Вергилий. Энеида. Книга VIII

Толь­ко лишь выста­вил Турн на Лав­рент­ской кре­по­сти зна­мя,
Знак пода­вая к войне, и тру­бы хрип­ло взре­ве­ли,
Толь­ко лишь рез­вых коней он стег­нул, потря­сая ору­жьем,
Дрог­ну­ли тот­час серд­ца, и весь, тре­пе­ща в нетер­пе­нье,
5 Лаций при­ся­гу дает, и ярит­ся буй­ная юность.
Пер­вые меж­ду вождей — Мес­сап и Уфент и с ними
Враг над­мен­ный богов, Мезен­ций, — при­во­дят на помощь
Вой­ску отряды, согнав зем­ледель­цев с полей опу­стев­ших
Ве́нул отправ­лен послом к Дио­меду вели­ко­му в город,
10 Звать на помощь его и поведать, что при­бы­ли в Лаций
Тев­кров суда и с собой при­вез­ли побеж­ден­ных пена­тов,
Что утвер­жда­ет Эней, буд­то цар­ский пре­стол пред­на­зна­чен
Роком ему, что мно­го пле­мен к дар­дан­цам при­мкну­ло,
Ибо сла­ва вождя воз­рас­та­ет в крае Латин­ском.
15 Что же замыс­лил Эней и чего стре­мит­ся достиг­нуть,
Если будет к нему бла­го­склон­на в бит­вах Фор­ту­на, —
То Дио­меду вид­ней, чем царю Лати­ну иль Тур­ну.
Вот что в Латин­ской зем­ле совер­ша­лось в то вре­мя. И это
Видит Эней — и в душе, слов­но вол­ны, вски­па­ют заботы,
20 Мечет­ся быст­рая мысль, то туда, то сюда устрем­ля­ясь,
Выхо­да ищет в одном и к дру­го­му бро­са­ет­ся тот­час.
Так, если в чане с водой отра­зит­ся яркое солн­це
Или луны сия­ю­щий лик, — то отблеск дро­жа­щий
Быст­ро пор­ха­ет везде, и по ком­на­те пры­га­ет рез­во,
25 И, взле­тев к потол­ку, по набор­ным пли­там игра­ет.
Ночь опу­сти­лась на мир, и в глу­бо­кой дре­ме забы­лись
Тва­ри уста­лые — птиц пер­на­тое пле­мя и зве­ри.
Толь­ко роди­тель Эней, о печаль­ной войне раз­мыш­ляя,
Дол­го в тре­во­ге не спал и лишь в позд­ний час под холод­ным
30 Небом у бере­га лег, обнов­ляя силы поко­ем.
Тут сре­ди топо­лей, из реки под­няв­шись пре­крас­ной,
Ста­рый бог этих мест, Тибе­рин явил­ся герою;
Плащ голу­бой из тон­ко­го льна оде­вал ему пле­чи,
Стеб­ли густых трост­ни­ков вкруг влаж­ных куд­рей обви­ва­лись.
35 Так он Энею ска­зал, облег­чая заботы сло­ва­ми:
«Слав­ный пото­мок богов! От вра­гов спа­сен­ную Трою
Нам воз­вра­ща­ешь ты вновь и Пер­гам сохра­ня­ешь наве­ки.
Гостем ты дол­го­ждан­ным при­шел на Лав­рент­ские паш­ни,
Здесь твой дом и пена­ты твои — отсту­пать ты не дол­жен!
40 Гроз­ной вой­ны не стра­шись: кипя­щий в серд­це бес­смерт­ных
Гнев укро­тит­ся, поверь.
Дума­ешь ты, что тебя сно­виде­нье моро­чит пустое?
Знай: меж при­бреж­ных дубов ты огром­ную вепри­цу встре­тишь,
Будет она лежать на тра­ве, и дете­ны­шей трид­цать
45 Белых будут сосать моло­ко сво­ей мате­ри белой.
Место для горо­да здесь, здесь от бед покой обре­тешь ты.
Трид­цать кру­гов годо­вых про­ле­тят — и Аска­ний зало­жит
Сте­ны, и горо­ду даст он имя слав­ное — Аль­ба.
Это ты зна­ешь и сам. А теперь со вни­ма­ньем послу­шай:
50 Как победить в гро­зя­щей войне, тебя научу я.
В этом краю аркад­цы живут, Пал­лан­та потом­ки;
В путь за Эван­дром они, за зна­ме­нем цар­ским пусти­лись,
Выбра­ли место себе меж хол­мов, и постро­и­ли город,
И нарек­ли Пал­лан­те­ем его в честь пред­ка Пал­лан­та.
55 Про­тив лати­нян они ведут вой­ну непре­стан­но,
С ними союз заклю­чи, при­зо­ви в свой лагерь на помощь.
Сам вдоль моих бере­гов по реке тебя пове­ду я,
Чтобы на вес­лах ты мог под­нять­ся про­тив тече­нья.
Сын боги­ни, проснись! Уж захо­дят ноч­ные све­ти­ла,
60 Тот­час Юноне моль­бы воз­не­си по обряду, чтоб ими
Гнев ее гроз­ный сми­рить. А меня и после победы
Можешь почтить. Пред тобой пол­но­вод­ной смы­каю­щий гла­дью
Скло­ны двух бере­гов, через туч­ные нивы теку­щий
Тибр, лазур­ный поток, небо­жи­те­лей серд­цу любез­ный.
65 Здесь вели­ча­вый мой дом, сто­ли­ца сто­лиц, воз­не­сет­ся!»
Кон­чил речь свою бог и в глу­бо­кой заво­ди скрыл­ся.
Тот­час же сон­ная тьма с очей Энея сле­те­ла,
Встал он, взгляд устре­мил вос­хо­дя­ще­му солн­цу навстре­чу,
Вла­гу реч­ную в гор­сти по обряду под­нял высо­ко,
70 Мол­вил, моль­бы обра­тив к про­сто­рам свет­ле­ю­щим неба:
«Ним­фы лав­рент­ские, вы, поро­див­шие пле­мя пото­ков,
Ты, отец Тибе­рин, с тво­ей рекою свя­щен­ной,
Нас хра­ни­те от бед и на лоно при­ми­те Энея!
Где бы ни бил из зем­ли твой род­ник, в каких бы озе­рах
75 Твой ни таил­ся исток, — ты, кто сжа­лил­ся в горе над нами,
Будешь все­гда дар­дан­ца­ми чтим, все­гда ода­ря­ем,
Бог рого­нос­ный реч­ной, Гес­пе­рий­ских вод пове­ли­тель, —
Знак мне яви, о бла­гой, под­твер­ди свои про­ри­ца­нья!»
Вымол­вив, два кораб­ля двух­ряд­ных выбрал из флота,
80 Спут­ни­кам роздал мечи и чис­ло греб­цов он попол­нил.
Тут изум­лен­ным очам вне­зап­но чудо яви­лось:
Вепри­цу меж­ду ство­лов увида­ли белую тев­к­ры,
С вывод­ком белым она на тра­ве лежа­ла при­бреж­ной.
Тот­час справ­ля­ет обряд дар­дан­ский вождь и при­но­сит
85 В жерт­ву сви­нью и при­плод на алтарь твой, цари­ца бес­смерт­ных.
Воды Тибр укро­тил, всю ночь бур­лив­шие гроз­но,
Ток свой быст­рый сдер­жал и сми­рил шум­ли­вые вол­ны,
Тихая, слов­но в пру­ду иль в сто­я­чем топ­ком боло­те,
Гладь про­стер­лась реки, не про­ти­вясь вёсел уси­льям.
90 Мчат­ся быст­рей кораб­ли, и роко­чут при­вет­ли­во струи,
Плав­но сколь­зит смо­лё­ная ель, и вол­ны дивят­ся,
Берег дивит­ся лес­ной небы­ва­ло­му зре­ли­щу, видя,
Как на кор­ме рас­пис­ной свер­ка­ет медью ору­жье.
Вес­ла­ми вла­гу греб­цы и днем и ночью тре­во­жат.
95 Скры­ты сте­ною лесов, плы­вут вдоль дол­гих излу­чин
И рас­се­ка­ют ладьи в реке отра­жен­ную зелень.
Солн­ца огнен­ный круг с вер­ши­ны неба спус­кал­ся
В час, когда тев­к­ры вда­ли увида­ли твер­ды­ню и сте­ны,
Ред­кие кров­ли домов, что теперь до неба воз­но­сит
100 Гор­дый Рим; а тогда вла­дел небо­га­тым наде­лом
Царь Эвандр. И к нему кораб­ли повер­ну­ли дар­дан­цы.
Празд­нич­ным был этот день: при­но­сил вла­ды­ка аркад­цев
Сыну Алк­ме­ны и всем богам тор­же­ст­вен­но жерт­вы
В роще у стен город­ских. Пал­лант с роди­те­лем рядом,
105 Граж­дан цвет моло­дых и сена­то­ры в бед­ных одеж­дах
Ладан жгли, и алтарь дымил­ся теп­лою кро­вью.
Вдруг сквозь чащу они увида­ли: мчат­ся все бли­же
Строй­ные два кораб­ля, и бес­шум­но работа­ют вес­ла.
Смот­рят со стра­хом на них и сры­ва­ют­ся с места аркад­цы,
110 Бро­сив сто­лы. Но отваж­ный Пал­лант пре­ры­вать запре­ща­ет
Им свя­щен­ный обряд и, с копьем к реке устре­мив­шись,
Изда­ли кли­чет с хол­ма: «Какая нуж­да, о при­шель­цы,
Вас погна­ла в неиз­ведан­ный путь? Куда вы плы­ве­те?
Кто вы? Откуда ваш род? Нам вой­ну или мир при­нес­ли вы?»
115 Мол­вил в ответ роди­тель Эней и с кор­мы кора­бель­ной
К юно­ше руку про­стер с миротвор­ной вет­вью оли­вы:
«В Трое мы рож­де­ны, и враж­деб­ны лати­ня­нам наши
Копья: на нас, бег­ле­цов, напа­да­ет над­мен­ное пле­мя.
Мы к Эван­д­ру плы­вем. Так ска­жи­те ж ему, что яви­лись
120 Во́йска дар­дан­цев вожди о под­мо­ге про­сить и сою­зе».
Замер Пал­лант, пора­жен незна­ком­цев име­нем слав­ным:
«Кто бы ты ни был, сой­ди на берег ско­рей и поведай
Сам отцу обо всем и гостем будь в нашем доме!»
Юно­ша дол­го в руке сжи­ма­ет руку героя,
125 Вме­сте берег они покида­ют и в рощу всту­па­ют.
Дру­же­ской речью Эней царя при­вет­ст­во­вал, мол­вив:
«Луч­ший из гре­ков, из всех, к кому по воле Фор­ту­ны
Я обра­щал­ся с моль­бой, про­сти­рая уви­тые вет­ви!
Не устра­ши­ло меня, что данай­цев ты вождь и арка­дец,
130 Свя­зан­ный кров­ным род­ст­вом с Ага­мем­но­ном и Мене­ла­ем.
Вера в доб­лесть мою и богов про­ри­ца­нья свя­тые,
Гром­кая сла­ва твоя и наши общие пред­ки, —
Все застав­ля­ло меня стре­мить­ся к тебе и с охотой
Выпол­нить волю судь­бы. Ведь был сре­ди тев­кров при­шель­цем
135 Трои созда­тель Дар­дан, Атлан­ти­дой Электрой рож­ден­ный
(Гре­ки так гово­рят). А отцом пре­крас­ной Элек­тры
Был мно­го­мощ­ный Атлант, под­пи­раю­щий небо пле­ча­ми.
Вам же Мер­ку­рий — отец, а он на студе­ной Кил­лене
В гор­ных лесах был зачат и рож­ден Юпи­те­ру Май­ей;
140 Майи роди­те­лем был, если верить мож­но пре­да­ньям,
Тот же Атлант, подъ­ем­лю­щий свод мно­го­звезд­но­го неба.
Зна­чит, вырос твой род из того же кор­ня, что род мой.
Пом­ня об этом, к тебе я послов не слал, не ста­рал­ся
Лов­ко тебя испы­тать, но, судь­бу и жизнь тебе вве­рив,
145 Сам я при­шел и с моль­бой к тво­е­му явил­ся поро­гу.
Да́вно­во пле­мя на нас, как на вас, опол­чи­лось вой­ною;
Руту­лы мнят, что, тев­кров изгнав, уж не встре­тят пре­гра­ды
И Гес­пе­рий­скую всю поверг­нув зем­лю под иго,
Оба себе под­чи­нив ее омы­ваю­щих моря.
150 Клят­ву мне дай и при­ми! Ведь средь нас нема­ло отваж­ных
В бит­вах сер­дец, нема­ло бой­цов, испы­тан­ных в деле».
Так Эней гово­рил. А царь собе­сед­ни­ку в очи
При­сталь­ным взо­ром смот­рел и раз­гляды­вал дол­го героя.
Крат­ко он мол­вил в ответ: «О ка́к, храб­рей­ший из тев­кров,
155 Рад я тебя при­нять и узнать! Как счаст­лив я вспом­нить
Облик Анхи­за-отца и голос дру­га услы­шать!
Пом­ню я: неко­гда сын вла­ды­ки Лао­медон­та,
Ехал к сест­ре Геси­оне При­ам в Сала­мин­ское цар­ство
И по пути посе­тил холод­ной Арка­дии зем­лю.
160 Юность пер­вым пуш­ком мне щеки тогда оде­ва­ла,
Всем я дивил­ся гостям — и тро­ян­ским вождям, и При­аму, —
Но выде­лял­ся Анхиз и средь них кра­сотою и ростом.
Юной любо­вью к нему заго­ре­лось в груди моей серд­це,
Жаж­дал я с ним в бесе­ду всту­пить, пожать ему руку.
165 Вот поче­му я к нему подо­шел и увел за собою
В дом Финея. И он на про­ща­нье плащ зла­то­тка­ный
Мне пода­рил, и кол­чан, ликий­ски­ми стре­ла­ми пол­ный,
И золотую узду, — я теперь ее отдал Пал­лан­ту.
Тот, что ты про­сишь, союз уж дав­но заклю­чен меж­ду нами,
170 Вам и при­па­сов я дам, и зав­тра, чуть заго­рит­ся
Новый рас­свет, вы пусти­тесь в путь, под­креп­ле­ньем доволь­ны.
Ныне же, если при­шли вы на празд­ник наш еже­год­ный,
С нами справь­те его (отло­жить мы не впра­ве обряды),
К новым союз­ни­кам вы при­вы­кай­те за тра­пе­зой общей!»
175 Вымол­вив так, пове­лел он сно­ва куб­ки рас­ста­вить,
Яст­ва подать и гостей уса­дил на сиде­нья из дер­на;
Толь­ко Энея Эвандр отли­чил, при­гла­сив его рядом
Сесть на кле­но­вый пре­стол, на мох­на­тую льви­ную шку­ру.
Юно­ши тут во гла­ве с жре­цом при­но­сят про­вор­но
180 Бычьи туши с огня и кор­зи­ны с дара­ми Цере­ры,
Тяж­кие ста­вят на стол кув­ши­ны с Вак­хо­вой вла­гой.
Мясо с бычьих хреб­тов вку­ша­ют Эней и тро­ян­цы,
Так­же и части берут, что для жертв очи­сти­тель­ных ну́жны.
Толь­ко лишь голод гостей уто­лен был лако­мой пищей,
185 Начал вла­ды­ка Эвандр: «Не пустым суе­ве­рьем, забыв­шим
Древ­них дея­нья богов, нам навя­за­ны эти обряды:
Чтим мы обы­чай пиров и алтарь вели­ко­го бога
В память о том, как все мы спас­лись от страш­ной напа­сти,
И по заслу­гам дары изба­ви­те­лю сно­ва при­но­сим.
190 Преж­де, тро­ян­ский мой гость, погляди на утес тот навис­ший:
Видишь, — отбро­ше­ны вдаль облом­ки скал, и поки­нут
Дом на склоне горы, и с отко­са осы­па­лись кам­ни.
Там пеще­ра была, и в глу­би­нах ее недо­ступ­ных
Пря­тал­ся Как-полу­зверь и скры­вал от све­та днев­но­го
195 Гнус­ный свой лик. У пеще­ры его увлаж­нен­ная теп­лой
Кро­вью дыми­лась зем­ля, и при­би­ты над две­рью над­мен­ной
Голо­вы были мужей, осквер­нен­ные гно­ем кро­ва­вым.
Чуди­ще это Вул­кан поро­дил, — пото­му-то из пасти
Чер­ное пла­мя и дым изры­гал вели­кан кро­во­жад­ный.
200 Вре­мя, одна­ко, и нам при­нес­ло желан­ную помощь,
Бога к нам при­ве­ло. Появил­ся мсти­тель вели­кий:
Подви­гом гор­дый, сра­зив Гери­о­на трех­те­ло­го в бит­ве,
При­был в наш край победи­тель Алкид и добы­чу, ликуя, —
Ста­до огром­ных быков — вдоль реки он гнал по долине.
205 Кака неисто­вый дух соблаз­ня­ло любое зло­дей­ство,
Хит­рость любая; не мог он и тут удер­жать­ся от коз­ней:
Самых пре­крас­ных быков четы­рех увел он из ста­да,
Столь­ко же телок украл, ото­брав­ши самых кра­си­вых.
Но, чтобы след их пря­мой похи­ти­те­ля тот­час не выдал,
210 Чтобы ука­зы­вал он в обрат­ную сто­ро­ну, — вел их
Дерз­кий раз­бой­ник за хвост, и упря­тал в нед­рах пеще­ры.
Ищу­щим путь ука­зать не мог­ли ника­кие при­ме­ты.
С паст­би­ща тою порой погнал Юпи­те­ра отпрыск
Сытое ста­до свое, чтобы даль­ше в доро­гу пустить­ся.
215 Тут замы­ча­ли быки, огла­сив при­зы­вом про­тяж­ным
Рощи окрест, и с хол­мов побре­ли они с жалоб­ным ревом.
Голос в ответ пода­ла из пеще­ры глу­бо­кой коро­ва,
Сде­лав напрас­ны­ми вмиг сто­ро­жив­ше­го Кака надеж­ды.
Гне­вом вспых­нул Алкид, раз­ли­лась от обиды по жилам
220 Чер­ная желчь; узло­ва­тую он хва­та­ет дуби­ну,
Мчит­ся по скло­нам кру­тым к под­не­бес­ной гор­ной вер­шине.
Тут-то впер­вые мы все увида­ли испу­ган­ным Кака:
Бро­сил­ся тот­час бежать в испу­ге он пря­мо к пеще­ре,
Эвра быст­рей поле­тел, слов­но вырос­ли кры­лья от стра­ха.
225 Цепи желез­ные он обо­рвал, на кото­рых над вхо­дом
Камень тяже­лый висел, при­ла­жен­ный отчим искус­ст­вом,
Глы­бою дверь зава­лил и в пеще­ре запер­ся проч­но.
Но при­бли­жал­ся уже, скре­же­ща зуба­ми сви­ре­по,
Слав­ный тиринф­ский герой и рыс­кал ярост­ным взо­ром
230 В поис­ках вхо­да везде. Обе­жал он, гне­вом пылая,
Три­жды весь Авен­тин, пона­прас­ну три­жды пытал­ся
Камень-затвор отва­лить и садил­ся три­жды, уста­лый.
Глы­ба крем­ня на хреб­те над пеще­рой Кака сто­я­ла,
Меж­ду уте­сов кру­тых выда­ва­ясь ост­рой вер­ши­ной;
235 Там, как в удоб­ном дому, гнезди­лись гнус­ные пти­цы.
Вле­во кло­ни­лась она, над рекой нави­сая высо­ко, —
Спра­ва налег Гер­ку­лес и ска­лу рас­ша­тал, обры­вая
Кор­ни в нед­рах горы, и, со скло­на обру­шив­шись, глы­ба
Пала; паде­нье ее отда­лось слов­но гро­мом в эфи­ре,
240 Дрог­ну­ли берег и дол, и поток отхлы­нул в испу­ге.
Кака под­зем­ный чер­тог открыл­ся взо­ру Алкида,
Новый про­вал обна­жил глу­би­ны тем­ной пеще­ры, —
Так раз­вер­за­ет порой напор неве­до­мой силы
Про­пасть в тол­ще зем­ной, и богам нена­вист­ное цар­ство
245 Взо­ру явля­ет­ся вдруг в глу­бине зия­ю­щей без­дны,
И от про­ник­ших лучей тре­пе­щут блед­ные маны.
Вор, застиг­нут врас­плох вне­зап­но хлы­нув­шим све­том,
Заперт в полой ска­ле, метал­ся с воем истош­ным;
Стре­ла­ми свер­ху его осы­пал Гер­ку­лес и любое
250 В ход ору­жье пус­кал — и огром­ные кам­ни, и сучья.
Видит Как, что ему от поги­бе­ли некуда скрыть­ся;
Начал он дым изры­гать из пасти, — див­ное дело! —
Все свое лого­во мглой непро­гляд­ной напол­нил поспеш­но.
Зре­нья героя лишив, сгу­сти­лась под сво­дом пеще­ры
255 Дым­ная тьма — лишь порой про­ре­за́л ее пла­ме­ни отблеск.
Тут не стер­пел Гер­ку­лес и в про­вал, огнем полы­хав­ший,
Прыг­нул стрем­глав — туда, где силь­ней колы­хал­ся вол­на­ми
Дым, где чер­ный туман по пеще­ре бур­но клу­бил­ся.
Кака во тьме он настиг, изры­гав­ше­го дым бес­по­лез­ный,
260 Креп­ко рука­ми обвил, и при­жал, и сда­вил его, так что
Вылез­ли тот­час гла­за, пере­сох­ло бес­кров­ное гор­ло.
Две­ри сорвав, отво­рил Гер­ку­лес пеще­ру зло­дея,
Небо увиде­ло вновь похи­щен­ный скот (отпи­рал­ся
Вор пона­прас­ну) и труп без­образ­ный, кото­рый Алкидом
265 За ноги выта­щен был. А мы, наглядеть­ся не в силах,
Страш­ным дивим­ся гла­зам и мох­на­той груди полу­зве­ря,
Смот­рим в рас­кры­тую пасть, из кото­рой не бьет уже пла­мя.
С той поры Гер­ку­ле­са мы чтим, и потом­ки охот­но
Празд­ник этот блюдут. А Поти­ций — его учреди­тель,
270 С ним Пина­ри­ев дом хра­нит Гер­ку­ле­са свя­ты­ни.
Этот алтарь, что у нас будет звать­ся Вели­ким вове­ки,
Бог воз­двиг, чтобы он был для нас вели­ким вове­ки.
Юно­ши! С нами и вы почти­те подвиг столь слав­ный,
Све­жей лист­вой увен­чай­те чело и, куб­ки подъ­ем­ля,
275 К обще­му богу воз­звав, воз­ли­я­нье вином сотво­ри­те».
Мол­вил — и в куд­ри себе Гер­ку­ле­со­ва топо­ля вет­ви
Вплел он, и пали ему на чело двух­цвет­ные листья.
Кубок свя­щен­ный сво­ей он напол­нил рукой — и немед­ля
Гости, взы­вая к богам, над сто­лом тво­рят воз­ли­я­нье.
280 Ниже Вес­пер меж тем спу­стил­ся по скло­ну Олим­па.
Вот под­хо­дят жре­цы во гла­ве с Поти­ци­ем бли­же,
Факе­лы дер­жат они, по обы­чаю в шку­ры оде­ты.
Вновь накры­ва­ют на стол: те, что после пира при­ят­ны,
Яст­ва несут и алтарь отяг­ча­ют блюда­ми щед­ро.
285 Салии с пес­ней меж тем окру­жа­ют жерт­вен­ник дым­ный, —
Топо­ля вет­ви у всех вкруг вис­ков обви­ва­ют­ся мяг­ко.
Сле­ва — юно­шей хор, а спра­ва — стар­цев, и пес­ней
Подви­ги бога они про­слав­ля­ют: как заду­шил он
Змей, что ему в колы­бель были посла­ны маче­хой злоб­ной,
290 Как Эха­лии он и Трои могу­чие сте­ны
При­сту­пом взял и сколь­ко трудов он вынес суро­вых,
Отдан­ный в раб­ство царю Эври­сфею по воле Юно­ны.
«Ты, кто стре­ла́ми настиг, необор­ный, Гилея и Фола —
Тучи дву­вид­ных сынов, ты, сра­зив­ший крит­ское диво
295 И под Немей­ской ска­лой испо­лин­ско­го льва победив­ший!
Стра­шен и Стик­су ты был, и псу, что Орк охра­ня­ет,
Лежа на груде костей обгло­дан­ных в гро­те кро­ва­вом, —
Ты же стра­ха не знал: ни чудо­вищ вид, ни Тифея
Под­ня­тый меч не пуга­ли тебя, был ясен твой разум
300 В час, когда Лер­ны змея тебе сот­ней жал угро­жа­ла.
Празд­ник свой посе­ти, гро­мо­верж­ца истин­ный отпрыск,
К нам бла­го­скло­нен пре­будь, Олим­па новая гор­дость!»
Бога пес­ней такой про­слав­ля­ли они, при­бав­ляя
Повесть о Каке, о том, как напол­нил он дымом пеще­ру.
305 Роща вто­ри­ла им, и эхом хол­мы отве­ча­ли.
Празд­нич­ный был закон­чен обряд, и в город обрат­но
Дви­ну­лись все. Впе­ре­ди шел Эвандр, удру­чен­ный года­ми,
Рядом с собой удер­жал Энея он и Пал­лан­та
И, чтобы путь ско­ротать, о мно­гом бесе­до­вал с ними.
310 Смот­рит Эней, про­вор­ный свой взор обра­щая повсюду:
Место ему по душе. Обо всем рас­спро­сить он стре­мит­ся,
Радост­но слу­ша­ет все, что о древ­них мужах повест­ву­ет
Цар­ст­вен­ный ста­рец Эвандр, осно­ва­тель рим­ской твер­ды­ни:
«Жили в этих лесах толь­ко здеш­ние ним­фы и фав­ны;
315 Пле­мя пер­вых людей из дубо­вых ство­лов тут воз­ник­ло.
Дикие нра­вом, они ни быков запря­гать не уме­ли,
Ни запа­сать­ся ничем, ни беречь того, что добы­то:
Вет­ви дава­ли порой да охота им скуд­ную пищу.
Пер­вым при­шел к ним Сатурн с высот эфир­ных Олим­па,
320 Цар­ства лишен сво­его, устра­шен ору­жи­ем сына.
Он дика­рей, что по гор­ным лесам в оди­ноч­ку ски­та­лись,
Слил в еди­ный народ, и зако­ны им дал, и Латин­ской
Зем­лю назвал, в кото­рой он встарь укрыл­ся надеж­но.
Век, когда пра­вил Сатурн, золотым име­ну­ет­ся ныне:
325 Мир­но и крот­ко царил над наро­да­ми бог, — но на сме­ну
Худ­ший век насту­пил, и люд­ское испор­ти­лось пле­мя,
Ярост­ной жаж­дой вой­ны одер­жи­мо и стра­стью к нажи­ве.
Вско­ре яви­лись сюда авзо­ний­ская рать и сика­ны,
Ста­ли менять име­на все чаще Сатур­но­вы паш­ни.
330 Мно­го здесь было царей и средь них — суро­вый и мощ­ный
Тибр, — в честь него нарек­ли и реку ита­лий­скую Тиб­ром,
И поте­ря­ла она ста­рин­ное Аль­бу­лы имя.
Так же меня, когда я, из род­но­го изгнан­ный края,
В море бежал, все­мо­гу­щая власть Фор­ту­ны и рока
335 В эти места при­ве­ла, где и мате­рью, ним­фой Кар­мен­той,
И Апол­ло­ном самим мне остать­ся веле­но было».
Мол­вив, про­шел он впе­ред и алтарь пока­зал и ворота,
Что и по сей еще день Кар­мен­таль­ски­ми в Риме зовут­ся,
Ибо доныне у всех здесь в поче­те имя Кар­мен­ты,
340 Ним­фы-про­види­цы, встарь пред­ре­кав­шей вели­кую сла­ву
Роду Энея в веках и удел Пал­лан­тея высо­кий.
Рощу царь пока­зал, кото­рой Убе­жи­ща имя
Ромул дару­ет опять, и под кам­нем холод­ным Лупер­кал
(Имя дано ему в честь парра­сий­ско­го Пана-Ликея);
345 Лес Арги­лет­ский Эвандр пока­зал и, покляв­шись свя­щен­ным
Этим местом, гостям о кон­чине Арга поведал;
Даль­ше к Тар­пей­ской горе он повел их — теперь Капи­то­лий
Бле­щет золо­том там, где тогда лишь тер­нов­ник кустил­ся.
Но и тогда уже лес и ска­ла все­ля­ли свя­щен­ный
350 Тре­пет в про­стые серд­ца и вну­ша­ли бла­го­го­ве­нье.
Мол­вил Эвандр: «Ты видишь тот холм с вер­ши­ной леси­стой?
Там оби­та­ет один — но не веда­ем, кто — из бес­смерт­ных.
Верят аркад­цы, что здесь мы Юпи­те­ра видим, когда он
Тем­ной эгидой сво­ей потря­са­ет и тучи сзы­ва­ет.
355 Вид­ны еще там двух горо­дов раз­ру­шен­ных сте­ны,
Память о древ­них мужах, следы вре­мен ста­ро­дав­них:
Яну­сом был осно­ван один, дру­гой же — Сатур­ном,
Звал­ся Сатур­ни­ей он, а пер­вый Яни­ку­лом звал­ся».
Так в раз­го­во­рах они до чер­то­гов дошли небо­га­тых
360 Стар­ца Эванд­ра. Ста­да попа­да­лись навстре­чу повсюду —
Там, где Форум теперь и Карин рос­кош­ных квар­та­лы.
Царь у поро­га ска­зал: «Сюда вхо­дил победи­тель —
Сын гро­мо­верж­ца и был во двор­це этом при­нят радуш­но.
Гость мой, решись, и пре­зреть не стра­шись богат­ства, и дух свой
365 Бога достой­ным яви, не гну­ша­ясь бед­но­стью нашей».
Мол­вив, под низ­кий свой кров он могу­че­го вво­дит Энея
И пред­ла­га­ет ему опо­чить на ложе из листьев,
Свер­ху набро­сив на них ливий­ской мед­веди­цы шку­ру.
Ночь опу­сти­лась, обняв кры­ла­ми тем­ны­ми зем­лю.
370 Мать Вене­ра, томясь нена­прас­ным стра­хом за сына,
Сму­той встре­во­же­на злой и угро­за­ми буй­ных лати­нян,
Речи такие вела в золотых пала­тах Вул­ка­на,
Чтобы опять вос­пы­лал супруг боже­ст­вен­ной стра­стью:
«В годы, когда разо­ря­ли вой­ной цари Арго­лиды
375 Отдан­ный роком вра­гу Пер­гам, огню обре­чен­ный,
Я не про­си­ла тебя несчаст­ным помочь и ору­жье
Выко­вать тев­крам тво­ей рукой искус­ной, супруг мой:
Я не хоте­ла, чтоб ты свой рас­тра­чи­вал труд пона­прас­ну,
Хоть перед цар­ски­ми я была в дол­гу сыно­вья­ми
380 И со сле­за­ми не раз на труды Энея смот­ре­ла.
В зем­лю руту­лов он по веле­нью Юпи­те­ра при­был,
Зна­чит, впра­ве я — мать — молить о доспе­хах для сына.
К прось­бе да будет твоя бла­го­склон­на свя­щен­ная воля:
Неко­гда внял ты Авро­ры сле­зам и моль­бам Нере­иды.
385 Сколь­ко наро­дов — взгля­ни! — собра­лось, какое ору­жье
Точат они на поги­бель и мне, и сыну, и вну­ку!»
Мол­вив, она обви­ла бело­снеж­ны­ми мужа рука­ми,
Неж­но при­льну­ла к нему, ибо он все мед­лил с отве­том;
Жаром зна­ко­мым Вул­кан заго­рел­ся тот­час, и пла­мя
390 В теле его раз­ли­лось, про­бе­жав по костям и по жилам.
Огнен­ной тре­щи­ной так раз­ры­ва­ет тем­ные тучи
Мол­ний мигаю­щий блеск под уда­ры могу­чие гро­ма.
Хит­ро­стям рада все­гда и власть кра­соты сво­ей зная,
Видит Вене­ра, что вновь побеж­ден он веч­ной любо­вью.
395 Мол­вит Вул­кан: «Для чего начи­на­ешь ты изда­ли речи?
Где же твое дове­рье ко мне? Если б ты захо­те­ла,
Я и тогда бы посмел ско­вать для тев­кров ору­жье:
Не запре­щал ведь ни рок, ни Отец все­мо­гу­щий, чтоб Троя
Десять еще про­сто­я­ла бы лет и про­дли­лась При­а­ма
400 Жизнь. И если теперь ты реши­лась гото­вить­ся к бит­вам, —
Все посу­лю, что ста­ра­ньям моим и искус­ству под силу,
Все, что создать я могу, рас­плав­ляя электр и желе­зо,
Все, что гор­нам моим и мехам доступ­но. Не нуж­но
Просьб: на силу мою поло­жись». С таки­ми сло­ва­ми
405 Лас­кам желан­ным Вул­кан пре­дал­ся, и мир­ной дре­мотой
Он опо­чил, поник­нув на грудь супру­ги пре­крас­ной.
Ночь про­шла пол­пу­ти, и часы покоя про­гна­ли
Сон с отдох­нув­ших очей. В это вре­мя жены, кото­рым
Надоб­но хлеб добы­вать за ста­ном Минер­вы и прял­кой,
410 Встав, разду­ва­ют огонь, в оча­ге под золою заснув­ший,
И, удли­нив днев­ные труды часа­ми ноч­ны­ми,
Новый урок слу­жан­кам дают, ибо ложе супру­га
Жаж­дут сбе­речь в чисто­те и взрас­тить сыно­вей мало­лет­них.
Столь же бод­ро вос­стал в такую же ран­нюю пору
415 С мяг­ко­го ложа и бог огне­мощ­ный, чтоб взять­ся за дело.
В море Сикан­ском лежит близ Липа­ры Эоло­вой ост­ров,
Ска­лы кру­тые на нем день и ночь оку­та­ны дымом,
Поч­ву под ними изъ­ел огонь цик­ло­по­вых гор­нов,
Гул­ко в пеще­рах зву­чат уда­ры моло­тов тяж­ких,
420 Докрас­на рас­ка­ле­но, скре­же­щет желе­зо хали­бов,
Пла­мя гудит в оча­гах, и несет­ся гро­хот нару­жу.
Здесь — Вул­ка­на чер­тог, и Вул­ка­ни­ей ост­ров зовет­ся.
С выси небес­ной сюда низо­шел огне­мощ­ный вла­ды­ка.
Тут желе­зо куют в огром­ном гро­те цик­ло­пы:
425 Бронт, и могу­чий Сте­роп, и Пира́кмон с голою гру­дью.
Фор­му и блеск под рука­ми у них в тот миг обре­та­ла
Мол­нии гроз­ной стре­ла, какие во мно­же­стве мечет
С неба на зем­лю Отец. Не закон­чи­ли труд свой цик­ло­пы:
Обла­ка три волок­на, три нити лив­ня, три части
430 Ало­го пла­ме­ни, три дуно­ве­нья лету­че­го Авст­ра
Спла­вить успе­ли они, а теперь добав­ля­ли свер­ка­нье,
Гул, и смя­те­нье, и страх, и пожа­ра про­вор­но­го ярость.
Тут же кры­ла­тых колес обо­дья для Мар­са кова­ли,
Чтобы их гро­хотом в бой под­ни­мал он мужей и твер­ды­ни.
435 Рядом Пал­ла­ды доспех, наво­дя­щую ужас эгиду,
Спеш­но лощи­ли — затем, чтобы золо­том ярче бле­сте­ла
Змей чешуя, чтоб гроз­ней с груди боги­ни гляде­ла
Взо­ром мерт­вых очей голо­ва Гор­го­ны уби­той.
Мол­вит этней­ским Вул­кан цик­ло­пам: «Оставь­те немед­ля
440 Все, что нача­ли вы, и мне внем­ли­те! Долж­ны мы
Храб­ро­му мужу ско­вать доспе­хи. Теперь-то потреб­ны
Сила, и рук быст­ро­та, и настав­ник надеж­ный — искус­ство.
Вре­мя терять нам нель­зя!» И едва он закон­чил, цик­ло­пы
Сра­зу за дело взя­лись, разде­лив по жре­бью работы.
445 Медь ручья­ми течет, и золо­то пла­вит­ся в гор­нах,
Льет­ся халиб­ский металл, нано­ся­щий смер­тель­ные раны, —
Щит созда­ет­ся такой, чтобы стре­лы и копья лати­нян
Все он один отра­зил: в огром­ный круг семи­слой­ный
Семь скреп­ля­ют кру­гов. Нагне­та­ют, мехи разду­вая,
450 Воздух одни, шипя­щую медь оку­на­ют дру­гие
В воду. Пеще­ра гудит от уда­ров молота гул­ких,
Мер­но один за дру­гим под­ни­ма­ют руки цик­ло­пы
И, зажи­мая в кле­щах, рас­ка­лен­ное вер­тят желе­зо.
Бог лем­нос­ский пока на Эолии спеш­но трудил­ся,
455 В скром­ных пала­тах Эвандр был раз­бу­жен бла­ги­ми луча­ми
Утра и пес­нею птиц, что под низ­кою кров­лей гнезди­лись.
Ста­рец с ложа вос­стал, обла­чил­ся ту́никой белой,
Голе­ни плот­но обвил рем­ня­ми тиррен­ских сан­да­лий,
Пере­вязь через пле­чо с мечом тегей­ским пове­сил,
460 Шку­ру пан­те­ры под­няв, при­кры­вав­шую левую руку.
Тут же к нему под­бе­жа­ли два пса, сто­ро­жив­шие две­ри,
Рядом пошли, ни на шаг от хозя­и­на не отста­вая.
К гостю в даль­ний покой поспе­шил герой седо­вла­сый,
Пом­ня и речи свои, и вче­раш­ние все обе­ща­нья.
465 Встал на заре и Эней, и царю навстре­чу он вышел,
С ним был вер­ный Ахат, а с Эван­дром — сын его юный.
Встре­тив­шись, руки они пожа­ли друг дру­гу и сели
В сред­нем покое двор­ца, чтоб вести без поме­хи бесе­ду.
Начал Эвандр:
470 «Тев­кров доб­лест­ный вождь, пока ты жив — не приз­на́ю
Я, что погиб Или­он и поте­ря­но дело тро­ян­цев.
Силы наши, поверь, нашей сла­ве не рав­ны, и мало
Про­ку от нас в столь гроз­ной войне: Этрус­ским пото­ком
Здесь отре­за­ны мы, а оттуда рутул тес­нит нас.
475 Я же тебе союз­ни­ком дам народ мно­го­люд­ный,
Царств обиль­ных вой­ска: этот путь к спа­се­нью надеж­ный
Слу­чай пред вами открыл. Ты самой при­веден к нам судь­бою!
Здесь по сосед­ству живет, осно­вав на ста­рин­ных уте­сах
Город Агил­лу, народ, отва­гой воин­ской слав­ный:
480 При­был из Лидии он и средь гор посе­лил­ся этрус­ских.
Дол­гие годы потом угне­тал над­мен­ный Мезен­ций
Этот гор­дый народ, под­чи­нив его силой ору­жья.
Что вспо­ми­нать о жесто­ких делах, о неслы­хан­ных каз­нях?
О, если б их на него само­го обру­ши­ли боги!
485 Зажи­во жерт­вы свои он при­вя­зы­вал пута­ми к тру­пам
Так, чтобы руки спле­лись и уста к устам при­жи­ма­лись, —
Пыт­ки мучи­тель­ной род, уби­вав­ший мед­лен­ной смер­тью
Тех, кто в объ­я­тьях лежал сре­ди тле­нья, гноя и смра­да.
Доль­ше не в силах тер­петь неска­зан­ные эти зло­дей­ства,
490 Город вос­стал на царя: дво­рец окру­жа­ют с ору­жьем,
Факе­лы мечут в него и тира­на дру­зей истреб­ля­ют.
Но средь рез­ни ускольз­нул и у руту­лов скрыл­ся Мезен­ций,
Гостя пре­ступ­но­го Турн под защи­ту при­нял охот­но.
Ныне Этру­рия вся, спра­вед­ли­вой местью пылая,
495 Тре­бу­ет выдать его, угро­жая Мар­со­вой силой.
Я тебя, о Эней, во гла­ве этих пол­чищ постав­лю:
Сомкну­тым стро­ем сто­ят их суда, к сра­же­ньям гото­вы,
Рвут­ся вой­ска зна­ме­на под­нять; лишь седой про­ри­ца­тель
Тщит­ся их удер­жать, пред­ре­кая: “О, цвет мео­ний­цев,
500 Гор­дость отцов! Отва­га бой­цов и гнев спра­вед­ли­вый
Вас вле­кут на вра­га, и Мезен­ций мести досто­ин, —
Но не дано победить столь могу­чий народ ита­лий­цам:
Нуж­но вождей ино­зем­ных най­ти!” И рати этрус­ков
В здеш­них оста­лись полях, устра­шен­ные волей бес­смерт­ных.
505 Сам Тар­хон посы­лал ко мне послов, пред­ла­гая
Зна­ки вла­сти — венец и цар­ский жезл, чтобы толь­ко
В лагерь к ним я при­шел и власть над тиррен­ца­ми при­нял.
Но не дают мне вла­сти­те­лем стать леде­ня­щая тело
Ста­рость и дол­гий мой век: не по силам подви­ги стар­цу!
510 Сына отпра­вил бы я — но саби­нян­ки-мате­ри кро­вью
Более с этой зем­лей, чем с чуж­би­ной, свя­зан он. Ты лишь
При­зван бога­ми, тебе ни года, ни род не пре­гра­да:
К ним сту­пай, о могу­чий вождь ита­лий­цев и тев­кров!
Вме­сте с тобой я пошлю уте­ше­нье мое и надеж­ду —
515 Сына Пал­лан­та, чтоб ты в труде Мавор­са нелег­ком
Был настав­ник ему, чтоб твои он подви­ги видел,
Чтобы тобою при­вык он с юных лет вос­хи­щать­ся.
Две­сти отбор­ных мужей, аркад­ских всад­ни­ков креп­ких
Дам я тебе, и столь­ко же даст союз­ник твой юный».
520 Так гово­рил он гостям; но сиде­ли, взо­ры поту­пив,
Сын Анхи­за Эней и вер­ный Ахат, и томи­ли
Груст­ное серд­це мужам непре­стан­ные мрач­ные думы.
Тут нис­по­сла­ла им знак Кифе­рея с ясно­го неба:
Вспых­нул мер­цаю­щий блеск высо­ко над зем­лей, и вне­зап­ный
525 Гро­хот раздал­ся вокруг, буд­то рух­ну­ли сво­ды эфи­ра,
Ревом тиррен­ской тру­бы огла­си­лись неба про­сто­ры,
Сно­ва и сно­ва зву­чал оглу­ши­тель­ный гро­хот над ними.
Под­ня­ли взо­ры они: там, где неба не засти­ли тучи,
В алом блес­ке мечи и копья с шумом сши­ба­лись.
530 В стра­хе замер­ли все. Лишь тро­я­нец, гро­хот заслы­шав,
Тот­час постиг, что дает бес­смерт­ная мать обе­ща­нье…
Мол­вил он: «Друг, не ста­рай­ся понять, какие невзго­ды
Зна­ме­нья эти сулят: лишь ко мне взы­ва­ют с Олим­па!
Мать-боги­ня мне знак пода­ет: если гря­нут сра­же­нья,
535 С неба мне будет доспех, Вул­ка­ном кован­ный, послан,
Помощь нам будет дана.
Горе! Сколь­ко смер­тей ожи­да­ет несчаст­ных лав­рент­цев!
Как ты попла­тишь­ся, Турн! Как мно­го, Тибр, повле­чешь ты
Пан­ци­рей, шле­мов, щитов и тел тро­ян­цев отваж­ных!
540 Пусть нару­ша­ют союз! Пусть гром­че тре­бу­ют бит­вы!»
Так про­мол­вил Эней и с высо­кой под­нял­ся ска­мей­ки.
Преж­де все­го про­будил он уснув­ший огонь Гер­ку­ле­сов
На алта­ре и лара почтил, и малых пена­тов,
Радо­сти пол­ный; и с ним Эвандр и юно­ши Трои
545 В жерт­ву богам при­нес­ли овец по обряду отбор­ных.
После того, к кораб­лям и спут­ни­кам вновь воро­тив­шись,
Самых отваж­ных средь них ото­брал Эней, чтобы в бит­вы
С ними вме­сте идти; а дру­гим пред­сто­я­ло спу­стить­ся
Вниз по реке и про­плыть, не тра­тя труда, по тече­нью,
550 Чтобы ско­рей об отце при­вез­ти Аска­нию вести.
Дали аркад­цы коней отъ­ез­жав­шим в Этру­рию тев­крам,
Луч­ший ска­кун был вождю при­веден: как чепрак, покры­ва­ла
Льви­ная шку­ра его и свер­ка­ла ког­тей позо­ло­той.
Тот­час мол­ва понес­лась и напол­ни­ла малень­кий город
555 Слу­хом о том, что к царю тиррен­ско­му всад­ни­ки едут.
Вдвое усерд­ней моль­бы воз­но­сят мате­ри; бли­же
Мар­са пугаю­щий лик; обго­ня­ют стра­хи опас­ность.
Дол­го дер­жит Эвандр ухо­дя­ще­го сына в объ­я­тьях,
Не ото­рвет­ся никак, и ему гово­рит со сле­за­ми:
560 «Если бы сде­лал меня, воро­тив минув­шие годы,
Вновь Юпи­тер таким, каким под Пре­не­стой сра­зил я
Строй пере­д­ний вра­гов и щиты их сжег, победи­тель;
Этой отпра­вил рукой я вла­ды­ку Эру­ла в Тар­тар,
Хоть при рож­де­нье ему Феро­ния-мать даро­ва­ла —
565 Страш­но ска­зать — три души и три доспе­ха носил он;
Три­жды его при­шлось уби­вать — но этой рукою
Три души я исторг и сорвал с него столь­ко ж доспе­хов.
Мне бы тогда не при­шлось от тво­их отры­вать­ся объ­я­тий,
Сын мой! Тогда б не посмел от меня так близ­ко Мезен­ций
570 Столь­ко людей истре­бить бес­по­щад­ным желе­зом и город
Столь­ких граж­дан лишить, на меня позор навле­кая.
К вам, о боги, к тебе, о Юпи­тер, богов пове­ли­тель,
Я взы­ваю теперь: над вла­сти­те­лем сжаль­тесь аркад­цев,
Прось­бам внем­ли­те отца! Если вашей воле угод­но
575 Сына мне воз­вра­тить, если рок сохра­нит мне Пал­лан­та,
Если живу я, чтоб вновь увидать его, встре­тить­ся сно­ва, —
Дай­те мне жизнь! Я бре­мя ее поне­су тер­пе­ли­во.
Если же мне небы­ва­лый удар ты гото­вишь, Фор­ту­на,
Дай­те, о дай­те сей­час обо­рвать­ся жиз­ни жесто­кой,
580 Есть надеж­да доколь и неве­дом исход опа­се­ний,
Сына доко­ле — ведь в нем лишь одном моя позд­няя радость —
Креп­ко в объ­я­тьях дер­жу, доко­ле вест­ник несча­стья
Ранить мой слух не успел». Так отец, сте­ная, про­щал­ся
С сыном; и тут же без чувств унес­ли его слу­ги в чер­то­ги.
585 Всад­ни­ки тою порой из ворот отво­рен­ных ска­ка­ли,
Ехал Эней впе­ре­ди, и с ним Ахат нераз­луч­ный,
Сле­дом — Трои вожди, и меж них — Пал­лант, при­вле­кав­ший
Взо­ры широ­ким пла­щом и укра­шен­ным ярко доспе­хом.
Так же средь звезд­ных огней увлаж­нен­ный водой Оке­а­на
590 Бле­щет в ночи Люци­фер, боль­ше всех люби­мый Вене­рой,
Лик свой являя свя­той и с неба тьму про­го­няя.
Мате­ри, встав на сте­нах, про­во­жа­ют взо­ром тре­вож­ным
Обла­ко пыли и в нем горя­щие медью отряды.
Мчит напро­лом по кустам, сокра­тить ста­ра­ясь доро­гу,
595 Кон­ных вои­нов строй; дале­ко их раз­но­сят­ся кли­ки,
Глу­хо копы­та коней колотят по рых­ло­му полю.
Есть близ Церей­ской реки про­хлад­ная роща густая, —
Издав­на чти­ма она как свя­ты­ня; ее окру­жа­ют
Скло­ны кру­тые хол­мов, тем­но­хвой­ной елью порос­ших.
600 Рощу и празд­не­ство в ней, как гла­сит пре­да­нье, Силь­ва­ну,
Богу пашен и стад, в ста­ри­ну посвя­ти­ли пеласги,
Пер­вы­ми в дав­ние дни вла­дев­шие кра­ем Латин­ским.
Непо­да­ле­ку Тар­хон и тиррен­цы в местах без­опас­ных
Лагерь раз­би­ли; с хол­ма кру­то­го был всад­ни­кам виден
605 Стан мно­го­люд­ный его и шат­ры на поле про­стор­ном.
Спе­шил­ся здесь роди­тель Эней и отряд его юный,
Чтобы мог­ли отдох­нуть и уста­лые люди, и кони.
Тою порой в обла­ках эфир­ных лете­ла Вене­ра,
Дар Энею нес­ла, и, в долине укры­той увидев
610 Сына от всех вда­ле­ке за рекою теп­лой, боги­ня
Вышла навстре­чу ему и такое мол­ви­ла сло­во:
«Вот он, обе­щан­ный дар, искус­ст­вом создан Вул­ка­на,
Можешь ты вызвать теперь из над­мен­ных лав­рент­цев любо­го
Без коле­ба­ний на бой, не стра­шась и отваж­но­го Тур­на».
615 Мол­вив так, обня­ла Кифе­рея люби­мо­го сына
И поло­жи­ла пред ним под дубом доспех луче­зар­ный.
Рад боги­ни дарам и горд вели­кою честью,
Смот­рит и смот­рит Эней, и очей не может насы­тить,
Вер­тит подол­гу в руках и со всех сто­рон ози­ра­ет
620 С гроз­ной гри­вою шлем, и с клин­ком, как пла­мя, горя­щим
Меч, роко­вой для вра­гов, и проч­ный пан­цирь из меди
Алой, как све­жая кровь иль как туча на небе закат­ном,
В час, когда солн­ца лучи рас­ка­лят ее блес­ком пур­пур­ным.
Лег­кие он поно́жи берет из чистей­ше­го спла­ва
625 Золота и сереб­ра, и копье, и щит неска­зан­ный.
Бог огне­мощ­ный на нем ита­лий­цев и рим­лян дея­нья
Выко­вал сам, про­ри­ца­ний не чужд и гряду­щее зная:
Был там Аска­ния род до самых дале­ких потом­ков,
Были и все чере­дой сра­же­нья гряду­щих сто­ле­тий.
630 Вот вол­чи­ца лежит в зеле­ной Мар­са пеще­ре
Щен­ная; воз­ле сос­цов у нее игра­ют без стра­ха
Маль­чи­ки — два близ­не­ца — и сосут моло­ко у мох­на­той
Мате­ри; неж­но она язы­ком их лижет шер­ша­вым,
Голо­ву к ним повер­нув, и телам их рас­ти помо­га­ет.
635 Рядом виден и Рим и цирк, где похи­ще­ны были
В пору Вели­ких игр без­за­кон­но сабин­ские девы,
Из-за кото­рых вой­ной на дру­жи­ну Рому­ла тот­час
Ста­рец Татий пошел, вла­сти­тель Курий суро­вых.
Тут же оба царя, пре­кра­тив сра­же­нье, сто­я­ли
640

654
642 С чаша­ми пред алта­рем и, союз наро­дов скреп­ляя,
Вме­сте они при­но­си­ли сви­нью Юпи­те­ру в жерт­ву;
Новый за ними дво­рец сто­ял под соло­мен­ной кров­лей.
Выко­вал рядом Вул­кан и квадри­ги, что, врозь раз­бе­га­ясь,
Мет­тия лжи­во­го рвут — чтоб дер­жал ты сло­во, аль­ба­нец!
По лесу Тулл за собой вле­чет клоч­ки его тела,
645 Кап­ли кро­ва­вой росы окроп­ля­ют колю­чий кустар­ник.
Здесь же Пор­сен­на велит, чтоб Тарк­ви­ний изгнан­ный при­нят
В Риме был вновь, и город тес­нят оса­дой этрус­ки,
Но за сво­бо­ду идут на мечи вра­гов эне­ады.
Вот он — слов­но живой, слов­но дышит гнев­ной угро­зой —
650 Царь, услы­хав­ший, что мост обру­шен Кокле­сом дерз­ко,
Что, через Тибр пере­плыв, избе­жа­ла Кле­лия пле­на.
Вот в середине щита, высо­кий заняв Капи­то­лий,
Ман­лий у хра­ма сто­ит, охра­ни­тель твер­ды­ни Тар­пей­ской;
655 Вот и сереб­ря­ный гусь меж колонн золотых про­ле­та­ет,
Вои­нам гром­ко кри­чит, что про­тив­ник уже у поро­га, —
Гал­лы меж тем по кустам под защи­той тьмы и без­лун­ной
Ночи идут в тишине и уже зани­ма­ют твер­ды­ню.
Золо­том ярко горят и воло­сы их и одеж­ды,
660 Бле­щут полос­ки пла­щей, и вкруг белых шей золотые
Вьют­ся цепи у них; в руках у каж­до­го по два
Дрота аль­пий­ских, и каж­дый щитом при­кры­ва­ет­ся длин­ным.
Рядом выко­вал бог ост­ро­вер­хие фла­ми­нов шап­ки,
Сали­ев древ­них прыж­ки и щиты, упав­шие с неба,
665 Так­же лупер­ков нагих и пово­зок празд­нич­ный поезд,
Стро­гих везу­щий мат­рон. А поодаль виден был Тар­тар,
Дита глу­бо­кий про­вал и жесто­кие кары зло­де­ев:
Здесь, Кати­ли­на, и ты, при­ко­ван­ный к шат­ко­му кам­ню,
В лица фурий глядишь, неот­ступ­ным тер­зае­мый стра­хом.
670 Рядом — пра­вед­ных сонм и Катон, им даю­щий зако­ны.
Весь опо­я­са­ло щит из чер­вон­но­го золота море,
Вол­ны седые на нем взме­та­ют пен­ные греб­ни,
Свет­лым бле­стя сереб­ром, про­плы­ва­ют по кру­гу дель­фи­ны,
Вла­гу взры­вая хво­стом и соле­ный про­стор рас­се­кая.
675 Медью средь моря суда свер­ка­ли: Актий­скую бит­ву
Выко­вал бог на щите; кипе­ли Мар­со­вы рати,
Всю Лев­ка­ту заняв, и плес­ка­лись валы золотые.
Цезарь Август ведет на вра­га ита­лий­ское вой­ско,
Рим­ский народ, и отцов, и вели­ких богов, и пена­тов;
680 Вот он, ликуя, сто­ит на высо­кой кор­ме, и двой­ное
Пла­мя объ­ем­лет чело, звездой осе­нен­ное отчей.
Здесь и Агрип­па — к нему бла­го­склон­ны и вет­ры и боги —
Радост­но рати ведет, и вокруг вис­ков его гор­до
Бле­щет рост­раль­ный венок — за мор­ские сра­же­нья награ­да.
685 Вар­вар­ской мощью силен и ору­жьем пест­рым Анто­ний,
Бере­га алой Зари и дале­ких пле­мен победи­тель:
В бит­ву при­вел он Еги­пет, Восток и от края все­лен­ной
Бак­тров; с ним при­плы­ла — о нече­стье! — жена-егип­тян­ка.
В бой устре­ми­лись вра­ги, и, носа­ми трех­зу­бы­ми взры­та,
690 Вес­ла­ми вся взме­те­на, покры­лась пеной пучи­на.
Даль­ше от бере­га мчат кораб­ли; ты ска­зал бы — поплы­ли
Горы навстре­чу горам иль Цик­ла­ды сдви­ну­лись с места —
Так тол­пят­ся мужи на кор­мах, гро­мад­ных, как баш­ни,
Копий лету­чий металл и на древ­ках горя­щую пак­лю
695 Мечут, и кро­вью опять обаг­ря­ют­ся нивы Неп­ту­на.
Вой­ску знак пода­ет цари­ца еги­пет­ским систром
И за спи­ной у себя не видит змей ядо­ви­тых.
Чуди­ща-боги идут и псо­гла­вый Ану­бис с ору­жьем
Про­тив Неп­ту­на на бой и Вене­ры, про­тив Минер­вы.
700 В гуще сра­же­ния Марс, из желе­за кован, ярит­ся,
Мрач­ные Диры парят над бой­ца­ми в эфи­ре высо­ком,
В рва­ной одеж­де сво­ей, ликуя, Рас­пря блуж­да­ет,
Ходит сле­дом за ней с бичом кро­ва­вым Бел­ло­на.
Свер­ху взи­рая на бой, Апол­лон Актий­ский сги­ба­ет
705 Лук свой, и в стра­хе пред ним обра­ща­ет­ся в бег­ство Еги­пет,
Сле­дом инды бегут и ара­бы из Сав­ско­го цар­ства.
Вот и цари­ца сама при­зы­ва­ет попу­т­ные вет­ры,
Все пару­са рас­пу­стить и осла­бить сна­сти гото­ва.
Как поблед­не­ла она сре­ди сечи в пред­чув­ст­вии смер­ти,
710 Как уно­си­ли ее дуно­ве­нья япиг­ско­го вет­ра, —
Выко­вал все огне­мощ­ный куз­нец. А напро­тив горю­ет
Нил: одеж­ды свои на груди рас­пах­нул он широ­кой,
Кли­чет сынов побеж­ден­ных к себе на лазур­ное лоно.
Здесь же, с три­ум­фом трой­ным всту­пив­ший в сте­ны сто­ли­цы,
715 Цезарь испол­нить спе­шит свой обет богам ита­лий­ским,
Три­ста по Риму все­му освя­щая хра­мов огром­ных.
Ули­цы вкруг лико­ва­ньем пол­ны и плес­ком ладо­ней,
В каж­дом свя­ти­ли­ще хор мат­рон и жерт­вен­ник в каж­дом,
Пред алта­рем тель­цы на зем­ле в изоби­лье про­стер­ты.
720 Сидя у вхо­да во храм Апол­ло­на лучи­сто­го, Цезарь
Раз­ных пле­мен раз­би­ра­ет дары и над гор­дою две­рью
Веша­ет их; вере­ни­цей идут побеж­ден­ные длин­ной, —
Столь­ко же раз­ных одежд и ору­жья, сколь­ко наре­чий.
Здесь и нома­дов народ, и не знаю­щих поя­са афров
725 Му́льци­бер изо­бра­зил, гело­нов, карий­цев, леле­гов
С лука­ми; тут и Евфрат, укро­тив­ший бур­ные воды,
Рейн дву­ро­гий, Аракс, над собой мостов не тер­пя­щий,
Даги, мори­ны идут, даль­ше всех живу­щие смерт­ных.
Видит все это Эней, мате­рин­ско­му раду­ясь дару,
730 И, хоть не веда­ет сам на щите отче­ка­нен­ных судеб,
Сла­ву потом­ков сво­их и дела на пле­чо под­ни­ма­ет.

ПРИМЕЧАНИЯ

Стих 1. …выста­вил Турн на …кре­по­сти зна­мя… — По рим­ско­му обы­чаю, на Капи­то­лии выстав­ля­ли при объ­яв­ле­нии вой­ны два зна­ме­ни: для кон­ни­цы — крас­ное, для пехо­тин­цев — синее.
Стих 5. …Лаций при­ся­гу дает… — Рим­ский воен­ный обы­чай при­ся­ги под зна­ме­на­ми.
Стих 9. Дио­мед счи­тал­ся осно­ва­те­лем несколь­ких горо­дов на юге Ита­лии.
Сти­хи 45—48. …мате­ри белой. — Аль­ба по-латы­ни зна­чит «белая».
Стих 51. Пал­лан­та потом­ки… — Хр. Гейне так ком­мен­ти­ру­ет это место: «Эвандр со сво­ей мате­рью пустил­ся в путь из Арка­дии, при­вел сво­их пеласгов в место над Тиб­ром и на горе, с тех пор име­ну­е­мой Пала­ти­ном, осно­вал город Пал­лан­тей, вско­ре назван­ный Пал­лан­тий или Пала­тий. Пал­лан­тий­ский округ был и в Арка­дии, и сре­ди пра­щу­ров их был Пал­лант, из-за чего в этом месте оные аркад­цы наре­че­ны “Пал­лан­та потом­ки”… То же имя дано и сыну Эванд­ра».
Стих 77. …бог рого­нос­ный… — реч­ной бог (см. при­меч. к «Геор­ги­кам», IV, 371).
Стих 103. Сын Алк­ме­ны — Гер­ку­лес.
Стих 130. …кров­ным род­ст­вом с Ага­мем­но­ном и Мене­ла­ем. — Эвандр был сыном Мер­ку­рия, Мер­ку­рий — сын доче­ри Атлан­та Пле­яды Майи. Дед Ага­мем­но­на и Мене­лая Пелоп — внук дру­гой Пле­яды — Сте­ро­пы. Третья Пле­яда — Элек­тра — была мате­рью Дар­да­на, родо­на­чаль­ни­ка тро­ян­ских царей.
Стих 146. Дав­но­во пле­мя — руту­лы. Давн — отец Тур­на.
Стих 158. Сала­мин — ост­ров в Саро­ни­че­ском зали­ве.
Стих 183. …части берут, что для жертв очи­сти­тель­ных нуж­ны. — Име­ют­ся в виду внут­рен­но­сти жерт­вен­ных живот­ных, обыч­но сжи­гав­ши­е­ся на алта­ре; одна­ко во вре­мя обрядов, посвя­щен­ных Гер­ку­ле­су, они съе­да­лись на жерт­вен­ном пиру.
Сти­хи 269—272. …будет звать­ся Вели­ким… — Рас­сказ о Каке объ­яс­ня­ет про­ис­хож­де­ние куль­та Гер­ку­ле­са в Риме и ста­рин­но­го алта­ря, носив­ше­го назва­ние «Вели­кий». Поти­ции и Пина­рии — рим­ские роды, обя­зан­ные совер­шать обряды на Вели­ком алта­ре Гер­ку­ле­са. Когда роды эти угас­ли, культ Гер­ку­ле­са (в нача­ле III в. до н. э.) стал государ­ст­вен­ным.
Стих 285. Салии — жре­цы куль­та Мар­са; их тор­же­ст­вен­ные шест­вия сопро­вож­да­лись маги­че­ски­ми тан­ца­ми и гим­на­ми, сло­ва кото­рых в исто­ри­че­ское вре­мя уже ста­ли непо­нят­ны. По пре­да­нию, эту жре­че­скую кол­ле­гию учредил царь Нума Пом­пи­лий. Одна­ко вполне воз­мож­но, что в более древ­нюю эпо­ху «сали­я­ми» (пры­гу­на­ми) назы­ва­лись все жре­цы, испол­няв­шие обрядо­вые тан­цы.
Стих 289. Маче­ха — Юно­на.
Стих 290. Эха­лия — город на ост­ро­ве Эвбея, раз­ру­шен­ный, по пре­да­нию, Гер­ку­ле­сом из-за того, что царь Эврит не хотел отдать ему в жены свою дочь Иолу. О взя­тии Гер­ку­ле­сом Трои см. при­меч. к «Эне­иде», II, 643.
Стих 294. Крит­ское диво — огнеды­ша­щий бык.
Стих 295. Немей­ская ска­ла — воз­ле горо­да Немеи в Пело­пон­не­се.
Стих 298. Тифей — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», I, 279.
Стих 302. …Олим­па новая гор­дость! — Намек на недав­нее обо­жест­вле­ние Гер­ку­ле­са.
Сти­хи 322—323. …Латин­ской зем­лю назвал, в кото­рой он встарь укрыл­ся надеж­но. — Назва­ние «латин­ский» воз­во­дит­ся к гла­го­лу «la­te­re» — скры­вать, пря­тать.
Стих 329. …менять име­на… — назы­вать­ся Гес­пе­ри­ей, Авзо­ни­ей, Энот­ри­ей.
Стих 335. Ним­фа Кар­мен­та счи­та­лась в Риме про­ро­чи­цей; ее имя свя­зы­ва­лось с латин­ским сло­вом «car­men» — пред­ска­за­ние, пес­ня. В Риме был ее храм и ворота, име­но­вав­ши­е­ся Кар­мен­таль­ски­ми.
Сти­хи 342—343. …Убе­жи­ща имя Ромул дару­ет опять… — Убе­жи­щем в эпо­ху Вер­ги­лия име­но­ва­лось место меж­ду дву­мя вер­ши­на­ми Капи­то­лий­ско­го хол­ма. Тит Ливий пишет о том, что Ромул, не желая, чтобы новый город пусто­вал, «вос­поль­зо­вал­ся ста­рой хит­ро­стью осно­ва­те­лей горо­дов… и открыл убе­жи­ще в том месте, что теперь ого­ро­же­но… От сосед­них наро­дов сбе­жа­лись все жаж­ду­щие пере­мен — сво­бод­ные и рабы без раз­бо­ра, — и тем была зало­же­на пер­вая осно­ва вели­кой мощи».
Сти­хи 343—344. …Лупер­кал… в честь… Пана-Ликея… — Лупер­кал — посвя­щен­ная Пану пеще­ра в склоне Пала­тин­ско­го хол­ма. Ее непо­нят­ное самим рим­ля­нам назва­ние свя­зы­ва­ли со сло­вом «lu­pus» — волк и нахо­ди­ли объ­яс­не­ние это­му в куль­те Пана-Ликея («вол­чье­го» — от греч. «λύ­κος» — «волк»). По дру­гим вер­си­ям, имя пеще­ры свя­зы­ва­ли с вол­чи­цей, вскор­мив­шей Рому­ла и Рема. Парра­сия — область в Арка­дии, центр куль­та Пана-Ликея.
Сти­хи 345—346. Лес Арги­лет­ский. — Арги­лет — квар­тал, нахо­див­ший­ся в эпо­ху Вер­ги­лия в цен­тре Рима. Для объ­яс­не­ния непо­нят­но­го назва­ния его разде­ли­ли: Ar­gi­le­tum — Ar­gi le­tum, «кон­чи­на Арга», и сочи­ни­ли леген­ду о каком-то Арге, уби­том арка­д­ца­ми без ведо­ма Эванд­ра.
Стих 347. Тар­пей­ская гора — Капи­то­лий­ский холм, рели­ги­оз­ный центр Рима. Соб­ст­вен­но, свое имя Тар­пей­ский холм полу­чил, соглас­но тра­ди­ции, толь­ко при Рому­ле, Капи­то­лий­ским же был назван при шестом царе, Сер­вии Тул­лии.
Стих 361. Кари­ны — ари­сто­кра­ти­че­ский квар­тал в Риме.
Стих 379. …перед цар­ски­ми я была в дол­гу сыно­вья­ми… — Соб­ст­вен­но, перед Пари­сом, отдав­шим Вене­ре пер­вен­ство в спо­ре о кра­со­те.
Стих 384. …внял ты Авро­ры сле­зам и моль­бам Нере­иды. — Вул­кан выко­вал доспе­хи для Мем­но­на, сына Авро­ры, и для Ахил­ла, сына Фети­ды (Фети­да была доче­рью Нерея).
Стих 454. Бог лем­нос­ский… — На ост­ров Лем­нос Вул­кан был сбро­шен с неба Юпи­те­ром.
Стих 480. …при­был из Лидии он… — О лидий­ском про­ис­хож­де­нии этрус­ков гово­рят мно­гие антич­ные авто­ры.
Стих 499. Мео­ний­цы — лидий­цы, здесь в при­ме­не­нии к этрус­кам.
Стих 597. Церей­ская река — Цере­тан близ горо­да Цере в Этру­рии.
Стих 625. Щит неска­зан­ный. — Опи­са­ние изо­бра­же­ний на щите — дань гоме­ров­ской тра­ди­ции; образ­цом послу­жи­ло опи­са­ние щита Ахил­ла в «Илиа­де» (XVIII, 478—607). Тема изо­бра­же­ний на щите — собы­тия рим­ской исто­рии.
Сти­хи 635—636. …похи­ще­ны были… сабин­ские девы… — См. при­меч. к «Эне­иде», VII, 709.
Стих 638. Татий — вождь саби­нян.
Стих 639. …пре­кра­тив сра­же­нье… — Похи­щен­ные саби­нян­ки оста­но­ви­ли бит­ву меж­ду рим­ля­на­ми и саби­ня­на­ми, Татий пере­се­лил­ся в Рим, где цар­ст­во­вал вме­сте с Рому­лом.
Сти­хи 643—644. Мет­тий. — Аль­бан­ский царь Мет­тий Фуф­фе­тий пред­ло­жил решить спор меж­ду Римом и Аль­бой поедин­ком силь­ней­ших. После победы рим­лян Мет­тий заду­мал изме­ну и за это был нака­зан: по при­ка­за­нию рим­ско­го царя Тул­ла Гости­лия был разо­рван дву­мя колес­ни­ца­ми, к кото­рым его при­вя­за­ли.
Сти­хи 646—651. Пор­сен­на — этрус­ский царь. Вой­на с Пор­сен­ной (VI—V вв. до н. э.) нача­лась пото­му, что он тре­бо­вал воз­вра­ще­ния изгнан­но­го рим­ля­на­ми царя Тарк­ви­ния Гор­до­го и его семьи.
Гора­ций Коклес отби­вал этрус­ков от дере­вян­но­го моста и, когда он был сло­ман, бро­сил­ся в Тибр, и в доспе­хах пере­плыл его;
Кле­лия, выдан­ная залож­ни­цей Пор­сенне, вер­ну­лась в Рим, пере­плыв Тибр на коне.
Стих 653. Ман­лий — Тит Ман­лий Торк­ват[1], защит­ник Рима, оса­жден­но­го гал­ла­ми, кото­рые ночью под­ня­лись тай­но на Капи­то­лий (Тар­пей­скую твер­ды­ню). Одна­ко свя­щен­ные гуси, заслы­шав шорох шагов, под­ня­ли гогот и при­влек­ли вни­ма­ние охра­няв­ших кре­пость рим­лян.
Стих 663. Фла­ми­ны — рим­ская кол­ле­гия жре­цов.
Стих 664. …щиты, упав­шие с неба… — По пре­да­нию, осо­бый про­дол­го­ва­тый щит упал с неба в руки царю Нуме Пом­пи­лию в дни чумы — в знак гряду­ще­го спа­се­ния. Чтобы луч­ше сохра­нить его, Нума при­ка­зал изгото­вить один­на­дцать его копий и пору­чил все щиты попе­че­нию сали­ев.
Стих 665. …лупер­ков нагих… — жре­цов Пана и Лупер­ка, отож­дествля­е­мо­го с Паном. Во вре­мя празд­не­ства в честь боже­ства («лупер­ка­лий») лупер­ки в одних фар­ту­ках бежа­ли по горо­ду, нано­ся встреч­ным уда­ры рем­нем из шкур жерт­вен­ных коз. Счи­та­лось, что уда­ры лупер­ков исце­ля­ют от бес­пло­дия. …пово­зок празд­нич­ный поезд… — Тор­же­ст­вен­ное шест­вие жен­щин в повоз­ках устра­и­ва­лось в Риме на празд­ни­ке в честь Цере­ры и в честь Феро­нии.
Стих 668. Кати­ли­на — вождь заго­во­ра про­тив рес­пуб­ли­ки в середине I в. до н. э.
Стих 670. …Катон, им даю­щий зако­ны. — Катон здесь в роли Мино­са или Рада­ман­та — судей в под­зем­ном цар­стве. Какой из Като­нов — Марк Пор­ций Катон (III—II вв. до н. э.), извест­ный сво­ей суро­вой доб­ро­де­те­лью, или Катон Ути­че­ский, поли­ти­че­ский дея­тель и фило­соф-сто­ик (I в. до н. э.), здесь име­ет­ся в виду, — труд­но опре­де­лить. Катон Ути­че­ский мог про­ти­во­по­став­лять­ся Вер­ги­ли­ем Кати­лине, как ярый рес­пуб­ли­ка­нец — вра­гу рес­пуб­ли­ки, но как покон­чив­ший с собой он не может нахо­дить­ся в «сон­ме пра­вед­ных».
Стих 675. Актий­ская бит­ва — бит­ва при Акци­у­ме.
Стих 681. …звездой… отчей… — В дни погре­бе­ния Юлия Цеза­ря появи­лась коме­та, кото­рую его сто­рон­ни­ки объ­яви­ли зна­ме­ни­ем, свиде­тель­ст­ву­ю­щим о его обо­жест­вле­нии. В бит­ве Цезарь как бы осе­ня­ет сына сво­ей боже­ст­вен­ной силой.
Стих 682. Агрип­па — Марк Вип­са­ний Агрип­па, спо­движ­ник Авгу­ста.
Стих 684. Рост­раль­ный венок — награ­да победи­те­лю в мор­ском сра­же­нии, метал­ли­че­ский венок, укра­шен­ный изо­бра­же­ни­я­ми кора­бель­ных носов. Агрип­па был награж­ден за победу над Секс­том Пом­пе­ем — сыном Пом­пея, вра­гом Авгу­ста.
Стих 688. Бак­тры — пле­ме­на, жив­шие к восто­ку от Кас­пий­ско­го моря. Жена-егип­тян­ка — Клео­пат­ра.
Стих 696. Систр — метал­ли­че­ская тре­щот­ка, при­ме­няв­ша­я­ся для обрядов в честь боги­ни Изи­ды.
Стих 697. …не видит змей ядо­ви­тых. — Цари­ца еще не зна­ет о сво­ей близ­кой смер­ти от уку­са змеи, — таким спо­со­бом Клео­пат­ра покон­чи­ла с собой после победы Окта­ви­а­на.
Стих 698. Ану­бис — древ­не­еги­пет­ский бог смер­ти, изо­бра­жал­ся с голо­вой шака­ла. Бит­ва при Акци­у­ме изо­бра­жа­ет­ся как столк­но­ве­ние рим­ских богов с восточ­ны­ми.
Стих 707. …цари­ца сама… — Клео­пат­ра бежа­ла на сво­ем кораб­ле еще до того, как решил­ся исход боя.
Стих 710. …япиг­ский ветер… — запад­ный ветер, дую­щий из Апу­лии (древ­няя Япи­гия).
Стих 712. …одеж­ды свои на груди рас­пах­нул… — Знак госте­при­им­ства и про­ща­ния с гостем у древ­них.
Стих 714. Трой­ной три­умф Август спра­вил как победи­тель при Акци­у­ме, победи­тель дал­ма­тин­ских пле­мен и заво­е­ва­тель Алек­сан­дрии.
Стих 716. …три­ста… освя­щая хра­мов… — После бит­вы при Акци­у­ме Август вос­ста­но­вил в Риме мно­же­ство хра­мов.
Стих 725. Муль­ци­бер — про­зви­ще бога Вул­ка­на.
Стих 725. Гело­ны — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», II, 115. Карий­цы, леле­ги — наро­ды Малой Азии.
Сти­хи 726—727. Евфрат, Рейн, Аракс. — Реки, назван­ные Вер­ги­ли­ем, оли­це­тво­ря­ют наро­ды, живу­щие око­ло них; все они идут как плен­ни­ки в три­ум­фе Окта­ви­а­на.
Стих 728. Даги — оби­та­те­ли совре­мен­но­го Даге­ста­на. Мори­ны — пле­ме­на, насе­ляв­шие побе­ре­жья совре­мен­ной Бель­гии.

Оглавление

• Вергилий. Энеида. Книга I
• Вергилий. Энеида. Книга II
• Вергилий. Энеида. Книга III
• Вергилий. Энеида. Книга IV
• Вергилий. Энеида. Книга V
• Вергилий. Энеида. Книга VI
• Вергилий. Энеида. Книга VII
• Вергилий. Энеида. Книга VIII
• Вергилий. Энеида. Книга IX
• Вергилий. Энеида. Книга X
• Вергилий. Энеида. Книга XI
• Вергилий. Энеида. Книга XII