Вергилий. Энеида. Книга V

В это же вре­мя Эней про­дол­жал свой путь неуклон­но,
Мчал­ся по вет­ру флот, рас­се­кая тем­ные вол­ны.
Вспять поглядел Дар­да­нид: костер несчаст­ной Элис­сы
Город весь оза­рял. Кто зажег столь яркое пла­мя,
5 Он не зна­ет, но боль и тер­за­нья попран­ной стра­сти,
Мысль, что спо­соб­на на все в исступ­ле­нье жен­щи­на, пол­нят
Мрач­ным пред­чув­ст­ви­ем грудь Энея и спут­ни­ков вер­ных.
Толь­ко лишь вышли суда в откры­тое море и берег
Скрыл­ся из глаз, — куда ни взгля­ни, лишь небо и вол­ны, —
10 Над голо­вой бег­ле­цов собра­лась дожде­нос­ная туча,
Бурей и тьмою гро­зя, и вол­на под­ня­лась в полу­мра­ке.
Тут с кор­мы про­зву­чал Пали­ну­ра-корм­че­го голос:
«Горе! Зачем небо­свод засти­ла­ют тяже­лые тучи?
Что ты нам, отче Неп­тун, гото­вишь?» И тот­час велит он
15 Сна­сти ско­рей подо­брать и налечь на могу­чие вес­ла,
Сам же, парус тугой поста­вив наис­кось к вет­ру,
Мол­вит Энею: «Пусть мне хоть Юпи­тер кля­нет­ся, — не верю
Я, что в Ита­лию мы доплы­вем при такой непо­го­де.
Ветер, свой путь изме­нив, от зака­та тем­но­го с воем
20 Нам навстре­чу подул, и сгу­сти­лись в возду­хе тучи.
Ни про­тив вет­ра идти, ни бури выдер­жать натиск
Нам не под силу. Но есть исход — укло­нить­ся с доро­ги,
Сле­дуя зову судь­бы. Сика­ний­ский, я думаю, берег,
Брат­ский Эрик­са край и надеж­ные гава­ни близ­ко, —
25 Если мне память вер­на, когда путь ищу я по звездам».
Тев­кров вождь отве­чал: «Да, я вижу, ста­ра­ешь­ся тщет­но
Ты про­тив вет­ра идти, что велит нам с пути укло­нить­ся.
Что ж, повер­ни пару­са! Для меня же места желан­ней
Нет, и охот­ней нигде не постав­лю я флот утом­лен­ный,
30 Чем в зем­ле, что для нас сбе­рег­ла дар­дан­ца Акеста,
Ныне же в лоне сво­ем поко­ит Анхи­за остан­ки».
Так он ска­зал, и корм­чий к зем­ле повер­нул, и попу­т­ный
Ветер надул пару­са, кораб­ли средь зыбей поле­те­ли,
Тев­кров радост­ных мча к бере­гам пес­ча­ным зна­ко­мым.
35 Изда­ли видит Акест с высо­кой гор­ной вер­ши­ны,
Как под­плы­ва­ют суда, и к дру­зьям навстре­чу выхо­дит, —
Копья в руке, на пле­чах ливий­ской мед­веди­цы шку­ра.
Кри­ми­сом, богом реч­ным, и тро­ян­кой смерт­ной рож­ден­ный,
Пом­нил Акест о дав­нем род­стве — и радост­но встре­тил
40 Тев­кров вер­нув­ших­ся он и дара­ми про­сты­ми почтил их,
Помо­щью щед­рой сво­ей утом­лен­ных дру­зей уте­шая.
Утром, едва занял­ся на восто­ке, звезды про­гнав­ши,
День све­то­зар­ный, — Эней со все­го побе­ре­жья на сход­ку
Тев­кров созвал и к ним обра­тил­ся с вер­ши­ны кур­га­на:
45 «Вы, что от кро­ви богов рож­де­ны, Дар­да­на потом­ки!
Лун испол­нил­ся счет и го́да круг завер­шил­ся
С той поры, как почил бого­рав­ный роди­тель и в зем­лю
Прах опу­сти­ли его и печаль­ный алтарь освя­ти­ли.
День наста­ет (если я не ошиб­ся), кото­рый вове­ки
50 Горек будет и свят для меня, — так боги хоте­ли!
Где б он меня ни застиг — иль в изгна­нье у Сирт Гету­лий­ских,
Иль посреди арго­лид­ских морей, иль даже в Мике­нах, —
Все же свер­шу я обряд еже­год­ный и шест­ви­ем пыш­ным
Стар­ца почту алта­ри, отяг­чив их, как долж­но, дара­ми.
55 Ныне же мы ока­за­лись опять у моги­лы Анхи­за, —
Нас не без воли богов, я верю, вет­ры при­мча­ли
В гавань дру­зей, в тот край, где лежат роди­те­ля кости.
Спра­вим же все сооб­ща по нем свя­щен­ную триз­ну,
Будем о вет­рах молить, о том, чтоб обряд еже­год­ный
60 В соб­ст­вен­ном хра­ме его совер­ша­ли мы, город воз­двиг­нув.
По два быка на каж­дый корабль дарит вам сего­дня
Тро­ей рож­ден­ный Акест; при­зо­ви­те же к тра­пе­зе нашей
Отчих пена­тов и тех, что радуш­ным чти­мы Акест­ом.
После, когда взой­дет в девя­тый раз над зем­лею
65 День бла­го­дат­ный и мир оза­рит луча­ми Авро­ра,
Я состя­за­нье судов быст­ро­ход­ных устрою для тев­кров.
Вся­кий из вас, кто силою рук иль про­вор­ст­вом гор­дит­ся,
Вся­кий, кто мечет копье иль тон­кие стре­лы искус­но,
Кто, обвив кула­ки рем­ня­ми, бьет­ся отваж­но,
70 Пусть при­хо­дит и ждет по заслу­гам паль­мы побед­ной.
Ныне ж сомкни­те уста и вет­вя­ми чело увен­чай­те».
Так он ска­зал и чело мате­рин­ским мир­том укра­сил;
Вслед по при­ме­ру его Гелим и Акест пре­ста­ре­лый,
Юный Аска­ний и все тро­ян­цы сде­ла­ли то же.
75 После роди­тель Эней, мно­го­люд­ной тол­пой окру­жен­ный,
Пря­мо к моги­ле пошел, и тыся­чи шли за геро­ем.
Там, воз­ли­я­нье тво­ря, две чаши Вак­хо­вой вла­ги
Чистой и столь­ко же чаш моло­ка и кро­ви свя­щен­ной
Он про­лил и, цве­ты раз­бро­сав пур­пур­ные, мол­вил:
80 «Ты, о роди­тель свя­той, пона­прас­ну мною спа­сен­ный,
Пра­ху при­вет тво­е­му, при­вет и тени и духу!
Нет, не дано мне было с тобой назна­чен­ных роком
Нив ита­лий­ских и вод неве­до­мых Тиб­ра достиг­нуть».
Так гово­рил он — и вдруг появи­лась змея из гроб­ни­цы:
85 В семь огром­ных колец изо­гнув упру­гое тело,
Холм семь раз обви­ла, с алта­ря на алтарь про­пол­зая.
В тем­ных пят­нах спи­на, чешуя пере­лив­ча­тым блес­ком
Золота ярко горит; так, про­тив солн­ца играя
Тыся­чей раз­ных цве­тов, свер­ка­ет раду­га в небе.
90 Замер Эней. А змея, изви­ва­ясь лен­тою длин­ной,
Меж­ду жерт­вен­ных чаш и куб­ков хруп­ких сколь­зи­ла,
Всех отведа­ла яств и в гроб­ни­це сно­ва исчез­ла,
Не при­чи­нив­ши вреда и алтарь опу­стев­ший поки­нув.
Вновь начи­на­ет обряд в честь отца Эней и не зна­ет,
95 Гений ли места ему иль Анхи­за при­служ­ник явил­ся.
Двух роди­те­лю он заклал овец по обряду
Столь­ко же туч­ных сви­ней и быков моло­дых чер­но­спин­ных,
Чаша­ми льет он вино и взы­ва­ет к духу Анхи­за,
Маны вели­ко­го вновь с бере­гов зовет Ахе­рон­та.
100 Так­же и спут­ни­ки все несут, что каж­дый име­ет,
Радост­но в дар на алтарь и, быков для пира заре­зав,
Пря­мо в тра­ве на лугу рас­став­ля­ют кот­лы, раз­жи­га­ют
Под вер­те­ла­ми огонь и на углях убо­и­ну жарят.
День дол­го­ждан­ный настал; в девя­тый раз выез­жа­ет,
105 Ясным све­том горя, на конях Фаэ­то­на Авро­ра.
Люд окрест­ный, мол­вой при­вле­чен и сла­вой Акеста,
На берег валом валит, эне­а­дов увидеть желая;
Мно­гие так­же хотят поме­рить­ся сила­ми с ними.
Вот у всех на виду средь риста­ли­ща ста­вят награ­ды:
110 Есть и тре­нож­ни­ки здесь, и вен­ки из листьев зеле­ных,
Вет­ви пальм победи­те­лям в дар, пур­пур­ное пла­тье,
Золота целый талант, и талант сереб­ра, и ору­жье.
С вала запе­ла тру­ба, нача­ло игр воз­ве­щая.
Пер­вы­ми вышли греб­цы состя­зать­ся на вес­лах тяже­лых;
115 Выбра­ны были для игр четы­ре суд­на огром­ных;
Юно­шей пыл­ких собрал Мне­сфей на «Ките» быст­ро­ход­ном
(Стал ита­лий­цем Мне­сфей и рода Мем­ми­ев пред­ком);
Вел «Химе­ру» Гиас — корабль огром­ный, как город,
С силой гна­ли его, в три яру­са сидя, дар­дан­цы,
120 В три при­е­ма они три ряда весел взды­ма­ли.
Пра­вил «Кен­тав­ром» Сер­гест — от него полу­чил свое имя
Сер­ги­ев дом; а Кло­ант управ­лял сине­грудою «Сцил­лой»
(Храб­рый Кло­ант был тво­им, Клу­ен­ций-рим­ля­нин, пред­ком).
Есть утес вда­ле­ке от пен­ной кром­ки при­боя;
125 Вол­ны бушу­ют вокруг и вер­ши­ну его зали­ва­ют
В зим­ние дни, когда Кор засти­ла­ет туча­ми небо;
Но в без­вет­рен­ный день он из вод высту­па­ет недвиж­ных,
Манит птиц водя­ных в тишине на солн­це погреть­ся.
Там роди­тель Эней из зеле­ных веток дубо­вых
130 Мету воз­двиг — чтобы знал море­ход, откуда вер­нуть­ся
Долж­но ему и где пово­рот его ожи­да­ет.
Жре­бий места́ кораб­лям ука­зал. На кор­ме воз­вы­ша­ясь,
Золо­том бле­щут вожди и нарядов пур­пу­ром ярким.
То́поля све­жей лист­вой увен­ча­лись греб­цы моло­дые,
135 Пле­чи нагие бле­стят и лос­нят­ся, мас­лом натер­ты.
Все сидят на ска­мьях и руки дер­жат на вес­лах,
Зна­ка ждут, заме­рев; лишь в груди тре­пе­щет, ликуя,
Серд­це и бьет­ся силь­ней, одер­жи­мое жаж­дою сла­вы.
Гром­ко про­пе­ла тру­ба — и немед­ля с места рва­ну­лись
140 Все кораб­ли, и сопер­ни­ков крик взвил­ся в под­не­бе­сье.
Рук не жалея, греб­цы раз­ме­та­ют пен­ную вла­гу,
Тянет­ся след за кор­мой, рас­сту­па­ют­ся воды под килем,
Гладь рас­се­ка­ют носы кораб­лей и длин­ные вес­ла.
Так не мчит­ся стрем­глав, пожи­рая про­стран­ство риста­лищ,
145 Пар­ных упря­жек чреда, выле­тая из-за решет­ки,
Так не рвут­ся впе­ред, сотря­сая изви­ли­стый повод,
К само­му кру­пу коней накло­ня­ясь с бича­ми, воз­ни­цы.
Кри­ком и плес­ком рук меж­ду тем обо­д­ря­ли любим­цев
Зри­те­ли, шум голо­сов по леси­сто­му нес­ся при­бре­жью
150 И воз­вра­щал­ся назад, от хол­мов отра­жа­ясь окрест­ных.
Пер­вым несет­ся средь волн Гиас, осталь­ных обо­гнав­ший,
Вслед ему кри­ки тол­пы летят; за ним поспе­ша­ет
Груз­ный Кло­ан­та корабль; хоть греб­цы на нем луч­ше, но тяжесть
Ход замед­ля­ет его. И на рав­ном от них рас­сто­я­нье
155 Сза­ди «Кит» и «Кен­тавр» обой­ти друг дру­га стре­мят­ся:
То «Кен­тавр» впе­ре­ди, то «Кит» его обго­ня­ет
Мощ­ный, то рядом они бок о бок мчат­ся, и вме­сте
Длин­ные кили судов бороздят соле­ную вла­гу.
«Сцил­ла» с «Химе­рой» меж тем при­бли­жа­лись к уте­су и мете.
160 Тут Гиас, что всех впе­ре­ди летел, побеж­дая,
Гром­ким голо­сом так Меноту-корм­че­му крик­нул:
«Что же ты пра­вишь в обход? Пово­ра­чи­вай к бере­гу бли­же,
Вле­во бери, чтоб утес заде­ва­ли лопа­сти весел.
Пусть дру­гие идут в откры­тое море!» Но корм­чий
165 Вывел корабль на про­стор, под­вод­ных скал опа­са­ясь.
Сно­ва вос­клик­нул Гиас: «Да куда же ты пра­вишь, упря­мый?
К ска­лам свер­ни!» — а меж тем ози­ра­ет­ся сам на Кло­ан­та:
Сза­ди Кло­ант наго­нял и доро­гу сре­зать ста­рал­ся.
Вот, меж­ду гул­кой ска­лой и огром­ным суд­ном Гиа­са
170 Кру­то нале­во свер­нув, победи­те­ля «Сцил­ла» обхо­дит
И выле­та­ет в про­стор, за кор­мою мету оста­вив.
Жгу­чей обидой тогда пере­пол­ни­лось юно­ши серд­це,
Брыз­ну­ли сле­зы из глаз; поза­быв о том, что́ достой­но,
Что́ недо­стой­но вождя и о спут­ни­ков бла­ге не пом­ня,
175 В море Гиас с кораб­ля нера­ди­во­го сбро­сил Менота,
Сам же на место его у кор­ми­ла встал, про­дол­жая
Кри­ком греб­цов обо­д­рять, и корабль повер­нул к побе­ре­жью.
Тою порой пре­ста­ре­лый Менот, из пучи­ны наси­лу
Выныр­нув, мед­лен­но плыл, отяг­чен­ный намок­шей одеж­дой,
180 Пря­мо к уте­су — и там на сухую вылез вер­ши­ну.
Тев­к­ры сме­я­лись над ним, когда падал и плыл он нелов­ко
И на ска­ле изры­гал из груди соле­ные струи.
Тут и отстав­ших серд­ца зажглись надеж­дой отрад­ной:
Мож­но теперь обо­гнать поте­ряв­ше­го вре­мя Гиа­са.
185 Вырвал­ся пыл­кий Сер­гест впе­ред на под­хо­де к уте­су,
Но на дли­ну кораб­ля не мог «Кита» обой­ти он, —
Вро­вень с бор­том его плы­вет упор­ный сопер­ник.
Ходит вдоль бор­та Мне­сфей и греб­цов сво­их обо­д­ря­ет
Речью такой: «На вес­ла силь­ней, силь­ней нале­гай­те,
190 Гек­то­ра слав­ная рать, вы, кого после гибе­ли Трои
Выбрал в спут­ни­ки я! Пока­жи­те муже­ство ваше,
Силу, что вам помог­ла одо­леть Гету­лий­ские Сир­ты,
Бур­ный Малеи при­бой и натиск волн Ионий­ских.
Пер­вым прий­ти не стрем­люсь, победить я не тщусь в состя­за­нье
195 (О, если б так! Но Неп­тун пусть пошлет, кому хочет, победу) —
Стыд­но послед­ни­ми быть! Не допу­стим тако­го позо­ра,
Граж­дане Трои!» И тут с удво­ен­ным рве­ньем на вес­ла
Все греб­цы налег­ли; от рыв­ков кор­ма задро­жа­ла,
Море навстре­чу бежит, дыха­нье грудь раз­ры­ва­ет,
200 Губы сох­нут, и пот по лицу стру­ит­ся ручья­ми.
Слу­чай сам им помог добить­ся чести желан­ной,
Ибо Сер­гест повер­нул, одер­жим неисто­вым пылом,
Бли­же к мете и, мча хоть и крат­ким путем, но ковар­ным,
Вдруг нале­тел на гряду из воды высту­пав­ших уте­сов.
205 Ска­лы сотряс удар; об ост­рые кам­ни лома­ясь,
Вес­ла гром­ко тре­щат, и кор­ма нави­са­ет над без­дной.
Вскрик­ну­ли разом греб­цы, со ска­мей сво­их повска­ка­ли,
В ход пус­ка­ют шесты и баг­ры с нако­неч­ни­ком ост­рым,
Снять­ся пыта­ясь с кам­ней, и ловят весел облом­ки.
210 Силы Мне­сфею при­дал успех неждан­ный: помча­ли
Быст­рые вес­ла корабль и ветер, вняв­ший молит­ве.
Вый­дя на воль­ный про­стор, по вол­нам бла­го­склон­ным летит он.
Так, если выго­нит страх из пеще­ры глу­бо­кой голуб­ку
(Вьет гнездо и выво­дит птен­цов она в полых уте­сах),
215 Выпорх­нув, пле­щет она над паш­ней кры­лья­ми гром­ко,
Мчит­ся над домом сво­им — а потом в без­мя­теж­ном эфи­ре,
Не шелох­нув­ши кры­лом, сколь­зит спо­кой­но и плав­но.
Так же Мне­сфей рас­се­кал с раз­ле­та пен­ные вол­ны,
Так же дви­же­нье само вле­чет отстав­шее суд­но.
220 Рань­ше все­го за кор­мой Мне­сфей оста­вил Сер­ге­ста, —
С мелью борол­ся Сер­гест и взы­вал о помо­щи тщет­но,
Снять­ся пытал­ся со скал, гре­бя облом­ка­ми весел.
«Кит» уже мчит­ся меж тем по пятам за «Химе­рой» огром­ной,
И оста­ет­ся она, лишен­ная корм­че­го, сза­ди.
225 Толь­ко Кло­ант впе­ре­ди несет­ся к цели все бли­же, —
Гонит­ся сле­дом Мне­сфей, дого­ня­ет, сил не жалея…
С бере­га кри­ки силь­ней: насти­гаю­щих хочет обо­д­рить
Зри­тель рев­ни­вый, и гул широ­ко отда­ет­ся в эфи­ре.
Тем, кто счи­тал уж сво­ей и награ­ду и сла­ву, обид­но
230 Все поте­рять: за честь запла­тить они жиз­нью гото­вы.
Этих обо­д­рил успех: побеж­да­ет, кто верит в победу.
Оба в еди­ный миг, разде­лив награ­ду, при­шли бы,
Если бы руки Кло­ант не про­стер с моль­бою к пучине,
Гром­ко к богам не воз­звал, тво­ря такие обе­ты:
235 «Боги, вла­ды­ки морей, по чьим плы­ву я про­сто­рам!
На берег вый­ду едва — и тель­ца бело­снеж­но­го в жерт­ву, —
Вам при­не­су, испол­няя обет, и в соле­ные вол­ны
Бро­шу мясо его, и вином совер­шу воз­ли­я­нье!»
Так молил­ся Кло­ант — и вня­ла ему дева Пано­па,
240 Внял и хор Нере­ид, и Фор­ка хор под водою.
Мощ­ной рукой роди­тель Пор­тун бегу­ще­му суд­ну
Дал тол­чок, — и Нота быст­рей иль стре­лы опе­ре­н­ной
К бере­гу «Кит» под­ле­тел и вошел в глу­бо­кую гавань.
Сын Анхи­за созвал по обы­чаю всех море­хо­дов,
245 И, когда объ­явил победи­те­ля зыч­ный гла­ша­тай,
Сам вис­ки увен­чал он Кло­ан­ту лав­ром зеле­ным.
По три быка на каж­дый корабль по выбо­ру дал он,
Дал и вина, и талант сереб­ра вру­чил пол­но­вес­ный,
Каж­дый вождь сверх того полу­чил по награ­де почет­ной:
250 Был победи­тель Кло­ант награж­ден пла­щом зла­то­тка­ным,
Два­жды тот плащ обе­га­ла кай­ма узо­ром пур­пур­ным,
Цар­ст­вен­ный отрок на нем по рощам Иды тени­стой
Гнал, потря­сая копьем, быст­ро­но­гих оле­ней про­вор­но, —
Слов­но живой, он дышал тяже­ло, — но, ког­тя­ми вце­пив­шись,
255 Спут­ник Юпи­те­ра вдруг воз­нес его в под­не­бе­сье, —
Тщет­но руки к нему вос­пи­та­те­ли ста­рые тянут,
Сво­ры ярост­ный лай пона­прас­ну ветер раз­но­сит.
Тот, кто отва­гой стя­жал и упор­ст­вом место вто­рое,
Пан­цирь из лег­ких колец золотых, в три слоя спле­тен­ный,
260 В дар полу­чил: тот пан­цирь Эней совлек с Демо­лея,
Под Или­о­ном его победив у вод Симо­ен­та,
Ныне ж Мне­сфею вру­чил — укра­ше­нье и в бит­ве защи­ту.
Пан­цирь трой­ной с трудом рабы Фегей и Сага­рий
Вме­сте нес­ли на пле­чах; а когда-то в этом доспе­хе
265 Тев­кров гнал Демо­лей, в бес­по­ряд­ке с поля бегу­щих.
Третья награ­да была — два мед­ных блюда и куб­ки
С мно­же­ст­вом цен­ных кам­ней, в сереб­ре свер­каю­щих ярко.
Шли, дары уно­ся, гор­дясь награ­дою щед­рой,
Трое вождей увен­чав­ших вис­ки пур­пур­ной повяз­кой.
270 В это вре­мя, с трудом исхит­рив­шись снять­ся с уте­са,
Вел с позо­ром Сер­гест, осы­пае­мый гра­дом насме­шек,
Суд­но, где вёсел теперь на один толь­ко ряд оста­ва­лось.
Так порою змея, когда ее на доро­ге
Обо­дом мед­ным сво­им коле­со при­да­вит иль пут­ник
275 Силь­ным уда­ром при­бьет, на кам­нях полу­мерт­вой оста­вив,
Тщет­но стре­мит­ся полз­ти и всем изви­ва­ет­ся телом,
Шея тянет­ся вверх, шипе­ньем страш­ным разду­та,
Зло­бой свер­ка­ют гла­за, — но недви­жен хвост пере­би­тый,
Как ни кор­чит­ся гад и в тугой ни сви­ва­ет­ся узел.
280 Так же к бере­гу плыл корабль неук­лю­жий на вес­лах;
Толь­ко парус под­няв, он вошел под пару­сом в гавань.
Все же Сер­ге­сту Эней обе­щан­ный отдал пода­рок,
Раду­ясь, что воз­вра­щен корабль и спут­ни­ки целы.
С Кри­та рабы­ня ему доста­лась в награ­ду, Фолоя,
285 Мать дво­их близ­не­цов, искус­ная в деле Минер­вы.
Так состя­за­нье одно завер­ши­лось. На луг тра­вя­ни­стый
Тот­час Эней поспе­шил, — туда, где в широ­кой долине
Меж­ду поло­гих хол­мов и лесов риста­ли­ще было
С мно­же­ст­вом зри­тель­ских мест. Посреди тол­пы мно­го­люд­ной
290 На воз­вы­ше­нье герой ска­мью почет­ную занял.
Вызвал он всех, кто хотел состя­зать­ся в беге про­вор­ном,
И, чтобы души зажечь, на виду рас­ста­вил награ­ды.
Мно­го тев­кров на зов и сикан­цев мно­го яви­лось.
Пер­вы­ми Нис с Эври­а­лом при­шли:
295 Юно­сти све­жей кра­сой Эври­ал бли­стал, и любо­вью
Чистой любил его Нис. За ними вышел немед­ля
Цар­ст­вен­ный отпрыск Диор, от При­а­мо­вой кро­ви рож­ден­ный;
Салий вышел за ним и Патрон: один — акар­на­нец
Родом, теге­ец — дру­гой, из семьи аркад­ской ста­рин­ной;
300 Юно­шей двое при­шли три­на­крий­ских — Гелим с Пано­пе­ем,
Оба при­вык­ли бро­дить по лесам с пре­ста­ре­лым Акест­ом;
Мно­го при­шло и дру­гих — име­на их мол­ва поза­бы­ла.
Стал меж­ду ними Эней, и такую речь про­из­нес он:
«Нашим внем­ли­те сло­вам и при­ми­те их радост­но в серд­це!
305 Сколь­ко бы ни было вас, ни один не уйдет без награ­ды:
По два кнос­ских копья, лоще­ной бли­стаю­щих ста­лью,
К ним дву­ост­рый топор с насеч­кой сереб­ря­ной дам я
Всем без раз­ли­чия в дар. Но три осо­бых награ­ды
Я победив­шим вру­чу, увен­чав их блед­ной оли­вой:
310 Пер­вый полу­чит коня в дра­го­цен­ной сбруе набор­ной,
Ждет вто­ро­го кол­чан, добы­тый в стране ама­зо­нок,
Пол­ный фра­кий­ских стрел; обви­ва­ет его золотая
Пере­вязь, пряж­кой она скреп­ле­на с само­цве­том округ­лым.
Этот аргос­ский шлем награ­дой третье­му будет».
315 Так он ска­зал — и вста­ют на места бегу­ны и, по зна­ку
Разом сорвав­шись, летят, подоб­но гра­ду из тучи,
С цели не сво­дят очей и началь­ный пре­дел покида­ют.
Пер­вым ринул­ся Нис и, оста­вив всех за пле­ча­ми,
Мчит­ся про­вор­ней вет­ров и кры­ла­тых мол­ний быст­рее;
320 Сле­дом, всех бли­же к нему, но на мно­го шагов отста­вая,
Салий бежит; а за ним поза­ди, на боль­шом рас­сто­я­нье,
Третьим бежит Эври­ал.
За Эври­а­лом — Гелим; за его спи­ною вплот­ную
Мчит­ся про­вор­ный Диор, насту­пая Гели­му на пят­ки,
325 Тяж­ко дыша у него над пле­чом; и если бы доль­ше
Им оста­ва­лось бежать, то сопер­ни­ка он обо­гнал бы.
Бли­же и бли­же нес­лись бегу­ны уста­лые к цели,
Путь завер­шая, — и вдруг несчаст­ный Нис поскольз­нул­ся,
В лужи­цу кро­ви сту­пив (когда на лугу при­но­си­ли
330 В жерт­ву быков, эту кровь на зеле­ные про­ли­ли тра­вы).
Не нахо­дя под ногой опо­ры твер­дой, с раз­бе­га
Наземь пада­ет Нис, зара­нее гор­дый победой,
Тело в свя­щен­ной кро­ви и в нечи­стом наво­зе марая.
Но и тут, не забыв о люби­мом сво­ем Эври­а­ле,
335 Телом он Салию путь пре­гра­дил, при­под­няв­шись из гря­зи.
Тот­час на плот­ный песок упал спо­ткнув­ший­ся Салий.
Вырвал­ся сра­зу впе­ред и под плеск ладо­ней и кри­ки
Пер­вым при­шел Эври­ал — победи­тель по мило­сти дру­га.
Сле­дом Гелим при­бе­жал, а Диор взял третью награ­ду.
340 Тут перед всею тол­пой, пред ска­мья­ми граж­дан ста­рей­ших,
Кри­ка­ми дол огла­сив, потре­бо­вал Салий награ­ды:
Толь­ко-де хит­ро­стью он был лишен победы и чести.
Но бла­го­склон­на тол­па к Эври­а­лу, лью­ще­му сле­зы:
Доб­лесть милее вдвойне, если доб­лест­ный телом пре­кра­сен.
345 За Эври­а­ла сто­ит и Диор, всех гром­че кри­ча­щий:
Он послед­ним при­шел и лишил­ся бы третьей награ­ды,
Если бы пер­вой теперь удо­сто­ен был Салий упав­ший.
Им отве­чал роди­тель Эней: «Оста­ют­ся за вами
Ваши дары, и поряд­ка наград никто не изме­нит.
350 Мне же доз­воль­те дру­зьям, в неуда­че сво­ей не повин­ным,
Жалость явить». И Салию в дар с таки­ми сло­ва­ми
Шку­ру мох­на­тую льва с золоты­ми ког­тя­ми под­нес он.
Нис на это ска­зал: «Если ты упав­ших жале­ешь,
Если так щед­ро дары разда­ешь побеж­ден­ным, — то чем же
355 Ниса ты награ­дишь? Ведь венок он пер­вый стя­жал бы,
Если бы злою судь­бой, как и Салий, не был обма­нут».
Вымол­вив, он пока­зал на лице и на теле могу­чем
Пят­на гряз­ные всем. И со сме­хом доб­рый роди­тель
Щит при­ка­зал при­не­сти, — Диди­ма́оном сде­лан искус­ным,
360 Сорван был он с две­рей в данай­ском хра­ме Неп­ту­на,
Ныне же юно­му стал герою слав­ной награ­дой.
Так завер­шил­ся бег, так награ­ды розда­ны были.
«Все, в ком отва­га жива, чье серд­це стра­ха не зна­ет,
Пусть при­дут, обвя­зав кула­ки бое­вы­ми рем­ня­ми!» —
365 Гром­ко Эней воз­гла­сил и бой­цам назна­чил награ­ды:
В дар победи­те­лю — бык в золотых повяз­ках и лен­тах,
Шлем дра­го­цен­ный и меч побеж­ден­но­го ждут в уте­ше­нье.
Тот­час Дарет, похва­ля­ясь сво­ей непо­мер­ною силой,
Вышел впе­ред из рядов, гро­мо­глас­ным ропотом встре­чен.
370 Неко­гда он лишь один выхо­дил сра­жать­ся с Пари­сом,
Им же в кулач­ном бою над моги­лой Гек­то­ра све­жей
Бутес огром­ный, никем дото­ле не побеж­ден­ный,
Пред­ком звав­ший сво­им беб­ри­кий­цев вла­ды­ку Ами­ка,
Сбит был с ног и на жел­тый песок полу­мерт­вым повер­жен.
375 Голо­ву гор­до под­няв, Дарет, гото­вый к сра­же­нью,
Встал, чтобы виде­ли все могу­чие пле­чи и руки, —
Ими он нано­сил в пустоту удар за уда­ром.
Ищет про­тив­ни­ка он, но никто из тол­пы мно­го­люд­ной
Вый­ти не сме­ет к нему и надеть рем­ни бое­вые.
380 Тут, решив, что победу ему без борь­бы усту­па­ют,
Перед Эне­ем он встал, нетер­пе­ньем радост­ным полон,
Левой рукою за рог быка схва­тил и про­мол­вил:
«Сын боги­ни, никто не реша­ет­ся вве­рить­ся бит­ве!
Дол­го ль еще мне сто­ять? Когда конец ожи­да­нью?
385 Взять награ­ду вели!» Зашу­ме­ли гром­ко дар­дан­цы,
Тре­буя, чтобы дары Даре­ту отда­ны были.
В это вре­мя Акест упре­кал сер­ди­то Энтел­ла,
Рядом сидев­ше­го с ним на ска­мье из зеле­но­го дер­на:
«Зря, как вид­но, Энтелл, средь геро­ев был ты храб­рей­шим,
390 Если можешь стер­петь, чтоб такие награ­ды без боя
Взял он! Ужель обу­чал нас боже­ст­вен­ный Эрикс? Не зря ли
Я поми­наю его? Где мол­ва об Энтел­ле, что мча­лась
Встарь по Три­на­крии всей? Где за преж­ние бит­вы награ­ды?»
Так Энтелл отве­чал: «Нет, стрем­ле­нья к сла­ве из серд­ца
395 Страх не про­гнал; но в жилах моих бес­силь­ная ста­рость
Кровь леде­нит и поки­ну­ла мощь остыв­шее тело.
Если б, как в преж­ние дни, и я, слов­но этот над­мен­ный,
Был уве­рен в себе, пола­гал­ся на юные силы, —
Не за награ­ду, поверь, не тель­цом пре­крас­ным пре­льщен­ный,
400 Вышел бы я: мне дары не нуж­ны!» С таки­ми сло­ва­ми
На поле пару рем­ней небы­ва­ло­го веса он бро­сил:
Преж­де, на бой выхо­дя, наде­вал их Эрикс отваж­ный,
Мощ­ный кулак обвя­зав и запястье твер­дою кожей.
Все в изум­ле­нье глядят на рем­ни из семи необъ­ят­ных
405 Бычьих шкур, с наши­тым на них свин­цом и желе­зом.
Боль­ше всех изум­лен, Дарет назад отсту­па­ет.
Вели­ко­душ­ный Эней непо­мер­но­му весу дивит­ся,
Пут огром­ный клу­бок и так и этак он вер­тит.
Тут пре­ста­ре­лый Энтелл сло­ва про­мол­вил такие:
410 «Что, если б виде­ли вы рем­ни само­го Гер­ку­ле­са,
Пагуб­ный виде­ли бой на пес­ча­ном этом при­бре­жье?
Неко­гда Эрикс, твой брат, сра­жал­ся этим ору­жьем, —
Видишь — досе­ле рем­ни забрыз­га­ны кро­вью и моз­гом!
Про­тив Алкида он в них сто­ял; а после носил их
415 Я, покуда мне кровь раз­ли­ва­ла силы по жилам
И на обо­их вис­ках не беле­ла завист­ни­ца ста­рость.
Если тро­я­нец Дарет перед нашим робе­ет ору­жьем,
Если на этом сто­ят и Эней и Акест, побудив­ший
Вый­ти на бой, — урав­ня­ем борь­бу: не наде­ну я этих
420 Кож, — не бой­ся! — а ты рем­ни тро­ян­ские сни­мешь!»
Мол­вил он так и с плеч оде­я­нье сбро­сил двой­ное,
Мыш­цы мощ­ные рук и кости­стое мощ­ное тело
Стат­ный ста­рик обна­жил и встал на поле пес­ча­ном.
Вынес две пары рем­ней оди­на­ко­вых отпрыск Анхи­за,
425 Чтобы обо­им обвить кула­ки ору­жи­ем рав­ным.
Вста­ли тот­ча́с на нос­ки и высо́ко под­ня­ли руки
Чуж­дые стра­ха бой­цы; чтоб лицо защи­тить от уда­ров,
Голо­ву оба назад отки­ну­ли, руки скре­сти­ли, —
И нача­лось на лугу меж­ду юным и ста­рым сра­же­нье.
430 Пер­вый про­вор­ст­вом силен и кре­по­стью ног моло­дою,
Весом и мощью рук пре­вос­хо­дит вто­рой, но в коле­нях
Сла­бые ноги дро­жат, сотря­са­ет тело одыш­ка.
Мно­го уда­ров мужи нанес­ли пона­прас­ну друг дру­гу,
Мно­го раз кула­ки опус­ка­лись на реб­ра, рож­дая
435 Гул­кий отзвук в груди. У вис­ков то и дело мель­ка­ют
Руки, и ску­лы тре­щат под гра­дом частых уда­ров.
Твер­до сто­ит Энтелл, ни на шаг не дви­га­ясь с места,
Зор­ко следит за вра­гом, кула­ков его избе­гая.
Слов­но воин, что взять непри­ступ­ный город стре­мит­ся
440 Или с ору­жьем в руках оса­жда­ет гор­ную кре­пость,
Рыщет Дарет, то отсюда к нему, то оттуда пыта­ясь
Под­ступ най­ти, и улов­ки свои в нетер­пе­нии мно­жит.
Встав на нос­ки, раз­мах­нул­ся Энтелл и пра­вой уда­рил
Свер­ху вниз; но Дарет ожи­дал уда­ра неда­ром:
445 Впра­во про­вор­но скольз­нув, увер­нул­ся он лов­ким дви­же­ньем.
В воздух уда­рил Энтелл, пона­прас­ну силы истра­тив, —
И тяже­ло на песок тяже­лое рух­ну­ло тело;
Рушат­ся так ино­гда дуп­ли­стые ста­рые сос­ны,
Вырва­ны с кор­нем, со скал Эри­ман­фа иль Иды леси­стой.
450 Тев­к­ры с мест под­ня­лись, три­на­крий­цы вско­чи­ли в тре­во­ге.
Крик поле­тел к небе­сам. Под­бе­жал к ровес­ни­ку пер­вым
Ста­рый Акест и дру­га с зем­ли забот­ли­во под­нял.
Но от паде­нья герой не утра­тил отва­ги и пыла:
Сно­ва рвет­ся он в бой, воз­рас­та­ют силы от гне­ва,
455 Силы и стыд при­да­ет, и вера в преж­нюю доб­лесть.
Вот, на Даре­та напав, по все­му его гонит он полю,
Пра­вой рукой нано­сит удар и тот­час же левой,
Не отпус­ка­ет вра­га ни на миг. Как частый на кров­ли
С гро­хотом рушит­ся град — так уда­ры спра­ва и сле­ва
460 Сып­лет и сып­лет Энтелл, оглу­ша­ет и гонит Даре­та.
Но допу­стить роди­тель Эней не мог, чтобы ярость
В серд­це стар­ца рос­ла и сви­ре­пый гнев раз­рас­тал­ся;
Бой нерав­ный пре­рвав, изне­мог­ше­го вырвал Даре­та
Он у вра­га, укро­тив спе­сив­ца таки­ми сло­ва­ми:
465 «Что за безумье тобой овла­де­ло, несчаст­ный? Не видишь, —
Слом­ле­ны силы твои. Боже­ство от тебя отвер­ну­лось!
Богу, Дарет, усту­пи!» Так ска­зал он, бой­цов раз­ни­мая.
Тот­час дру­зья­ми Дарет (у него под­ги­ба­лись коле­ни,
Кровь лилась по лицу, голо­ва бол­та­лась бес­силь­но,
470 Вме­сте с кро­ва­вой слю­ной изо рта он выпле­вы­вал зубы)
Был отведен к кораб­лям; и дру­зья по зову Энея
Шлем полу­чи­ли и меч, быка оста­вив Энтел­лу.
Гор­дый награ­дой такой и побед­ной паль­мой, ска­зал он:
«Сын боги­ни, узнай и вы узнай­те, дар­дан­цы,
475 Как я могуч и силен был в юные дав­ние годы
И от какой вы сей­час изба­ви­ли смер­ти Даре­та».
Мол­вил он так и лицом к быку повер­нул­ся, кото­рый
Дан был в награ­ду ему; и вот, широ­ко раз­мах­нув­шись,
Пра­вой рукой он уда­рил быка меж рогов, про­ло­мив­ши
480 Череп рем­ня­ми и в мозг заго­няя кости оскол­ки.
Вздрог­нул бык и упал, напо­вал уби­тый уда­ром.
Голо­сом звуч­ным Энтелл над про­стер­тым телом про­мол­вил:
«Луч­шую жерт­ву тебе вза­мен Даре­та при­нес я,
Эрикс! Теперь, победив, со сво­им я рас­ста­нусь искус­ст­вом».
485 Сле­дом вызвал Эней всех, кто хочет в стрель­бе состя­зать­ся,
Мет­кость свою пока­зать, и, стрел­кам назна­чив награ­ды,
Мощ­ной рукой он воз­двиг с кораб­ля Сер­ге­сто­ва мач­ту,
Свер­ху к ней при­вя­зал на бечев­ке тон­кой голуб­ку,
Чтобы в кры­ла­тую цель направ­ля­ли сопер­ни­ки стре­лы.
490 Вот стрел­ки собра­лись, и опу­ще­ны жре­бии были
В мед­ный шлем; под­нял­ся в тол­пе одоб­ри­тель­ный ропот:
Пер­вый выпал черед Гир­та­киду Гип­по­ко­он­ту.
Сле­дом Мне­сфей, в состя­за­нье судов победи­тель недав­ний,
Выта­щил жре­бий, — Мне­сфей, увен­чан­ный све­жей оли­вой.
495 Тре­тий достал­ся черед Эври­ти́ону, Пан­да­ра бра­ту,
Что по веле­нью богов пере­ми­рье нару­шил под Тро­ей,
Пер­вым бро­сив стре­лу в ряды ахей­ско­го вой­ска.
В шле­ме оста­лось на дне послед­нее имя — Акеста:
Сам средь юно­шей он попы­тать свои силы решил­ся.
500 Каж­дый стре­лок свой лук изо­гнул могу­чей рукою,
Каж­дый сей­час же стре­лу доста­ет себе из кол­ча­на.
Пер­вой сле­те­ла стре­ла с тети­вы Гир­та­кида запев­шей,
В быст­ром поле­те она, опе­ре­н­ная, воздух прон­за­ет
И глу­бо­ко впи­ва­ет­ся в ствол воз­двиг­ну­той мач­ты.
505 Вздрог­нул ствол, встре­пе­ну­лась на нем в испу­ге голуб­ка,
Гром­ким плес­ка­ни­ем рук тол­па огла­си­ла доли­ну.
Сле­дом выхо­дит Мне­сфей и вста­ет, тети­ву натя­нув­ши,
Целит­ся вверх, и взгляд и стре­лу на мишень направ­ляя.
Пти­цу, одна­ко, не мог пора­зить он ост­рым желе­зом,
510 Толь­ко стре­лой разо­рвал узлы и путы льня­ные, —
За ногу ими была голуб­ка при­вя­за­на к мачте.
Тот­час же взмы­ла она, к обла­кам уле­тая зна­ко­мым.
Но Эври­ти­он меж тем уж сто­ял с натя­ну­тым луком;
К бра­ту с моль­бою воз­звав, он стре­лу, что дер­жал нагото­ве,
515 В небо пустое мет­нул, где, ликуя, голуб­ка лете­ла,
И сре­ди туч пора­зил тре­пе­тав­шую кры­лья­ми пти­цу.
Пала она с высоты, в под­не­бе­сье с жиз­нью рас­став­шись,
С гибель­ной мет­кой стре­лой воз­вра­ти­лась сно­ва на зем­лю.
Толь­ко роди­тель Акест лишен был паль­мы побед­ной.
520 Все же стре­лу в выши­ну науда­чу мет­нул он, являя
Всем искус­ство свое в обра­ще­нье с луком зве­ня­щим.
Тут вне­зап­но очам пред­ста­ло чудо, в гряду­щем
Мно­гие беды суля: дока­за­ли это собы­тья,
Ибо про­ро­че­ский смысл тол­ко­ва­те­ли позд­но постиг­ли.
525 Меж­ду про­зрач­ных летя обла­ков, заго­ре­лась тро­стин­ка,
Пла­ме­нем след за собой про­чер­тив, рас­та­я­ла лег­ким
Дымом в возду­хе; так, с небо­сво­да сорва­ны, звезды
Часто про­но­сят­ся вниз и вле­кут хво­сты огне­вые.
Тут слов­но гром пора­зил три­на­крий­ских мужей и тро­ян­цев:
530 Молят­ся в стра­хе богам… Отвра­тить при­ме­ту не про­сит
Толь­ко Эней: Акеста герой обни­ма­ет, ликуя,
Щед­ро дара­ми его осы­па­ет с таки­ми сло­ва­ми:
«Дар мой при­ми, отец: пове­ли­тель вели­кий Олим­па
Зна­ме­нье это послал, чтоб тебя всех преж­де почтил я.
535 Стар­ца Анхи­за кра­те́р, само­цве­та­ми ярко горя­щий,
Будет награ­дой тебе; фра­кий­цем когда-то Кис­се­ем
Был дра­го­цен­ный сосуд отцу Анхи­зу в пода­рок
Отдан на память о нем и в залог люб­ви неру­ши­мой».
Мол­вив, стар­ца чело увен­чал он лав­ром зеле­ным
540 И объ­явил сре­ди всех победи­те­лей пер­вым Акеста.
Но Эври­ти­он ничуть не завидо­вал поче­сти этой,
Хоть уда­лось лишь ему под­стре­лить в под­не­бе­сье голуб­ку.
Тот, кто путы порвал, полу­чил вто­рую награ­ду,
Третью — тот, кто попал стре­лой лету­чею в мач­ту.
545 Не завер­ши­лось еще состя­за­нье, когда Эпи­ти­да,
Что опе­кал и берёг безот­луч­но отро­ка Юла,
Вызвал роди­тель Эней и шеп­нул ему на ухо тихо:
«К сыну сту­пай и ему воз­ве­сти: коль постро­ить успел он
Свой мало­лет­ний отряд и готов к риста­ни­ям кон­ным,
550 Пусть выво­дит его и себя пока­жет с ору­жьем
Деду в честь». И тол­пе, что рас­се­я­лась в цир­ке огром­ном,
Он пове­лел отой­ти и очи­стить про­стор­ное поле.
Юный бли­стаю­щий строй на виду у отцов выез­жа­ет,
Взнуздан­ных гонит коней, — и дивит­ся, на маль­чи­ков глядя,
555 Весь три­на­крий­ский народ, и шумит с тро­ян­ца­ми вме­сте.
Корот­ко стри­же­ны все, по обы­чаю все увен­ча­ли
Куд­ри, и каж­дый по два кизи­ло­вых дро­ти­ка дер­жит.
Лег­кий кол­чан у иных за пле­чом, и цепь золотая,
Гиб­ко спус­ка­ясь на грудь, обви­ва­ет строй­ную шею.
560 На три тур­мы раз­бит отряд, перед каж­дою тур­мой —
Юный вождь, и за ним две­на­дцать отро­ков ска­чут,
Строй соблюдая трой­ной, бли­стая рав­ным уме­ньем.
Всад­ни­ки в пер­вом строю за При­а­мом едут, ликуя, —
Слав­ный твой отпрыск, Полит, наре­чен­ный име­нем деда,
565 Вско­ре воз­вы­сит твой род на зем­ле ита­лий­цев; а ныне
Маль­чи­ка мчит фра­кий­ский ска­кун — весь в ябло­ках белых,
С белой звездою на лбу, с пере­тяж­кой белой у бабок.
Атис — ведут от него лати­няне Атии род свой —
Атис, Аска­ния друг, пред вто­рым кра­су­ет­ся стро­ем.
570 Юл — пре­крас­нее всех — перед третьим стро­ем гар­цу­ет;
Конь сидон­ский под ним был пода­рен пре­крас­ной Дидо­ной
Маль­чи­ку в память о ней и в залог люб­ви неру­ши­мой.
Отро­ков мчат осталь­ных три­на­крий­ские кони, кото­рых
Дал им Акест.
575 Тре­пет­ный юный отряд дар­дан­цы плес­ком ладо­ней
Встре­ти­ли, с радо­стью в нем чер­ты отцов узна­вая.
После того как они мимо зри­те­лей всех про­ска­ка­ли,
Близ­ким радуя взор, Эпи­тид им голо­сом гром­ким
Подал изда­ли знак и бичом оглу­ши­тель­но щелк­нул.
580 По трое в каж­дом ряду разде­лил­ся строй, и немед­ля
Два полу­хо­рия врозь разъ­е­ха­лись; после, по зна­ку,
Вспять повер­ну­ли они, друг на дру­га копья наста­вив,
Встре­ти­лись, вновь разо­шлись и опять сошлись на широ­ком
Поле; всад­ни­ков круг с дру­гим спле­та­ет­ся кру­гом,
585 Строй про­тив строя идет, являя бит­вы подо­бье.
Вот одна сто­ро­на убе­га­ет, а вот, повер­нув­шись,
С копья­ми мчит­ся впе­ред; вот обе смы­ка­ют­ся мир­но,
Рядом летят… — На крит­ских хол­мах, повест­ву­ют, когда-то
Был Лаби­ринт, где сот­ни путей меж глу­хи­ми сте­на­ми
590 В хит­рый спле­та­лись узор и где все путе­вод­ные зна­ки
Людям помочь не мог­ли, безыс­ход­но блуж­дав­шим всле­пую.
Так же теперь следы пере­пу­та­лись юных тро­ян­цев,
То убе­гав­ших стрем­глав, то схо­див­ших­ся в бит­ве потеш­ной,
Слов­но дель­фи­ны, когда в мно­го­вод­ном море Ливий­ском
595 Или Кар­па­ф­ском они зате­ва­ют рез­вые игры.
Эти риста­ния ввел, состя­за­нья устро­ил такие
Пер­вым Аска­ний, сте­ной опо­я­сав Дол­гую Аль­бу;
Древним лати­ня­нам он искус­ство пере­дал это,
Отро­ком сам обу­чив­шись ему с моло­де­жью тро­ян­ской.
600 Вну­кам сво­им заве­ща­ли его аль­бан­цы, от них же
Рим вос­при­нял его и хра­нит, как наследие пред­ков.
Отро­ков строй «тро­ян­ским» зовут и «тро­ян­ски­ми» — игры,
Что и доныне у нас в честь свя­то­го пра­деда пра­вят.
Тут изме­ни­ла опять Фор­ту­на ковар­ная тев­крам:
605 Тою порой как они над моги­лой игры справ­ля­ют,
Дочь Сатур­на с небес к кораб­лям тро­ян­ским Ириду
Шлет и летя­щей вослед посы­ла­ет попу­т­ные вет­ры,
Ибо по-преж­не­му боль и тре­во­га мучат Юно­ну.
Дева быст­ро с небес по дуге скольз­ну­ла сто­цвет­ной,
610 Крат­ким путем достиг­ла зем­ли, незри­ма для смерт­ных.
Видит сте­че­нье тол­пы и про­хо­дит по бере­гу даль­ше,
Мимо пустых кораб­лей и без­люд­ной гава­ни — к мысу,
Где, поодаль от всех, собра­лись тро­ян­ки опла­кать
Стар­ца Анхи­за в тиши, и опять в сле­зах ози­ра­ли
615 Моря без­бреж­но­го даль и одно повто­ря­ли: «О, горе!
Сколь­ко пучин пере­плыть пред­сто­ит еще нам, истом­лен­ным!»
Молят о горо­де все: даже мысль о море пре­тит им.
Дева к ним подо­шла, иску­шен­ная в коз­нях зло­вред­ных,
Облик боги­ни сме­нив на обли­чье ста­рой Берои,
620 Тем­ный наки­нув плащ жены тма­рий­ца Дорик­ла,
Неко­гда гор­дой детьми, и знат­но­стью рода, и сла­вой.
В круг мате­рей дар­дан­ских всту­пив, она гово­рит им:
«Жал­кие! Пусть на смерть не влек­ли вас руки ахей­цев
В бит­вах у отче­ских стен — но Фор­ту­на вам жизнь сохра­ни­ла,
625 Пле­мя несчаст­ное, с тем, чтоб на новую гибель послать вас!
Лето седь­мое пошло с тех пор, как раз­ру­ше­на Троя,
Семь уже лет по зем­ле, по морям средь скал непри­ступ­ных
Бро­дим под звезда­ми мы, убе­гаю­щий край Ита­лий­ский
Всё стре­мим­ся настичь, по вол­нам гони­мые бур­ным.
630 Жил здесь Эрикс, наш брат, здесь Акест нас встре­тил радуш­но.
Кто же меша­ет нам здесь для граж­дан город постро­ить?
Роди­на! Вы, от вра­гов спа­сен­ные тщет­но пена­ты!
Город ужель ника­кой назы­вать­ся Тро­ей не будет?
Гек­то­ра рек не увидим ужель — Симо­ен­та и Ксан­фа?
635 Все под­жи­гай­те со мной кораб­ли, что сулят нам несча­стья!
Ибо явил­ся во сне мне Кас­сан­дры про­ро­чи­цы образ,
Факел горя­щий она мне вру­чи­ла, про­мол­вив: “Ищи­те
Трою здесь! Здесь ваши дома!” За дело же, сест­ры!
Мед­лить зна­ме­нье нам не велит! Сто­ят в честь Неп­ту­на
640 Здесь алта­ри: зна­чит, бог нам и факе­лы даст и отва­гу!»
Мол­вив такие сло­ва, голов­ню, горя­щую гроз­но,
Пер­вой схва­ти­ла она, широ­ко раз­мах­ну­лась и с силой
Бро­си­ла факел, серд­ца изум­ле­ньем и стра­хом напол­нив
Женам тро­ян­ским. Но тут из них ста­рей­шая — Пир­го,
645 Гру­дью вскор­мив­шая всех сыно­вей При­а­ма, ска­за­ла:
«Нет, не Бероя была сре­ди нас, не супру­га Дорик­ла,
Родом с Ретей­ских хреб­тов; кра­соты боже­ст­вен­ной зна­ки
Вид­ны в ней: и очи горят, и речь вдох­но­вен­на!
Вслу­шай­тесь в звук ее слов, на лицо и на поступь взгля­ни­те!
650 Я лишь недав­но сама ушла от Берои недуж­ной:
Горь­ко она сожа­ле­ла о том, что лишь ей не удаст­ся
Долг испол­нить, почтить по заслу­гам маны Анхи­за».
Пир­го про­мол­ви­ла так.
Взглядом недоб­рым спер­ва кораб­ли ози­ра­ли тро­ян­ки,
655 И коле­ба­лись в душе меж­ду жар­ким жела­ньем остать­ся
В этой стране и при­зы­вом судь­бы к неве­до­мым цар­ствам.
Тут воз­нес­лась к небе­сам на рас­ки­ну­тых кры­льях боги­ня,
Скры­лась сре­ди обла­ков, по дуге про­мчав­шись огром­ной.
С гром­ким кри­ком тогда потря­сен­ные зна­ме­ньем жены
660 Из оча­гов похи­ща­ют огонь, алта­ри раз­ме­та­ют,
Вет­ви со све­жей лист­вой и факе­лы мечут в безумье.
Сбро­сив узду, ярит­ся Вул­кан, пожа­ром объ­ем­ля
Вес­ла судов, и ска­мьи, и кор­мы рас­пис­ную обшив­ку.
Весть о том, что горят кораб­ли, к моги­ле Анхи­за
665 Тот­час при­но­сит Эвмел; да и сами зри­те­ли видят
Чер­ную тучу золы, гони­мой изда­ли вет­ром.
Пер­вым Аска­ний, что вел, ликуя, всад­ни­ков юных,
В лагерь смя­тен­ный коня повер­нул на ска­ку, и, пыта­ясь
Тщет­но его удер­жать, понес­лись настав­ни­ки сле­дом.
670 «Что вы тво­ри­те? Какой небы­ва­лый недуг осле­пил вас? —
Крик­нул Юл. — О тро­ян­ки, ведь вы не вра­же­ский лагерь —
Ваши надеж­ды спа­лить хоти­те! Вот я перед вами,
Ваш Аска­ний!» И шлем, что ради бит­вы потеш­ной
Был надет, он сорвал с голо­вы и под ноги бро­сил.
675 Тут Эней подо­спел, под­бе­жа­ли тев­кров отряды.
Тот­час по бере­гу все рас­се­я­лись жен­щи­ны в стра­хе,
Чтобы в рас­се­ли­нах скал и в лесах неза­мет­но укрыть­ся;
Стыд­но на свет им глядеть; узнаю́т, опом­нив­шись, близ­ких,
Гаснет безумье в серд­цах, покида­ет души Юно­на.
680 Но не унял­ся пожар, наби­ра­ет по-преж­не­му силу
Неукро­ти­мый огонь: под сырой дре­ве­си­ною в пак­ле
Тле­ю­щей пла­мя живет и мед­ли­тель­ный дым изры­га­ет,
Дос­ки гло­жет тай­ком, по все­му кораб­лю рас­пол­за­ясь.
Тщет­ны уси­лья мужей, и пото­ки воды бес­по­лез­ны.
685 Бла­го­че­сти­вый Эней, на себе раз­ры­вая одеж­ды,
К небу руки про­стер и при­звал бес­смерт­ных на помощь:
«О все­мо­гу­щий Отец! Коль не все, как один, нена­вист­ны
Ста­ли тро­ян­цы тебе, если есть в тебе преж­няя жалость
К бедам люд­ским, — о Юпи­тер! — не дай уни­что­жить пожа­ру
690 Все кораб­ли и спа­си досто­я­нье жал­кое тев­кров!
Если же я заслу­жил, то разя­щи­ми стре­ла­ми мол­ний
Все истре­би, что оста­лось у нас, и пре­дай меня смер­ти!»
Толь­ко лишь вымол­вил он, как из тучи, лив­нем набух­шей,
Гря­нул гро­мо­вый удар и сотряс рав­ни­ны и горы;
695 Небо вне­зап­ной гро­зой полы­ха­ет, стру­я­ми хле­щет
Ливень, и мрак над зем­лей сгу­ща­ют буй­ные Авст­ры.
Довер­ху пол­ны водой кораб­ли, и вла­га немед­ля
Тле­ю­щий гасит огонь, в обго­ре­лых таив­ший­ся дос­ках;
Все от язвы суда спа­се­ны — лишь четы­ре погиб­ли.
700 Дол­го роди­тель Эней, потря­сен­ный горь­кой бедою,
То к одно­му скло­нял­ся душой, то к дру­го­му реше­нью,
Дол­го выбрать не мог, на полях ли осесть Сици­лий­ских,
Волю судь­бы поза­быв, или плыть к Ита­лий­ским при­бре­жьям.
Ста­рец один толь­ко Навт, кому Три­то­ния-дева
705 Муд­рость дала и средь всех одно­го отли­чи­ла искус­ст­вом
Истин­но всем откры­вать, чего доби­ва­ют­ся боги,
Гнев свой явив, и каков судеб непре­лож­ный порядок, —
Навт лишь один уте­шил его таки­ми сло­ва­ми:
«Сын боги­ни, пусть рок, куда захо­чет, вле­чет нас, —
710 Что б ни слу­чи­лось, судь­бу побеж­да­ют любую тер­пе­ньем.
Здесь ведь дар­да­нец Акест, от боже­ст­вен­ной кро­ви рож­ден­ный:
В замыс­лы наши его посвя­ти и союз­ни­ком сде­лай.
С ним пусть оста­нут­ся те, чьи суда огонь уни­что­жил,
Так­же и те, для кого непо­си­лен твой подвиг вели­кий:
715 Дрях­лых стар­цев и жен, истом­лен­ных невзго­да­ми в море,
Всех, в ком нет уже сил и кому опас­но­сти страш­ны,
Выбе­ри ты и для них на зем­ле этой город воз­двиг­ни.
Пусть назы­ва­ет­ся он с тво­е­го изво­ле­нья Акестой».
Стар­ше­го дру­га сло­ва взвол­но­ва­ли серд­це Энея,
720 Мно­же­ство новых забот разди­ра­ют тре­вож­ную душу.
Чер­ная ночь вер­ши­ны небес в колес­ни­це достиг­ла.
К сыну с неба сле­тел Анхи­за-роди­те­ля образ
И в сно­виде­нье к нему обра­тил­ся с таки­ми сло­ва­ми:
«Сын мой, ты был при жиз­ни моей мне жиз­ни доро­же!
725 Сын мой, по всей зем­ле судь­бой Или­о­на гони­мый!
Послан к тебе Юпи­те­ром я, кораб­ли от пожа­ра
Спас­шим, ибо теперь пре­ис­пол­нен он жало­сти к тев­крам.
Муд­рым сове­там, Эней, пре­ста­ре­ло­го Нав­та после­дуй:
Дол­жен отбор­ных мужей, отваж­ных серд­цем и юных,
730 Ты в Ита­лию взять. С наро­дом суро­вым и диким
В Лации дол­го тебе вое­вать при­дет­ся. Но преж­де
В цар­ство Дита сой­ди, спу­стись в глу­би­ны Авер­на,
Сын мой, и там меня оты­щи: не во мра­ке уны­лом
Тар­та­ра я оби­таю теперь, но средь пра­вед­ных сон­мов
735 В свет­лом Эли­зии. Путь пред тобою откро­ет Сивил­ла
Кро­вью чер­ных овец, обиль­но про­ли­той в жерт­ву.
Там узришь ты свой род и город, что дан тебе будет.
Сын мой, про­щай: роси­стая ночь пол­пу­ти про­ле­те­ла,
Веет уже на меня коней вос­хо­да дыха­нье».
740 Так он ска­зал, и как лег­кий дымок, рас­та­ял в эфи­ре.
Вслед ему мол­вил Эней: «От кого ты бежишь? И куда ты
Так поспе­ша­ешь? Ужель даже сына обнять ты не впра­ве?»
Так он ска­зал и огонь ожи­вил, под золою уснув­ший,
Жерт­вен­ной пол­бой алтарь пер­гам­ско­го лара осы­пал
745 И перед Вестой седой вос­ку­рил бла­го­во­нья обиль­но.
Спут­ни­ков тот­час созвав, при­гла­сив всех преж­де Акеста,
О настав­ле­ньях отца, о Юпи­те­ра воле поведал
Им Эней и о том, что решил он в душе непре­лож­но.
С ним согла­сил­ся Акест, и вот без дол­гих сове­тов
750 Жен­щин в спис­ки они зано­сят и всех, кто жела­ет
В горо­де жить, кому не нуж­на вели­кая сла­ва.
Про­чие — в малом чис­ле, но воин­ст­вен­ной доб­ле­сти пол­ны, —
Чинят ска­мьи для греб­цов, обго­ре­лые дос­ки меня­ют,
Новые вес­ла несут и ладят новые сна­сти.
755 Сам Эней меж­ду тем обво­дит плу­гом гра­ни­цу
Горо­да, граж­да­нам всем назна­ча­ет по жре­бью жили­ща.
Здесь Или­о­ну сто­ять, здесь Трое быть пове­лел он!
Ново­му цар­ству Акест дает зако­ны, ликуя.
Был зало­жен и храм Ида­лий­ской Вене­ры на высях
760 Эрик­са, близ обла­ков; окру­жил моги­лу Анхи­за
Рощей свя­щен­ной Эней и жре­ца при­ста­вил к свя­тыне.
Девять дней народ пиро­вал, алта­ри отяг­чая
Жерт­ва­ми. Бур­ных валов не взды­ма­ли све­жие вет­ры,
Австр один лишь креп­чал, кораб­ли при­зы­вая в про­сто­ры.
765 Горест­ный плач под­нял­ся по все­му побе­ре­жью зали­ва,
Тев­к­ры и день и ночь разо­мкнуть не могут объ­я­тья.
Даже и жены, и те, кому казал­ся ужа­сен
Моря вид, кто не мог выно­сить боль­ше при­хо­тей бога,
Жаж­дут отплыть и тер­петь ски­та­ний тяготы сно­ва.
770 Пла­ча, доб­рый Эней уте­ша­ет их лас­ко­вой речью
И пору­ча­ет дру­зей Аке­сту, род­но­му по кро­ви.
В жерт­ву Эрик­су трех тель­цов заклать пове­лел он,
В жерт­ву Бурям — овцу, — и отча­лил в долж­ном поряд­ке.
Сам вда­ли на носу, лист­вой оли­вы увен­чан,
775 С чашей в руках он сто­ял и бро­сал в соле­ные вол­ны
Части заклан­ных жертв и тво­рил вином воз­ли­я­нье.
Ветер попу­т­ный догнал кораб­ли, с кор­мы нале­тев­ши,
Взры­ли вла­гу греб­цы, уда­ряя вес­ла­ми друж­но.
В небе Вене­ра меж тем, тер­зае­ма тяж­кой тре­во­гой,
780 Сетуя горь­ко, с такой обра­ти­лась речью к Неп­ту­ну:
«Гне­вом Юно­на сво­им и яро­стью неуто­ли­мой
Ныне меня, о Неп­тун, сни­зой­ти до моль­бы застав­ля­ет.
Ни бла­го­че­стье ее не смяг­чи­ло, ни дол­гие сро­ки,
Рок ее не сми­рит и не сло­мит Юпи­те­ра воля.
785 Мало ей было отнять у фри­гий­ско­го пле­ме­ни город,
Сгуб­лен­ный зло­бой ее и сквозь все про­шед­ший муче­нья, —
Пра­ху тро­ян­цев она не дает покоя и гонит
Тех, кто еще уце­лел. Пусть при­пом­нит сама свою ярость!
Сам ты свиде­тель тому, как недав­но в водах Ливий­ских
790 Страш­ную сму­ту она под­ня­ла, пона­прас­ну сме­ша­ла
Море и небо, при­звав на помощь Эоло­вы бури,
В цар­ство вторг­шись твое.
Ныне она, под­стрек­нув ковар­но жен­щин тро­ян­ских,
Флот зло­дей­ски сожгла, и Эней, кораб­ли поте­ряв­ший,
795 Спут­ни­ков был при­нуж­ден на неве­до­мых зем­лях оста­вить.
Тем же, кто с ним отплыл, — я молю, — даруй без­опас­ный
Путь по вол­нам, пусть достиг­нут они Лав­рент­ско­го Тиб­ра,
Если доз­во­ле­но то, что про­шу я, и Пар­ки дадут им
Город в этих местах». И в ответ укро­щаю­щий вол­ны
800 Мол­вил: «На цар­ство мое поло­жить­ся ты можешь по пра­ву:
В нем ты сама рож­де­на, Кифе­рея. Сам заслу­жил я
Так­же дове­рья: не раз усми­рял я море и небо.
А об Энее тво­ем — мне свиде­тель Ксанф с Симо­ен­том —
Я и на суше пекусь: когда тро­ян­ские рати
805 К сте­нам отбро­сил Ахилл, изне­мог­ших пре­сле­дуя тев­кров,
Мно­го тысяч убил и напол­нил реки тела­ми,
Так что сто­на­ли они и не мог излить свои воды
В море Ксанф, и когда Эней с отваж­ным Пелидом
В бой нерав­ный всту­пил, от богов не имея защи­ты,
810 Обла­ком скрыл и унес я его, хоть и жаж­дал низ­верг­нуть
Сте­ны, что сам воз­во­дил вкруг Трои клят­во­пре­ступ­ной.
Чув­ства мои неиз­мен­ны с тех пор. Не бой­ся, испол­ню
То, что ты хочешь: при­дет невреди­мо он в гавань Авер­на.
Пла­кать при­дет­ся тебе об одном лишь в пучине погиб­шем:
815 Жиз­нью один запла­тит за всех».
Речью такой облег­чив богине радост­ной серд­це,
Впряг роди­тель коней в золотую упряжь, взнуздал их
Пен­ной уздой, и волю им дал, отпу­стив­ши пово­дья,
И по вер­ши­нам валов поле­тел в колес­ни­це лазур­ной;
820 Зыбь зами­ра­ет пред ним, и рав­ни­ною сте­лет­ся глад­кой
Бур­ный про­стор под его коле­сом, и тучи ухо­дят.
Спут­ни­ки пле­щут­ся вкруг раз­но­ли­кой тол­пою: дель­фи­ны,
Сын Ино Пале­мон и Глав­ка хор седо­вла­сый,
Форк с отрядом сво­им и про­вор­ное пле­мя Три­то­нов;
825 Сле­ва Фети­да плы­вет и с нею дева Пано­па,
Фелия, Ниса, Спио́, и Мели­та, и Кимо­до­ка.
Чув­ст­ву­ет вновь роди­тель Эней, как свет­лая радость
Вхо­дит в серд­це его на сме­ну дол­гим сомне­ньям.
Мач­ты поста­вить ско­рей и под­нять пару­са пове­лел он,
830 Все за работу взя­лись: повер­ну­ли реи напра­во,
Сле­ва осла­бив канат, и потом, отпу­стив его спра­ва,
Вле­во парус они повер­ну­ли, гони­мые вет­ром.
Плот­ный строй кораб­лей воз­глав­лял корабль Пали­ну­ра;
Все полу­чи­ли при­каз за ним идти неуклон­но.
835 В небе роси­стая ночь к середине пути при­бли­жа­лась,
Мир­ный покой ско­вал тела греб­цов утом­лен­ных,
Что воз­ле весел сво­их на жест­ких ска­мьях отды­ха­ли.
Лег­кий Сон той порой, сле­тев с эфир­ных созвездий,
Тихо во тьму соскольз­нул, рас­се­кая сумрач­ный воздух:
840 Пря­мо к тебе он летел, Пали­нур, без вины обре­чен­ный,
Нес он тебе забы­тье роко­вое; с кор­мы кора­бель­ной
Бог обра­тил­ся к тебе, при­няв обли­чье Фор­бан­та:
«О Пали­нур Иасид, нас несет мор­ское тече­нье,
Ров­но дыха­нье вет­ров. Пора пре­дать­ся покою!
845 Ляг, избавь от труда утом­лен­ные бде­ни­ем очи!
Сам я кор­ми­ло возь­му и тебя заме­ню нена­дол­го».
Взгляд под­няв­ши едва, Пали­нур ему отве­ча­ет:
«Мне ли не знать, как обман­чив лик спо­кой­но­го моря,
Стих­шие вол­ны? И ты мне велишь им дове­рить­ся, гроз­ным?
850 Вве­рить Энея судь­бу могу ль веро­лом­но­му вет­ру
Я, кто столь­ко уж раз был обма­нут без­об­лач­ным небом?»
Так отве­чал Пали­нур и дер­жал упря­мо кор­ми­ло,
Не выпус­кая из рук, и на звезды глядел неот­рыв­но.
Вет­вью, летей­ской водой увлаж­нен­ною, силы сти­гий­ской
855 Пол­ною, бог над его голо­вой взмах­нул — и немед­ля
Сон­ные веки ему сомкну­ла слад­кая дре­ма.
Толь­ко лишь тело его от неждан­но­го сна осла­бе­ло,
Бог напал на него и, часть кор­мы сокру­шив­ши,
Вме­сте с кор­ми­лом низ­верг и корм­че­го в глубь голу­бую,
860 Тщет­но на помощь из волн при­зы­вав­ше­го спут­ни­ков сон­ных;
Сам же в воздух взле­тел и на лег­ких кры­льях унес­ся.
Но без­опас­но свой путь по зыбям кораб­ли про­дол­жа­ли:
Свя­то хра­ни­ли их бег отца Неп­ту­на обе­ты.
Пря­мо к уте­сам Сирен под­плы­ва­ли суда неза­мет­но, —
865 Кости беле­ли плов­цов на неко­гда пагуб­ных ска­лах,
Вол­ны, дро­бясь меж кам­ней, рокота­ли ров­но и гроз­но.
Тут лишь заме­тил Эней, что, утра­тив корм­че­го, сбил­ся
Флот с пути, и в море ноч­ном стал пра­вить роди­тель
Суд­ном, хоть сам и сте­нал, потря­сен­ный гибе­лью дру­га:
870 «Слиш­ком дове­рил­ся ты, Пали­нур, без­мя­теж­но­му морю, —
Непо­гре­бен­ным лежать на пес­ке чуж­би­ны ты будешь».

ПРИМЕЧАНИЯ

Стих 38. Кри­мис — река в Сили­ции и бог этой реки.
Сти­хи 64—65. …взой­дет в девя­тый раз над зем­лею день… — Рим­ляне сжи­га­ли умер­ше­го на вось­мой день, а на девя­тый устра­и­ва­ли погре­баль­ную триз­ну и игры.
Стих 81. …пра­ху при­вет тво­е­му, при­вет и тени, и духу! — По тол­ко­ва­нию Сер­вия, тело умер­ше­го (прах) поко­ит­ся в урне, душа отправ­ля­ет­ся на небо, а тень — в под­зем­ное цар­ство.
Стих 84. …появи­лась змея из гроб­ни­цы… — Змея счи­та­лась вопло­ще­ни­ем тени умер­ше­го.
Стих 95. Гений места. — У рим­лян сво­его гения-покро­ви­те­ля име­ло каж­дое место.
Стих 105. …на конях Фаэ­то­на Авро­ра. — Фаэ­тон — сын Солн­ца, у Вер­ги­лия — само Солн­це.
Стих 112. Талант — мера веса (око­ло 26 кг) и денеж­ная еди­ни­ца у гре­ков.
Стих 116. …на «Ките»… — Кораб­ли назы­ва­лись по рез­ной фигу­ре, укра­шав­шей нос.
Сти­хи 117—123. Мем­мии, Сер­гии, Клу­ен­ции — пат­ри­ци­ан­ские рим­ские роды.
Стих 168. …доро­гу сре­зать ста­рал­ся. — Корабль, делаю­щий кру­той раз­во­рот бли­же к мете, сокра­ща­ет дистан­цию.
Стих 193. …бур­ный Малеи при­бой… — Вспо­ми­на­ет­ся буря, настиг­шая тро­ян­цев при вхо­де в Ионий­ское море, у опас­но­го мыса Малея.
Стих 239. Пано­па — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», I, 437.
Стих 240. Форк — брат Нерея.
Стих 241. Пор­тун — рим­ский бог гава­ней.
Стих 252. Цар­ст­вен­ный отрок — Гани­мед (см. при­меч. к «Эне­иде», I, 28).
Стих 260. Демо­лей — гре­че­ский воин, в «Илиа­де» не упо­ми­наю­щий­ся.
Стих 285. …искус­ная в деле Минер­вы… — то есть в руко­де­лии; Минер­ва покро­ви­тель­ст­во­ва­ла ремес­лам.
Сти­хи 328—329. Нис поскольз­нул­ся, в лужи­цу кро­ви сту­пив… — Деталь, заим­ст­во­ван­ная у Гоме­ра («Или­а­да», XXIII, 774—797), где Аякс, состя­за­ясь в беге на погре­баль­ных играх в честь Патрок­ла, пада­ет, поскольз­нув­шись в куч­ке наво­за. Вер­ги­лий «обла­го­ра­жи­ва­ет» эпи­зод, давая Нису воз­мож­ность пока­зать свою любовь к Эври­а­лу.
Стих 373. Беб­ри­кий­цы — народ фра­кий­ско­го про­ис­хож­де­ния, жив­ший на бере­гах Чер­но­го моря. Их мифи­че­ский царь Амик сла­вил­ся как кулач­ный боец.
Стих 449. Эри­манф — гора в Арка­дии, где Гер­ку­лес убил веп­ря.
Сти­хи 495—496. Пан­дар — зна­ме­ни­тый тро­ян­ский стре­лок; он пустил стре­лу в Мене­лая по пове­ле­нию Афи­ны, чем и нару­шил дого­вор меж­ду гре­ка­ми и тро­ян­ца­ми («Или­а­да», IV, 88 и след.).
Стих 536. Кис­сей — фра­кий­ский царь, отец Геку­бы, жены При­а­ма.
Стих 553. Юный бли­стаю­щий строй… — Вер­ги­лий опи­сы­ва­ет упраж­не­ния всад­ни­ков, име­но­вав­ши­е­ся в Риме «Тро­ян­ски­ми игра­ми». Дав­но забы­тые, они были вос­ста­нов­ле­ны Юли­ем Цеза­рем и справ­ля­лись в честь его пред­ка Юла.
Стих 560. Тур­ма — под­разде­ле­ние кон­ни­цы в рим­ском вой­ске.
Стих 568. Атис — ведут от него лати­няне Атии род свой… — Бли­зость родов Юли­ев и Ати­ев (из Ати­ев была мать Окта­ви­а­на) воз­во­ди­лась к леген­дар­но­му вре­ме­ни.
Стих 620. …тма­рий­ца Дорик­ла… — Тмар — см. при­меч. к «Буко­ли­кам», VIII, 44.
Стих 718. Акеста — вто­рое назва­ние сици­лий­ско­го горо­да Сеге­сты, о кото­рой Цице­рон писал: «Сеге­ста — очень древ­ний город в Сици­лии, кото­рый осно­ван, как дока­зы­ва­ют, Эне­ем, бежав­шим из Трои и при­плыв­шим в эти места» («Про­тив Верре­са», IV, 33). Новый город назы­ва­ют Акестой «с изво­ле­нья» Энея, посколь­ку он, явля­ясь фак­ти­че­ским осно­ва­те­лем, име­ет пра­во наречь город сво­им име­нем, но усту­па­ет эту честь Аке­сту.
Стих 739. …веет уже на меня коней вос­хо­да дыха­нье. — Насту­па­ет рас­свет, при кото­ром исче­за­ют тени умер­ших.
Стих 750. …в спис­ки они зано­сят… — Рим­ская деталь: перед выведе­ни­ем коло­нии в Риме состав­ля­ли спис­ки ее буду­щих граж­дан.
Сти­хи 755—756. …обво­дит плу­гом гра­ни­цу горо­да… — Сер­вий так ком­мен­ти­ру­ет это место: «Осно­ва­те­ли горо­дов впря­га­ли спра­ва быка, а с внут­рен­ней сто­ро­ны коро­ву и… дер­жа­ли руко­ять плу­га наклон­но, так, чтобы глы­бы зем­ли отва­ли­ва­лись внутрь кру­га. Так, ведя борозду, наме­ча­ли место для стен, при­под­ни­мая плуг на местах ворот».
Стих 773. …в жерт­ву Бурям — овцу… — Бури, как и Вет­ры, счи­та­лись боже­ства­ми. Есть свиде­тель­ство рим­ско­го исто­ри­ка Аппи­а­на, что Окта­виан, отправ­ля­ясь на вой­ну с Секс­том Пом­пе­ем, молил­ся Вет­рам и Неп­ту­ну.
Стих 797. Тибр назван Лав­рен­тий­ским, так как он омы­ва­ет город Лав­рент.
Стих 810. …унес я его… — Этот эпи­зод рас­ска­зан в «Илиа­де», XX, 156—339.
Стих 823. …сын Ино Пале­мон… Главк… — См. при­меч. к «Геор­ги­кам», I, 437.
Стих 826. Стих этот есть и в «Геор­ги­ках», IV, 338, где, по мне­нию мно­гих изда­те­лей, он явля­ет­ся позд­ней­шей встав­кой.
Стих 838. Сон — сын Ночи и брат Смер­ти; к Пали­ну­ру он летит как вест­ник послед­ней.
Стих 854. …летей­ской водой… — Име­ет­ся в виду Лета, река под­зем­но­го цар­ства, в кото­рой умер­шие пьют забве­ние о про­шлой жиз­ни.
…силы сти­гей­ской… — силы смер­ти.
Стих 864. Уте­сы Сирен — три ска­лы око­ло Соррен­то. По пре­да­нию, Сире­ны — полу­жен­щи­ны, полуп­ти­цы, при­вле­кав­шие сво­им пени­ем и уби­вав­шие море­хо­дов.

Оглавление

Оцените статью
Античная мифология