Мифы о Аресе — 2

Арес был олимпийским богом войны и мужества.

В этой части описываются поступки бога во время Троянской войны, в том числе его ранение Диомедом, горе в связи со смертью его сына Аскалафа, битва с богиней Афиной и присутствие при падении города.

Изображение справа — Арес и Афина, 6 век до н.э., Национальный археологический музей Флоренции..

АРЕС И ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА

I. СВАДЬБА ПЕЛЕЯ И ФЕТИДЫ

Как и остальные боги, Ареса пригласили на свадьбу Пелея и Фетиды. Именно там Эрида бросила золотое яблоко раздора среди богинь, что стало первым инцидентом в серии событий, которые привели к Троянской войне.

Отрывки этого эпизода здесь не цитируются.

II. АФРОДИТА УБЕДИЛА АРЕСА ПОДДЕРЖАТЬ ТРОЯНЦЕВ

В начале Троянской войны боги разделились на прогреческие и про-троянские фракции. Арес был безразличен и сначала пообещал своей матери Гере и сестре Афине, что он встанет на сторону греков в войне. Однако Афродита убедила его разорвать союз и присоединиться к ней в поддержку троянцев.

Гомер. Илиада. Песнь 5. 699. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Афина говорит] Буй­но­го бога сего [Ареса], сотво­рен­ное зло, веро­лом­ца!
Сам он недав­но обет про­из­нес предо мной и пред Герой
Рато­вать про­тив тро­ян и все­гда побо­рать за ахе­ян;
Ныне ж сто­ит за тро­ян, веро­лом­ный, ахе­ян оста­вил!»

Гомер. Илиада. Песнь 21. 391. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Афина ранит Ареса и обвиняет его]
Так отяг­ча­ют тебя [Ареса] про­кля­тия мате­ри Геры,
В гне­ве тебе гото­вя­щей кару за то, что, измен­ник,
Бро­сил ахей­ских мужей и сто­ишь за тро­ян веро­лом­ных»

III. АРЕС ВЕДЕТ ТРОЯНЦЕВ В БОЙ. АРЕС РАНЕНЕНН ДИОМЕДОМ

«Илиада» Гомера начинается со сбора троянской армии, недавно усиленной войсками, посланными ее союзниками в Анатолию, Фракию. Греки вернулись, чтобы осадить саму Трою, опустошив сельскую местность и меньшие города Трои. Как только началась битва, боги спустились на поле битвы в поддержку своих фаворитов. Арес возглавил троянцев, но был ранен Диомедом и Афиной и изгнан с поля боя.

Гомер. Илиада. Песнь 4. 436. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Крик такой у тро­ян разда­вал­ся по рати вели­кой;
Крик сей и звук их речей не у всех оди­на­ко­вы были,
Но раз­лич­ный язык раз­но­зем­ных наро­дов союз­ных.
Их воз­буж­да­ет Арей, а дана­ев Пал­ла­да Афи­на,
Ужас насиль­ст­вен­ный, Страх и несы­тая бешен­ст­вом Рас­пря,
Бога вой­ны, муже­губ­ца Арея сест­ра и подру­га:»

Гомер. Илиада. Песнь 5. 27. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Бод­рые в бит­ве дото­ле, узрев, что Даре­со­вы чада —
Тот устра­шен­ный бежит, а дру­гой с колес­ни­цы низ­вер­жен,
Духом сму­ти­ли­ся все: и тогда Пал­ла­да Афи­на,
За руку взяв­ши, вос­клик­ну­ла к бур­но­му богу Арею:
«Бур­ный Арей, истре­би­тель наро­дов, стен сокру­ши­тель,
Кро­вью покры­тый! не бро­сим ли мы и тро­ян и ахе­ян
Спо­рить одних, да Кро­нид про­мыс­ли­тель им сла­ву при­судит?
Сами ж с полей не сой­дем ли, да Зев­со­ва гне­ва избег­нем?»
Так гово­ря, из сра­же­ния выве­ла бур­но­го бога»

Гомер. Илиада. Песнь 5. 352. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Афродита была ранена героем Диомедом во время Троянской войны, когда пыталась спасти своего сына Энея]
Рек, — и она уда­ля­ет­ся смут­ная, с скор­бью глу­бо­кой.
Быст­ро Ирида ее, под­дер­жав, из тол­пищ выво­дит
В омра­ке чувств от стра­да­ний; померк­ло пре­крас­ное тело!
Ско­ро ошу­юю бра­ни боги­ня нахо­дит Арея [там, где Афина оставила его];
Там он сидел; но копье и кони бес­смерт­ные были
Мра­ком оде­ты; упав на коле­на, любез­но­го бра­та
Неж­но моли­ла она и про­си­ла коней зла­то­сбруй­ных:
«Милый мой брат, помо­ги мне, дай мне коней с колес­ни­цей,
Толь­ко достиг­нуть Олим­па, жили­ща богов без­мя­теж­ных.
Страш­но я мучу­ся язвою; муж уяз­вил меня смерт­ный,
Вождь Дио­мед, кото­рый готов и с Зеве­сом сра­зить­ся!»
Так изрек­ла, — и Арей отда­ет ей коней зла­то­сбруй­ных.
Вхо­дит она в колес­ни­цу с глу­бо­ким кру­ше­ни­ем серд­ца;
С нею Ирида взо­шла и, бразды захва­тив­ши в дес­ни­цу,
Коней стег­ну­ла бичом; поле­те­ли послуш­ные кони;
Быст­ро достиг­ну­ли высей Олим­па, жили­ща бес­смерт­ных.
Там удер­жа­ла коней вет­ро­но­гая вест­ни­ца Зев­са
И, отре­шив от ярма, пред­ло­жи­ла амбро­зию в пищу».

Гомер. Илиада. Песнь 5. 454. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«К богу Арею тогда про­ве­щал Апол­лон [также союзник троянцев, спас Энея от битвы после неудачной попытки Афродиты] даль­но­вер­жец:
«Бур­ный Арей, муже­гу­бец кро­ва­вый, стен раз­ру­ши­тель!
Или сего чело­ве­ка из битв уда­лить не при­дешь ты,
Воя Тидида, кото­рый готов и с Кро­нидом сра­зить­ся?
Преж­де боги­ню Кипри­ду [Афродиту] копьем пора­зил он в запястье;
Здесь на меня само­го устре­мил­ся ужас­ный, как демон!»
Так про­из­нес­ши, вос­сел Апол­лон на вер­ши­нах Пер­га­ма;
Но сви­ре­пый Арей тро­ян воз­будить устре­мил­ся,
Вид Ака­ма­са при­няв, пред­во­ди­те­ля быст­ро­го фра­ков.
Звуч­но к сынам При­а­ма, питом­ца Зеве­са, взы­вал он:
«О сыны При­а­ма, хра­ни­мо­го Зев­сом вла­ды­ки!
Дол­го ль еще вам убий­ство тро­ян попус­кать арги­вя­нам?
Или пока не нач­нут при вра­тах Или­о­на сра­жать­ся?
Пал вое­во­да, почтен­ный для нас, как боже­ст­вен­ный Гек­тор,
Доб­ле­стью слав­ный Эней, зна­ме­ни­тая отрасль Анхи­за!
Гря­нем, из бран­ной тре­во­ги спа­сем бла­го­род­но­го дру­га!»
Так гово­ря, воз­будил он и силу и муже­ство в каж­дом».

Гомер. Илиада. Песнь 5. 506. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Троянцы]
Пря­мо с могу­ще­ст­вом рук на вра­гов устрем­ля­ясь; но мра­ком
Бур­ный Арей покры­ва­ет всю бит­ву, тро­я­нам помощ­ный,
Вкруг по рядам их носясь: поспе­шил он испол­нить заве­ты
Феба, царя зла­то­стрель­но­го; Феб [Аполлон] запо­ведал Арею
Души тро­ян воз­будить, лишь узрел, что Пал­ла­да Афи­на
Бой остав­ля­ет, боги­ня, защит­ни­ца воинств ахей­ских».

Гомер. Илиада. Песнь 5. 518. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Труд их забо­тил иной, на кото­рый стре­мил Среб­ро­лу­кий [Аполлон],
Смерт­ных губи­тель Арей и неусталь­но ярая Рас­пря [Эрида]».

Гомер. Илиада. Песнь 5. 563. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Менелай] Высту­пил даль­ше пере­д­них, покры­тый свер­каю­щей медью,
Ост­рой колеб­лю­щий пикой: Арей рас­па­лял ему душу
С помыс­лом тай­ным, да будет сра­жен он рука­ми Энея».

Гомер. Илиада. Песнь 5. 592. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Гек­тор [троянский принц] геро­ев узнал меж рядов и на них устре­мил­ся
С ярост­ным кри­ком; за ним и тро­ян понес­ли­ся фалан­ги
Силь­ные; их пред­во­ди­ли кро­ва­вый Арей и Энио
Гроз­ная, сле­дом веду­щая бран­ный мятеж бес­пре­дель­ный:
Бур­ный Арей, потря­сая в дес­ни­це огром­ною пикой,
То высту­пал перед Гек­то­ром, то поза­ди устрем­лял­ся.
Бога узрев, ужас­нул­ся Тидид, вое­ва­тель могу­чий,
И, как неопыт­ный пут­ник, вели­кою сте­пью иду­щий,
Вдруг перед быст­рой рекою, паду­щею в понт, цепе­не­ет,
Пеной кипя­щую видя, и смут­ный назад отсту­па­ет, —
Так отсту­пил Дио­мед и немед­ля вос­клик­нул к наро­ду:
«Дру­ги, поч­то мы дивим­ся, что ныне боже­ст­вен­ный Гек­тор
Стал копье­бо­рец слав­ней­ший, боец дерз­но­вен­ней­ший в бит­ве?
С ним непре­стан­но при­сут­ст­ву­ет бог, отра­жаю­щий гибель!
С ним и теперь он — Арей, во обра­зе смерт­но­го мужа!
Дру­ги, лицом к сопо­ста­там все­гда обра­щен­ные, с поля
Вы отсту­пай­те, с бога­ми отнюдь не дер­зай­те сра­жать­ся!»

Гомер. Илиада. Песнь 5. 699. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Рать арги­вян пред Аре­ем и Гек­то­ром мед­но­до­спеш­ным
Тес­но фалан­ги сомкнув­ши, как к чер­ным судам не бежа­ла,
Так и впе­ред не бро­са­ла­ся в бой, но лицом непре­стан­но
Вся отсту­па­ла, узнав, что Арей в опол­че­ньях тро­ян­ских.
Кто же был пер­вый и кто был послед­ний, кото­рых доспе­хи
Гек­тор могу­чий похи­тил и мед­ный Арей душе­гу­бец?
Тев­фрас, бес­смерт­ным подоб­ный, и после Орест коне­бо­рец,
Воин бес­страш­ный Эно­ма­ос, Трех, это­лий­ский копей­щик,
Эно­па отрасль Гелен и Орез­бий пест­ро­по­яс­ный,
Муж, оби­таю­щий в Гиле, богат­ства стя­жа­тель забот­ный…,
Око­ло озе­ра жив­ший Кефис­ско­го, где и дру­гие
Жили семей­ства беотян, уде­лов бога­тых вла­ды­ки.
Их лишь узре­ла [С Олимпа] лилей­но­ра­мен­ная Гера боги­ня,
Храб­рый ахей­ский народ истреб­ля­ю­щих в бит­ве сви­ре­пой,
Быст­ро к Афине Пал­ла­де кры­ла­тую речь устре­ми­ла:
«Горе, дочь необор­ная мол­ний мета­те­ля Зев­са!
Тщет­ным сло­вом с тобой обна­де­жи­ли мы Мене­лая
В дом воз­вра­тить раз­ру­ши­те­лем Трои высо­котвер­дын­ной,
Если сви­реп­ст­во­вать так попус­ка­ем убий­це Арею!
Нет, устре­мим­ся, помыс­лим и сами о доб­ле­сти бран­ной!»
[Затем две богини отправились в Трою, чтобы помочь грекам]
[Они прошли мимо Зевса, сидевшего на вершине Олимпа, и]
Там, коней удер­жав­ши, лилей­но­ра­мен­ная Гера
Кро­но­ва сына царя вопро­ша­ла и так гово­ри­ла:
«Или не гне­вен ты, Зевс, на такие зло­дей­ства Арея?
Сколь­ко мужей и каких погу­бил он в наро­де ахей­ском
Наг­ло, насиль­ст­вен­но! Я сокру­ша­юсь, тогда как спо­кой­но
В серд­це сво­ем весе­лят­ся Кипри­да [Афродита] и Феб [Аполлон], под­стре­кая
К бра­ни безум­ца сего, спра­вед­ли­во­сти чуж­до­го вся­кой.
Зевс, наш отец! на меня раз­дра­жишь­ся ли, если Арея
Брань я при­ну­жу оста­вить уда­ром, быть может, жесто­ким?»
Гере немед­ля ответ­ст­во­вал туч возды­ма­тель Кро­ни­он:
«Шест­вуй, вос­ставь на Арея боги­ню победы, Пал­ла­ду;
Боль­ше обык­ла она повер­гать его в тяж­кие скор­би».
Рек, — и ему поко­ри­лась лилей­но­ра­мен­ная Гера;
Коней хлест­ну­ла бичом; поле­те­ли покор­ные кони [На поле битвы Трои]…
[Афина появляется перед Диомедом и убеждает его]…
Так я тебе пред­стою, бла­го­склон­но все­гда охра­няю
И одоб­ряю тебя с фри­ги­я­на­ми [Союз­ни­ки тро­ян­цев] весе­ло бить­ся…
Ей отве­чая немед­лен­но, рек Дио­мед бла­го­род­ный:
«О! познаю я тебя, свет­ло­окая дочь гро­мо­верж­ца!
Искренне все пред тобой изре­ку, ниче­го не сокрою.
Нет, не уста­лость меня и не робость без­душ­ная дер­жит,
Но заве­ты я пом­ню, какие мне ты заве­ща­ла:
Ты пове­ле­ла не рато­вать мне ни с одним из бла­жен­ных
Жите­лей неба, но если Кро­ни­о­на дочь, Афро­ди­та,
Явит­ся в бра­ни, разить Афро­ди­ту ост­рою медью.
Вот для чего отсту­паю и сам я, и про­чим аргив­цам
Всем пове­лел, укло­ня­я­ся, здесь воеди­но собрать­ся:
Вижу Арея; гре­мя­щею бит­вою он управ­ля­ет».
Вновь про­ве­ща­ла к нему свет­ло­окая дочь Эгио­ха:
«Чадо Тидея, о воин, любез­ней­ший серд­цу Афи­ны!
Нет, не стра­ши­ся теперь ни Арея сего, ни дру­го­го
Силь­но­го бога; сама за тебя я побор­ни­цей буду!
Муже­ст­вуй, в бой на Арея лети на конях зву­ко­но­гих;
Сме­ло сой­дись и рази, не убой­ся сви­реп­ства Арея,
Буй­но­го бога сего, сотво­рен­ное зло, веро­лом­ца!
Сам он недав­но обет про­из­нес предо мной и пред Герой
Рато­вать про­тив тро­ян и все­гда побо­рать за ахе­ян;
Ныне ж сто­ит за тро­ян, веро­лом­ный, ахе­ян оста­вил!»
Так гово­ря, с колес­ни­цы Сфе­не­ла согна­ла на зем­лю,
Быст­ро повлек­ши рукой, — и покор­ный мгно­вен­но он спря­нул;
Быст­ро сама в колес­ни­цу к Тидиду вос­хо­дит боги­ня,
Бра­нью пылая; ужас­но дубо­вая ось засто­на­ла,
Зев­са подъ­яв­шая гроз­ную дщерь и храб­рей­ше­го мужа
Разом и бич и бразды захва­тив­ши, Пал­ла­да Афи­на
Вдруг на Арея на пер­во­го бур­ных коней устре­ми­ла.
В те поры он обна­жал Пери­фа­са, вождя это­ли­ян,
Мужа огром­но­го, мощ­но­го, слав­ную ветвь Охе­зия;
Мужа сего кро­ва­вый Арей обна­жал, но Афи­на
Шле­мом Аида покры­лась, да будет незри­ма Арею.
Смерт­ных губи­тель едва усмот­рел Дио­меда героя,
Вдруг это­ли­ян вождя, Пери­фа­са огром­но­го, бро­сил
Там рас­про­стер­то­го, где у сра­жен­но­го душу исторг­нул:
Быст­ро и пря­мо пошел на Тидида, сми­ри­те­ля коней.
Толь­ко лишь сбли­зи­лись оба, летя­щие друг про­тив дру­га,
Бог, устре­мя­ся впе­ред, над кон­ским ярмом и бразда­ми
Пикою мед­ной уда­рил, пылаю­щий душу исторг­нуть;
Но, рукой ухва­тив, свет­ло­окая дщерь Эгио­ха
Пику отбро­си­ла вбок, да напрас­но она про­не­сет­ся.
И тогда на Арея напал Дио­мед нестра­ши­мый
С мед­ным копьем; и, уси­лив его, устре­ми­ла Пал­ла­да
В пах под живот, где бог опо­я­сы­вал мед­ную повязь;
Там Дио­мед пора­зил и, бес­смерт­ную плоть рас­тер­зав­ши,
Вырвал обрат­но копье; и взре­вел Арей мед­но­брон­ный
Страш­но, как буд­то бы девять иль десять вос­клик­ну­ли тысяч
Силь­ных мужей на войне, зачи­наю­щих ярую бит­ву.
Дрог­ну­ли все, и дру­жи­ны тро­ян, и дру­жи­ны ахе­ян,
С ужа­сом: так заре­вел Арей, нена­сыт­ный вой­ною.
Сколь­ко чер­на и угрю­ма от обла­ков кажет­ся мрач­ность,
Если неисто­во дыша­щий, зной­ный воз­двиг­нет­ся ветер, —
Взо­ру Тидида таков пока­зал­ся, кро­вью покры­тый,
Мед­ный Арей, с обла­ка­ми иду­щий к про­стран­но­му небу.
Быст­ро бес­смерт­ный воз­нес­ся к жили­щу бес­смерт­ных, Олим­пу.
Там близ Кро­нида [Зевса] вла­ды­ки вос­сел он, печаль­ный и мрач­ный,
И, бес­смерт­ную кровь пока­зуя, стру­и­мую раной,
Тяж­ко сте­наю­щий, к Зев­су вещал он кры­ла­тые речи:
«Или без гне­ва ты, Зевс, на ужас­ные смот­ришь зло­дей­ства?
Боги, мы непре­стан­но, по замыс­лам друг про­тив дру­га,
Тер­пим беды жесто­чай­шие, бла­го тво­ря чело­ве­кам;
Все на тебя него­ду­ем: отец ты неисто­вой дще­ри,
Пагуб­ной всем, у кото­рой одни зло­де­я­ния в мыс­лях!
Боги дру­гие, коли­ко ни есть их на свет­лом Олим­пе,
Все мы тебе пови­ну­ем­ся, каж­дый готов поко­рить­ся.
Сей лишь одной нико­гда не сми­ря­ешь ни сло­вом, ни делом;
Но потвор­ст­ву­ешь ей, поро­див­ши зло­вред­ную дочерь!
Ныне она Дио­меда, Тиде­е­ва гор­до­го сына,
С диким сви­реп­ст­вом его на бес­смерт­ных богов устре­ми­ла!
Преж­де Кипри­ду боги­ню из рук пора­зил он в запястье;
После с копьем на меня само­го устре­мил­ся, как демон!
Быст­рые ноги меня лишь изба­ви­ли, ина­че дол­го б
Там я про­стер­тый стра­дал, меж­ду страш­ны­ми груда­ми тру­пов,
Или б живой изне­мог, под уда­ра­ми гибель­ной меди!»
Гроз­но воз­зрев на него, про­ве­щал гро­мо­вер­жец Кро­ни­он:
«Смолк­ни, о ты, пере­мет­ник! не вой, близ меня вос­сидя­щий!
Ты нена­вист­ней­ший мне меж богов, насе­ля­ю­щих небо!
Толь­ко тебе и при­ят­ны враж­да, да раздо­ры, да бит­вы!
Мате­ри дух у тебя, необуздан­ный, веч­но строп­ти­вый,
Геры, кото­рую сам я с трудом укро­щаю сло­ва­ми!
Ты и теперь, как я мню, по ее же вну­ше­ни­ям страж­дешь!
Но тебя я стра­даю­щим долее видеть не в силах:
Отрасль моя ты, и матерь тебя от меня поро­ди­ла.
Если б от бога дру­го­го родил­ся ты, столь­ко злотвор­ный,
Был бы уже ты дав­но пре­ис­под­нее всех Ура­нидов!»
Рек, — и его вра­че­вать пове­лел гро­мо­вер­жец Пеа­ну.
Язву Пеан вра­чев­ст­вом, уто­ля­ю­щим боли, осы­пав,
Быст­ро его исце­лил, не для смерт­ной рож­ден­но­го жиз­ни.
Слов­но смо­ков­ни­чий сок, с моло­ком пере­ме­шан­ный белым,
Жид­кое вяжет, когда его быст­ро колеб­лет сме­шав­ший, —
С рав­ной Пеан быст­ро­той исце­лил уязв­лен­но­го бога.
Геба омы­ла его, обла­чи­ла одеж­дою пыш­ной,
И близ Зев­са Кро­нида вос­сел он, сла­вою гор­дый.
Паки тогда воз­вра­ти­лась в оби­тель вели­ко­го Зев­са
Гера Арги­в­ская куп­но с Афи­ною Алал­ко­ме­ной,
Так обуздав истре­би­те­ля, муже­убий­цу Арея».

IV. АРЕС ОПЛАКИВАЕТ СМЕРТЬ СВОЕГО СЫНА АСКАЛАФА

Зевс пообещал Фетиде не давать победу троянцем до тех пор, пока ее сын Ахиллес не будет прощен греческим вождем Агамемноном. В соответствии с этим он приказал богам удалиться с поля битвы. Однако в завязавшейся битве сын Ареса Аскалаф был убит. Арес бросился бы на поле битвы, чтобы отомстить за него, но Афина остановила его.

Гомер. Илиада. Песнь 13. 521. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Деи­фоб в ухо­див­ше­го дро­тик
Сно­ва послал: на него он пылал непре­стан­ною зло­бой.
И про­ки­нул он сно­ва; но медь Аска­ла­фа постиг­ла,
Сына Арея; пле­чо совер­шен­но убий­ст­вен­ный дро­тик
Про­рвал, и в прах он упав­ши, хва­та­ет ладо­ня­ми зем­лю.
Дол­го не ведал еще гро­мо­звуч­ный Арей истре­би­тель,
Что воин­ст­вен­ный сын его пал на сра­же­нии бур­ном:
Он на Олим­па гла­ве, под зла­ты­ми сидел обла­ка­ми,
Зев­са все­мощ­но­го волей обуздан­ный, где и дру­гие
Боги сиде­ли бес­смерт­ные, им уда­лен­ные с бра­ни».

Гомер. Илиада. Песнь 15. 110. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Вдруг, ко всем [Богам Олимпа] обра­ща­ясь, вос­клик­ну­ла гнев­ная Гера…
Долж­но тер­петь вам, какое бы зло и кому б ни послал он;
Им, как я мыс­лю, сего­дня удар нане­сен и Арею:
Пал на бою Аска­лаф, бра­но­но­сец, любез­ней­ший богу,
Смерт­ный, кото­ро­го сыном могу­чий Арей назы­ва­ет».
Так изрек­ла; и уда­рил Арей по кру­тым себя бед­рам
Дла­ня­ми жили­стых рук и рыдаю­щий гром­ко вос­клик­нул:
«О, не вини­те меня, на Олим­пе живу­щие боги,
Если за сына я мстить иду к опол­че­ньям ахей­ским,
Мстить, хоть и суже­но мне, пора­жен­но­му Зев­са перу­ном,
С тру­па­ми вме­сте лежать, в пото­ках кро­ва­вых и пра­хе!»
Рек, и тогда ж пове­лел он и Стра­ху и Ужа­су коней
Впрячь, а сам покры­вал­ся ору­жи­ем пла­мен­но­зар­ным.
Вер­но б, силь­ней­ший, сто­крат­но ужас­ней­ший, неже­ли преж­ний,
Гнев гро­мо­держ­ца и мще­нье про­ти­ву богов вос­пы­ла­ли:
Но Афи­на боги­ня, за всех устра­ша­ся бес­смерт­ных,
Бро­си­лась к две­ри, оста­вив­ши трон, на кото­ром сиде­ла;
Щит от рамен и шелом от гла­вы у Арея сорва­ла,
Пику поста­ви­ла в сто­ро­ну, вырвав из дла­ни дебе­лой,
И загре­ме­ла, сло­ва­ми напав на суро­во­го бога:
«Буй­ный, безум­ный, ты поте­рял­ся! Напрас­но ль име­ешь
Уши, чтоб слы­шать? Иль стыд у тебя и рас­судок погиб­ли?
Или не слы­шишь ты, что гово­рит вла­ды­чи­ца Гера,
Гера, теперь воз­вра­тив­ша­ясь к нам от вла­ды­ки Зеве­са?
Или ты хочешь, как сам, пре­тер­пев неис­чет­ные бед­ства,
С горь­ким сты­дом, поне­во­ле, на свет­лый Олимп воз­вра­тить­ся,
Так и на всех нас, бес­смерт­ных, навлечь неиз­беж­ное бед­ство?
Ско­ро, сомне­ния нет, пле­ме­на и тро­ян и дана­ев
Бро­сил бы Зевс и при­шел бы он нас ужас­нуть на Олим­пе;
И постиг бы, караю­щий, всех — и винов­ных и пра­вых!
Будь мне послу­шен и месть отло­жи за уби­то­го сына.
Воин в бою не один, и храб­рей­ший его и силь­ней­ший,
Пал и еще нис­па­дет, пора­жен­ный дру­гим; невоз­мож­но
Весь чело­ве­че­ский род неис­чет­ный от смер­ти изба­вить».
Так гово­ря, поса­ди­ла на трон исступ­лен­но­го бога».

V. БОГИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В ТРОЮ, АРЕСА СРАЖАЕТ АФИНА

После смерти Патрокла Ахиллес согласился примириться с Агамемноном и вернуться. Затем Зевс позволил богам вернуться в Трою. Божественные фракции немедленно разразились в открытом конфликте, в котором Афродита и Арес были повержены Афиной.

Гомер. Илиада. Песнь 20. 38. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Зевс обращается к богам] Вы же, о боги,
Ныне шест­вуй­те все к опол­че­ньям тро­ян и ахе­ян;
Тем и дру­гим побо­рай­те, кото­рым жела­е­те каж­дый…
Так он вещал — и воз­жег неиз­беж­ную брань меж бога­ми.
К бра­ни, душой несо­глас­ные, боги с небес понес­ли­ся…
К ратям тро­ян устре­мил­ся Арей, шело­мом бле­стя­щий,
Феб [Аполлон], не стри­гу­щий вла­сов, Арте­ми­да, гор­дая луком,
Лета, стре­ми­тель­ный Ксанф [бог Реки] и с улыб­кой пре­лест­ной Кипри­да [Афродита].
Но едва олим­пий­цы при­бли­жи­лись к ратям, Эрида
Вста­ла сви­ре­пая, брань воз­жи­гая; вскри­ча­ла Афи­на…
Страш­но, как чер­ная буря, завыл и Арей мед­но­лат­ный,
Звуч­но тро­ян убеж­даю­щий, то с высоты Или­о­на,
То про­бе­гая у вод Симо­иса, по Кал­ли­ко­лоне.
Так олим­пий­ские боги, одних на дру­гих воз­буж­дая,
Рати све­ли и ужас­ное в них рас­па­ли­ли сви­реп­ство…
Так взвол­но­ва­ло­ся всё, как бес­смерт­ные к бра­ни сошли­ся!
Про­тив царя Посидао­на, мощ­но­го Энно­си­гея,
Стал Апол­лон длин­но­куд­рый, нося­щий кры­ла­тые стре­лы;
Про­тив Арея — с оча­ми лазур­ны­ми дева Пал­ла­да [Афина]»

Гомер. Илиада. Песнь 20. 138. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«[Посейдон обращается к Гере]
Луч­ше, когда, сово­куп­но сошед мы с пути бое­во­го,
Сядем на хол­ме под­зор­ном, а брань чело­ве­кам оста­вим.
Если ж Арей напа­де­нье начнет или Феб луко­но­сец,
Если пре­пят­ст­во­вать ста­нут Пеле­е­ву сыну сра­жать­ся,
Там же немед­ля и мы сопро­тив­ни­кам бит­ву воз­двиг­нем,
Бит­ву ужас­ную: ско­ро, наде­юсь, они, разой­дя­ся,
Вспять отой­дут на Олимп и скро­ют­ся в сон­ме бес­смерт­ных,
Наших дес­ниц, про­тив воли сво­ей, укро­щен­ные силой»…
Там Посидон чер­но­вла­сый и про­чие боги вос­се­ли,
Окрест рамен рас­про­стер­шие непро­ни­цае­мый облак;
Боги дру­гие напро­тив, по кал­ли­ко­лон­ским вер­ши­нам,
Окрест тебя, Апол­лон, и гро­ми­те­ля твер­дей Арея.
Так на обе­их стра­нах небо­жи­те­ли-боги сиде­ли,
Думая думы; печаль­ную брань начи­нать олим­пий­цы
Мед­ли­ли те и дру­гие; но Зевс от небес воз­буж­дал их».

Гомер. Илиада. Песнь 21. 391. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

 

«[Две фракции богов тогда вступили в открытый конфликт друг с другом]
Но меж дру­ги­ми бес­смерт­ны­ми вспых­ну­ла страш­ная зло­ба,
Бур­ная: чув­ст­вом раздо­ра их души в груди взвол­но­ва­лись.
Бро­си­лись с шум­ной тре­во­гой; глу­бо­ко зем­ля засто­на­ла;
Вкруг, как тру­бой, огла­си­лось вели­кое небо. Услы­шал
Зевс, на Олим­пе сидя­щий; и с радо­сти в нем засме­я­лось
Серд­це, когда он увидел богов, устре­мив­ших­ся к бра­ни.
Сшед­ши­ся, боги не дол­го сто­я­ли в без­дей­ст­вии: начал
Щито­ру­ши­тель Арей, нале­тел на Пал­ла­ду Афи­ну,
Мед­ным колеб­ля копьем, изры­гая понос­ные речи:
«Паки ты, наг­лая муха, на брань небо­жи­те­лей сво­дишь?
Дер­зость твоя бес­пре­дель­на! Ты веч­но сви­реп­ст­ву­ешь серд­цем!
Или не пом­нишь, как ты побуди­ла Тиде­е­ва сына
Ранить меня, и сама, перед все­ми копьем ухва­тив­ши,
Пря­мо в меня устре­ми­ла и тело мое рас­тер­за­ла?
Ныне за всё, надо мной совер­шен­ное, мне ты запла­тишь!»
Рек — и уда­рил копьем в дра­го­цен­ный эгид мно­го­кист­ный,
Страш­ный, пред коим бес­си­лен и пла­мен­ный гром мол­не­верж­ца;
В оный копьем длин­но­тен­ным уда­рил Арей исступ­лен­ный.
Зев­со­ва дочь отсту­пи­ла и мощ­ной рукой под­хва­ти­ла
Камень, в поле лежа­щий, чер­ный, зуб­ри­стый, огром­ный,
В древ­ние годы мужа­ми поло­жен­ный поля межою;
Кам­нем Арея уда­ри­ла в выю и кре­пость сло­ми­ла.
Семь деся­тин он покрыл, рас­про­стер­шись: доспех его мед­ный
Гря­нул, и пра­хом оде­лись вла­сы. Улыб­ну­лась Афи­на
И, вели­ча­ясь над ним, устре­ми­ла кры­ла­тые речи:
«Или досе­ле, безум­ный, не чув­ст­во­вал, сколь пред тобою
Выше могу­ще­ст­вом я, что со мною ты меря­ешь силы?
Так отяг­ча­ют тебя про­кля­тия мате­ри Геры,
В гне­ве тебе гото­вя­щей кару за то, что, измен­ник,
Бро­сил ахей­ских мужей и сто­ишь за тро­ян веро­лом­ных!»
Так гово­ря, от него отвра­ти­ла ясные очи.
За руку взяв­ши его, пове­ла Афро­ди­та боги­ня,
Тяж­ко и часто сте­ня­ще­го; в силу он с духом собрал­ся.
Но, Афро­ди­ту увидев, лилей­но­ра­мен­ная Гера
К Зев­со­вой дще­ри Афине кры­ла­тую речь устре­ми­ла:
«Непо­беди­мая дщерь возды­ма­те­ля обла­ков Зев­са!
Видишь, бес­стыд­ная паки губи­те­ля смерт­ных Арея
С бит­вы пылаю­щей дерз­ко уво­дит! Ско­рее пре­сле­дуй!»
Так изрек­ла, — и Афи­на бро­си­лась с радо­стью в серд­це;
Быст­ро напав на Кипри­ду, могу­чей рукой пора­зи­ла
В грудь; и мгно­вен­но у ней обо­мле­ло и серд­це и ноги.
Оба они пред Афи­ною пали на злач­ную зем­лю.
И, тор­же­ст­вуя над пад­ши­ми, вскрик­ну­ла гром­ко Афи­на:
«Если б и все тако­вы защи­ти­те­ли Трои высо­кой
Были, на брань выхо­дя про­тив мед­но­оруж­ных дана­ев,
Столь­ко ж отваж­ны и силь­ны душой, како­ва Афро­ди­та
Вышла, Арея союз­ни­ца, в кре­по­сти спо­рить со мною!
О, дав­но бы от гроз­ной вой­ны успо­ко­и­лись все мы,
Град сей раз­ру­ша, высо­котвер­дын­ную Трою При­а­ма!»
Так гово­ри­ла, — и тихо оскла­би­лась Гера боги­ня».

VI. АРЕС ОПЛАКИВАЕТ СМЕРТЬ СВОЕЙ ДОЧИ ПЕНФЕСИЛЕИ

После смерти Гектора, принца Трои, в битву прибыл новый союзник-троян — амазонка Пенфесилея, дочь Ареса. К великой печали бога, она была быстро убита Ахиллесом.

Про Миф Ареса и его Дочь см.: «БЛИЗКИЕ СЕМЬИ АРЕСА: АМАЗОНКА ПЕНФЕСИЛЕЯ»

VII. АРЕС ПОМОГАЕТ ТРОЯНЦАМ ПРОТИВ НЕОПТОЛЕМА

После смерти Ахилла его сын Неоптолем занял его место в качестве ведущего воина греков и разгромил троянцев. Арес спустился с небес и бросил троянцев в бой.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга 8. 260. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 112) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Днесь отступили бы Трои сыны за градские ворота [от Неоптолема, сына Ахиллеса],
словно телята пред львом иль от ливня бегущие свиньи,
если бы ярый Apec, поддержать на войне полагая
бранелюбивых троянцев, с Олимпа вершин не спустился
скрытно от прочих бессмертных. В сраженье несли его кони
Этон и Флогий, а также Конаб вместе с Фобом ужасным,
коих Эриния с шумным Борем на свет породили
страшный огонь выдыхавших. Гудел рассекаемый воздух —
так они в битву неслись, в один миг Илиона достигнув.
Тяжко земля от ударов священных копыт застонала.
Подле побоища встав и огромным копьем потрясая,
бог с негодующим кличем к троянцам воззвал, побуждая
выступить против врагов их скорее в бою беспощадном.
Голос божественный слыша, пришли в удивленье дружины,
ибо бессмертного были не в силах обличье увидеть,
тёмною скрытого мглой. Но священный призыв его тотчас,
чад Илиона ушей неизвестно откуда достигший,
Гелен, подобный богам, превосходным умом своим понял
и, взвеселившись в душе, отступавшим промолвил троянцам:
«Жалкие, что испугались отважного в битвах Ахилла
дерзкого сына теперь вы? Ведь это всего только смертный.
И не равна его сила Ареса неистовой силе.
Бог же помочь нам желает и криком велит поскорее
в битву вступить с аргивянами.
Сердце, друзья, укрепите
и пробудите в груди своей прежнее мужество снова.
Ибо не знаю, кто лучшим защитником в гибельной сече
мог бы явиться для нас. Что ценней на войне, чем Ареса
взявшим оружье мужам в их борьбе несомненная помощь?
Ныне же к нам он пришёл на подмогу. Так вспомним о бое,
рядом кипящем, и прочь все трусливые страхи прогоним!»
Рек он, и вмиг к аргивянам лицом обратились троянцы.
Словно охотничьи псы, что от волка сперва убегают,
после же вновь повернутся назад для упорного боя,
речью хозяина стад подстрекаемы снова и снова.
Так же и Трои сыны принялись вновь за дело Ареса,
страх свой недавний изгнав. И опять друг на друга отважно
стали бросаться мужи. Зазвенели героев доспехи,
натиск мечей принимая и копий, и стрел беспощадных.
В плоть острия погружались. И кровь умиравших обильно
лил беспощадный Apec. А противники в сече жестокой
гибли один за другим. Но весы были равными битвы.
Как в винограднике пышном проворные юноши в пору
сбора плодов виноград равнодушным железом срезают
и, состязаясь, торопятся, вовремя труд свой исполнить,
равные каждому каждый по возрасту все, и по силе,
так на сраженья весах были равны противников чаши.
Трои священной сыны, укрепившие сердце отвагой,
в силу Аресову веря, упорно на месте стояли.
Все аргивяне, меж тем, полагались на сына Ахилла.
Насмерть сражались враги. В самой гуще рядов их с руками,
красными кровью до плеч, Энио над сраженьем кружила.
С тела богини губительный пот на противников лился.
Радуясь равному бою, ни тем, ни другим не давала
преобладанья она, опасаясь Фетиды с Аресом…
Так поражали друг друга противники к радости бурной
Кер и жестокого Рока. Эрида в волнении боя
яростный крик испускала, и громко Apec отзывался,
снова и снова в троянцев великую доблесть вдыхая,
в чад же ахейских — стремление к бегству из смятых рядов их.
Но не испытывал страха Ахилла наследник могучий,
стойко держась и врагов одного за другим поражая…
Грозного отпрыск Пелида не меньше доволен был в сердце,
стоя меж павших врагов, и о гневе Ареса не думал,
чад илионских опоры, но мстил наседавшим троянцам,
снова и снова разя их. Как мощные ветра порывы
превозмогает в горах непреклонный утес неизменно,
так и Ахилла наследник на месте бестрепетно бился.
В гневе великом Apec был готов на него ополчиться,
сумрак священный прогнавши, когда бы с Олимпа Афина
не устремилась поспешно в тот миг на тенистую Иду.
Тяжко земля задрожала и Ксанфа поток полнозвучный
при нисхождении девы. Окрестными нимфами ужас
в тот же момент овладел и всем градом Приама высоким.
Молнии, очи слепя, со священных доспехов слетали.
Ярый на прочном щите две змеи, вызывавшие трепет,
пастью огонь выдыхали. И туч поднебесных касался гривою дивный шелом. Непременно с Аресом сошлась бы
в битве богиня, когда бы обоих в тот миг не сдержала
Зевса великого воля, метнувшего молнию с неба.
Сразу жестокую битву Apec кровожадный покинул.
Ибо могучий явил ему ярость свою Громовержец.
В стылую Фракии землю отправился бог, о троянцах
в сердце неистовом больше забот не имея, и также
славная дева Паллада у Трои одна не осталась,
но поспешила в страну афинян богоданную тотчас.
Рати борьбу продолжали. У чад Илиона немного
сил оставалось в руках. Аргивяне же, в битву бросаясь,
гнали бегущих назад»

VIII. АРЕС ОТРАЖАЕТ АТАКУ ГРЕКОВ У ВОРОТ ТРОИ

В последних битвах за Трою Арес заставил Энея отразить атаку греков на ворота Трои под предводительством Неоптолемоса.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга 11. 425. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 112) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Вот и ахейцев сыны в замешательство впали, поскольку
несокрушимых щитов их в бою беспощадном ограду
быстро разбил Анхисид, что от бога отвагою в сердце
щедро был днесь наделен. Ни один из врагов на Энея
в этом сражении взгляд не имел в себе силы направить:
столь нестерпимо сверкали на теле могучем доспехи
молниям Зевса священным подобные яростным блеском.
И повсюду крылатые стрелы,
ужас вселяя в ахейцев и гибель суля им, носились».

IX. АРЕС ПЫТАЕТСЯ УНИЧТОЖИТЬ ТРОЯНСКОГО КОНЯ

В конце концов, греки построили Деревянного коня как уловку для захвата города. Однако божественные союзники Трои, осознав этот план, спустились на Трою, чтобы разрушить ее. Афина вступила в битву с Аресом, и пара сражалась, пока не вмешался Зевс, приказав всем богам уйти из Трои и позволить городу пасть.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга 12. 167. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 112) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«в час, когда Зевс-повелитель в широкий поток океанский
к вещей Тефиды пещерам отдельно от прочих спустился,
вспыхнула между бессмертных жестокая распря: сердца их
надвое вновь разделились. Ветров оседлавши потоки,
с неба на землю они понеслись, и гудел беспрестанно
ими тревожимый воздух. Достигнув священного Ксанфа,
встали напротив друг друга, одни — за данайцев отважных,
Трои оплотом — другие, в неистовой жажде сраженья.
Тотчас же здесь и владыки широкого моря собрались.
Часть из богов прогневлённых коня уничтожить желала
вместе с судами ахейцев, другая же — Трою разрушить.
Но переменчивый Рок побудил их к сраженью друг с другом
Первым Apec на Афину, начавши борьбу, устремился.
Следом же прочие боги в кровавую схватку вступили.
Громко на теле бегущих златые гремели доспехи.
И необъятное море вокруг рокотало протяжно.
Чёрная в страхе земля под стопою бессмертных дрожала.
Боги же, в сече схватившись, воинственный клич издавали.
Ужас вселяющий вопль достигал бесконечного неба
и далеко отстоящих Аидова царства пределов,
так что, заслышав его, содрогались Титаны от страха.
А на земле отзывались на крик тот высокая Ида,
вечно бегущих потоков немолчно шумящие воды,
камни ущелий, ахейских борта кораблей и Приама
город хранящие стены. Лишь смертные страха не знали,
ибо по воле блаженных о битве не ведали этой.
Боги, от склонов идейский гору за горой отрывая,
скалы друг в друга метали, но точно песок бесполезный
оные вмиг разлетались, о крепость их членов разбившись.
Зевс у пределов земли между тем всеобъемлющей мыслью
битву богов охватил и, брега Океана оставив,
в небо направил свой путь, четырьмя возносимый ветрами —
Эвром, Бореем, Зефиром и Нотом. Священную бога
быстрая телом и мыслью Ирида вела колесницу,
что для грядущих столетий само бесконечное Время
из адаманта создало не знающей устали дланью.
Так на высокий Олимп Громовержец взошёл. Сотрясался
воздух от гнева Кронида. Одна за другой ударяли
молнии с громом свирепым. Из дланей перуны на землю
снова и снова неслись. Полыхало широкое небо.
Души богов охватил тут лишающий мужества трепет:
хоть и бессмертные, оных дрожали тела пред владыкой.
В страхе за них устремилась достойная славы Фемида,
мысли подобна, сквозь тучи и быстро предстала пред сонмом.
Только она в стороне оставалась от гибельной сечи
и, разделивши бойцов, обратила к ним мудрое слово:
«Битву оставьте свою! Не престало, гневя Громовержца,
ради недолго живущих бессмертным друг с другом сражаться,
или исчезнуть заставит вас Зевса великого ярость.
Горы высокие вырвав, на вас их владыка обрушит
и, не давая ни сыну, ни дочери милой пощады,
всех под бескрайней землею навеки сокроет надежно.
И не удастся тогда никому к животворному свету
сызнова путь обрести, ненавистною тьмою пленённым».
Гнева Кронида страшась, увещаний послушались боги,
бой прекратили поспешно, и, злость друг на друга оставив,
единомыслие в сонме и дружбу опять учредили.
Часть их вернулась на небо, другая — в пучине исчезла
иль на земле задержалась».