Мифы о Афине — 3

Афина была олимпийской богиней мудрости, войны, героизма и ремесел.

В этой части описывается роль Афины во второй половине Троянской войны — от прибытия Пентесилеи до постройки Троянского коня и уничтожения греческого флота по возвращении из Трои.

Изображение справа — Афина держит корму корабля, 5 век до н.э., Метрополитен-музей.

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: БИТВА ПЕНТЕСИЛЕИ

Афина заставила амазонку Пентесилею, прибывшую в Трою, вступить в единоборство с Ахиллесом. Богиня наблюдала также за общими сражениями.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга первая. 123-137. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 36) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«Та же [амазонка Пентесилея] отправилась спать, и, подкравшись, смежил её очи

сладостный Сон. По веленью [Афины] Паллады ниспослано было

с неба высокого тут сновиденье обманное спящей,

дабы она, его видя, погибелью стала троянцев,

как и своей, пожелав, чтобы к битве готовились рати.

Вот, как задумала то Тритогения [Афина] грозная сердцем,

гибельный сон обволок её полностью, словно родитель [Арес],

и побуждает сразиться скорей с быстроногим Ахиллом

без опасений и страха. Она же, услышавши это,

возликовала в душе, ибо чаяла дело большое

в день наступавший свершить с приближением битвы ужасной:

тот неразумен, кто верит закатному мороку злому,

многострадальных людей поколенья какой обольщает

с дней стародавних на ложах, насмешкою муча жестокой, –

так и её обманул он, подвигнув к опасному делу».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга первая. 287-290. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 40) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«И не двоих лишь врагов поразил в том побоище Мегес [предводитель греков из Дулихия]:

все, кого чёрным настиг он копьем своим, с жизнью расстались.

В грудь поместила ему Тритогения [Афина] доблесть такую,

что для противников всех этот день превратил он в день смерти».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга первая. 510-514. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 46) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Тут же к доспехам сверкающим быстро они [Ахиллес и Аякс] устремились

и, облачившись для боя, навстречу двум воинствам вышли:

славное громко звенело оружье, в груди же обоих

равный Арееву буйствовал дух – столь великую силу

в битву спешащим дала щитодержица-дева Афина».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: СМЕРТЬ АХИЛЛЕСА

После смерти Ахиллеса Афина умастила его тело амброзией.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга третья. 531-543. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 87) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«…Скоро

в центре шатра поместили лишённого жизни Пелида [Ахиллеса].

Мудрая сжалилась тут Тритогения [Афина], павшего видя.

И умастила амбросией голову, что, как считают,

долго хранит без ущерба расставшихся с жизнью останки.

Сделала тело нетленным и словно способным к дыханью.

Облик суровый бровям придала, какой в оную пору

как из-за смерти Патрокла жестоким он гневом терзался,

часто они принимали на грозном лице Эакида.

Торс укрепила, заставив подобьем Ареса казаться.

И поражались весьма аргивяне, всем воинством видя

сына Пелея, обличьем живому подобного мужу,

что вознесённый на ложе похож был на спящего крепко».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: БЕЗУМИЕ АЯКСА

В схватке Одиссея и Аякса за оружие Ахиллеса Афина выступила на стороне Одиссея. Когда Аякс убил его, Афина свела Аякса с ума.

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Эпитома. Глава V. (6). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 87) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«Было решено все вооружение Ахиллеса отдать в награду самому доблестному, и из-за него вступили в спор Эант [Аякс] и Одиссей. В качестве судей выступили троянцы, а по иным сообщениям – союзники, и предпочтение было отдано Одиссею. Обиженный Эант задумал ночью напасть на свое войско, но Афина, вселив в него безумие, направила его, уже поднявшего меч, на стада скота. В своем безумии он стал убивать животных и пастухов, принимая их за ахейцев. Позднее к нему вернулся рассудок, и он покончил самоубийством».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга пятая. 449-469. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 121-122) (греческий эпос 4 в. н. э.):

[Аякс был сведен с ума после того, как убил стада греков, принятых им за врагов]

«Так восклицал он [Аякс], считая, что между убитых коварный

отпрыск Лаэрта лежит, тёмно-алою кровью покрытый.

Но сорвала в этот миг Тритогения [Афина] с глаз и рассудка

Теламонида покров приносящего гибель Безумья.

Оное тотчас к стигийским ужасным брегам отлетело…

Толпы овец увидав, на земле содрогавшихся в корчах,

замер Аякс потрясённый и понял блаженных уловку.

…Горестными воплем зашёлся и резкое вымолвил слово:

«Из-за чего меня так ненавидят бессмертные ныне,

что помутили рассудок и в тяжком безумии этих

жизни лишить беспощадно невинных овец побудили?

О если б руки мои Одиссея жестокое сердце

каре достойной подвергли…»

[После этого Аякс от стыда покончил с собой.]

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 107. Суд об оружии. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 133):

«Когда Ахилл был убит и похоронен, Аякс Теламонид, будучи его двоюродным братом по отцу, потребовал у данайцев, чтобы ему отдали оружие Ахилла. Но из-за гнева Минервы [Афины] Агамемнон и Менелай с бранью отказали ему и отдали оружие Улиссу. Аякс, впав в ярость и безумие, перерезал свой скот и убил себя самого тем мечом, который получил в дар от Гектора, когда сражался с ним».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: БИТВА ЭВРИПИЛА

Когда мисийский царевич Эврипил прибыл в Трою, чтобы выступить на стороне троянцев, Афина вернулась, чтобы поддержать греков на поле брани.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга седьмая. 140-146. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 149) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Так и данайцы, за башнями в лагере собственном прячась,

грозного сына Телефа [Эврипила] с тревогой пришествия ждали.

Сжег бы легко корабли и предал истреблению войско

мощной рукой Эврипил, неприступную стену разрушив,

если бы мужество вновь не вдохнула Афина в ахейцев.

Без перерыва они во врагов с укреплённого вала

гибель несущие копья и страшные стрелы пускали,

метко разя нападавших».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга седьмая. 556-566. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 160-161) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Видя жестокую сечу [когда Эврипил осадил греков], оставила быстро Афина

благоуханного ныне Олимпа высокие кровли

и над вершинами гор к Илиона стенам устремилась.

Дола стопой не касаясь, по небу священному дева,

обликом тучам подобная, легче, чем ветер, ступала.

Трои немедля достигнув, на ветреном мысе Сигейском

остановила стопы она, на поражавших друг друга

взгляд устремила мужей и судила победу ахейцам.

Между сынов аргивян выделялся Ахилла наследник [Неоптолем]

силой и дерзостью духа, что тем, в ком встречаются, дарят

вечную славу…»

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга восьмая. 329-361. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 174-175) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Но не испытывал страха Ахилла наследник могучий,

стойко держась и врагов одного за другим поражая.

…

Грозного отпрыск Пелида [Неоптолем] не меньше доволен был в сердце,

стоя меж павших врагов, и о гневе Ареса не думал,

чад илионских опоры, но мстил наседавшим троянцам,

снова и снова разя их.

…

В гневе великом Арес был готов на него ополчиться,

сумрак священный прогнавши, когда бы с Олимпа Афина

не устремилась поспешно в тот миг на тенистую Иду.

Тяжко земля задрожала и Ксанфа поток полнозвучный

при нисхождении девы. Окрестными нимфами ужас

в тот же момент овладел и всем градом Приама высоким.

Молнии, очи слепя, со священных доспехов слетали.

Ярый на прочном щите две змеи, вызывавшие трепет,

пастью огонь выдыхали. И туч поднебесных касался

гривою дивный шелом. Непременно с Аресом сошлась бы

в битве богиня, когда бы обоих в тот миг не сдержала

Зевса великого воля, метнувшего молнию с неба.

Сразу жестокую битву Арес кровожадный покинул.

Ибо могучий явил ему ярость свою Громовержец.

В стылую Фракии землю отправился бог, о троянцах

в сердце неистовом больше забот не имея, и также

славная дева Паллада у Трои одна не осталась,

но поспешила в страну афинян богоданную тотчас.

Рати борьбу продолжали. У чад Илиона немного

сил оставалось в руках. Аргивяне же, в битву бросаясь,

гнали бегущих назад…»

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: ВОЗВРАЩЕНИЕ ФИЛОКТЕТА

Греки получили пророчество Гелена, согласно которому Троя не могла пасть без помощи Филоктета. Тот получил страшную рану и после этого был брошен греками на острове Лемнос. Афина помогла примирению Филоктета с греками, исцелив его.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга девятая. 398-485. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 190-192) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«[Греки прибыли на Лемнос, чтобы забрать Филоктета:]

«Шедших к пещере широкой посланцев ахейских увидев,

в оных стрелу смертоносную отпрыск Пеанта [Филоктет] собрался

без промедленья направить, жестоким терзаемый гневом

против друзей, что когда-то его, несмотря на все просьбы,

бросили здесь одного на пустынном морском побережье.

Сердца желанье немедля исполнил бы муж злополучный,

коли б Афина, пока на гонцов богоравных глядел он,

гибельный гнев позабыть не заставила сына Пеанта [Филоктета].

…

Одиссея реченьям внимая

с равным богам Диомедом, в душе Филоктет облегчённо

гнев бесполезный на бывших соратников тут же оставил,

прежде Пеантова сына неистово сердце терзавший.

…

До зари оставались у брега

морем любимого Лемноса чада ахейцев, а утром

спешно, канат отвязавши, изогнутый подняли якорь.

Ветер попутный сейчас же вослед длинноносому судну

поторопилась послать светлоокая дева Афина.

Парус за оба конца укрепили тогда мореходы,

ладно построенный к Трое умело корабль направляя.

…

Раньше, чем мог бы подумать, однако, здоровье и силу

равный богам Подалирий тогда возвратил Филоктету,

страшную рану его исцеляющей мазью обильно

поверху смазав и громко на помощь отца призывая.

Всех аргивян охватила в тот миг величайшая радость

и ещё долго они прославляли Асклепия сына.

А Филоктета, с готовностью воина тело омывши,

маслом затем умастили. Несчастья, по воле бессмертных,

мужа оставили разом и боль отпустила.

…

Видя от смерти восставшего мужа, дивились ахейцы

и говорили друг другу, что всё это дело бессмертных.

Так и доподлинно было, как в сердце они полагали.

Ибо сама Тритогения [Афина] мужу красу и величье

вновь возвратила, и стал он казаться таким же, как прежде,

чем приключилась беда с ним на долгом пути к Илиону».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: ПОХИЩЕНИЕ ПАЛЛАДИЯ

Прорицатель Гелен сделал еще одно предсказание: Троя не падет до тех пор, пока Палладий (маленькая статуя Афины) будет оставаться внутри цитадели города.

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга III. XII. (3). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 66) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

 

«Ил основал здесь город и, назвав его Илионом [Троя], взмолился Зевсу, чтобы тот явил ему некое знамение. На следующий день он увидел лежащий перед палаткой Палладий, который упал с неба. Этот Палладий величиной с три локтя, представлял собой фигуру, стоящую на сомкнутых ногах. В правой руке фигура держала копье, а в левой – прялку и веретено… Когда Электра [прародительница Трои], подвергаясь насилию, прибегнула к защите этого Палладия, Зевс низверг Палладий вместе с Ате на землю Илиона. Ил воздвиг для Палладия храм и стал его почитать. Вот что рассказывают о Палладии».

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Эпитома. Глава V. (10, 13). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 87) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«Здесь Гелена заставили рассказать, как можно взять Илион, и он сообщил следующее:.. в-третьих, если будет выкраден из города упавший с неба Палладий, при нахождении которого в городе взять Трою невозможно… Одиссей же вместе с Диомедом ночью отправился к городу и оставил здесь Диомеда, сам же обезобразил себя и надел нищенский наряд: не узнанный никем, он вошел в город под видом нищего. После того как Елена его узнала, он с ее помощью выкрал Палладий… и вместе с Диомедом доставил Палладий к кораблям».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга десятая. 350-360. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 204) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«…Тидея наследник могучий [Диомед],

через высокую стену вдвоем с Одиссеем пробравшись,

смерти обречь Алкафоя и выкрасть священное будет

изображенье Паллады с согласья богини обязан,

бывшее граду Приама [Трое] и чадам троянским защитой,

ибо никто, даже бог, бесконечною яростью полный,

город троянцев счастливый дотла был не в силах разрушить,

если внутри в безопасности образ Афины хранился:

оный из древа железом не вырезал смертный искусник –

сам повелитель-Кронид [Зевс] с олимпийской вершины на землю

в город Приама его, изукрашенный золотом, сбросил».

Птолемей Хенн (Гефестион). Новая история (в 7 книгах). III. (Перевод: Мещанский Д. В). (Источник: Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. — 1947. — №№ 1—4; 1948. — №№ 1—4; 1949. — №№ 1—4) (греческий мифограф 1-2 вв. н. э.):

«[Гефестион говорит] О Палладии, который украли Диомед и Одиссей».

Овидий. Метаморфозы. Книга тринадцатая. 334-381. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«…И, коли даст мне [Одиссею] судьба, овладею твоими стрелами,

Как овладел, захватив, прорицателем я дарданейцем,

Как я ответы богов и троянские судьбы проведал,

Как потаенный кумир похитил фригийской Минервы [Афины]

Прямо из гущи врагов… И со мною Аянт поравнялся?

Рок не позволил того, чтоб без них пленена была Троя…

Где же был храбрый Аянт? Где великого мужа реченья

Пышные? Страх почему? Улисс [Одиссей] почему же решился

Мимо дозора идти, вручая судьбу свою ночи?

Мимо свирепых мечей, не на стены троянские только.

В самую крепость, наверх взойти и похитить богиню

Прямо из храма, ее унесть через вражьи заставы?

Не соверши я того, вотще Теламоном рожденный

Семь шкур бычьих тогда в руке своей левой держал бы!

В эту глубокую ночь родил я над Троей победу,

Пергам я тем победил, что сделал возможной победу.

…

Именем общих надежд, стен Трои, упасть обреченных,

Именем оных богов, у врагов отнятых, умоляю;

Всем, что еще совершить премудрого мне остается;

Всем, что отважного мне предстоит иль опасного сделать.

Если вы мните еще, что троянцы надеяться могут, –

Не позабудьте меня! Если ж мне [Одиссею] не дадите доспехов,

Дайте вот ей!» – И клятву скрепил обращеньем к Минерве [Афине]».

См. другие мифы о троянском Палладии:

1) ДЕТСТВО АФИНЫ И ЕЕ ПОДРУГА ПАЛЛАДА

2) ГНЕВ АФИНЫ: ИЛ

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: ПОСЛЕДНИЕ БИТВЫ

Афина присутствовала на последних битвах Троянской войны.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга одиннадцатая. 283-301. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 215-216) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«Только когда без движенья немало в пыли распростерлось

павших с обеих сторон, одолела ахейская доблесть

Трои защитников силу по воле Паллады премудрой,

что устремилась в сражение, помощь подать аргивянам

и разорению город Приамов подвергнуть желая.

Славного сына Анхиса [Энея] тогда Афродита поспешно,

об Александре [Парисе] погибшем доселе в душе сокрушаясь,

прочь от войны унесла и страданий губительной сечи…

Бури безжалостной битвы не в силах выдерживать больше

прочь со смятенной душой отступили поспешно троянцы.

И, словно хищные звери, неслись аргивяне за ними,

дикую ярость почуяв на пире Ареса кровавом».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: ТРОЯНСКИЙ КОНЬ

Провидец Калхас получил от богов знак, согласно которому Троя никогда не могла быть взята силой оружия. Затем Афина вдохновила Одиссея и Эпея на создание троянского коня, при помощи которого они смогли пробраться в город. Богиня также вмешалась, когда боги вместе с троянцами сговорились уничтожить коня.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга двенадцатая. 19-38. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 222-223) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«…Мы не сподобимся взять крепкостенную Трою,

если какую-то хитрость и план не придумаем лучший».

Так говорил он [провидец Калхас], но некому было спасенье измыслить

от бесконечной войны: колебались властители рати

в поисках верного средства, пока хитроумный Лаэрта

отпрыск [Одиссей] его не нашёл, убеждая собравшихся словом:

«Должно, друзья, нам бессмертным богам оказать уваженье!

Коль суждено аргивянам при помощи хитрой уловки

город разрушить Приама, давайте коня изготовим,

самых достойных для битвы мужей поместив в него скрытно.

Войску же следует тотчас к Тенедосу путь свой направить,

жаркому пламени прежде предавши шатры и палатки,

чтобы троянцы, из града уход неприятеля видя,

смело могли выходить на равнину. Но некий отважный

подле коня деревянного муж должен будет остаться

сердцем бестрепетен, Трои доселе сынам не известный,

дабы ответить умел на вопрос их, что войско ахейцев

к дому направило путь и, желая несчастий избегнуть,

изображенье коня изготовило дивное в страхе

перед обидой Паллады за Трои копейщиков славных».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга двенадцатая. 80-83. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 224) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Прочь, по совету Калханта, суда быстролетные [мы, греки,] вышлем,

длани искусной Эпея доверив коня изготовить:

между других аргивян он в работе по дереву лучший,

ведь мастерству его прежде Афина сама научила!»

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга двенадцатая. 104-156. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 224-226) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«Только лишь на небе светлом зажглись восходящие звезды,

и от трудов своих отдых найти довелось человеку,

горний блаженных чертог поспешила оставить Афина

и под обличием девы, забот не имеющей, быстро

к рати сошла и судам [греков]. В изголовье отважного сердцем

встала Эпея она и, велев в сновидении мужу

сделать коня деревянного, быть рядом с ним обещала,

дабы работе помочь, при творце находясь неотлучно

и вдохновляя на труд его. Слово богини услышав,

с радостным сердцем Эпей от беспечного сна пробудился.

Понял герой, что бессмертного речи внимал и, заботы

большей не зная в душе, весь свой ум на творенье направил.

В мыслях его лишь одно вдохновенное было искусство.

Только взошедшая Эос в Эреб прогнала с небосклона

благостный сумрак и яркое в небе разлилось сиянье,

о сновидении вещем Эпей рассказал аргивянам,

всё, что он видел и слышал, внимающим точно поведав.

Те же, услышав рассказ его, возликовали безмерно.

Чада Атрея немедля послали мужей быстроногих

к Иды отрогам священным, густыми лесами поросшей.

И между елей могучих всех выше стоящие выбрав,

вмиг отряжённые к делу свалили на землю деревья.

…

Много деревьев срубили секирами чада ахейцев,

к берегу их Геллеспонта с вершины лесистой доставив.

Труд этот вместе сильнейшие между мужей исполняли

и крепконогие мулы. Всё воинство – каждый в черед свой –

общее дело вершило, веленьям Эпея послушно.

Грозным железом одни разрубали огромные бревна,

тщательно меряя доски, другие – секирой от сучьев

те очищали стволы, что ещё не распилены были.

Всякий над делом своим, напрягая все силы, трудился.

Прежде всего изготовил Эпей деревянные ноги,

чрево коня и крестец, а над ними – могучую спину.

Длинную шею затем и высокий затылок приладил –

как настоящая, грива волною до плеч развивалась –

вырезал голову, хвост изготовил творению пышный,

острые уши добавил и свет пропускавшие очи,

всё как у скачущей лошади. Словно живое, стояло

в стане данайцев творенье, как будто блаженные боги

смертным его даровали. Весь труд за три дня совершен был

по изволенью Паллады, и радостно всё ликовало

войско ахейцев, дивясь деревянному зверю, что душу

передавал двойника, быстроту, и, как чудилось, – ржанье.

Над исполинским конём к Тритониде тогда простирая,

труд завершившие руки, взмолился Эпей богоравный:

«Слух свой, богиня, склони, защитив и меня, и творенье!»

Речь услыхала его многомудрая дева Афина

и совершила всё так, чтобы конь этот чудом казался

всем населяющим землю, кто зрел или слышал об оном».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга двенадцатая. 160-218. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 226-227) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«…В час, когда Зевс-повелитель в широкий поток океанский

к вещей Тефиды пещерам отдельно от прочих спустился,

вспыхнула между бессмертных жестокая распря: сердца их

надвое вновь разделились. Ветров оседлавши потоки,

с неба на землю они понеслись, и гудел беспрестанно

ими тревожимый воздух. Достигнув священного Ксанфа,

встали напротив друг друга, одни – за данайцев отважных,

Трои оплотом – другие, в неистовой жажде сраженья.

Тотчас же здесь и владыки широкого моря собрались.

Часть из богов прогневлённых коня уничтожить желала

вместе с судами ахейцев, другая же – Трою разрушить.

Но переменчивый Рок побудил их к сраженью друг с другом.

Первым Арес на Афину, начавши борьбу, устремился.

Следом же прочие боги в кровавую схватку вступили.

Громко на теле бегущих златые гремели доспехи.

И необъятное море вокруг рокотало протяжно.

Чёрная в страхе земля под стопою бессмертных дрожала.

Боги же, в сече схватившись, воинственный клич издавали.

Ужас вселяющий вопль достигал бесконечного неба

и далеко отстоящих Аидова царства пределов,

так что, заслышав его, содрогались Титаны от страха.

А на земле отзывались на крик тот высокая Ида,

вечно бегущих потоков немолчно шумящие воды,

камни ущелий, ахейских борта кораблей и Приама

город хранящие стены. Лишь смертные страха не знали,

ибо по воле блаженных о битве не ведали этой.

Боги, от склонов идейский гору за горой отрывая,

скалы друг в друга метали, но точно песок бесполезный

оные вмиг разлетались, о крепость их членов разбившись.

Зевс у пределов земли между тем всеобъемлющей мыслью

битву богов охватил и, брега Океана оставив,

в небо направил свой путь, четырьмя возносимый ветрами…

Так на высокий Олимп Громовержец взошёл. Сотрясался

воздух от гнева Кронида. Одна за другой ударяли

молнии с громом свирепым. Из дланей перуны на землю

снова и снова неслись. Полыхало широкое небо.

Души богов охватил тут лишающий мужества трепет:

хоть и бессмертные, оных дрожали тела пред владыкой.

В страхе за них устремилась достойная славы Фемида,

мысли подобна, сквозь тучи и быстро предстала пред сонмом.

Только она в стороне оставалась от гибельной сечи

и, разделивши бойцов, обратила к ним мудрое слово:

«Битву оставьте свою! Не престало, гневя Громовержца,

ради недолго живущих бессмертным друг с другом сражаться,

или исчезнуть заставит вас Зевса великого ярость.

Горы высокие вырвав, на вас их владыка обрушит

и, не давая ни сыну, ни дочери милой пощады,

всех под бескрайней землею навеки сокроет надежно.

И не удастся тогда никому к животворному свету

сызнова путь обрести, ненавистною тьмою пленённым».

Гнева Кронида страшась, увещаний послушались боги,

бой прекратили поспешно, и, злость друг на друга оставив,

единомыслие в сонме и дружбу опять учредили.

Часть их вернулась на небо, другая – в пучине исчезла

иль на земле задержалась».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга двенадцатая. 377-386. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 231-232) (греческий эпос 4 в. н. э.):

 

«[Грек Синон вводит троянцев в заблуждение, рассказывая им придуманную историю деревянного коня:]

Конь этот сделан был ими по воле провидца Калханта

для Тритогении мудрой, чтоб ярость богини от войска

даром таким отвратить, из-за Трои защитников гневной.

Я ж Одиссеем был избран помочь возвращению прочих:

в жертву владыкам подводным близ вечно шумящего моря

мнили меня принести. Но намеренье это раскрыл я,

тщетными жертвенный сделав ячмень и вина возлиянья.

Волей бессмертных припал я к ногам деревянного чуда.

И против воли оставили здесь меня чада ахейцев,

Зевса великого чтя не доступную жалости дочерь».

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 108. Троянский конь. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 133-134):

«Когда ахейцы на протяжении десяти лет не могли взять Трою, Эпей, наученный Минервой, сделал деревянного коня необыкновенной величины, в которого собрались [греческие воины и их предводители]… На коне написали ДАНАЙЦЫ ДАЮТ В ДАР МИНЕРВЕ и перенесли лагерь на Тенедос. Когда троянцы увидели это, они решили, что враги ушли. Приам приказал ввести коня в крепость, посвященную Минерве, и устроить большой праздник».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: СМЕРТЬ ЛАОКООНА

Когда Лаокоон, троянский жрец Посейдона, предупредил троянцев, что деревянный конь – это уловка, Афина (по другой версии Посейдон) послала двух змей, чтобы они убили Лаокоона и его детей.

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга двенадцатая. 389-482. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 232-234) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Часть из троянцев поверила вымыслу [Синона], все остальные

хитрым лжецом называли страдальца, таким по душе был

Лаокоонта совет, говорившего воинству мудро,

что по внушенью ахейцев ловушку беглец им готовит,

и призывавшего всех деревянного сжечь исполина,

дабы открылось глазам их во чреве сокрытое конском.

Вняли бы, верно, ему и кончины избегли троянцы,

если бы в гневе на город, на них и на ведшего речь ту

не колыхнула сама Тритогения [Афина] вдруг под ногами

дерзкого Лаокоонта Троады священную землю.

Ужас того охватил, подкосились немедля колени

полного гордости мужа, вокруг головы беспросветный

сумрак разлился, жестокой наполнились резью глазницы.

Выпятил из-под кустистых бровей он несчастные очи.

Страшной исполнены муки расширились дальше предела

Лаокоонта зрачки и всё время вращались, ужасной

сильно терзаемы болью, что сквозь оболочку немедля

до основания мозга дорогу себе проложила.

Миг представали глаза его полными крови, а следом,

как у смертельно больного, слепящими яростным блеском.

Влага из оных текла беспрестанно, как льется, бывает,

с горной вершины вода, из-под снега бегущая долу.

Обликом диким своим одержимому был он подобен.

Вещи двоились пред взором ужасно стонавшего мужа,

но через боль продолжал убеждать он троянцев, покуда

света очей не лишила богиня несчастного вовсе.

Блеклыми стали от крови глаза его. Плакало войско

в скорби о друге и страхе пред бранной добычи хозяйкой,

ибо боялось свершить преступление против бессмертной.

Гибели жуткой предвестьем сочли тогда в сердце троянцы

то, что несчастного тело они истязали Синона,

чая всю правду в душе от попавшего в руки их вызнать.

И о свершенном жалея, с готовностью в город Приама

ныне его проводили, а сами, у брега собравшись,

прочные вмиг на коня исполинского бросили путы,

накрепко их привязав. Под ногами же оного бревна,

чтобы катился легко, установлены были Эпеем.

Так предстояло в твердыню творенью чудесному въехать,

следуя длани троянцев.

…

Войны пред собою злосчастный

видя конец, веселилась в душе Энио, ликовали

грозная Гера с Афиной. При входе в священную Трою

стен неприступных троянцам пришлось повредить ожерелье,

чтобы погибель несущий протиснулся конь. Удивлялись

жены троянские, видя великое это творенье,

в коем всего их народа грядущая смерть укрывалась.

Лаокоонт, между тем, продолжал убеждать несогласных

бросить коня того в пламя, но в страхе пред горнюю казнью

мудрым провидца словам не внимали защитники Трои.

В гневе тогда ещё более страшную кару наслала

на сыновей злополучных несчастного мужа Афина.

Тёмная под недоступной для смертных скалой находилась

с берегом рядом пещера, которую жуткие твари,

злое Тифона отродье, с далеких времен населяли, –

между ущельями острова, что называют согласно

люди Калидной, напротив Троады лежащего в море.

В ярость тех змей приведя, призвала их ко граду богиня.

И подчиняясь приказу, заставили оные тотчас

вздрогнуть весь остров. Ревела под тяжкою ношей пучина.

Волны вокруг расступились. Они же с мелькающим в пасти

взад и вперед языком продвигались, собой устрашая

даже чудовищ морских.

…

Явившись туда, куда воля

их привела божества, на злосчастных детей поспешили

зубы направить убийцы. Троянцы же, видя во граде

столь исполинских чудовищ, пустились в постыдное бегство.

И ни один из героев, какой бы бесстрашной доселе

ни обладал он душой, устоять был на месте не в силах.

Всех нестерпимый объял перед тварями грозными ужас.

Жены с пронзительным воплем, в испуге детей позабывши,

сами от участи жуткой спасения в бегстве искали.

В крике вся Троя зашлась. Беглецов исцарапаны сильно

сделались скоро тела. И от жаждущих спрятаться стали

улицы града тесны. Так поспешно покинули люди

Лаокоонта с сынами, которым жестокая Кера

ноги связала. А змеи обоих детей трепетавших

смерти предали тогда, разрывая их пастью ужасной.

Тщетно к отцу своему простирали несчастные руки.

Быть их защитой не мог он. Троянцы же, издали глядя,

слезы по ним проливали, в душе потрясённые видом.

Змеи, исполнив, меж тем, повеленье Афины, троянцам

верной грозящее смертью, исчезли в земле. И сегодня

можно увидеть то место при входе во храм Аполлона

в богом хранимом Пергаме».

«ПОСЛЕ ГОМЕРА»: КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ И ГИБЕЛЬ АЯКСА (ЭАНТА)

При разграблении Трои Аякс из Локриды изнасиловал Кассандру в храме Афины. Поскольку греки не смогли его наказать, Афина вызвала бурю, чтобы утопить их флот и уничтожить Аякса.

Эсхил. Орестея. Агамемнон. 634-660. (Источник: Эсхил. Трагедии /Перевод Вячеслава Иванова. – М.: Наука, 1989. – С. 93-94) (греческая трагедия начала 5 в. до н. э.):

«Предводитель хора

Скажи, как буря грянула, и как прошла

Над вашими [войска греков на кораблях] главами сила грозная?

Вестник

…

Но я спасенья жданный вестник, радости

Глашатай вам, прибыток благоденствия,

И милость вышних петь скончав, зачну ли быль

О каре, коей боги посетили нас?..

Огонь и Море, древние враги, в союз

Вступили и держали клятву крепкую –

Усильем дружным мощь сломить аргивскую.

В ночи беда нагрянула. Фракийский ветр

Громил и бил с налета о корабль корабль

И, как быков, бодаться нудил. Вихрь, крутясь,

Метал их, буйных, рвал и гнал. И спутников

Мгла поглотила… Злобный пастырь стадо пас:

Когда же встало солнце над пучиной вод,

Глядим, все море зацвело Эгейское

Мужей телами, кузовов останками».

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Эпитома. Главы V (22, 23) – VI (1, 5, 6). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 88-89) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«[Во время разграбления Трои греками] Кассандра искала защиту, охватив деревянную статую Афины, но подверглась насилию локрийца Эанта [Аякса]. По этой причине, говорят, эта статуя имеет глаза, обращенные к небу.

…

Когда эллины, опустошив Трою, уже собирались отплыть, их задержал Калхант, сказавший, что Афина разгневана на них вследствие святотатства Эанта. Они едва не убили Эанта, но он прибегнул к защите алтаря, и его пощадили.

После всего этого было созвано собрание, на котором вступили в спор Агамемнон и Менелай. Менелай требовал немедленного отплытия, тогда как Агамемнон настаивал на том, чтобы остаться и принести жертву богине Афине.

Диомед, Нестор и Менелай вместе выплыли в открытое море. Плавание Нестора и Диомеда было счастливым, Менелай же попал в бурю…

Агамемнон, принеся жертву, отплыл и причалил к Тенедосу; Неоптолема же появившаяся Фетида убедила подождать еще два дня и принести жертву, и тот остался. Другие, выплыв в открытое море, попали в бурю у Теноса, ибо Афина упросила Зевса наслать бурю на эллинов. Многие корабли эллинов пошли ко дну.

Афина метнула перун в корабль Эанта. Судно разрушилось, сам же Эант спасся, уцепившись за скалу. При этом Эант сказал, что спасение пришло к нему против воли Афины. Тогда Посейдон ударил трезубцем в скалу и расколол ее, Эант же упал в море и погиб».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга тринадцатая. 415-429. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 248-249) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«…Бессмертные боги, укрывшись

тёмными тучами, слезы о Трои судьбе проливали,

кроме лишь Геры одной с Тритонидой [Афиной] прекрасноволосой,

гордостью в сердце ревнивом от зрелища страшного полных

гибели славного града потомка блаженных Приама.

Но Тритогения мудрая и для печали, однако,

повод весомый имела: в святилище оной Кассандру

чести девичьей лишил Оилея могучий наследник [Аякс],

сердце и разум утратив. Жестокую кару богиня,

мстя за бесчестие, позже злосчастному мужу послала.

На непотребство не стала смотреть она, полная гнева

в сердце своем и стыда, обратив на святилища крышу

грозные очи. И сразу же изображенье богини

начало шум издавать, а земля затряслась. Но Киприды

жар ощущая, герой беззаконное дело не бросил».

Квинт Смирнский. После Гомера. Книга четырнадцатая. 360-631. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. 262-269) (греческий эпос 4 в. н. э.):

«Один лишь Калхант [греческий провидец] с остальными

в путь не пустился по морю и прочих героев напрасно

тщился сдержать нетерпенье, предвидя, что страшная гибель

около скал Каферейских данайцев суда поджидает.

Слов его слушать не стали: судьба, беспощадная к смертным,

разум мужей помрачила.

…

Ныне же все отвязали канаты ахейцы и камни

подняли вверх якорей.

…

Тёмное всюду владыки

в море вино проливали, блаженных богов умоляя,

чтоб безопасную войску послали до дома дорогу.

Но с кораблей поднимаясь, мешались с ветрами мольбы их

и в облаках и бескрайнем напрасно терялись эфире.

…

Так без помех и достигли бы брега Эллады священной,

море пройдя, аргивяне, когда бы Афины на оных

гнев не обрушился, дочери тяжко гремящего Зевса.

В пору, когда у Эвбеи, открытой ветрам, они плыли,

страшную гибель послать пожелала немедля богиня

локров царю, на Аякса исполнена гневом жестоким.

Став пред владыкой богов, в стороне от иных олимпийцев,

молвила слово ему она, ярость в душе не сдержавши:

«Зевс, наш отец, нестерпимо на козни людей закрывать нам

снова и снова глаза, ни тебя, ни иных из блаженных

в сердце не чтящих своем, коли кара не следует сразу

за преступленьем негодных, а мужа достойного часто

сопровождают несчастья, и нету конца его бедам.

Не почитают уже справедливость, стыда не имеют

смертные перед богами. И мне не бывать на Олимпе,

дщерью не зваться твоей, если я за бесчестье ахейцам

даже теперь не воздам, ибо в храме моем злодеянье

сын Оилея свершил, отказавши в пощаде Кассандре,

руки в напрасной мольбе то и дело ко мне простиравшей.

Гнева в душе моего не страшась, никого из бессмертных

не устыдившись нимало, ужасное дело свершил он.

В сердце великом своем потому не раздумывай ныне,

как бы меня удержать от того, к чему дух мой стремится,

дабы иные богов прогневить опасались герои».

Молвившей слово такое ответил отец благосклонно:

«Из-за ахейцев не буду с тобой, мое чадо, рядиться,

наоборот – всё оружие, кое мне в давние годы

неутомимые длани киклопов могучих сковали,

ныне тебе передам, чтобы ты, не смягчаясь душою,

страшную бурю скорей на суда аргивян устремила».

С речью такой положил в тот же миг пред бестрепетной девой

быструю молнию с громом и грозный перун повелитель.

Дщери же оного сердце великая радость согрела.

Тотчас надела Афина эгиду, слепящую взоры,

несокрушимую, что и богов в изумленье приводит.

с жуткой Медузы главою, умело на ней закреплённой,

чьи исполинские змеи неистово вместе с дыханьем

неугасимый из пастей разверстых огонь извергают.

Громко на теле богини доспех зазвенел тот ужасный,

как от стрелы громовой бесконечное небо грохочет.

Дева ж отцово оружие, что, кроме Зевса, не может

взять ни один из богов, подняла, весь Олимп сотрясая,

туч нагнала отовсюду и мглой небосвод затянула.

Ночь разлилась на земле и в тумане пучина сокрылась,

взор услаждая Кронида. А высь под стопою богини

горняя вся содрогалась, и воздух звенел, словно это

сам Громовержец могучий спешит на желанную битву.

Следом к владыке ветров над туманом окутанным морем

тотчас Ириду Афина с высокого неба послала,

дабы все разом ветра, устремившись в дорогу немедля,

скал Каферейских достигли и там, на утесы крутые

снова и снова бросаясь, волненье на море подняли

в яростном натиске общем. Ирида, приказу послушна,

быстро отправилась в путь, облака по пути огибая:

ты бы сказал, что на небе лишь пламя и воды остались.

Брега достигнув Эолии, где расположена в скалах

веющих бурно ветров с нестихающих эхом пещера

подле чертогов просторных Эола, Гиппотова чада,

и обнаружив хозяина вместе с женой и сынами,

коих двенадцать числом, обо всем, что Афина данайцам

мыслит послать на пути их, Ирида ему рассказала.

Ей не ответил отказом Эол, но покинув чертог свой,

неутомимыми дланями в гору высокую тотчас

грозный трезубец направил, ветров обиталище шумных:

вечно в пещерах сокрытых горы той их рёв раздается,

страшно рычащих кругом. От удара скала раскололась.

И устремились наружу ветра. Приказал повелитель

мрачную вызвать им бурю, чтоб поднятой с моря волною

полностью скал Каферейских немедля вершины закрыло.

Тотчас задули ветра, повеленье владыки услышав.

И под напором их вмиг застонало широкое море.

Неодолимым подобны вершинам одна за другою

на море волны вставали. В груди у ахейцев ужасным

страхом наполнилось сердце, ведь их корабли в поднебесье

сквозь непроглядную темень крутые валы поднимали,

а через миг, как упавших с горы непреступно высокой,

в тёмные глуби несли. Из разверстых пучин же повсюду

сила стихии без меры придонный песок извергала.

В страшной нужде не могли ни весло ухватить мореходы

дланью могучей теперь, удивлением полны, ни парус,

сколь не желали того, прикрепить к преломившейся мачте,

гневом ветров сокрушённой, и в плаванье вновь устремиться.

Ярость неистовых вихрей кругом кораблей бушевала.

Кормчие были бессильны умелой рукой на кормиле

в море бушующем этом суда направлять по желанью:

всюду ветра, не стихая, с пронзительным рёвом носились.

Не было больше у них на спасенье надежды: одна лишь

буря, да тёмная ночь, да богов негодующих ярость.

Неукротимое море потряс Посейдон повсеместно,

дочери брата великий почёт оказать пожелавши.

Та же, неистовым гневом всё так же кипя на данайцев,

молнии с неба метала. И громом с вершины Олимпа

вторил родитель ей Зевс, прославляя любимое чадо.

Все берега с островами затоплены морем лежали

рядом с Эвбеей скалистой, где боги одну за другою

неотвратимую слали во гневе беду аргивянам.

Крики и стон умирающих прочь с кораблей уносились.

Громко стенали, ломаясь, судов деревянные брусья,

ибо друг в друга врезались ахейцев суда беспрестанно.

Труд бесполезные свершая, за вёсла брались мореходы

в тщетной попытке суда от несущихся оным навстречу

прочь увести кораблей и с разбитыми досками вместе

падали в бездну морскую, ужасную смерть обретая.

Всюду мужей настигали разбитых судов их обломки,

без исключенья ахейцев тела сокрушавшие ныне.

Часть аргивян в кораблях неподвижно всё время лежала

жизни лишённым подобно, другие во власти судьбы их

прочь отгрести торопились при помощи вёсел надежных,

третьи на разных обломках по морю широкому плыли.

Громко ревела пучина от самых глубин и казалось,

будто с землёй необъятною море и небо смешались.

А на Олимпе родителя не опозорила силу

неодолимая дева, и тяжко эфир содрогался.

Кару и гибель Аяксу послать полагая немедля,

грозный перун она в судно правителя локров метнула.

И через миг обречённый на части корабль развалился:

вскрикнули воздух с землею, и море вокруг забурлило.

За борт посыпались люди, и волны с собой унесли их.

От посылаемых с неба великой владычицей молний

блеск исходил негасимый, дорогу сквозь тьму пролагая.

В море немолчно шумящем, солёной водой захлебнувшись,

дух испускали герои, носимые волнами всюду.

Толпы невольниц же с радостью гибель в пучине встречали:

часть злополучных на дно уходила, к себе прижимая

малых руками детей, а другие, врагов ненавистных

дланью за шею обвив, вместе с оными в бездну бросались,

тем за насилье послать торопясь воздаянье данайцам.

Славная между богами, на это с Олимпа взирая,

радостью бурной согрела себе Тритогения сердце.

Лишь Оилея наследник, сперва на доске корабельной,

после же с помощью рук сквозь пучину солёную выплыл,

с неутомимым Титаном великою силою сходен.

Крепкою дланью себе через горькие волны проложен

мужем бесстрашным был путь. И на оного сверху взирая,

мощи и доблести сильно Аяксовым боги дивились.

То поднимала волна, как на горную кручу, героя

через прозрачный эфир, то с высот, как в глубокую пропасть,

снова поспешно скрывала. И он, утомленья не зная,

труд свой руками вершил. А вокруг его с громом ужасным

горние всюду перуны в пучине разверзшейся гасли.

Ибо ещё не решила отдать его Кере ужасной

тяжкогремящего Зевса в душе прогневлённая дочерь,

дабы мученья принять и страдание мог он изведать.

Из-за того и терпел он в пучине великие муки,

всюду бедой удручен. Окружал несчастливого мужа

Кер торжествующих сонм. В Оилида отчаянье вдохнуло

ярость тогда, и вскричал он, что если б все боги с Олимпа

в гневе сошли, возбудив против дерзкого смертного море,

выплыл бы он всё равно. Но не спасся от гнева блаженных

славный Аякс. Оскорблен был могучий Земли Колебатель

и обнаружив героя, что дланью за выступ схватился

тщетно Гирейской скалы, на него свою ярость обрушил,

чёрное море смешав и безмерно широкую землю.

Всюду вокруг содрогнулись тогда Каферейские мысы.

Грозную встретив волну, застонали брега под ударом –

столь сокрушительным гневом охвачен был моря владыка.

И раскололась скала, за какую цеплялся надменный,

острые камни ободранной крепко рукою сжимая,

из-под ногтей отчего уже алая кровь выступала.

Часто с неистовым шумом на мыс тот волна устремлялась,

голову пеною белой и бороду мужу покрывши,

что избежал бы кончины, когда бы морей повелитель,

сушу разъяв, на героя во гневе скалу ни обрушил.

…

Вот и владыку злосчастного локров скала придавила,

сверху упав – для могучего бременем став непосильным.

Чёрная гибель немедля тогда Оилида настигла,

разом принявшего смерть от земли и пустынного моря.

Прочие также ахейцы над бездной великой носились…

Немногие смерти избегли

из олимпийцев кого иль иною божественной волей.

Славной Афины меж тем ликованием вместе с печалью

было охвачено сердце, ведь Рок присудил Одиссею

вынести многие беды от гнева морского владыки».

Страбон. География. Книга XIII. I. 40. (Источник: Страбон. География / Пер. Г. А. Стратановского. – М.: Наука, 1964. – С. 563) (греческий географ 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Он [Гомер] не упоминает ни о насилии над Кассандрой, ни о гибели Эанта при кораблекрушении из-за гнева Афины или по какой-либо причине в этом роде. Напротив, поэт говорит, что хотя Эант был ненавистен Афине, равно как и все остальные (ведь они все осквернили ее храм и богиня была разгневана на всех), но погубил героя Посидон за его хвастовство».

Павсаний. Описание Эллады. Книга V. Элида (А). XIX. . (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):

«[В числе изображений на ларце Кипсела в Олимпии:]

Есть тут изображение и того, как Аякс оттаскивает Кассандру от статуи Афины; при нем есть надпись:

Локров владыка Аякс Кассандру влечет от Афины».

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 116. Навплий. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 140-141):

«Когда данайцы, взяв Трою и разделив добычу, плыли домой, боги гневались из-за того, что они разграбили святилища и что Аякс Локрийский оторвал Кассандру от Палладия [статуи Афины]. Поэтому из-за бури и противоположных ветров они потерпели крушение у Кафарейских скал. В этой буре Аякса Локрийского поразила молнией Минерва [Афина], и волны прибили его тело к скалам, которые стали называться скалы Аякса».

Овидий. Метаморфозы. Книга тринадцатая. 408-411. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Ярко пылал Илион. Не стихало еще полыханье.

…Тащат враги за волосы Фебову [Аполлона] жрицу [Кассандру],

И понапрасну она простирает молящие руки».

Овидий. Метаморфозы. Книга четырнадцатая. 466-474. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«…В пепле погибла

Троя, и Пергам стал данайского пламени пищей,

Тут нарикийский герой [Аякс] похитил деву [Кассандру] у Девы [Афины],

Кару на всех [греков] наложил, что ему одному полагалась.

Все мы [греки] раскиданы, мчат нас в море враждебные ветры,

Молнии, ливень и мрак, неистовство неба и моря, –

Всё мы, данайцы, снесли; Кафарей был вершиною бедствий.

…

Грекам казалось тогда, что готов и Приам [отец Кассандры] их оплакать».

О ПОСЛЕДСТВИЯХ этой истории см. «ГНЕВ АФИНЫ: ЛОКРИЙЦЫ»

ИСТОЧНИКИ

Греческие

• Эллинские поэты / Перевод М. Грабарь-Пассек, О. Смыки. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. – М.: Ладомир, 1999. – С. ???-???) (греческий эпос 8-7 вв. до н. э.):
• Эсхил. Орестея. Агамемнон.  (Источник: Эсхил. Трагедии /Перевод Вячеслава Иванова. – М.: Наука, 1989. – С. ???-???) (греческая трагедия начала 5 в. до н. э.):
• Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. ???-???) (греческий мифограф 2 в. н. э.):
• Страбон. География. (Источник: Страбон. География / Пер. Г. А. Стратановского. – М.: Наука, 1964. – С. ???-???) (греческий географ 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):
• Павсаний. Описание Эллады. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
• Птолемей Хенн (Гефестион). Новая история (в 7 книгах). V. (Перевод: Мещанский Д. В). (Источник: Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. – 1947. – №№ 1-4; 1948. – №№ 1-4; 1949. – №№ 1-4) (греческий мифограф 1-2 вв. н. э.):
• Квинт Смирнский. После Гомера. (Источник: Квинт Смирнский. После Гомера / Вступ. ст., пер. с др. греч. яз., прим. А. П. Большакова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. – 320 c. – С. ???-???) (греческий эпос 4 в. н. э.):

Римские

• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. ???-???):
• Овидий. Метаморфозы. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.