Возлюбленные Диониса

Дионис был олимпийским богом вина, растительности, удовольствий, празднеств, безумия и неистовства.

В этой части описаны различные связи бога. В мифах у него было небольное количество любовников и любовниц, наиболее известными из которых были его невеста Ариадна, калидонская царица Алфея и юноша Ампел.

Его отношения с критской принцессой Ариадной описаны на отдельной странице.

Изображение справа — Дионис, Ариадна и Эрос, 4 век до н.э., Британский музей.

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: АРИАДНА

МЕСТО: Наксос (греческий остров в Эгейском море)

См. «Возлюбленные Диониса: АРИАДНА»

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: АФРОДИТА

МЕСТО: Восточная Мисия (Анатолия)

Орфический гимн LVII. Гермесу Хтоническому (фимиам, стиракта). (Источник: Античные гимны. Переводы с древнегреч. Под ред. А. А. Тахо-Годи. – М.: Изд-во МГУ, 1988. – С. 237) (греческие гимны 3 в. до н. э. – 2 в. н. э.):

«…Гермий [возможно, Иакх], о сын хороводного Вакха [Диониса] и девы Пафосской,

Той Афродиты, чьи очи в изогнутых дивно ресницах!»

Павсаний. Описание Эллады. Книга IX. Беотия. XXXI. 2. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):

«… Выше всех богов его [Приапа] почитают особенно жители Лампсака [в Мисии], говоря, что он сын Диониса и Афродиты».

Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. Книга IV. VI. (1). (Источник: Вестник древней истории. 1986. № 2. С. 82 сл. Перевод В. М. Строгецкого с учётом переводов отдельных глав, выполненных С. Я. Лурье, А. Ф. Лосевым и М. К. Трофимовой) (греческий историк 1 в. до н. э.):

«Древние рассказывали миф, согласно которому Приап был сыном Диониса и Афродиты, не без оснований объясняя такое происхождение Приапа тем, что напившиеся вина, естественно, испытывают влечение к любовным утехам».

Для получения дополнительной информации об этих богах см. АФРОДИТА и ПРИАП

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: АЛФЕЯ

МЕСТО: Калидон, Этолия (Центральная Греция)

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга I. VIII. (1). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 12-13) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«Ойней… [женился] на Алтее, дочери Тестия, он… произвел на свет… Деяниру, которую, как говорят, Алтея родила от Диониса».

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 129. Ойней. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 161):

«Когда Либер [Дионис] был в гостях у Ойнея, сына Портаона, он полюбил Алфею, дочь Фестия, жену Ойнея. Когда Ойней понял это, он сам решил уйти из города, сделав вид, будто ему нужно совершить священнодействия. А Либер возлег с Алфеей, которая родила Деяниру, Ойнею же за радушное гостеприимство дал в дар виноградную лозу, показал, как ее сажать, и установил, чтобы ее плод назывался ойнос по имени его гостеприимца».

Св. Феофил Антиохийский. К Автолику. Книга II. 7. (Источник: Феофил Антиохийский, св. К Автолику. Три книги о вере христианской // Сочинения древних христианских апологетов. – СПб.: Благовест; Алетейя, 1999) (раннехристианский апологет 2 в. н. э.):

«От Диониса и Алтеи фестийской родилась Деианира, от нее и Геракла, сына Зевсова, – Гилл…»

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: ЭРИГОНА

МЕСТО: Аттика (Южная Греция)

Овидий. Метаморфозы. Книга шестая. 125. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«…Как Эригону провел [и соблазнил] виноградом обманчивым Либер [Дионис]…»

Возможно, Эригона была матерью элевсинского полубога Иакха (от Диониса). Краткая ссылка Овидия на ее историю с рассказами о Никее и Авре – ниже.

Полностью этот миф см. «БЛАГОСКЛОННОСТЬ ДИОНИСА: ИКАРИЙ И ЭРИГОНА»

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: НИКЕЯ

МЕСТО: Вифиния (Анатолия)

История Диониса и Никеи подробно описана Нонном Панополитанским. Здесь цитируются лишь небольшие отрывки из этого произведения.

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLVIII. 565-568. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 483) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«… Стал он [Дионис] искусных лукавств искать для любовных

Обольщений, о прежних вспомнив — как отроковицей

Астакидской [нимфой Никеей] обманом завладел, погрузивши

В сон ее и добившись любви вином опьяненной…»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLVIII. 809-821. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 488) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«Никайя, таинств Лиэя блюстительница благая,

Наблюдая мученья ужасные Авры безумной,

С тайной жалостью в сердце молвила речи такие:

«Авра, и ты страдаешь, и ты чистоту потеряла [была изнасилована Дионисом]!

…

Что ж пригубила ты хмеля, похитителя девства?

Что ж пригубила ты хмеля, ставши женою чреватой?

Вот, как и я, страдаешь, безвинная… Плачь же, о дева,

Над обманною дремой эротов, кляни любострастных!

Хитрость одна нас обеих сразила: питье сотворило

Матерью Авру и Никайю, дев безвинных и чистых!»

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLVIII. 864-874. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 489-490) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«Никайю вызывает, кибелидскую нимфу,

Указуя на ложе горько плачущей Авры,

Дионис, улыбаясь, над одинокою девой

Гордый своею победой брачной, так восклицает:

«Никайя, вот утешенье для твоего несчастья,

Ведь Дионис к другой на ложе тайно подкрался

И сочетался любовью с другой, что в скалах и долах

Прежде имени даже пылких эротов пугалась,

Ныне она, как когда-то и ты, изведала страсти!

Ты не одна познала сладкой дремы эротов,

Ты не одна и хмеля отведав, девства лишилась!

Снова ключи забили бурливые брачного тока,

Вновь вино извергая – и влаги отведала Авра!»

Для получения дополнительной информации об этой нимфе см. НИКЕЯ

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: АВРА

МЕСТО: Фригия (Анатолия)

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLVIII. 239-965. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 476-492) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«Там, охотясь средь горных Диндима скал и утесов [во Фригии]

Авра, цвела Риндакида, горнолюбивая дева,

Страсти эротов не знала, Лучницы дикой [Артемиды] подруга,

Знать не хотела занятий девушек незамужних

[но однажды оскорбила Артемиду своим хвастовством]

…

[По жалобе Артемиды Адрастейя (Немезида)]

Стала преследовать сразу ненавистную Авру…

К высокомерной Авре приблизилась, гордую выю

Девы она хлестнула плетию змееносной

И колесо закрутила, гордость свергая девичью,

Волю ее опутав неразрешимою вязью,

После чресла змеиным поясом завязала,

Адрастейя аргивская… Лучницы волю исполнив,

Гневному Дионису-сороднику угождая,

Богу [который потерял возлюбленную Берою] внушила иную страсть…[к Авре]

Эрос тем временем жалом

Сладостного желанья уязвил Диониса,

После взмыв на огромных крылах под своды Олимпа!

Вот уж бродящего в долах Вакха [Диониса] страсть поражает,

Места себе не находит бог, уже не надеясь

На благосклонность девичью – но нет от любви исцеленья!

Эрос его сжигает пламенем, жалящим разум,

Бромия [Диониса] подвигая на насилье над Аврой!

Страсть уж скрывать не в силах, в чащу бросается леса,

Но не любовною лестью склоняет дикую Авру –

Страхом охвачен, что дева бегством спасется! Бесстыдней

Нет ничего, когда дева страшится, а муж изнывает!

Но все глубже и глубже вонзается жало эротов…

Он за юницей крадется, за стаей псов ее гончих,

Поджидая, что ветер Киприды [Афродиты] одежды поднимет,

Бромию позволяя бедром и ступнёй любоваться…

Вот, наконец, истомленный любовью страстною к Авре,

Выкликнул Вакх в безумье неистовства полные речи:

«Я словно Пан злосчастный, нет мне в страсти удачи,

Дева быстрее ветра бежит сквозь дикие чащи,

Нимфы Эхо неверней, вечно невидимой девы!

Бромия Пан счастливей гораздо, ибо он знает

Исцеленье от страсти в сладостнодивном звучанье:

Эхо ему отвечает откликом запоздалым,

Возвращая его же речи как будто! Когда бы

Хоть единое слово из уст послала мне Авра!

Эта любовь не такая! Норов сей молодицы

Столь отличен от прочих норова милых любимых!

Зелье какое муку мою исцелит? И какое

Средство я испытаю? Разве прельстится Авра

Взглядами нежными…

Кто из мужей очарует неприступную Авру?

Кто из мужей очарует, кто с девою даже повязок

Не носящей, о браке залепетать посмеет?

Или об Эроса жале? Или о Кипрогенейе?

Выслушает Афинайя такое иль Артемида

Лучница – только не дева неприступная Авра!

Если б слово «любовь» из уст возлюбленных слышать!

Только надежда напрасна, о Вакх, забудь же об Авре!»

Так говорил он, блуждая по травам долов цветущих,

Жалуясь ветрам весенним… У благоуханного мирта

Остановился он в полдень, дав плоти сладостный отдых,

Притулившись у древа, лепеты Зефира слушал,

Сломленный страстною мукой. Томящемуся под листвою

Вдруг из ветвей родимых пышнорастущего древа

Дева нагая, нимфа-гамадриада явилась,

Верная и Киприде, и влюбленному Вакху:

«Раз уж Бромий не может с Аврою сочетаться

Браком, то надо опутать охотницу нежною вязью

И на стопы наложить и на длани оковы Киприды,

Дабы в сладостной дреме иго любви претерпела

И без брачного вена девичество потеряла!»

…

Только стал он искусных лукавств искать для любовных

Обольщений, о прежних вспомнив – как отроковицей

Астакидской [Никеей] обманом завладел, погрузивши

В сон ее и добившись любви вином опьяненной…

Вот, пока Вакх замышляет обманы любовные снова

Дочерь Леланта [Авра] бродила, ища лесного потока,

Ибо мучила жажда охотницу жгучая Авру…

От Диониса не скрылись поиски страждущей девы,

Прянул тотчас он к изножью близлежащего склона,

Тирсом ударил о землю и раскололась громада

Скальная, тут же извергнув из лона струи хмельные

Влаги ало-пурпурной… В благодарность Лиэю

Хоры богини, служанки Гелия, разубрали

Луговыми цветами ложе и стенки истока,

Пряным благоуханьем повеяло с нового луга…

Возросли там и стебли с цветами, что имя Нарцисса

Славного красотою, носили…

Рос там и благоуханный гиацинт амиклейский,

Над распустившимися лепестками, словно весною

Соловьиные стаи песни свои распевали…

Вот туда-то, томима жаждой мучительной, Авра

Прибежала, желая влаги Зевеса ль, истока ль

В долах найти, или речки горной журчащие струи!

Тьмою плотною Эрос одел ее очи и разум,

Только она увидала ложный Вакхов источник,

Облик туманный Пейто развеяла перед Аврой,

Молвив ей слово, предвестье страсти любовной для девы:

«Припади же к истоку, сулящему страсти свершенья,

Струи прими в уста, возлюбленного – на лоно!»

Радостно смотрит Авра на ключ и к зыби журчливой

Припадает устами, впивая Вакхову влагу…

Влаги испив, восклицает изумленная Авра:

«Что за диво, наяды? Благовонную влагу

Чье же небесное чрево породило в сем доле?

Этой влаги отведав, я к бегу уже не способна!

Тяжестью ноги налиты, сладостный сон навалился,

Только истомные стоны уста издавать и способны!»

Молвила – и колена неверные подкосились.

Вот она попыталась продолжить путь хоть немного,

Но в висках зашумело, все поплыло пред глазами,

И голова, налившись сном, на плечи склонилась…

Рухнула у подножья высокоствольного древа

Авра, оставив защиту девичества матери Гее.

Тут огнепылкий Эрос сломленную увидел

Деву, с небес спустился с ликом улыбчиво-ясным,

Молвив такие речи радостному Дионису:

«Как, Дионис, охота? Авра тебя поджидает?»

Так он сказал и к Олимпу взлетел, крылом помавая,

Только на листьях весенних цветов начертал он сначала:

«Ложе твое готово, пока забылась невеста

Сном, о жених, смотри же, не пробуди столь желанной!»

Вот Иовакх [Дионис] узрел на земле заснувшую деву,

Под крылами летейского Гипноса спящую Авру,

И подкрался бесшумно, босыми ступая ногами

По траве к беззащитной, безгласной и бездыханной

Осторожною дланью колчан узорчатый с девы

Он снимает и прячет лук и стрелы в пещере,

Дабы Гипноса крыл ненароком не потревожить

Он повязками крепко ноги юницы опутал,

Нежные пясти девы обвил бечевою он прочной,

Дабы не ускользнула, запрокинул на землю

Нежное бремя, во сне готовое для Афродиты,

Снял он брачную жатву с Авры, спящей глубоко,

Стал супругом, но выкуп не заплатил! И дева

На земле, хмельная, отдана в жены Лиэю!

Лик охватил крылами тонкотенными Авры

Гипнос, пособник в страсти Диониса, и сам он

Ведал услады Киприды, вспомощник верный Селены [Луны],

В сладостных сновиденьях с ласковой знаясь любовью.

Брак с ней во сне свершился, и в радостно-резвую пляску

Сами собою пустились окрестные весело горы,

Гамадриада лесная на дереве веселилась –

Только чистая Эхо не приняла в пляске участья,

А стыдливо забилась в пещеру укромную, дабы

Женолюбивого Вакха радостей брачных не видеть.

Вот, сочетавшись любовью на ложе этом безмолвном,

Гроздолюбивый соложник ушел, он лишь на прощанье

В милые губы деву целует и разрешает

Пясти от пут и лодыжки, колчан достает из пещеры,

Снова в ладони влагает лук и охотничьи стрелы,

И возвращается снова к сатирам, брачное ложе

Авры, дремлющей сладко велению ветров оставив.

Вот просыпается Авра после услады любовной,

Стряхивает дремоту, свидетельницу сей свадьбы!

Видит она в изумленье лежащие рядом повязки,

Обнаженные перси ощущает, нагие

Лядвеи, видит и кровь на подоле мятом хитона,

Знак девичества, взятого и без брачного вена!

Озирается Авра растерянно… Снова в повязки

Облачается, груди девичьи скрывает под тканью,

Облекается в пояс – да все уже понапрасну!

Стонет она от скорби, мучается в безумье,

Гонится за пастухами, их убивает на склонах

Горных, казнить желая похитителя девства,

Боле всего стремится беспощадным железом

Убивать быкопасов…

Виноградарей Вакха смерти она предавала,

Ибо они выжимали влагу хмельную из ягод,

Злополучные спутники пьяные бога Лиэя,

Ибо не ведала дева о хитростях Диониса,

Об Афродитином зелье, добавленном в струи истока,

Разоряя лачуги пастухов или горцев,

Кровью их орошая скалы и склоны крутые.

…

В чреве

Понесла от Лиэя дева, сраженная горем,

Бремя двойное [близнецов], и ярость неистовая овладела

Аврою злополучной на собственную утробу!

Мыслила дева: сам ли плод зародился, бог ли,

Поучаствовал, муж ли…

Только ее увидала в тяжести ненавистной

Артемида, явилась пред ней и злобно глумилась,

Над несчастной служанкой безжалостно надсмехаясь:

«Гипноса знаю, служку Пафийки, в лукавстве любовном

Бьющие влагой златистой мнимые струи истока

Там, где грезила дева, питьем прельщенная лживым,

Что развязали пояс девичий, столь долго хранимый!

…

Ах, чреватая, знаю, кто же твой беглый соложник,

Он не сокрылся от взоров моих, ведь я разглядела,

Как с бездыханной невестой Лиэй занимался любовью!

Ах, оставь свой лук и колчан, ведь самое время

Спрятаться в толпах вакханок женолюбивого Вакха!

Бить в тимпаны, в авлосы дудеть его роговые!

Молви, во имя страсти, на голой земле запылавшей,

Вено выдал какое Дионис, твой соложник!

Разве не дал он небриды, вещающей о союзе?

Медных роптров, для деток будущих милых игрушек?

Ах, он тирс свой, наверно, дал храброй звероубийце!

Может быть, и кимвалы – средство утешить младенцев

Неразумных кормилице, коли они расшумятся!»

Так богиня глумилась…

Авра же корчилась в муках

И в страданьях великих стыдилася Артемиды,

Бедная, и на сносях хотела казаться невинной…

Вот появился младенец первый на свет, ибо речи

Артемиды родящим в схватках всегда помогают,

Вот уж двоим подарила жизнь упорная Авра,

И по этим младенцам двойная вершина Рейи

Названа «Диндимон» древле, известна под именем этим…

…

Никайю вызывает, кибелидскую нимфу,

Указуя на ложе горько плачущей Авры,

Дионис, улыбаясь, над одинокою девой

Гордый своею победой брачной, так восклицает:

«Никайя, вот утешенье для твоего несчастья,

Ведь Дионис к другой на ложе тайно подкрался

И сочетался любовью с другой, что в скалах и долах

Прежде имени даже пылких эротов пугалась,

Ныне она, как когда-то и ты, изведала страсти!

Ты не одна познала сладкой дремы эротов,

Ты не одна и хмеля отведав, девства лишилась!

Снова ключи забили бурливые брачного тока,

Вновь вино извергая – и влаги отведала Авра!

Ты, претерпевшая муки когда-то деторожденья,

Ради молю Телеты, водительницы хороводов,

Поспеши побыстрее и отпрыска бога у Авры

Забери, как бы дева его убить не решилась!

Знаю: хочет младенца единого из рожденной

Двойни безумная Авра сгубить! Ты Иакху, младенцу,

Помоги! И того, кто сильнее, спаси, ведь Телета

Будет ему служанкой, как и родителю Вакху!»

Молвил Лиэй – и исчез, и радуясь, и веселяся

Двум фригийским любимым, обеими девами гордый,

Старшей, бывшей подругой, и младшей, матерью ставшей!

…

Вот положила младенца Авра пред львицей свирепой,

Но Дионисовой крови младенца, отпрыска бога,

Львица не захотела, тварь разумная, даже

Челюстями ужасными мальчика приласкала!

Окружили подстилку изумленные змеи,

Пасти раскрыв ядовитые, стражу неся у младенцев,

Ибо смягчил их норов Бромий, Авры соложник!

Вспрыгнула дочерь Леланта на резвые ноги мгновенно,

Гневом ярым пылая, словно косматая львица

Неумолимая, в воздух подбросила, ветрам добычу

Вырвав из пастей звериных, единого из младенцев!

Грянулся новорожденный оземь, упав головою

На основанье скалистое, прах вкруг себя воздымая.

После схватила тельце, и, разорвавши, сожрала

Плоть, которую должно любить материнской любовью!

Устрашившись деянья матери бессердечной,

Лучница Артемида схватила другого ребенка

И устремилася в чащу с бременем непривычным!

Так, после Бромия ложа, после безумия родов,

Смыла бесчестье насилья дева-охотница, Авра!

Стала такою как прежде, девственною и скромной,

Вышла к Сангария струям, лук свой выгнуто-крепкий

С презренным вместе колчаном бросила в быструю воду,

После в глубины речные бросилась вниз головою,

Видеть стыдясь отныне сиянье стыдливое Эос,

Скрылась в водах потока… Ее всемогущий Кронион [Зевс]

Превращает в источник…

Лучница гнев свой смирила, кинулася по дебрям

В поисках следа Лиэя, любившего горные чащи,

Новорожденное чадо Авры [Иакха] к груди прижимая,

Странное бремя во дланях неся… И вот уж стыдливо

Передает младенца сородичу Дионису.

…

Бога сего почитая вслед отпрыску Персефонейи [Загрею]

И Семелы потомку [Дионису]. Таинства учредили

Древнему пра-Дионису и позднему богу Лиэю,

Гимнами почитая третьего Иовакха!

Празднество это тройное все справляют Афины,

В позднем шествии с пляской граждане радостно славят

Бромия и Загрея, и Иовакха совместно!»

Для получения дополнительной информации об этой титаниде см. АВРА

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: ПАЛЛЕНА

МЕСТО: Ситония и Паллена, Фракия (Северная Греция)

Дионис одолел царевну Паллену в схватке. Эта история рассказана в «Деяниях Диониса» Нонна Панополитанского (в настоящее время здесь не цитируется)

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: БЕРОЯ

МЕСТО: Бейрут, Финикия (Западная Азия)

Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. Песнь XLII. 9-531 – XLIII. 8-381. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. 408-428) (греческий эпос 5 в. н. э.):

«Так необорный Эрос [бог любви] мчался стремительно в небе,

Воздух крылами взбивая, плещущий за спиною

С шумом глухим: у пределов ассирийского края

На тетиве единой расположил он две стрелки,

Дабы две раны подобные, страсть будящие к деве [Берое],

Он нанес двум Бессмертным, пожелавшим бы брака,

Пенного моря владыке [Посейдону] и божеству винограда [Дионису]!

Вот тем временем первый оставил соленые глуби,

Край тирийский оставил, у ливанских отрогов

Оба встретились бога.

…

Эрос же необоримый подкрался к деве [Берое] поближе

И оттуда уметил богов двумя остриями:

Эрос вселил в Диониса стремленье страстное к деве,

Дабы он предложил ей и сердце, и винные грозди!

Пыл любви разжигает в груди владыки трезубца,

Дабы он предложил двойной ей брачный подарок:

Страсть сражаться на море и яства отведать морские!

Вакх пылает сильнее – ведь разум вино распаляет,

Много сильнее жало безумное жалит желанья

Вакха, горячего нравом и более юного телом!

Ранен Лиэй [Дионис], и жало по самое оперенье

В сердце вошло – едва ли так опьянишь красноречьем!

Оба пылают любовью… Птицею обернувшись,

В небо малютка взмывает, помавая крылами,

Грозовому подобно ветру несется сквозь выси,

Кличет гордо: «Коль племя людское вином побеждает

Вакх, то я Диониса пламенем жарким низвергну!»

И божество винограда взгляд устремляет к Берое,

Воспламеняется страстью и проникает желанье

Сладостное через очи – с ней сочетаться на ложе!

Стал бродить по чаще Лиэй, терзаемый негой,

Тайно он на Берою смотрит пристальным взором,

Следует незаметно за нею в нежной истоме.

Но уж ему недовольно взглядов… Чем боле взирает

Бромий на деву, тем боле хочет он ей любоваться!

Вспоминая о страсти владыки созвездий к Климене,

Гелию [Гелиосу (Солнцу)] он взмолился, дабы свою колесницу

С конями, мчащими в выси, он придержал хоть немного,

Дабы продлил сиянье дневное, дабы к закату

Медленней день катился, дабы не гнал он повозки

Вот постепенно к Берое, идя за нею вплотную,

Бог приближается будто случайно… Тогда же с либанских

Гор Эносихтон [Посейдон], скрываясь, сходит в эти же чащи,

Бродит, блуждая, по лесу, ни на что не решаясь,

Ум уподобив морю, когда оно бьется в прибое,

Рокоча неустанно бьющимися валами…

Ненасытный от страсти, в чаще лесов ливанских

Дионис остается подле отроковицы,

Остается один! О, молвите мне, Ореады,

Что же хотеть еще богу, как девою не насладиться,

Видя ее одну, без влюбленного Энносигея?

Уж покрывает он тайно поцелуями землю

Многими там, где дева ступала, и прах под стволами,

Там, где касалась стопою белою отроковица!

Смотрит на нежную шею Вакх, на Берои лодыжки

Промелькнувшие, смотрит на красоту, что Природа

Сотворила, ведь дева румян благовонных и масел

В кожу свою не втирала и лика не украшала,

Не подкрашивала ни щеки, ни губы, ни очи!

Перед блестящею медью собою не любовалась,

С ликом довольным образ лживой красивости дева

Не судила, искусной драгоценной тесьмою

Кудри не перевивала, по брови кромку равняя

Убранных с превеликим умением локонов легких!

…

Время от времени дева, истомленная зноем,

Веющим от дыханья Пса небесного [звезды Сириус] с выси,

Воду пила из истока ближнего, наклоняясь

Ниже и ниже главою к токам прохладным, ладонью

Черпала из глубоких струй сородную влагу,

И утолив свою жажду, источник она оставляла,

Путь продолжая по лесу… Вакх же склонялся над током

Тем, подражая деве, ладонями черпал он воду,

Влагу лесного истока впивая, что нектара слаще!

…

Бог же, на Посейдона гневаясь, влаги владыку,

Стал ревновать и бояться, – ведь не вином утоляла

Жажду дева, водою… Воскликнул он громко, взывая

К деве Берое, дабы с ними она соединилась:

«Дева! Нектар отведай! Оставь любострастную воду!

Струй опасайся истока, как бы Лазоревокудрый

Не похитил во влаге девичьего достоянья,

От молодиц он в безумье впадает, хитрец! Фессалийки,

Девы Тиро, ты знаешь во влаге речной обольщенье…

Ах, опасайся коварных струй! О, как бы повязок

Не развязал девичьих приявший лик Энипея!

О как желал бы потоком быть я, как бог Эносихтон,

Дабы, журча, в объятья сгорающую от жажды

Принимать невозбранно мою Тиро — либанийку!»

Молвил бог – и тотчас же преображает он облик.

Там, где дева бродила, он оказался, в той чаще,

Стал охотнику Эвий подобен, неузнанный, тут же

Он приблизился к деве густокудрявой и вольной,

Юноше уподобясь, придал он прелестному лику,

Хитрости преисполнясь, стыдливое выраженье…

Ибо юному взору

Малое утешенье, взоры ровесницы милой,

Ибо любви желанье в нем лик ее пробуждает!

Вот он подходит к Берое, сказать как будто бы хочет

Что-то, да только робеет…

В сладком и горьком стесненье слова на устах замирают,

Уж прозвучать готовы, но страх их вглубь загоняет!

Вот он с трудом разрешает в устах оковы стесненья

И прерывает молчанья медлительную отсрочку,

Мнимым охотника гласом он речь обращает к Берое:

«Где же твой лук, Артемида? Кто же колчан твой похитил…»

[Дионис благоговейно сравнивает Берою с богинями]

Молвил он, изображая изумленье, но сердцем

С отроковицей лукавил… Не разгадав обмана,

Гордо выгнула выю, красу свою осознавая,

Дева смертная, ликом подобна бессмертной богине,

Обольщенная ложью смущенного Диониса:

Вакх же сильнее страдает – ведь милая дева не чует

Страсти, чиста и невинна, а он желал бы, чтоб чувство

В ней зародилось глубоко, ведь если это случится –

Есть потом и надежда, что страсти возникнут, желанье

И любви обоюдной… А если же нет, то напрасно

Ждут мужи наслажденья от жен, не познавших желанья…

Стал он и денно и нощно бродить по рощам сосновым,

Эос встречая в чащобах, приветствуя в дебрях и Веспер,

Близости с отроковицей желая, терзаясь томленьем…

Могут довольствоваться мужи сновидением сладким

И сладкогласною песнью и пляскою бурно-веселой

В хороводах согласных, но обезумевшим в страсти

Нет ни сна, ни покоя — ах, лжива книга Гомера!

…

И Дионис, лукавя, проявляя участье

Словно, расспрашивал деву о родителе милом,

Об Адонисе, словно он друг по горной ловитве,

И при этом случайно как будто касался он персей

И повязок, десницей приобнимал за пояс,

Будто совсем случайно, Вакх, безумный от страсти!

Спрашивает юница, как и обычно бывает,

Сына Диева, кто он, кто родом, явился откуда…

…

Тут измыслил иную Эйрафиотес [Дионис] уловку:

Взял он из рук Берои сети охотничьи, снасти,

Стал восхищаться работой искусной, бросая по кругу

Сети, и вопрошал о работе этой преловко:

«Что за уменье? Какой же бог явил тут искусство?

Кто же? Не смею поверить, что для Адониса эти

Сделал Гефест олимпийский лучше ловчие сети!»

Но и такою речью не мог обольстить он Берою!

Вот почивал он однажды на ложе из анемонов

И в сновиденье явилась пред ним внезапно Бероя,

Облаченная в платье невестное, ибо что делал

Днем мужчина, то ночью явится в сновиденье!

…

С сыном Мирры, с Берои родителем [Адонисом] на охоту

Он ходил, забросив тирс, увитый лозою,

Шкуру только убитой лани забросив на плечи,

Тайно бросал.на Берою взгляды… Но юная дева

Пряталась от Диониса взоров влюбленных и пылких,

Запахнув в покрывало и ланиты, и очи…

Вот застал он однажды Адониса вольную дочерь

Одинокой, без свиты, и юноши сбросив личину,

Раньше которую принял – как бог предстал перед девой.

Имя назвал и поведал ей об индийском походе,

Как отыскал он грозди, вино сотворил из гроздовья,

Для веселия смертных… Томимый страстной любовью,

Вдруг обрел он и пылкость, и смелость – и робость отбросив,

Молвил отроковице лукавострастные речи:

«Дева, в тебя я влюбился, небесные выси оставил,

Неба милей мне пещеры, где предки твои обитали,

Землю твою родную предпочитаю Олимпу,

Скиптра отца не желаю, как стражду страсти Берои,

Коей краса амвросии сладостней, с коей одежды

Благоухают сильнее нектара благоуханья!

Дева, слыхал я о диве – что матерь твоя Афродита…

Больше дивлюся, что дочерь так холодна, неприступна!

Эрос твой кровник, ты же не ведаешь жала желанья?

«Страсть светлоокая дева отвергает» – ты скажешь –

Но, родившись без страсти, ее и не знает Афина!

И Артемида с Палладой ведь не изведали родов!

Кровь Киприды [Афродиты] в тебе, а ты отвергаешь Киприду!

Стыдно ли матери рода? Ассирийский Адонис,

Муж прекрасной Киприды – родитель твой, о Бероя,

Нежности научися, пред коей отец твой смирился,

Поясу подчинися, что древен так, как Киприда,

Бойся гнева эротов, лишающих милостей страсти!

Беспощадны эроты – страсти требуют даже

От не знающих неги жен упорно холодных!

…

О, берегися гнева ужасного негодованья

Эроса тяжко-разящего пылкого – пояс для Вакха

Разреши ты девичий, стань соложницей бога!

Сам принесу я сети Адониса мягкие к ложу,

Сам его я устрою, ложе сестры Афродиты!

Энносигей [Посейдон] какие дары тебе предлагает?

Влага соленая моря будет выкупом брачным,

Шкуры тюленей расстелет, смердящих пеной пучинной,

Для сладострастного ложа сей бог, одежды морские!

Шкур тюленьих не надо Бромию! Девы-вакханки

Станут служанками в спальне, сатиры слугами станут,

Выкупом брачным будет лоза виноградная Вакха;

Коль пожелаешь оружья, о Адониса дочерь,

Дам тебе тирс вместо дрота… Прочь, о жала трезубца!

Ты берегися, о дева, шума немолчного моря,

О, берегися страстью грозящего Посейдона!

…

Я же, твоей красотою

Насмерть сраженный, тебе подарил бы всё, что ты хочешь –

Только дитя Афродиты златой не нуждается в злате!

Разве тебе из Алибы принесешь самородков –

Сребролокотной деве слитков сребряных не надо!

В дар мерцающий камень [янтарь] принесть ли тебе с Эридана?

Всё Гелиад сиянье затмит твой облик прекрасный!

Ибо выя Берои сияет ярче, чем Эос,

Камню-электру подобна выя девы Берои!

Царственным излученьем прочие затмевает

Драгоценные камни… Мрамора ты светлее!

Светоча мне не надо – твой взор лучится и блещет!

Что тебе розы, о дева, пустившие только бутоны –

Ярко алеют ланиты, розы прекрасней и чище!»

Так он молвил, но дева слух руками замкнула,

Дабы не слышать ни слова из любовных признаний,

Чтоб не внимать реченьям, напоминавшим о страсти, –

Столь ей брак ненавистен… И пылкого бога Лиэя

Стала мука сильнее…

Вот, терзаемый пастью неутоленных желаний,

Вакх уходит от девы, воображает охоту,

Бродит как призрак за нею, сердце его язвимо

Сладостно-горькою болью… тем временем зыбь поднялася

Тут – так пенным ступает шагом сквозь горы сухие,

Страстью томясь по Берое, Посейдон-женолюбец,

Землю при каждом шаге заполняя водою!

Спешно пересекает он лесистые пики

И содрогаются в страхе под тяжкой поступью выси.

Смотрит он на Берою, окидывает влюбленным

Взором и свежую юность, и прелесть отроковицы…

Алчным взглядом обводит лик непрестанно, упорно,

Сквозь струящийся пеплос плоть ее созерцает…

Вот к Киферейе морской, одержимый любовным безумьем,

Эносихтон взывает и на морском побережье

Деву прельщает такою речью, ища снисхожденья…

И взволновалась Пафийка [Афродита], беспокоясь за деву,

Ибо страшилась обоих женихов, что горели

Равною страстью любовной, знала, что ревность и пламя

Страсти к Берое невестной могли закончиться распрей,

Битвою за невесту, боем за брачное ложе!

Вот осторожно уводит отроковицу с собою

Матерь и помещает в укрытии горном, надежном,

Отроковицу, награду в любовном сем состязанье,

И говорит обоим соперникам речи такие:

«Как бы родить я хотела двух дочерей прекрасных,

Старшую для Эносихтона, младшую для Диониса!

Только я не имею двух дочерей, и такого

Нет закона земного, такое для нас невозможно,

Дабы единая дева двух супругов имела!

Вот и должны побороться два жениха за невесту!

Ибо без тяжких Берою трудов не добыть, и за деву

Пусть соискателя оба устроят одно состязанье:

Кто одержит победу, без выкупа дочерь получит!

Оба мне поклянитесь, ибо страшусь я за город,

Где владычицей дочерь, хранительницей законов,

Я назначила – как бы не сгибнул он из-за Берои!

Дайте мне обещанье, что после свадебных плясок

Энносигей не разрушит града из-за пораженья,

Землю колебля в неистовстве, Бромий тоже не станет

Горем пылая потери возлюбленной Амимоны,

Виноградников чащу на град насылать неповинный!

Дайте клятву, что после спора вы примиритесь,

Оба, пылая любовью ревностной к деве прекрасной,

После ж украсите город к вящему процветанью!»

Так рекла, убедив домогателей. Сразу же оба

Дали клятву такую…

С высей небесных спустились, желая за состязаньем

Понаблюдать, все боги, сколько ни есть на Олимпе,

Разместившись с Кронидом на отрогах либанских.

…

Для повелителя моря, для сатиров полководца

Дева станет наградой – она же стояла безмолвно,

Ибо союз с женихом из пучины соленой внушал ей

Отвращенье, боялась дева влажных эротов,

Вакх ей нравился больше…

Вот зазвенев по кругу, сам собою к сраженью

Небосвод затрубил призывно и звонко, прозрачный.

Клич издавая ужасный из мощной и яростной глотки,

Бог лазурнокудрявый воздел ассирийский трезубец,

Даль колебля морскую, и вперед устремился,

В схватку бог Дионис, подъемля тирс лозоносный,

Восседая в повозке [в которую был запряжен лев] Рейи, горной богини.

[Дионис и его лесные боги сражаются с Посейдоном и его морскими богами за руку Берои]

…

Видя морское сраженье бьющегося Диониса,

Жалуется Псамафа, горестно страх изливая…

Молвила – и услышал Зевс всевышний Псамафу,

Принял тотчас решенье: Берою Энносигею

Отдал и брачную распрю соперников он разнимает…

С высей взгремел перун, Энио бесконечная смолкла,

И заблистали зарницы грозные вкруг Диониса!

Бог виноградный сначала, измученный страсти стрекалом,

Деву свою не оставил… Родитель высокогремящий

Остановил грохотаньем трубу боевую сраженья,

Отческий ропот битву остановил посредине!

Медленным шагом, пятясь, начал Лиэй отступленье,

Взгляды назад бросая, только бы видеть Берою,

Ах, позором звучал разносившийся над зыбями

Для ревнивого бога брачный гимн Амимоне!»

Для получение дополнительной информации об этой богине-нимфе см. БЕРОЯ

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: АМПЕЛ

МЕСТО: Кикония, Фракия (к северу от Греции)

Овидий. Фасты. Книга третья. 407-414. (Источник: Овидий. Элегии и малые поэмы / Перевод с латинского. Сост. и предисл. М. Гаспарова. Коммент. и ред. переводов М. Гаспарова и С. Ошерова. – М.: Художественная литература, 1973. – 528 с.) (римская поэзия 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Но Виноградарь еще не уйдет! Откуда названье

Этой звезды, я тебе в кратких словах объясню:

Юный Ампел, говорят, рожденный сатиром и нимфой,

На исмарийских горах [во Фракии] Вакха [Диониса] возлюбленным был.

Вакх подарил ему грозд, на ветках вяза висевший;

Эта лоза до сих пор мальчика имя несет.

Ягоды этой лозы срывая, упал и разбился

Мальчик, но Либер [Дионис] его, павшего, к звездам вознес».

История любви Диониса к Ампелу подробно описана в «Деяниях Диониса» Нонна Панополитанского (в настоящее время здесь не цитируется).

Для получения дополнительной информации об этом юном сатире см. АМПЕЛ

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: ПОЛИМН (ПРОСИМН)

МЕСТО: Аргос (Южная Греция)

Павсаний. Описание Эллады. Книга II. Коринфика. XXXVII. 5. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):

«Видел я и так называемый источник Амфиарая и болото Алкионию, через которое, как говорят аргивяне, Дионис спустился в Аид, чтобы вывести на землю Семелу, а спуск сюда ему показал Полимн… То, что ежегодно ночью совершается на его берегах в честь Диониса, описывать это для всеобщего сведения, по моему мнению, было бы нечестием».

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Астрономия. Книга вторая. Венец. 5. 2. (Источник: Гигин. Астрономия / Перевод и комментарии А. И. Рубана. СПб., Изд-во «Алетейя», 1997. – С. 42):

«Авторы же «Истории Аргоса» предлагают такое объяснение: когда Либер [Дионис] получил позволение отца [Зевса] вывести свою мать Семелу из царства мертвых, и, отыскивая туда спуск, прибыл в земли аргивян, ему встретился некий человек по имени Полимн, достойный сын своего века, который по просьбе Либера указал ему вход. А поскольку Полимн видел перед собой мальчика, удивительной красотой тела превосходящего всех прочих, он потребовал от него плату, которую хотел получить без задержки. Либер, тоскуя по матери, поклялся в том, что он, если выведет ее на свет, исполнит его желание, однако он сделал это так, как бог клянется бесстыдному человеку; за это Полимн указал ему спуск. Когда Либер пришел к указанному месту и намеревался сойти в царство мертвых, он оставил венец, полученный Семелой в дар от Венеры [Афродиты], наверху, в том месте, которое по этой причине стали называть Стефанос [«Венец»]…»

Климент Александрийский. Увещевание к язычникам. Глава вторая. §§ XXXIV.  (раннехристианский богослов 2-3 вв. н. э.):

«Мистерии в Агре и Галимунте, демах Аттики, совершаются в афинских пределах; состязания же и фаллосы, посвященные Дионису, принесшие много зла людям, позорят весь мир. Дионис желал спуститься в Аид, но не знал пути. Некто, именем Просимн, обещает указать его, однако, не даром. Плата же, будучи постыдной, устраивает Диониса. Любовным было вознаграждение, платой, о которой шла речь, был сам Дионис. Требование не вызывает возражений у бога, и он обещает Просимну, что рассчитается с ним, если вернется, подтверждая обещание клятвою. Узнав дорогу, ушел. Возвратился назад… Не застает Просимна (ибо тот умер). Исполняя «священный» долг перед любовником, спешит к могиле и предается там противоестественной страсти: срезав кое-как ветвь смоковницы, придает ей форму мужского члена и садится на нее, исполняя обязательство перед усопшим. Как мистическое воспоминание о сей страсти, по городам воздвигаются фаллосы Дионису. Так как если бы они не в честь Диониса устраивали процессии и пели фаллические песни, то это было бы позорнейшим деянием, – говорит Гераклит…»

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДИОНИСА: АРИАДНА

Миф про ариадну смотрите на страница «Ариадна»

ИСТОЧНИКИ

Греческие

• Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. ???-???) (греческий мифограф 2 в. н. э.):
• Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. (Источник: Вестник древней истории. 1986. № 2. С. 82 сл. Перевод В. М. Строгецкого с учётом переводов отдельных глав, выполненных С. Я. Лурье, А. Ф. Лосевым и М. К. Трофимовой) 
• Павсаний. Описание Эллады. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
• Орфические гимны. (Источник: Античные гимны. Переводы с древнегреч. Под ред. А. А. Тахо-Годи. – М.: Изд-во МГУ, 1988. – С. ???-???) (греческие гимны 3 в. до н. э. – 2 в. н. э.):
• Климент Александрийский. Увещевание к язычникам.  (150 г., н.э.)
• Св. Феофил Антиохийский. К Автолику.  (Источник: Феофил Антиохийский, св. К Автолику. Три книги о вере христианской // Сочинения древних христианских апологетов. – СПб.: Благовест; Алетейя, 1999) (раннехристианский апологет 2 в. н. э.):
• Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. (Источник: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса /Пер. с древнегреческого Ю. А. Голубца. – СПб: Алетейя, 1997. – С. ???) 

Римские

• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. ???-???):
• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Астрономия. (Источник: Гигин. Астрономия / Перевод и комментарии А. И. Рубана. – СПб.: Алетейя, 1997. – С. ???-???):
• Овидий. Метаморфозы. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):
• Овидий. Фасты.  (Источник: Овидий. Элегии и малые поэмы / Перевод с латинского Ф. А. Петровского. Сост. и предисл. М. Гаспарова. Коммент. и ред. переводов М. Гаспарова и С. Ошерова. – М.: Художественная литература, 1973. – 528 с.) (римская поэзия 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.