Фетида и Ахиллес

Фетида была предводительницей пятидесяти нереид.

В этой части рассказывается о рождении и воспитании ее сына Ахиллеса и о том, как она спрятала мальчика на острове Скирос под видом девочки.

Изображение справа — Нереида Фетида с дельфинами, 6 век до н.э., Музей изящных искусств Бостона

ФЕТИДА, РОЖДЕНИЕ И ДЕТСТВО АХИЛЛЕСА

Гомер. Илиада. 20. 207 (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 188) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

 

«Ты, гово­рят [Ахилес], бла­го­род­но­го мужа Пелея рож­де­нье;
Матерь — Фети­да тебе, лепо­куд­рая ним­фа мор­ская».

 

Платон. Государство. 391. (Источник: Платон. Собрание сочинений в 4 т.: Т. III /Общ. ред. А. Ф. Лосева и др.; Авт. вступит. статьи А. Ф. Лосев; Примеч. А. А. Тахо-Годи; Пер. с древнегреч. – М.: Мысль, 1994. – С. 141) (греческий философ 4 в. до н. э.):

 

«Ахилл, сын богини [Фетиды] и Пелея – весьма рассудительного человека и к тому же внука Зевса, – Ахилл, воспитанный премудрым Хироном»

 

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга 3. 117. (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 18) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

 

«Когда Фети­да роди­ла дитя от Пелея, она, желая сде­лать его бес­смерт­ным, тай­но от Пелея укла­ды­ва­ла его ночью на огонь, чтобы выжечь в нем все смерт­ное, кото­рое было в нем от отца, днем же обти­ра­ла его амвро­си­ей. Пелей под­сте­рег ее за этим заня­ти­ем и, увидев, как его сын кор­чит­ся на огне, гром­ко закри­чал. Тогда Фети­да, не имея воз­мож­но­сти дове­сти нача­тое до кон­ца, поки­ну­ла сво­его мла­ден­ца и вер­ну­лась к нере­идам».

 

Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Третья 4. 757. (Источник: Аполлоний Родосский. Аргонавтика / Перевод Н. А. Чистяковой. – М.: НИЦ «Ладомир», 2001. – С. 73) (греческий эпос 3 в до. н. э.):

 

«Сын [Ахилес] твой [Фетиды] прибудет когда в поля Элисийские,— сын твой,
Пестуют коего ныне в жилище Хирона-кентавра
Сонмы наяд, молока твоего хоть и жаждет душою…
ибо не видел [Пелей]
Он Фетиды с тех пор, как покинула терем и ложе,
В гневе за славного сына, в ту пору младенца, Ахилла,
Ибо она среди ночи всегда его смертное тело
Пламенем жгла, но зато натирала каждое утро
Тело амбросией, чтобы соделать сына бессмертным.
И от него навек отогнать ненавистную старость.
С ложа однажды вскочив, Пелей увидал, как младенец
Корчился в пламени; это узрев, отец неразумный
Громко вскричал; а она, тот крик услышав, схватила
Сына, что плачем зашелся, его швырнула на землю,
И, словно тело ее обратилось в призрак иль ветер,
Гнева полна, и обратно уже затем не вернулась»

 

Ликофрон. Александра. 178. (Источник: Ликофрон. Александра. / Вступ. ст. А. В. Мосолкина, пер. и комм. И. Е. Сурикова. // ВДИ. 2011. № 1) (греческий поэт 3 в. до н. э.):

 

«пеласги­че­ский
Тифон [Ахилес], кому, седь­мо­му из детей, огня
Един­ст­вен­но­му избе­жать доста­нет­ся».

 

Филострат Старший. Картины. Книга 2. 2. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):

 

«[Из описания картины молодого Ахиллеса под присмотром кентавра Хийрона] Накидка, в которую он одет, думаю, у него от матери: прекрасна она, чисто-пурпурного цвета, как пламя; она отливает темно-голубым, как море, как вороненая сталь».

 

Сенека. Троянки. 344. (Источник: Луций Анней Сенека. Троянки / Перевод С. А. Ошерова / Луций Анней Сенека. Трагедии. – М.: Наука, 1983. – С. 258) (римская трагедия 1 в. н. э.):

 

«Того Ахилла, чей над миром царствует
Высокий род: Эаку [то есть его деда] тени отданы,
Фетиде — море, небеса — Юпитеру [то есть Зевса, его прадеда]».

 

Стаций. Ахиллеида 1. 134 (Источник: Стаций, Публий Папиний. Ахиллеида. Авторы перевода: С. Ашманов, О. Жиронкина, О. Мокина, Ю. Пеков, А. Подосинов, А. Пронина, М. Пронина, А. Рчеулишвили, Д. Смирнова, И. Смирнова, С. Федотов / Под общ. ред. А.В. Подосинова. М.: Импэто, 2011. – 120 с., илл.)

«[Фетида говорит] – в Тартара
Бездну дитя [Ахила] отнести, вновь омыть в источниках Стикса58
Страхи мои карпатосский провидец [то есть Протей, бог Карпатского моря] велел уничтожить [предсказанную смерть Ахилла]
Тайным священным обрядом – освятить велел он Ахилла
В дальних морях, у последних брегов океана, где звезды
Отчий Понт согревают собой, заходя. Неизвестным
Там я богам дары и ужасные жертвы… Но долгим
Был бы рассказ мой, к тому же молчать я должна поневоле».

 

Стаций. Ахиллеида 1. 478 (Источник: Стаций, Публий Папиний. Ахиллеида. Авторы перевода: С. Ашманов, О. Жиронкина, О. Мокина, Ю. Пеков, А. Подосинов, А. Пронина, М. Пронина, А. Рчеулишвили, Д. Смирнова, И. Смирнова, С. Федотов / Под общ. ред. А.В. Подосинова. М.: Импэто, 2011. – 120 с., илл.)

 

«Тайно кого [кроме Ахилеса] пронесла нереида [Фетида] сквозь стигские воды,
Чтобы прекрасному телу не страшно было железо?»

Фетида верхом на Гиппокампе, 5 век до н.э., Художественно-исторический музей
Фетида верхом на Гиппокампе, 5 век до н.э., Художественно-исторический музей

ТЕФИДА ПРЯЧЕТ АХИЛЛА НА СКИРОСЕ

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга 3. 174. (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 6) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

 

«Когда Ахил­ле­су испол­ни­лось девять лет, Кал­хант [Провидец] пред­ска­зал, что Трою нель­зя будет взять без его уча­стия. Тогда Фети­да, знав­шая напе­ред, что если Ахил­лес при­мет уча­стие в войне, то он непре­мен­но погибнет, оде­ла его в жен­скую одеж­ду и при­вез­ла под видом девуш­ки к Лико­меду».

 

Филострат Младший. Картины. 1 / Переводчик Кондратьев С. П. (Источник: Филострат (старший и младший). Картины. Каллистрат. Описание статуй. – Томск: «Водолей», 1996) (греческий ритор 3 в. н. э.):

 

«[Из описания древнегреческой картины] у подножия горы – укрепленный город [Скрирос] и в нем проводят свою девичью жизнь дочери Ликомеда вместе с той, которая считается дочерью Фетиды, присланной сюда. Фетида от отца своего Нерея узнала решение Мойр о своем сыне, что судьбой предназначено ему одно из двух: или долго жить бесславной жизнью, или же, добившись блестящей славы, быстро затем умереть. И вот она тайно от всех скрыла его на Скиросе среди дочерей Ликомеда… среди греков распространился слух о том, где тайно укрыла сына Фетида, то Диомед с Одиссеем отправляются на Скирос разузнать, в чем там дело».

 

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 96. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. — 2-е изд., испр. — СПб.: Алетейя, 2000. – С. 242):

 

«Когда нереида Фетида узнала, что, если ее сын Ахилл, которого она родила от Пелея, пойдет на войну с Троей, то он погибнет, она на острове Скиросе поручила его царю Ликомеду».

 

Овидий. Метаморфозы. Книга 13. 162. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

 

«Мать Нере­ида, про­знав о гряду­щей поги­бе­ли сына [Ахилеса],
В жен­ском наряде его ута­и­ла, и все обма­ну­лись»

 

Стаций. Ахиллеида 1. 25 — 396 (Источник: Стаций, Публий Папиний. Ахиллеида. Авторы перевода: С. Ашманов, О. Жиронкина, О. Мокина, Ю. Пеков, А. Подосинов, А. Пронина, М. Пронина, А. Рчеулишвили, Д. Смирнова, И. Смирнова, С. Федотов / Под общ. ред. А.В. Подосинова. М.: Импэто, 2011. – 120 с., илл.)

 

«О, никогда не бывают предчувствия матери ложны! [То есть, что Ахиллу суждено было умереть в Трое]
И в окруженьи сестер [Нереид] Фетида без промедленья
Водный чертог покидает; но фриксовы воды [То есть Геллеспонта] бушуют,
Сходятся их берега, богиням путь преграждая
Море проплыв, Фетида всплывает на воздух и молвит:
«Ищет меня этот флот, мне сулит он печали и траур.
Вижу, сбылось предсказанье и истинны речи Протея [пророческого морского бога]
Брачные факелы ярко горят на корме – то невестку
Быстро Приаму Беллона несет. [Речь идет о Елене. Беллона (= Афина) как богиня войны предвещает начало войны,которая разразится после прибытия Елены в Трою. ] Вижу: тысячи лодок
Уж покрывают Эгейские и Ионийские воды
Мало того, что все присягают надменным Атридам
Будут еще и Ахилла искать на воде и на суше,
К ним и он сам захочет примкнуть. Или выбрала зря я
Мрачного мужа пещеры и Пелиóн
колыбелью? [Т.е. Ахиллес тогда находился под опекой кентавра Хирона]
Если права я, сейчас он играет в сраженье лапифов31
И отцовское там он копье примеряет, негодник.
Горе! О материнского сердца поздние страхи!
Я не сумела, несчастная, только лишь спущены были
В волны наших морей корабли ретейские, вздыбить
Грозные воды и алчных злодеев преследовать страшной
Бурей, в помощь сестер всех созвавши. А может, успею?
Поздно! Увы мне! Разбой уж свершен и свершилось бесчестье.
Все же пойду и к ногам припаду повелителей моря –
Что остается? – Нептуна десницу схватив, умоляя,
Буду я бури одной лишь просить, заклиная годами
Деда и Тефии». Тут же владыку [Посейдона] узрела Фетида.
От Океана он шел, из гостей, едою доволен,
Губы с лицом нектаром морским измазаны были.
Ветры стихают в такие моменты и штормы слабеют.
Свита идет за царем – оруженосцы тритоны
Тихо поют; и скалоподобный кит подплывает.
Славя владыку, резвятся тирренские стаи, а сам он
Правит трезубцем своим колесницу, возвысясь над гладью.
Спереди кони морские пеною волны взбивают,
Сзади другие плывут и следы заметают хвостами.
Молвит Фетида: «О, глуби великой отец и владыка,
Видишь ли ты, для кого злосчастную гладь открываешь?
Плавают там преступления мира всего без опаски,
С тех самых пор, как законы морей, океана величье
Были Ясоном поруганы на корабле пагасейском
Ныне злодейство иное: плывет судья безрассудный
Иды, трофеи неся, что украл у хозяев радушных
Ах, сколько стонов земле принесет он и небу и сколько
Мне принесет! За удачу фригийцев [т.е. Афродиты в состязании за золотое яблоко], так мы заплатим?!
Вот они, нравы Венеры [Афродиты], вот дар ее милой подруге!
Ты корабли их – ведь разве везут на себе они наших
Полубогов и Тесея? – в море обрушь, если в волнах
Есть еще что-то святое, иль дай мне самой их обрушить.
Нет в том жестокости: может же мать за сына бояться!
Скорбь мне развей, или хочешь, чтоб я у троянской могилы, [т.е.гробница в Трое, где суждено было быть похороненным Ахиллу]
Выбрав из всех берегов лишь один, оставалась навечно?»
Щеки себе расцарапав, так молила Фетида.
Грудь обнажив, пред конями встает; ее в колесницу
Моря властитель [Посейдон] к себе приглашает, сказав в утешенье:
«Флот дарданийский ты потопить не пытайся напрасно!
Рок запрещает. Богами порядок условлен: сплетутся
Окровавленные руки Европы и Азии; битвы
Ход предрешен, Юпитер [Зевс] отдал эти годы убийствам.
Но – сколь великим ты сына узришь на поле сигейском!
Ты победишь, ведь во Фригии стольких детей похоронят
Матери, теплою кровью когда Эакид [Ахиллес] твой затопит
Тевкров поля, а вздувшимся рекам поток перекроет
Трупами и колесницу замедлит Гектором мертвым
Стены он наши разрушит руками – трудился я тщетно!
Плакать не стоит тебе из-за низкого брака с Пелеем
Думают все, что сын от Юпитера [Зевса] твой; неотмщенной
Ты не будешь страдать: все моря тебе в помощь и бурю
Дам тебе в день возвращенья данайцев, когда Каферея
Вспыхнут ночные огни, и с тобой мы разыщем Улисса».
Молвил Нептун, и Фетида потупила взор, огорчившись
Строгим отказом. Хотела она потопить в бурном море
Флот весь троянский – теперь же планы иные лелеет
В сердце своем и печально к земле Гемонийской стремится.
Трижды руками взмахнула, ногой оттолкнулась от глади –
И уже дно фессалийское стоп касается белых.
Горы ей рады, и свадебный грот ей открылся в заливе,
Сперхий навстречу богине широким потоком разлился,
Пресной своею водой омывая ей нежные ноги.
Это Фетиду не радует вовсе; она пребывает
В тяжких раздумьях, томима своей материнской любовью,
Старого ищет Хирона. Вгрызается дом его в кручу
Горную и Пелион подпирает широкой дугою.
Часть рукотворна пещеры, другую же создало время.
Знаки видны здесь богов, места их гением святы [т.е. на свадьба Пелея и Фетиды]; –
Ложа их здесь находились, внутри же – высокие своды :…
Ждет он теперь на самом пороге питомца с охоты,
Спешно готовит обед и огнями весь дом освещает.
Вдруг нереиду он видит вдали, идущую брегом:
Выскочил тут же из леса – радость умножила силы,
Звон раздается копыт, что от поля давно уж отвыкли.
Вот он за руку нежно Фетиду берет и в жилище
Скромное вводит свое, пригнувшись при входе в пещеру.
Взглядом немым изучает Фетида обитель Хирона
И, не терпя промедления, молвит: «Где мой ребенок?
Или уже без тебя, Хирон, проводит он время?
Разве черные знаки богов мне внушают напрасно
Страхи большие, и разве сны беспокойные лгут мне?!
Вижу, как вражьи мечи к моему приставлены чреву,
Руки все в синяках; или вижу, как дикие звери
Грудь мне терзают; и часто я мыслю – о ужас! – в Тартара
Бездну дитя отнести, вновь омыть в источниках Стикса
Страхи мои карпатосский провидец [т.е. Протей, бог Карпатского моря] велел уничтожить
Тайным священным обрядом – освятить велел он Ахилла
В дальних морях, у последних брегов океана, где звезды
Отчий Понт согревают собой, заходя. Неизвестным
Там я богам дары и ужасные жертвы… Но долгим
Был бы рассказ мой, к тому же молчать я должна поневоле.
Мальчика лучше веди!» Так схитрила Фетида: едва ли
Отдал его бы старик, если б знал, что в позорные платья
Мать оденет его. «Забирай, – отвечает, – мольбами,
Лучшая из матерей, отврати богов злую волю.
Так как безумны желанья твои и чрезмерны, оставь же
Ненависть! Я запугать не хочу, но правду открою:
Что-то великое – предков верны предсказанья – готовит
Сила могучая, и надвигаются страшные годы.
Раньше угрозам внимал и охотно приказам послушен
Был наш Ахилл, уходил от пещеры он недалёко.
Ныне же ни Пелион, ни Осса его не пленяют,
Ни снега фарсалийские. Часто кентавров я слышу
Жалобы: скот их уводит и грабит дома их открыто,
Их же самих он несчастных с полей и рек изгоняет.
Те уж готовят набеги и нагло войной угрожают.
Прежде, когда фессалийские сосны владык-аргонавтов
К нам привезли, младых я увидел Алкида [Геракла] с Тесеем –
Но я молчу».
Леденящая бледность пронзает богиню:
Сын появился…
Ведь под Фолойской горой кормящую львицу железом
Он поразил и в пещере пустой оставил убитой,
Львят же принес и с ними играет, царапая руки.
Сразу, однако, отбросил их, лишь на родимом пороге
Мать увидал. И жадно в объятья ее заключил он.
Ростом Ахилл возмужавший стал уже равен Фетиде.
Следом Патрокл явился, любовь их большая связала…
Бегом стремительным речки Ахилл достигает прохладной,
Щеки свои остужает и кудри в воде омывает…
Старец Хирон восхищен – то Ахиллу он грудь вытирает,
То гладит плечи; и мать тревожит такая забота…
Разные яства Хирон выставляет на стол свой, и кубки
Он наполняет вином – дарами веселого Вакха [Диониса]
Лиру он вдруг достает, чтоб облегчить страданья Фетиды,
Струны слегка испытав, отдает черепаху Ахиллу.
Юноша петь начинает о славы великих началах…
Наконец запел он про свадьбу
Матери, про Пелион, отягченный сонмом бессмертных
Здесь улыбнулась Фетида невольно, забыв о печалях.
Ночь призывает ко сну, и кентавр огромный ложится
Средь камней; стремится Ахилл к нему нежный в объятья,
Предпочитая привычку верной груди материнской.
Между тем Фетида всю ночь бродила по скалам,
Звучным от волн, в раздумьях тяжелых – какое найти бы
Ей убежище сыну, в каких краях его спрятать…
Слышала как-то Фетида о мирном дворе Ликомеда
Девы, резвясь и играя, морской оглашают там берег:
Ведь навестить послали ее Эгеона и сотню
Уз его сосчитать, посмотреть, не ослабли ль оковы.
Эта земля Фетиде кажется самой надежной…
Но и другая забота гнетет и печалит Фетиду –
То ли самой ей сына нести в объятьях по волнам,
То ли на мощном Тритоне, позвать ли ей ветер летучий
Или же дочь Тауманта [Ирида], что морем питаться привыкла.
Вот вызывает Фетида из моря дельфинов упряжных,
Острым смиряет шипом; для нее их Тефия вскормила
В Атлантической моря пучине, под шумною гладью.
Не воздавалась среди просторов Нептуна такая
Слава другим серебристым красавцам, ведь те не владели
Силой души человечьей, как эти дельфины Фетиды.
Чтоб их не ранили камни, у берега ждать повелела.
Спящего крепко Ахилла – сон детский таким и бывает –
От Гемонийской пещеры богиня относит к спокойным
Водам и берегам, притихшим по воле Фетиды.
Диском полным своим ей Цинфия путь освещает.
Вслед за Фетидой выходит Хирон, опасаясь пучины.
Просит вернуться скорей и слезы тайком утирает.
Встав на дыбы, уплывающих вдаль провожает он взглядом,
Смотрит, как пенятся в море следы их поспешного бегства
И от колес борозда в волнах морских пропадает…
Вот уже гасит созвездия день, и Титан из-под моря
Вывел коней, несущих росу, и с высей эфира
Воды морские падают вниз с осей колесницы.
В скиросских водах Фетида – уж пройдены моря потоки,
Выпряглись из колесницы уставшие за ночь дельфины.
Очи закрытые мальчика дня приход уловили,
Сон улетел. С первым вздохом Ахилл потрясенный промолвил:
«Что за места? Что за воды? И где Пелион?» Незнакомым
И измененным видит он все, с трудом узнавая
Мать свою. Та же, его обнимая, нежно сказала:
«Если бы, милый мой мальчик, судьба справедливо дала мне
Брак, достойный меня, я б тебя в небесах обнимала,
Словно большую звезду, и нисколько на небе высоком
Парок зловещих, удела земного бы я не боялась.
Низкий твой род тебя недостоин, мой сын, и дорогу
К смерти может лишь мать закрыть, а ведь близится время
Страшное, и опасность великая нам угрожает.
Ныне уступим судьбе! Умерь же мужские повадки,
В платье мое облачись. Ведь если лидийскую пряжу
Ткал тиринфиец суровый и нежные копья терпел он,
Если Вакху пристало след заметать золотою
Мантией, если в девичье тело облекся Юпитер [Зевс]

Коль переменчивый пол не убавил силы Кенея
Так же могли бы и мы избегнуть грядущего горя.
Снова верну я тебе и поля, и жилище кентавра:
Их красотой заклинаю и радостной юностью. Если
Сушу познала я, нимфа, и смертного мужем назвала97
Ради тебя, если сына суровою влагою Стикса
Я защитила – жаль, не всего! – прими же на время
Эти одежды надежные – душу они не затронут.
Что ж ты потупил свой взор? Стыдишься ты слабостей женских?
Мальчик, тобой я клянусь и морем родимым, об этом
Старый Хирон не узнает». Тревогу в груди успокоить
Тщетно пыталась Фетида: мешают ее уговорам
Воля отца, наставник и твердый характер Ахилла…
Бог какой потрясенной матери выдумал эти
Козни? Замысел чей сбил с пути молодого Ахилла?…
Издали лишь увидел ее, ведущую хор свой,
Юный дикарь, как сердце его, к любви непривычно,
Замерло, страсти огонь незнакомый по телу разлился…
Молвит Фетида, момент улучив, обнимая Ахилла:
«Сын мой, ужель тяжело притворяться средь этого хора,
Руки сплетать в хороводе? Что ты оставил под Оссой
И Пелиона хребтами? О, если бы я на коленях
Внука держала и о двоих сочетала заботы!»
Дерзкий отводит он взгляд, нежным щеки покрыты румянцем,
Уж нерешительно он отвергает женское платье.
Видит Фетида, что сын готов ей во всем подчиниться.
В платье его одевает и крепкую шею смягчает,
Руки его истончает она и могучие плечи.
Волосы, гребня не знавшие, ровной ложатся прической,
И ожерельем любимую шею мать украшает.
Учит походке его, шаг смиряя поясом пестрым,
Учит девической грации сына и скромности в речи.
Так же, как мастер умелыми пальцами воск подчиняет
И придает ему новую форму, в огне нагревая,
Так и богиня искусно Ахилла преображала.
Быстро закончила – ведь обделен красотою он не был,
Хоть и мешало мужество ей проявиться; скрывает
Пол она, не позволяя смотрящим понять, кто пред ними.
Дальше идут, и, вновь утомляя речами, Фетида
Ласково учит Ахилла: «Вот так ты двигаться должен.
Мимикой ложной и жестами ты подражай этим девам,
Чтоб, заподозрив тебя, мирный царь из дворца не прогнал бы,
Прахом чтоб не пошла сочиненная нами интрига».
Так говорит, непрерывно ему наряд поправляя.
Ближе Фетида подходит к царю и молвит: «Правитель!
Пред алтарями тебе мы сестру доверяем Ахилла.
Разве не видишь, как взором суровым на брата похожа?
Носит она за плечами охотно лук и оружье,
Как амазонка, она отвергает брачное ложе

И без того о потомстве мужском забот мне довольно.
Пусть она носит священные чаши – умерь ее грубость
Женскому полу согласно, возраст брачный доколе
Не исцелит ее от стыдливости. Пусть сторонится
Дебрей лесных, и ее без одежд не пускай состязаться.
Воли ты ей не давай, воспитай меж девушек нежных;
Главное – дочь подальше держи от моря и порта.
Сам паруса ведь фригийцев ты видел: уже разучились
Общий закон соблюдать корабли, пересекшие море».
С этим согласен отец, и он, смиренной десницей
Благодаря за честь, принимает в свой дом Эакида
Преображенного матерью – хитрость богов кто раскроет?
Скиросских девушек скромных толпа, любопытства не пряча,
Сразу же новой девицы лицо изучать начинает…
Вот уж отходит Фетида от сына, но, вновь возвращаясь,
На ухо шепчет ему наставленья, как тайну сберечь им,
Молвит прощальное слово, не выдав ликом тревоги.
В море войдя, наконец, на спине уплывает Фетида
И к берегам обращается издали с ласковой речью:
«Милый мне край, которому я с осторожностью хитрой
Препоручила столь важный залог, тебе счастья желаю
И заклинаю – молчи, как Крит молчал ради Реи
Будут тебя окружать почет и вечные храмы,
Делоса слава дурная тебя никогда не коснется.
Будешь святыней для ветра и моря, Кикладских проливов,
И от Эгейского шторма, который бьется о скалы,
Ты защитишь нереид, тобой моряки будут клясться.
Лишь корабли данайцев, молю, не пускай в эту гавань!…
«Здесь только празднества и ничего нет для войн и сражений!» –
Сделай, чтоб так говорила молва, пока собирают
Войско дорийцы и Марс меж мирами бушует, – пускай же
Девою будет Ахилл в благородной семье Ликомеда».

 

Стаций. Ахиллеида 1. 684 (Источник: Стаций, Публий Папиний. Ахиллеида. Авторы перевода: С. Ашманов, О. Жиронкина, О. Мокина, Ю. Пеков, А. Подосинов, А. Пронина, М. Пронина, А. Рчеулишвили, Д. Смирнова, И. Смирнова, С. Федотов / Под общ. ред. А.В. Подосинова. М.: Импэто, 2011. – 120 с., илл.)

 

«[Одиссея посылают за Ахиллесом с острова Скирос]
Плыл небесами хранимый корабль по морю. Фетиде
Строгий наказ Громовержца [Зевса] судьбу изменить не позволил.
Горько рыдала она, что нельзя ей воды морские
Вздыбить, и бурей и всеми ветрами не сможет
Больше преследовать ставшего ей ненавистным Улисса [Одисея]».

ИСТОЧНИКИ

Греческие

Римские

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.

Оцените статью
Античная мифология