лег­че.
Если б ты зна­ла меня, не бежа­ла бы, но про­кля­ла бы
Ты про­мед­ле­нье свое, меня удер­жать бы ста­ра­лась.
Есть у меня на горе́ с нави­саю­щим сво­дом пеще­ры,
Даже и в лета раз­гар у меня не почув­ст­ву­ешь солн­ца, —
И не почув­ст­ву­ешь стуж. Под пло­да­ми сги­ба­ют­ся вет­ви;
Есть на лозах витых подоб­ные золоту гроз­дья,
Есть и пур­пур­ные. Те и дру­гие тебе сбе­ре­гаю.
Будешь сво­ею рукой под тенью рож­ден­ные леса
Неж­ные яго­ды брать; рвать будешь осен­ние тер­ны,
Слив набе­решь — не одних от чер­но­го сока баг­ро­вых,
Но и дру­гих, бла­го­род­ных, на воск весен­ний похо­жих.
Ста­нешь моею женой, — недо­стат­ка не будет в каш­та­нах,
Да и во вся­ких пло­дах: к услу­гам тво­им все дере­вья.
Этот вот скот — весь мой, и нема­ло в доли­нах пасет­ся;
Мно­го укры­то в лесу, но мно­го и в хле­вах пещер­ных.
Если спро­сишь меня — чис­ла я назвать не сумею;
Бед­ным — под­счи­ты­вать скот. Коль его я рас­хва­ли­вать буду,
Ты не пове­ришь сло­вам. А при­дешь — так сама убедишь­ся,
Как еле-еле несут напря­жен­ное вымя коро­вы.
Есть — при­плод моло­дой — ягня­та в теп­лых овчар­нях,
Есть и ров­ни ягнят — в дру­гих овчар­нях коз­ля­та.
Век бело­снеж­ное есть моло­ко. Для питья оста­ет­ся
Часть. Дру­гую же часть сохра­ня­ют тво­рож­ные сгуст­ки.
И не про­стые дары тебя ждут, узна­ешь и боль­ше
Радо­сти: лани там есть, и зай­цы есть там, и козы,
Там и чета голу­бей, и гнездо с дре­вес­ной вер­ши­ны.
Двух я недав­но сыс­кал, — играть они могут с тобою, —
Сход­ных друг с дру­гом во всем настоль­ко, что ты оши­бешь­ся,
Там на высо­ких горах воло­са­той мед­веди­цы деток.
Я их достал и ска­зал: «гос­по­же сохра­ним их в пода­рок!».
Выныр­ни толь­ко — пора! — голо­вой из лазур­но­го моря!
О Гала­тея, при­ди! Подар­ков моих не отверг­ни!
Знаю свое я лицо: в отра­же­нии вла­ги про­зрач­ной
Видел себя я на днях, и моя мне понра­ви­лась внеш­ность.
Как я велик, посмот­ри! Не круп­ней и Юпи­тер на небе
Телом, — уж если у вас повест­ву­ют, что миром какой-то
Пра­вит Юпи­тер. Мои в изоби­лии воло­сы пали
На запро­ки­ну­тый лоб и, как лес, зате­ня­ют мне пле­чи.
Ты о щетине густой, на всем моем теле тор­ча­щей,
Дур­но не думай, затем что без зеле­ни дур­ны дере­вья;
Конь — коль на шее его золотая не треп­лет­ся гри­ва;
Птиц покры­ва­ет перо; для овец их шерсть — укра­ше­нье.
Муж кра­сив боро­дой и колю­чей щети­ной на теле.
Глаз во лбу у меня един­ст­вен­ный, вели­чи­ною
Вро­де боль­шо­го щита. Что ж? Раз­ве вели­кое солн­це
В мире не видит все­го? А глаз его круг­лый един­ст­вен.
Кро­ме того, мой отец вла­ды­кою в вашем же море;
Будет он све­к­ром тебе. О, сжаль­ся, моли­те­ля прось­бы
Выслу­шай! Ибо одной тво­ей поко­ря­юсь я вла­сти.
Я пре­зи­раю Эфир и Юпи­те­ра с мол­нией гроз­ной, —
Но лишь тебя, Нере­ида, боюсь. Сви­ре­пее гнев твой
Мол­ний. Отверг­ну­тый, я тер­пе­ли­вее был бы, пожа­луй,
Если б бежа­ла ты всех. Но зачем, оттолк­нув­ши Цик­ло­па,
Акида любишь, зачем моих ласк милей тебе Акид?
Пусть он пле­нит­ся собой и пле­ня­ет тебя, Гала­тея, —
Хоть не хочу я того! Но слу­чаю дай под­вер­нуть­ся, —
Сра­зу почув­ст­ву­ет он, сколь мощ­но подоб­ное тело!
Про­во­ло­ку за киш­ки, все чле­ны его рас­кидаю
В поле и в море тво­ем, — там пусть он с тобою сой­дет­ся!
Я пла­ме­нею, во мне нестер­пи­мый огонь взбу­ше­вал­ся, —
Слов­но в груди я ношу всю Этну со всей ее мощью,
Пере­не­сен­ной в меня! Но тебя, Гала­тея, не тро­нешь!”
Попусту так попе­няв (мне, все было изда­ли вид­но),
Встал он и, бешен, как бык, с тели­цей сво­ей раз­лу­чен­ный,
Не в состо­я­нье сто­ять, по лесам и овра­гам блуж­да­ет.
Нас, не видав­ших его, не бояв­ших­ся дела тако­го,
Лютый заме­тил Цик­лоп и вскри­чал: “Все вижу, и этот
Миг да будет для вас послед­ним мигом любов­ным!”
Голос его был таков, какой подо­ба­ет Цик­ло­пу
В бешен­стве; кри­ком сво­им устра­шил он высо­кую Этну.
Я, испу­гав­шись, спе­шу погру­зить­ся в сосед­нее море.
А Симе­ти­дин герой убе­гал, обра­ща­я­ся тылом,
И гово­рил: “Помо­ги, Гала­тея! Молю! Помо­ги­те,
Мать и отец! Во вла­де­ньях сво­их от поги­бе­ли скрой­те!”
Но насти­га­ет Цик­лоп. Кусок отло­мал он уте­са
И запу­стил. И хотя лишь одной око­неч­но­стью кам­ня
В Акида он уго­дил, цели­ком зава­лил его тело.
Я совер­ши­ла тут все, что су́дьбы свер­шить доз­во­ля­ли,
Чтобы пра­дедо­ву мощь полу­чил поги­баю­щий Акид.
[Он был превращен в речного бога]…
Кон­чи­ла свой Гала­тея рас­сказ, и сон­мом обыч­ным
Врозь раз­бре­лись и плы­вут по спо­кой­ным вол­нам Нере­иды».

Проперций. Элегии. Книга 3. 2. (Источник: Секст Проперций. Элегии. / Пер. А. И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет, 2004. – С. 57) (римский поэт 1 в. до н. э.):

 

«Также на песни твои, Полифем, под Этною дикой
Встарь Галатея гнала влагой покрытых коней»

Валерий Флакк. Аргонавтика. 1. 130 (Источник: Валерий Флакк. Аргонавтика. Книга первая / Под общ. ред. А.В. Подосинова. М.: Импэто, 2013. – С. 69):

 

«Сестры [Нереиды] ее [Фетиду к ее браку с Пелеем] провожают – Панопа и Дото, и с ними,
Плечи свои обнажив, Галатея, радуясь морю,
Мчится к пещерам [Хирона в Фессалии]; с сикульского брега Циклоп к ней взывает».

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь 6. 300. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 406) (греческий эпос 5 в. н. э.):

 

«[Во время Великого Потопа]
Вымокший Пан, Галатею плывущую видя, воскликнул:
«Ах, Галатея, куда же плывешь? Здесь горы, не море!
Уж не желаешь ли слушать нежные песни Киклопа?
Ради Пафийки молю и ради прошу Полифема,
Ты, познавшая горе страсти, если видала,
Плавая средь валунов, мою Эхо — скажи мне!
В водах ли зыбких ныряет? Или на спинке дельфина
Пеннорожденной богини служки, она восседает
Как Фетида нагая и плещется, милая Эхо?
Страшно мне, как бы не сбросил пенный прибой ее в зыби,
Страшно мне, как бы теченьем ее не снесло во глубины:
Бедная, носишься в море средь гребней горообразных,
Словно из горной Эхо стала ты Эхо морскою!
Увальня Полифема забудь! Когда пожелаешь,
Сам тебя и спасу я, на плечи себе взгромоздивши,
Ибо бурные зыби не страшны мне, могу я
Прыгнуть прямо на небо звездное, козлоногий!»
Так отвечала ему Галатея с жалобным стоном:
«Верный мой Пан, Галатею спаси, не умею я плавать!
Деву не спрашивай тщетно, как же я тут оказалась!
Плаванье чуждое мне шлет вышний Зевс ливненосный…
Сладкая песнь Киклопа? Не до нее мне, мой милый,
Я не ищу Сикели́и уж брега, так я боюся
Этого наводненья, меня Полифем не заботит!»
Молвила так, проплывая мимо убежища Пана».

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь 14. 52. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 406) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«Лишь Полифем остался дома в сторонке единый,
Ростом до выси небесной, отпрыск Энносигея [Посейдона],
Ибо, вступившего в море, его охватила иная
Страсть, чем походы да битвы: рядом с собою увидел
Нимфу он Галатею, что в водах соленых плескалась!
Стал он любовные песни играть на сиринге для девы…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь 43. 253. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 406) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«[Когда Посейдон повел морских богов в битву против армии Диониса в Индийской войне]
Вот уж Нереево племя, битвенный клич испуская,
Мчится за ним, нагое, тела их сверкают средь пены,
Бьются они среди глуби словно менады морские!…
Вот, подъемля дубину злосчастного Полифема,
Галатея морская на бассарид ополчилась!»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь 43. 390. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 406) (греческий эпос 5 в. н. э.):

 

«[На свадьбе Посейдона и Берои]
И Галатея пустилась в свадебный, хороводный
Пляс, кружася на месте на сильных пальцах умелых,
Свадьбу славя невесты. Вторил ей на сиринге
Полифем, ибо девой он ловко играть научен!»

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЕ И РИМСКОЕ ИСКУССТВО

Греко римская мозаика нереида Галатея на морском леопарде. Зевгма. 1-й — 2-й век н.э.	Греко римская мозаика Галатея и Анаресиней. Антиохия. 4 век век н.э.	Греко римская мозаика Полифем и Галатия. Кордова	Греко римская фреска Полифем и Галатея. Боскотреказе. 1 век до н.э.
Греко римская фреска Галатея верхом на дельфине. Боскотреказе. 1 век до н.э.

ИСТОЧНИКИ

Греческие

• Гомер. Илиада.  (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. ???-???) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
• Гесиод. Теогония. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. / Перевод В. В. Вересаева. – М.: Ладомир, 1999. – С. ???) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):
• Эллинские поэты / Перевод М. Грабарь-Пассек, О. Смыки. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. – М.: Ладомир, 1999. – С. ???-???) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):
• Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. ???-???) (греческий мифограф 2 в. н. э.):
• Феокрит. Идиллии.  (Источник: Феокрит, Мосх, Бион. Идилии и эпиграммы. Перевод и комментарий М. Е. Грабарь-Пассек. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. – С. ???-???) (греческий поэт 3 в. до н. э.):
• Афиней. Пир мудрецов. (Источник: Афиней. Пир мудрецов. В пятнадцати книгах / Перевод с древнегреческого Н. Т. Голинкевича. – М.: Издательство «Наука», 2004. – С. ???) (древнегреческий писатель 2-3 вв. н. э.):
•  Филострат Старший. Картины. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):
• Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. ???) 

Римские

• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. ???-???):
• Овидий. Метаморфозы. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):
• Проперций. Элегии. (Источник: Секст Проперций. Элегии. / Пер. А. И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет, 2004. – С. ???-???) (римский поэт 1 в. до н. э.):
• Валерий Флакк. Аргонавтика. (Источник: Валерий Флакк. Аргонавтика. Книга первая / Под общ. ред. А.В. Подосинова. М.: Импэто, 2013. – С. ???-???):

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.