Проклятья Эриний — 2. Эдип

Эринии были тремя богинями-мстительницами за преступления, связанные с убийством, плохим поведением, нечестивостью и лжесвидетельством.

В этой части описывается их роль в истории Эдипа и его сыновей, Полиника и Этеокла. Цитаты из пьес трагиков сюда пока не вошли.

Изображение справа — Лик Эриний, греко-римская фреска из Помпеи 1 век нашей эры, Национальный археологический музей Неаполя

СЕМЕЙНЫЕ ПРОКЛЯТИЯ: ЛАЙ, ИОКАСТА И ЭДИП (УБИЙСТВО)

Эдип невольно убил своего отца и женился на его матери не признавая их такими, какие они были, поскольку он был брошен при рождении и воспитывался другими.

I. ГИБЕЛЬ ФИВ

Убийство Эдипом его отца осталось нераскрытым и безнаказанным, поэтому Эринии поразили землю Фив засухой и моровой язвой. В конце концов оракул раскрыл правду, и Эдип был изгнан.
Многие другие писатели описывают упадок Фив, но эриньи конкретно не упоминаются как причины бедствия.

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 67. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 284):

 

«Когда он [Лай] тоже направлялся в Дельфы, Эдип встретился ему на дороге… [И в споре] Разгневанный Эдип, не зная, что это его отец, вытащил его из колесницы и убил. [Позже] Эдип принял отцовское царство [Фивы] и взял в жены свою мать Иокасту [не осознавая, что она была его давно потерянной матерью]… Между тем в Фивах началось бесплодие и недостаток хлеба из-за преступлений Эдипа».

Сенека. Эдип. 160. (Источник: Луций Анней Сенека. Эдип / Перевод С. А. Ошерова // Луций Анней Сенека. Трагедии. — М.: Наука, 1983. — С. 72) (римская трагедия 1 в. н. э.):

«[Засуха и моровая язва поразили город Фивы]
Толпа сестер [Эринии] взломала затвор
Темных Тартара бездн и факел несет;
Свое русло изменил Флегетон [огненная река],
Воды Стикса слились с сидонской струёй [то есть вызывали смертельную лихорадку]
Алчно открыт черной смерти [Танатос] зев,
И широко ее распростерты крыла;
И лодочник [Харон], сам, что в емком челне
Охраняет ток темноводной реки,
Чья старость крепка, не может поднять
Непрестанным шестом утомленных рук,
Обессилев возить толпу за толпой.
Идет молва, что, тенарских цепей
Железо сломив, трехголовый пес [Цербер]
Бродит в наших местах, что стонала земля,
Что встречали в лесах привиденья, чей рост
Больше роста людей, что дважды с ветвей
Роща Кадмова снег отряхала, дрожа,
Дважды Дирки вода превращалась в кровь,
И в молчанье ночном
Дважды слышался вой Амфионовых псов».

Сенека. Эдип. 582. (Источник: Луций Анней Сенека. Эдип / Перевод С. А. Ошерова // Луций Анней Сенека. Трагедии. — М.: Наука, 1983. — С. 72) (римская трагедия 1 в. н. э.):

«[Провидец Тиресий совершает некромантию, чтобы узнать причину эпидемии, опустошающей Фивы]
Вдруг почва расступилась, зазиял провал
Огромный. Сам озера неподвижные,
И подлинную ночь, и бледных видел я
Богов средь манов. В жилах кровь холодная
Застыла. Вырвалась толпа свирепая [призраков]…
Тут завопили Ужас и эриния
И все, что прячет и рождает вечная [то есть в подземном мире]
Ночь: вот Печаль, терзающая волосы,
Недуг, больную голову роняющий,
Страх, Старость, тягостная для самой себя,
Чума — напасть народа огигийского.
Мы чувств лишились. Даже дева, знавшая
Искусство старца, обмерла. Лишь он один,
Силен увечьем, созывал бескровные
Народы Дита [Аида]».

Сенека. Эдип. 642. (Источник: Луций Анней Сенека. Эдип / Перевод С. А. Ошерова // Луций Анней Сенека. Трагедии. — М.: Наука, 1983. — С. 72) (римская трагедия 1 в. н. э.):

 

«[Провидец Тиресий вызывает призрак царя Лая, который восклицает]
Тебя [Эдипа], кто держит жезл рукой кровавою,
Настигну я, отец неотомщенный твой,
Со мною сваха [то есть Иокаста] вашей свадьбы — фурия [Эриния]
С бичом свистящим; дом кровосмесительный
Разрушу, нечестивой истреблю войной».

II. ИЗГНАНИЕ ЭДИПА

После того, как правда была раскрыта, Эдип был изгнан и измучен мстительными Эриниями, принесенных ему призраками его родителей.

Гомер. Одиссея. Песнь 11. 280. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 496) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

 

«После того Епи­ка­сту, пре­крас­ную матерь Эди­па,
Видел я. Страш­ное дело она по незна­нью свер­ши­ла:
Вышла замуж за сына. Отца умерт­вил [Лая] он и в жены
Мать свою взял. Но тот­час же об этом людей пове­сти­ли
Боги. Но все ж, и стра­да­нья тер­пя, в воз­люб­лен­ных Фивах
Цар­ст­во­вать он про­дол­жал губи­тель­ным божьим реше­ньем.
Мать же в оби­тель Аида-при­врат­ни­ка, мощ­но­го бога,
Соб­ст­вен­ной волей сошла, на бал­ке пове­сив­шись в пет­ле,
Взя­тая горем. Ему же оста­ви­ла беды, какие
От мате­рин­ских эрин­ний в оби­льи людей пости­га­ют».

Стаций. Фиваида. Книга 2. 20. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 64) (римский эпос 1 в. н. э.):

 

«Сзади Лаий спешил дрожащею старческой тенью,
рана мешала ему: вонзившийся по рукоятку
меч нечестивый [Эдип] пронзал ударом родственным душу,
первопричинный гнев являя мстительниц-Фурий [Эриний]…
Эриния ль старшая гонит [Лая]
солнцу навстречу идти»

Связанный с этим Миф о проклятии Эдипа, наложенного на его сыновей, см .: СЕМЕЙНЫЕ ПРОКЛЯТИЯ: ЭДИП И ЕГО СЫНОВЬЯ (предательство)

СЕМЕЙНЫЕ ПРОКЛЯТИЯ: ЭДИП И ЕГО СЫНОВЬЯ (предательство)

Эдип ослепил себя, когда выяснилось, что он убил своего отца и женился на своей матери. Его сыновья Этеокл и Полиник относились к нему с пренебрежением и насмехались над его страданиями. Захватив престол, они потребовали и его изгнания. Чтобы отомстить за жестокое обращение, Эдип обрушил на них проклятие Эриньи.

Пиндар. Олимпийские песни. 2 str 3. (Источник: Пиндар, Вакхилид. Оды. Фрагменты / Издание подготовил М. Л. Гаспаров. – М.:Наука, 1980. – С. 39) (греческая лирика 5 в. до н. э.):

 

«Это Доля,
Из рода в род блюдущая судьбу людскую,
Вместе с счастьем, даром богов,
Посылает людям и горе
Переменною чередой.
Так роковой сын Лаия [Эдип]
Умертвил встреченного отца
Во исполнение древнего вещания пифии, —
И Эринния с пронзающим взором
Сокрушила братоубийством его воинственный род [Этеокла и Полиника]».

Эсхил. Семеро против Фив. 69. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

«Этеокл [царь Фив молится перед битвой Семерых против Фив]

О Зевс, о мать-Зем­ля [Гея], о боги горо­да,
И Месть, и ты, Про­кля­тье из отцов­ских уст [Эринии],
Не допу­сти­те, чтобы взят был при­сту­пом
И сги­нул город, где зве­нит и льет­ся речь
Элла­ды! Поща­ди­те оча­ги жилищ!»

Эсхил. Семеро против Фив. 570. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

 

«[Во время войны Семерых против Фив]
Амфи­а­рай-гада­тель, полон храб­ро­сти.
Сто­ит он у ворот Гомо­ло­идо­вых
И сила­ча Тидея так и сяк бра­нит:
Убий­цей вели­ча­ет, язвой роди­ны,
Рас­тли­те­лем аргос­цев, и пособ­ни­ком
Кро­во­про­ли­тья, и слу­гой Эри­нии».

Эсхил. Семеро против Фив. 654. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

«Этеокл [готовится вступить в смертельную схватку со своим братом]
О бого­мерз­кий, небом нена­види­мый,
Безум­ный, мно­го­слез­ный мой Эди­пов род!
Отца про­кля­тье — вот оно. Беда, беда!
Но нет, не ста­нем пла­кать мы и сето­вать,
А то себе же худ­ший угото­вим плач».

Эсхил. Семеро против Фив. 691-790. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

 

«Анти­стро­фа 1

Гло­жет тебя, томит злая, сле­пая страсть [Этеока, который отправляется сражаться со своим братом].
Горь­ки ее пло­ды. Не иску­пить вовек
Этой вины кро­ва­вой.

Этеокл

Отец, отец! Его про­кля­тье чер­ное
С меня сухих — в них слез нет — не спус­ка­ет глаз
И гово­рит, что луч­ше уме­реть ско­рей.

Хор

Стро­фа 2

Все-таки не торо­пись. Тебе не гро­зит,
Если оста­нешь­ся жив, позор­ный упрек

В тру­со­сти. Чер­ная месть не вхо­дит в дома,
Где жерт­вы богам при­но­сят.

Этеокл

О нас дав­но уж боги не пекут­ся, нет.
Одна им радость — гибель рода наше­го [т.е. приближающаяся смерть].
Зачем же мне от рока сво­его бежать?

Хор

Анти­стро­фа 2

Это во вла­сти тво­ей — до сро­ка не лечь
Мерт­вым. Сего­дня кипит раз­гне­ван­ный дух
Мести, но вре­мя прой­дет — и сме­нит­ся гнев
Живи­тель­ной лас­кой бога.

Этеокл

Опять кло­ко­чут ста­рые про­кля­тия

Эди­па. Зна­чит, прав­ду мне веща­ли сны,
Когда раздел дер­жа­вы нашей видел­ся…

Хор

Стро­фа 1

Как я боюсь, что боги­ня мести,
Что несхо­жая с бога­ми
Пред­ве­ща­тель­ни­ца горя
Не забудет о про­кля­тье
Бес­но­ва­то­го Эди­па.
Горя­чат Эри­нию раздо­ры,
Бра­тьям на гибель, дому на муку…

Стро­фа 2

Если бра­та брат убьет,
Если оба падут в бою,
Если выпьет сухая пыль
Кровь запек­шу­ю­ся, то кто,
Кто иску­пит эту вину,
Кто ее жерт­вой смо­ет? Вослед

Ста­рой беде при­хо­дит беда
Новая, в гибель­ный целясь дом!…

Стро­фа 4
Про­кля­тья древ­не­го не сми­рить,
Когда при­хо­дит воз­мез­дья срок.
И вот она наста­ет, рас­пла­та…

Стро­фа 5

Когда он понял, какой несчаст­ной
Свадь­ба его была, Эдип
Обе­зу­мел от боли [узнав о своих невольных преступлениях]
И рукой, что отца уби­ла,
Два­жды уда­рив, гла­за себе
Выко­лол, свет дра­го­цен­ный жиз­ни.

Анти­стро­фа 5

А детям на́ голо­ву про­кля­тье
В гне­ве мет­нул, суля им впредь
Мече­нос­ной рукою
Меж собою делить наслед­ство

Отчее. Этот посул, боюсь,
Ныне испол­нит боги­ня мести».

Эсхил. Семеро против Фив. 833. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

«[Этеокл и Полиник убили друг друга в битве]
Бес­про­свет­ный мрак про­кля­тья [Эриний],
Рок Эди­по­вых детей!…
Не утих­ла, не забы­лась
Речь отца. Про­кля­тье мстит».

Эсхил. Семеро против Фив. 864-855. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

 

«[Аргосские женщины оплакивают смерть Этеокла и Полиника]
Я вижу, идут печаль­ный свой долг
Испол­нить, плач о бра­тьях про­петь…
Из самых глу­бин пре­крас­ной груди
Прон­зи­тель­ным сто­ном вырвет­ся боль.
Но преж­де спо­ем зауныв­ный гимн
Эри­ний, затя­нем скорб­ную песнь [Смерти]…

Стро­фа 1

О боги­ни хму­рые!
Зла не бои­тесь, друж­бе вы не вери­те,
Вы роко­вым копьем отчий каз­ни­те дом.

Вто­рое полу­хо­рие

Роко­вым, о да, — истреб­ляя род,
Роко­вые чиня кон­чи­ны.

Пер­вое полу­хо­рие

Анти­стро­фа 1

Вы, боги­ни, руши­те
Дома царей и без­раздель­но власт­во­вать
Жаж­де­те. Но теперь меч успо­ко­ил вас.

Вто­рое полу­хо­рие

Что Эдип сулил, то Эри­ний мощь
Под­твер­дить поспе­ши­ла делом.

Анти­го­на

Стро­фа 2

У обо­их левую грудь,
У обо­их, из одно­го

Лона вышед­ших, меч прон­зил,
Меч зака­лен­ный.
Горе нам! Стра­шен рок!
Горе нам! Бра­та брат
Смер­ти кро­ва­вой пре­дал.
Пер­вое полу­хо­рие
Рана сквоз­ная — телам,
Дому — сквоз­ная рана.
Это судь­бы самой
Ярость, это отца
Гибель­ное про­кля­тье…

Пер­вое полу­хо­рие

Враж­да утих­ла. Кровь обо­их
В зем­ле сме­ша­лась. Теперь вдвойне
Еди­но­кров­ны бра­тья. Жесто­ко
Реша­ет спо­ры пон­тий­ский гость,
Кли­нок, зака­лен­ный огнем. Жесто­ко
Делит наслед­ство судья Арес [то есть война]
Поров­ну, пом­ня и под­твер­ждая
Дав­них отцов­ских про­кля­тий силу.

Вто­рое полу­хо­рие

Цве­та­ми пыш­ны­ми печа­ли
Увен­чан дом их. И гром­кий клич
Богинь про­кля­тья зве­нит, ликуя.
Свер­ши­лось! Рух­нул зло­счаст­ный род.
Отме­ти­ла зна­ком сво­ей победы
Ата ворота, где бра­тья смерть
Встре­ти­ли. Ныне, сва­лив обо­их,
Уго­мо­ни­лась боги­ня смер­ти».

Эсхил. Семеро против Фив. 991. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

«[Плач после смерти братьев]
Анти­го­на и Исме­на
О Мой­ра, жесто­ки и тяж­ки твои дары,
И ты, вла­ды­чи­ца злая, Эди­па тень,
Эри­ния чер­ная, сила твоя без­мер­на».

Эсхил. Семеро против Фив. 1060. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. 229-230) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):

 

«[Аргосские женщины оплакивают смерть Полиника и Этеокла]
Увы!
Стая над­мен­ных губи­тель­ниц Кер [Смерти],
Злоб­ных Эри­ний, Эди­пов род
Вы истре­би­ли теперь вко­нец».

Павсаний. Описание Эллады. Книга 9. 5. 15. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):

 

«Эри­нии Лая и Эди­па не обра­ти­ли сво­его гне­ва на Тиса­ме­на [дальнего потомка этих двоих], но обра­ти­ли его на Авте­си­о­на, сына Тиса­ме­на, так что, пови­ну­ясь божье­му веща­нию, он дол­жен был пере­се­лить­ся к доря­нам».

Павсаний. Описание Эллады. Книга 1. 28. 6. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):

 

«Тут нахо­дит­ся так назы­вае­мый Аре­о­паг (Холм Аре­са), так как пер­вым, кто тут был судим, был Арес… Вбли­зи нахо­дит­ся свя­ти­ли­ще богинь, кото­рых афи­няне назы­ва­ют «Почтен­ны­ми», а Геси­од в «Тео­го­нии» — «Эри­ни­я­ми»… Внут­ри огра­ды нахо­дит­ся и моги­ла Эди­па. Про­из­ведя ста­ра­тель­ные рас­сле­до­ва­ния, я при­шел к заклю­че­нию, что его кости были пере­ве­зе­ны сюда из Фив».

Филострат Старший. Картины. Книга 2. 29. Рождение Гермеса. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):

 

«[Из описания картины в Неаполе] Тут же Полиник, огромный, как все эти вожди? Антигона подняла его труп, держит его на руках, и она похоронит его в гробнице одной с Этеоклом, думая, что хоть так в конце концов после смерти примирит она братьев… А вот это, мальчик, молодое гранатовое дерево, выросшее само собою; говорят, что Эриннии посадили его на могиле, и если ты сорвешь с него плод, то и до сих пор каплет кровь из него».

Стаций. Фиваида. Книга 1. 46. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«[Эдип вызывает Эриний, чтобы отомстить своим сыновьям]
Свет нечестивых очей помрачив казнящей десницей
и в безысходную ночь погрузив сокрушенную совесть…
[то есть он ослепил себя, обнаружив, что он убил своего отца и женился на своей матери]
недоступных для света дневного,
но непрерывно пред ним на докучливых крыльях кружится
день беспощадный в душе, и в сердце — Мстительниц тени [Эринии].
Вот он пустоты глазниц, незажившую рану, увечье
жалкое в неба простор возводит, рукой обагренной
в полую землю стучит и взывает в мольбе беспошадной:
«Боги [Аид, Персефона и Эринии], неправедных душ блюстители в тесном для казней
Тартаре, Стикса поток свинцовый, несущий усопших, —
вижу тебя; и, частым моим привычная зовам,
дай, [Эриния] Тисифона, мне знак, будь к страшным мольбам благосклонна!
Ежели я заслужил, чтоб меня, едва я родился…
ежели счастлив я был неистовством к матери сладким,
горестный брак заключил и частые ночи — как молвить? —
с ней проводил, для тебя — и ты знала, — детей зачиная… —
алчущий кары, потом на персты отступавшие сам я
бросился, остановив на несчастной матери взоры, —
выслушай!.. о, я смею молить о том, что безумцу
ты же внушила. — Меня, кто ослеп, кто царство оставил,
скорбного, ни поддержать, ни словом смягчить не хотели
дети мои — и в браке каком! И они же — надменны, —
горе! — и даже — цари, как будто я умер — смеются
над слепотою моей и стенанья отца ненавидят.
Я и пред ними ль нечист? И родитель богов [Зевс] на такое
без возмущенья глядит? — Так ты взыщи с них, что должно,
здесь появись и всех наказаньем настигни потомков!
В липкой крови диадему надень — ее обагренной
сам сорвал я рукой, — мольбою отца возгоревшись,
стань меж братьев, и пусть железо близость разрушит
родственную; разреши, подземных владычица топей [Тисифона],
ужас узреть вожделенных злодейств, — поверь, не замедлит
юношей гнев: придя, ты найдешь в них достойную поросль!»
Так говорит. И к нему богиня [Тисифона] жестокая грозный
лик обращает. Она в то время, возле Коцита
сидя безрадостного, рассыпала волосы вольно,
змеям позволив лизать дышавшие серою волны.
Миг — и быстрей падучей звезды и Юпитера [Зевса] молний
прянула прочь от скорбных брегов; бесплотные толпы,
встречи с бегущей страшась, отступают; она же — сквозь тени
и через темень полей, где душ вереницы роятся, —
за безысходный порог Тенарских ворот устремилась.
День заметил ее, — налетев смолистою тучей,
Ночь испугала коней лучезарных; крутой в отдаленье
замер Атлант и неверным плечом не сдержал небосвода.
Бросилась тут же она, над долом Малеи поднявшись,
к Фивам: ей ведом сей путь — она им туда и обратно
носится быстро, любя не больше и Тартар родимый.
Мраком лик ей, встав, сто змей рогатых сокрыли —
меньшая рать над ужасной главой; притаился в бездонных
блеск железный очах: так Феба [Селена] рдеет сквозь тучи,
от атракийских затмясь заклинаний; напитана ядом,
пухнет набухшая плоть отравою; в огненных клубах
черная пасть: от нее болезни, жажда и голод
вместе со смертью идут к народам; суровая палла
вздыбилась сзади, сошлись на груди голубые завязки:
Атропос [Одна из Мойр] ей готовит убор и сама Прозерпина [Персефона].
В гневе обе руки взметнула; искрами сыплет
та, а другая — живой рассекает гидрою воздух.
Став на скале, где к своду небес [горы] Киферон [в Беотии] подступает
ближе всего, пронзительный свист удвоила свистом
гривы из змей, и ему — берега Ахейского моря
отозвались широко и земли пелопова царства.
Слышит его и Парнас посредине небес, и суровый
слышит Еврот, и в бок раскат поразил пограничной
Эты хребет, а Истм с двух сторон окатили потоки.
Мать [Лавкотея], уздою сдержав крутолобого в море дельфина,
несшего сына ее, к груди Палемона прижала.
Лишь утвердилась она на вершине кадмовой кровли
и напитала едва привычною тьмою пенаты, —
тотчас у братьев [Полиника и Этеокла, сыновья Эдипа] сердца в груди болезненно сжались,
души наследственный гнев охватил, и зависть к чужому
счастью, и страх, рождающий рознь, и лютая жажда
власти, — та, что рвет договор, законному праву
чуждая в иске своем, поскольку слаще на троне
быть одному, а спутник двоих правителей — ссора».

Стаций. Фиваида. Книга 4. 635. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«[Призрак Лай вызван из Аида, чтобы пророчествовать о будущем Фив]
Ныне же он [Эдип] досаждает богам и подземным собраньям
Фурий [Эриний] и наши увлечь умоляет в сражения маны.
Что ж, коль избран я был прорицать о плачевном грядущем,
то расскажу, что [Судьба] Лахесис мне и [Эриния] Мегера крутая
дали открыть вам: война, бесчисленным движется строем
всюду война…
Победа назначена Фивам, —
не трепещи: не взойдет на престол твой брат [Полиник] разъяренный,
Фурии [Эринии] будут царить, и грех двойной, и — увы мне! —
злобный меж жалких мечей победит родитель [два сына Эдипа побуждаемые Эриниями своего отца убить друг друга в битве]». — Промолвив,
меркнет и в сбивчивом их оставляет тумане сомнений».

Стаций. Фиваида. Книга 7. 466. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«[Во время Войны Семерых против Фив]
И Тисифона [Эриния], змеей потрясая двойною, ликует
в лагере том и другом, и брата преследует братом,
братьев обоих — отцом [Эдипом]:; а тот в отдаленных покоях,
яростный, Фурий зовет [против его сыновей] и неистово требует зренья».

Стаций. Фиваида. Книга 8. 65. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«[Аид обращается к Эринии Тисифоне]
Иди, Тисифона, и мсти за глубины
Тартара: выбрав из всех небывалых лютейшее, мукой
редких чреватое бед, доселе невиданных небом,
зло учини — к моему восхищенью и сестрам [Мойрам] на зависть.
Пусть же братья [Полиник и Этеокл] (вражды меж нами первым явившись
знаменьем) — братья в борьбе падут на раны друг друга
к радости Марса, и пусть разъяренному зверю подобный
вражью главу пожирает один [Тидей], другой [царь Креонт] — воспрещает
мертвым последний огонь и эфир оскверняет нагими
манами»

Стаций. Фиваида. Книга 8. 344. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«[В начале битв Войны Семи против Фив]
И, разметав волоса, [Эриния] Тисифона с Тевмесской вершины
яростный вопль издала и трубы усилила, к меди
свист примешав».

Стаций. Фиваида. Книга 8. 685. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«Эриния, твердо
противостав [смертоносный бросок копья], сберегла Этеокла для страшного брата
[то есть Эриния спасает жизнь Этеокла, чтобы проклятие Эдипа позже было исполнено]»

Стаций. Фиваида. Книга 9. 148. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

«Но элисийского речь царя [Аида] не забыв и исчислив
вины Тидея [то есть, который съел мозг своего мертвого противника], в поля [то есть там, где сражались войска за его тело] облеченная хитростью злая
мчит Тисифона [Эриния]: бойцы узрели ее и внезапный
пот проступил у коней и мужей, хотя изменила
облик богиня, представ инахийцем Галисом, злое
пламя и плети убрав и власы [змеи] к молчанью принудив.
В латах она подошла к свирепому Гиппомедонту [который возглавлял атаку, чтобы забрать тело Тидея]
сбоку: приветливы взгляд и глаголы, но тот — устрашился,
лик говорившей узрев, и сам поразился испугу.
Та же, рыдая, ему «О прославленный, — молвила, — ныне
попусту мертвых друзей и греков, землей не покрытых,
(страх ли настолько велик иль уже погребенье заботит?)
ты защищаешь, когда сам Адраст отрядом тирийским
схвачен и он всех прежде тебя, тебя призывает
гласом и дланью! Я зрел, как сам он в крови поскользнулся
и диадема, слетев, седины его обнажила.
Неподалеку отсель, обернись, вон пыльная, видишь,
туча клубится?» — Герой, напрягшись, едва удержался,
соизмеряя беду. А суровая дева: «Не медли!
Мчись! Иль держат себя эти маны, и тот не дороже,
кто еще жив?» — Свой горестный труд и сраженье оставив
верным соратникам, он отступает, по кровного друга
бросив, всё смотрит назад — по зову вернуться готовый.
После ж, читая следы ненадежные лютой богини,
тщетно туда и сюда, сбиваясь, стремится, покуда
злая не скрылась из глаз Эвменида [Эриния], лазоревый щит свой
бросив и тысячи змей распустив на месте шелома.
Туча рассеялась, — он, злосчастный, узрел инахидов:
все — безопасны, вдали от угроз — колесница Адраста».

Стаций. Фиваида. Книга 11. 47. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. 43) (римский эпос 1 в. н. э.):

 

«А властелинша злодейств [Эриния] Тисифона, обоих народов
кровью упившись [то есть Войны Семерых против Фив], уже сраженье закончить стремится [братьев Полиника и Этеокла],
братьев сведя, но не верит, что ей толикая битва
может удаться одной, если с нею [Эриния] Мегера и змеи
единокровные в бой из бездн преисподней не выйдут.
И потому, удалясь в безлюдное поле, пронзает
почву стигийским мечом и шепчет нездешнее имя [Эринии]
пашне, а также велит — для Элисия знак несомненный —
вздыбиться над головой керасте с шипением долгим.
Только заслышав сего вожака голубеющей гривы,
всякая тотчас дрожит земля, и море, и небо,
и на этнейский огонь [там, где был похоронен монстр Тифон] вновь взор обращает родитель.
Та услыхала, — она как раз близ отца обреталась
в миг, когда Капаней [человек, который презирал богов] был всем восхваляем народом
Дита [Аида] и мощную тень остужал стигийской водою.
Толщу земли пронизав, сейчас же под пологом звездным
встала она к ликованию душ, и насколько подземный
мрак поредел, — наверху настолько же убыло света.
Вышедшей длань оплетя, [Эриния] Тисифона суровая молвит:
«Вплоть до сих пор, о сестра, отца стигийского волю
грозную я выполнять могла, по приказу лютуя,
стоя одна на земле супротив враждебного мира;
вы же меж тем без труда элисийские тени смиряли.
Но оставаться внизу — позор да и труд невеликий.
То, что струятся поля и кровью застойною дышат,
то, что несметным толпам [призракам] веселятся прибрежия Леты, —
это заслуга моя и удача моя. Но об этом
стоит ли? Сим пусть тешится Марс [Арес] с Энио недалекой.
Видела ты — ибо он [Тидей] меж теней стигийских приметен —
мужа, чей кровью оскал осквернен, чьи черною жижей
влажны ланиты, — сей вождь ненасытный главу несчастливца
грыз, поднесенную мной. Или вспомни, как только что с неба
гром, прогремев, докатился до вас, — то меня сокрушала
буря священная, я в доспехах безумного мужа
силу богов осмеяла и гнев перуна великий [Капаней был поражен ударом молнии, когда презирал богов].
Ныне же — не утаю, сестра — от долгих усилий
воля слабеет, рука закоснела; под небом подземный
тупится тис [из которого сделан ее факел], и трудно дышать под звездами змеям.
А у тебя — и ярость цела, и грива ликует,
влагой Коцита свежа, — так соединим же усилья.
Мы не обычную брань и не марсовы войны готовим, —
братьев (и пусть восстают благотворная Вера и Правда
попусту!), братьев мечи для боя должны обнажиться.
Труд сей велик, но сами их гнев и распри оружье
сами направим. Итак, поспеши. Кого предпочтешь ты, —
выбери, — оба они — и готовы, и наши. Но зыбкой
черни, призывных речей материнских [Иокасты], и ласковой в просьбах
я [его сестры] Антигоны боюсь, — не стали бы нашим помехой
замыслам. Кроме того, даже тот [Эдип], кто обычно мольбами
нам докучал и Дир [Эриний] умолял отмстить за слепого [Эдип наложил проклятие Эриний на своих сыновей в первую очередь], —
ныне — отец: говорят, избегая общенья, он слезы
льет о себе. Потому я и медлю вторгнуться в Фивы
к ларам привычным. Тебе пусть изгой [Полиник] подчинится безбожный,
ты же в аргосцах раздуй нечестье, чтоб их не осилил
кроткий Адраст; и гляди: пусть лернейские люди не медлят.
Шествуй и вновь обратись, врагиня, к боям обоюдным!»
Так, разделись, разошлись в противные стороны сестры…
Горний родитель [Зевс], узрев с вершины Олимпа, что сестры
день оскверняют и путь содрогнувшийся Гипериона…
[он покрыл небеса облаками, чтобы боги не стали свидетелями ужаса братского конфликта]
Меж арголидских бойцов Эребом рожденная дева [Эриния]
рыщет уже по следам Полиника и вскоре находит
возле ворот: он не знал, сокрыться от бедствий толиких
смертью иль бегством, а взор блуждавший смущали предвестья…
А когда, Ахеронт раскрывая,
Месть [Эриния] троекратно груди бичом поднесенным коснулась, —
он, не владея собой, не столько воссесть на престоле,
сколько преступно убить и в крови пронзенного брата…
[Он говорит Адрасту, что сразится с Этеоклом в единоборстве, и Адраст пытается удержать его]
но прерывает его Эвменида [Эриния] кровавая страшной
вестью, — она подвела звонкоступа летучего тотчас
и протянула (приняв инахийца Ферекла обличье)
меч роковой, а верный глагол преградила шеломом
и прокричала: «Спешим! Промедление недопустимо:
он, говорят, подступает к вратам». — Так всё одолела,
вздрогнувшего взнесла на коня, — и мчался он, бледный,
полем, а взором ловил угрожающий призрак богини.
Тирский правитель [Этеокл, царь Фив], спасен перуном, Юпитеру [Зевсу] жертву
тщетно свершал, полагая, что днесь данайцы бессильны.
Но не эфирный отец и не боги иные, а злая
к тем алтарям подошла Тисифона и, меж трепетавших
став, их молитвенный пыл Громовержцу подземному [Аиду] слала…
Рек, — но черный огонь [с жертвенного алтаря] ему и в уста, и в ланиты
вдруг полыхнул и, похитив с чела, опалил диадему.
Ярый, до взмаха ножа обагрил святилище пеной
[жертвенный] бык и, беснуясь, ушел от толпы, его обступившей,
чтоб удержать, и разил алтари обезумевшим рогом [в знак дурного предзнаменования].
Мчатся прислужники прочь, и царя утешает гадатель…
[Приходят новости о том, что брат Этеокла Полиник бросает ему вызов на единоборство]
Видя же, что Этеокл — в сомненьях и медлит сражаться,
молвит [Креонт] [Полинику]: «Пойдешь, и дольше тебя, полководца и брата,
о наихудший, смертей и слез отчизны владыку,
за Эвменид [Эриний] и войну ответчика, — мы не потерпим.
Хватит неправду твою искупать у богов справедливых!…
[Иокаста обращается к своему сыну Этеоклу]
Не обрекала тебя я стигийским богам, не давала
страшных обетов [как его отец Эдип], слепой не взывала к Эриниям речью…
[и она убеждает его не сражаться со своим братом]
Но вдруг Эвменида [Эриния], отбросив
матерь с пути, из разбитых ворот погнала Этеокла.
Он же кричит: «Выхожу и о том лишь, что ты меня первым
вызвал, жалею…
Вот уже в пыльный простор они по внушению Фурий [Эриний]
рвутся, и каждого в бой своя [Эриния] побуждает и гонит:
сами ведут коней в поводу, доспех и оружье
ясное ладят и змей в оперенье шеломов вплетают.
Единокровников бой преступный воздвигся, единым
чревом рожденных, сошлись под шеломами схожие лица.
Стяги трепещут, замолк зов труб, и рога онемели
марсовы; трижды взгремел ненасытный правитель из черных
уст и трижды сотряс земные глубины, и сами
скрылись боев божества: достославная Доблесть пропала,
светоч Беллоны загас, и подальше коней задрожавших
Марс [Арес] отогнал, и ушла Горгоной страшащая Дева [Афина]
прочь, — но одна за одной распалялись стигийские сестры…
Манам — врата отворив — огигийским подземный правитель
сам выходить повелел и на чудищ глядеть соплеменных.
Те же сидят на отчих горах и, сонмищем мрачным
солнце затмив, веселятся, что их преступления — меньше…
И устремилась с небес, и под черными тучами светлый…
Стоило в поле ей [Эвсебии, благочестие] стать, — унялись миролюбьем внезапным
воинства, вдруг осознав нечестье; у братьев [Этеокла и Полиника] ланиты
влажными стали, а в грудь к ним ужас безмолвный прокрался.
Мужа обличье приняв, потрясая оружием мнимым,
«Ну же, — кричит то тем, то другим, — идите, вмешайтесь —
те у кого есть сын, или брат, или близкие дома.
Дроты у них (то не явный ли знак состраданья бессмертных?)
падают, кони идти не хотят, и противится Случай».
Было подвигла она нерешительных, но [Эриния] Тисифоиа,
хитрость ее разгадав, подоспела быстрей, чем небесный
огнь, и вскричала: «Почто ты перечишь решившимся биться,
немощный дух и мира слуга? Прочь, мерзкая: поле —
наше, и наш этот день; защищать нечестивые Фивы
поздно. А где ты была, когда разразился войною
Вакх [Дионис], и, вооружась, предавались матери буйству?
Где ты скрывалась, когда пил марсов дракон из нечистых
вод, был пахарем Кадм, побежденная Сфинга низверглась,
или отец к Эдипу взывал, или с факелом нашим
в брачный входила покой Иокаста?» — Вот так нападала,
кроме того отводящую взгляд и прочь устыженный
отворотившую лик теснила шипящею гривой
и прогоняла огнем. Богиня, прикрывшая взоры
паллой, умчалась излить Громовержцу [Зевсу] великому пени.
Прежнего пуще тогда разожгли подстрекательства ярость:
битва — угодна, и вновь возжаждали зрелища рати…
[начинается братская битва]
В Фуриях [Эриниях] нужды уж нет: они поражаются только
и, восхищаясь, скорбят, что людского беспомощней гнев их.
Каждый из братьев [Этеокл и Полиник], ярясь, чужой домогается крови,
не замечая своей; но вот — устремился изгнанник…
[братья убивают друг друга в бою]
Души ужасные, — в путь! Оскверните погибельный Тартар
смертью своею и все истощите эребовы казни!
Вы же несчастья людей прервите, стигийские сестры:
пусть никогда никакая земля преступленья такого
впредь не увидит, и пусть не узнает о страшном деянье
будущее, но цари пусть оную битву запомнят.
Тут, о свершенном узнав злодействе, родитель [Эдип, наложивший проклятие на своих сыновей] расстался
с тьмой подземельной [Аидом] и встал на свирепом пороге, являя
недовершенную смерть. Оскверненные давним убийством,
вздыблены две седины, власы — заскорузлы от крови —
тучей неистовый лик оскверняли, ввалились глубоко
щеки и ямы глазниц, и вместилища света чернели…
Горе мне! Горе! Почто неправые просьбы отцовы,
злые обеты его услышаны были? Кто, боги,
рядом с молящим стоял и, вняв, пересказывал Судьбам [Мойрам]
речи мои? Но ведь их внушили Эриния, ярость,
царский престол, и отец, и мать, и угасшие очи, —
только не сам я, клянусь и Дитом [Аидом], и тьмой вожделенной,
и неповинной моей провожатой: сойду по заслугам
в Тартар, и пусть не бежит от меня тень Лаия [отца, которого он убил] в гневе.
Горе, как братья сплелись! И к ранам каким прикасаюсь!…
[Затем Креон объявляет себя царем и изгоняет Эдипа из Фив]
Прочь уходи, победителям вид твой несносен, —
проговорил, — и Фурий [Эриний] от нас отврати, и очисти
Фивы уходом своим! Исполнены давние просьбы:
сгибли сыны, — так ступай: чего же еще тебе нужно?»

ИСТОЧНИКИ

Греческие

• Гомер. Одиссея. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. ???-???) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
• Пиндар. (Источник: Пиндар, Вакхилид. Оды. Фрагменты / Издание подготовил М. Л. Гаспаров. – М.:Наука, 1980. – С. ???) (греческая лирика 5 в. до н. э.):
• Эсхил. Семеро против Фив. (Источник: Эсхил. Трагедии / Перевод А. И. Пиотровского. – М.: Наука, 1989. – С. ???-???) (греческая трагедия 5 в. до н. э.):
• Павсаний. Описание Эллады. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
• Филострат Старший. Картины. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):

Римские

• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. ???-???):
• Сенека. Эдип. (Источник: Луций Анней Сенека. Эдип / Перевод С. А. Ошерова // Луций Анней Сенека. Трагедии. – М.: Наука, 1983. – С. ???-???) (римская трагедия 1 в. н. э.):
• Стаций. Фиваида. (Источник: Публий Папиний Стаций. Фиваида / В переводе Ю. А. Шичалина. – М.: «Наука», 1991. – С. ???-???) (римский эпос 1 в. н. э.):

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.