Гнев Афродиты — 2

Афродита была олимпийской богиней любви, красоты, удовольствия и продолжения рода.

На этой странице описывается гнев богини, вызванный теми, кто пренебрежительно относился к ней, кто пренебрегал любовью или хвастался. Самые известные из этих историй включают высокомерное хвастовство матери Мирры и прелюбодеяние жены Диомеда.

Изображение справа — Афродита и Эрос, греко-римская фреска из Помпеи 1 век нашей эры, Национальный археологический музей Неаполя.

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ЭОС

МЕСТО: не определено

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга I. IV. (4). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 8) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«Афродита вселила в нее [Эос] постоянное желание, отомстив ей за то, что она разделила ложе с Аресом».

Для получения дополнительной информации об этой богине см. ЭОС

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ГЕЛИОС

МЕСТО: не определено

О ПРЕДЫСТОРИИ событий этого мифа см. «ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ АФРОДИТЫ: АРЕС И ГЕФЕСТ»

Овидий. Метаморфозы. Книга четвертая. 169-197. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Даже и Солнце [Гелиос], чей свет лучезарный вселенною правит,

Было в плену у любви: про любовь вам поведаю Солнца.

Первым, – преданье гласит, – любодейство Венеры [Афродиты] и Марса [Ареса]

Солнечный бог увидал. Из богов все видит он первым!

Виденным был удручен и Юноной [Герой] рожденному мужу [Гефесту]

Брачные плутни четы показал и место их плутен.

Дух у Вулкана [Гефеста] упал, из правой руки и работа

Выпала. Тотчас же он незаметные медные цепи,

Сети и петли, – чтоб их обманутый взор не увидел, –

Выковал [т. е. сделал ловушку для Афродиты и Ареса]…

За указанье четы Киферея [Афродита] ответила местью

И уязвила того, кто их тайную страсть обнаружил,

Страстью такой же. К чему, о рожденный от Гипериона,

Ныне тебе красота, и румянец, и свет лучезарный?

Ты, опаляющий всю огнем пламенеющим землю,

Новым огнем запылал; ты, все долженствующий видеть,

На Левкотою глядишь: не на мир, а на девушку только

[влюбленный] Взор направляешь теперь…»

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 148. Вулкан [Гефест]. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 180-181):

«Солнце [Гелиос] сообщило об этом [о прелюбодеянии Афродиты и Ареса] Вулкану [Гефесту], и он увидел их, возлежащих обнаженными. Он созвал всех богов… Солнцу [Гелиосу] и его потомству за то, что он рассказал Вулкану, Венера [Афродита] всегда была враждебна».

Сенека. Федра. 124-128. (Источник: Луций Анней Сенека. Федра / Перевод С. А. Ошерова / Луций Анней Сенека. Трагедии. – М.: Наука, 1983. – С. 38) (римская трагедия 1 в. н. э.):

«Венера [Федра] роду Солнца [Гелиоса] ненавистного

Давно за цепи мстит свои и Марсовы [Ареса],

Потомков Феба [Гелиоса – Федру, Пасифаю] отягчая гнусными

Пороками. Из Миноид никто еще

Любви не ведал легкой: всех их грех влечет».

См. также «ГНЕВ АФРОДИТЫ: ПАСИФАЯ»

Для получения дополнительной информации об этом боге см. ГЕЛИОС

ГНЕВ АФРОДИТЫ: КАЛЛИОПА И ОРФЕЙ

МЕСТО: Фракия (к северу от Греции)

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Астрономия. Книга вторая. Лира. 7. 3. (Источник: Гигин. Астрономия / Перевод и комментарии А. И. Рубана. – СПб.: Алетейя, 1997. – С. 47):

«Некоторые также рассказывают, что Венера [Афродита] и Прозерпина [Персефона] пришли на суд Юпитера [Зевса], прося рассудить, кому из них владеть Адонисом. Юпитер назначил им судьей музу Каллиопу, мать Орфея, и она рассудила так, чтобы они владели им поочередно, по половине года. Венера же вознегодовала на то, что не владеет им безраздельно и привела в исступление всех женщин во Фракии. В результате все они, ослепленные страстью, устремились к Орфею и разорвали его на куски».

Для получения дополнительной информации об этой музе см. КАЛЛИОПА

ГНЕВ АФРОДИТЫ: КЛИО

МЕСТО: Пиерия (Северная Греция)

О предыстории событий этого мифа см. «ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ АФРОДИТЫ: АДОНИС»

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга I. III. (3). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 7) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«[Муза] Клио же влюбилась в [смертного] Пиера, сына Магнета. Эта любовь была внушена ей Афродитой, разгневанной на нее за то, что Клио стыдила ее любовью к Адонису. Сойдясь с Пиером, Клио родила от него сына Гиакинта…»

Для получения дополнительной информации об этой музе см. КЛИО

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ЭРИМАНФ

Птолемей Хенн (Гефестион). Новая история (в 7 книгах). I. (Перевод: Мещанский Д. В). (Источник: Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. — 1947. — №№ 1—4; 1948. — №№ 1—4; 1949. — №№ 1—4) (греческий мифограф 1-2 вв. н. э.):

«Эриманф, сын Аполлона, был наказан, потому что он увидел, как, во время купания, Афродита соединилась с Адонисом, и Аполлон, в гневе превратившись в кабана, убил Адониса, пробив его доспехи».

Про МИФ об Афродите и Адонисе см. «ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ АФРОДИТЫ: АДОНИС»

ГНЕВ АФРОДИТЫ: НЕРИТ

МЕСТО: не определено

Клавдий Элиан. О мире животных. Книга XIV. 28. / Переводчик: Агностик. (Источник: Симпосий, сайт об античной литературе, античной истории и людях античности [http://simposium.ru/ru/node/12146]) (древнеримский писатель и философ 2-3 вв. н. э.):

«… Говорят, что он [морской бог] был назван Неритом и был самым красивым и среди людей и среди богов; так что даже Афродита была очарована Неритом в море и любила его. И когда назначенное судьбой время пришло, когда по указанию Отца богов [Зевса] Афродита была зачислена в число Олимпийцев, я слышал, что она взошла и пожелала привести своего компаньона и товарища по играм. Но история гласит, что он отказался, предпочитая жизнь с сестрами и родителями Олимпу. И тогда ему было разрешено вырастить крылья: это, я воображаю, был подарок Афродиты. Но даже такое благодеяние он счел никчемным. И так как дочь Зевса разгневалась, то превратила его в ракушку, и по собственной воле выбрала на место спутника и слуги Эроса, который также был молод и красив, и отдала ему крылья Нерита».

Для получения дополнительной информации об этом божестве см. НЕРИТ

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ДИОМЕД И АКМОН

МЕСТО: Аргос (Южная Греция) и Арпи (Центральная Италия)

О предыстории этого мифа см. «АФРОДИТА И ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА. «ИЛИАДА»: АФРОДИТУ РАНИТ ДИОМЕД»

Гомер. Илиада. Песнь пятая. Подвиги Диомеда. 370-415. (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 95-96) (греческий эпос 8 в. до н. э.):

«Но Киприда [Афродита, раненая в Трое Диомедом и прибежавшая на Олимп] стенящая пала к коленам Дионы,

Матери милой, и матерь в объятия дочь заключила,

Нежно ласкала рукой, вопрошала и так говорила:

… На тебя Диомеда воздвигла Паллада Афина.

Муж безрассудный! не ведает сын дерзновенный Тидеев:

Кто на богов ополчается, тот не живет долголетен;

Дети отцом его, на колени садяся, не кличут

В дом свой пришедшего с подвигов мужеубийственной брани.

Пусть же теперь сей Тидид, невзирая на гордую силу,

Мыслит, да с ним кто иной, и сильнейший тебя, не сразится;

И Адрастова дочь, добродушная Эгиалея,

Некогда воплем полночным от сна не разбудит домашних,

С грусти по юном супруге, храбрейшем герое ахейском,

Верная сердцем супруга Тидида, смирителя коней».

[Здесь Диона предлагает Афродите использовать жену Диомеда в качестве орудия своей мести.]

Страбон. География. Книга VI. III. 9. (Источник: Страбон. География / Пер. Г. А. Стратановского. – М.: Наука, 1964. – С. 260) (греческий географ 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«… В море поблизости [от Арпи в Италии] два острова носят название Диомедовых; один из них обитаем, а другой, говорят, пустынен. На последнем острове, согласно передаваемой некоторыми версии мифа, Диомед исчез и его спутники были превращены в птиц [согласно Овидию, – Афродитой (см. цитату ниже)]; действительно, до сего дня птицы здесь остаются ручными и ведут в некотором роде человеческую жизнь, не только в смысле порядка в образе жизни, но и проявляют кротость по отношению к достойным людям и отвращение к преступным и порочным».

Овидий. Метаморфозы. Книга четырнадцатая. 476-509. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«[Диомед рассказывает историю своего изгнания:]

… От родного отринут

Аргоса я. Не забыв о ране давнишней, Венера

Гонит благая меня. Так много трудов претерпел я

И на широких морях, и в военных на суше бореньях,

Что называл, и не раз, счастливыми тех, что погибли

Вместе от бури одной, Кафареем жестоким в пучину

Погружены. Я жалел, что не был одним из погибших.

Крайние беды терпя, сотоварищи в бурях и бранях

Духом упали, конца запросили, блужданий; и Акмон,

Нравом горячий всегда, а несчастьем еще раздраженный,

Молвил: «Осталось ли что, чего бы терпение ваше

Не одолело, мужи? Что могла бы еще Киферея [Афродита]

Сделать, когда б захотела? Пока ждем худшего в страхе,

Время молитвы творить; когда ж нет участи хуже, –

Страх под пятою тогда: спокойна вершина несчастий.

Пусть же послушает, пусть! Пусть нас ненавидит, как ныне,

И Диомеда, и всех! Но всю ее ненависть дружно

Мы презираем! Для нас ее сила немногого стоит!»

Так говоря, оскорблял Венеру враждебную Акмон,

Воин плевронский, и в ней возбуждал ее давнюю злобу.

Это немногим пришлось по душе; друзья остальные

Все порицали его; когда ж он сбирался ответить,

Тоньше стал голос его, и уменьшилась сила, и волос

Вдруг превращается в пух; покрывается пухом и шея

Новая, грудь и спина; на руках появляются перья

Крупные, локти ж его изгибаются в длинные крылья;

Большая часть его ног становится пальцами; рогом

Затвердевают уста и концом завершаются острым.

Идас и Лик в изумленье глядят и Никтей с Рексенором,

Смотрит Абант, поражен; но пока поражаются, тот же

Вид принимают они. И большая доля отряда

Вдруг поднялась и, крылами плеща, вкруг весел кружится.

Ежели спросишь про вид нежданных пернатых, – то были

Не лебедями они, с лебедями, однако же, схожи [возможно, они превратились в буревестников или лысух]».

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ГЕРАКЛ

МЕСТО: река Эвинос, Дриопия (Южная Греция)

Птолемей Хенн (Гефестион). Новая история (в 7 книгах). II. (Перевод: Мещанский Д. В). (Источник: Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. — 1947. — №№ 1—4; 1948. — №№ 1—4; 1949. — №№ 1—4) (греческий мифограф 1-2 вв. н. э.):

«Так как Афродита любила Адониса, как и Геракл, она научила кентавра Несса, как поймать Геракла в западню».

Про МИФ о любви Афродиты к Адонису см. «ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ АФРОДИТЫ: АДОНИС»

Для получения дополнительной информации о кентавре см. НЕСС

ГНЕВ АФРОДИТЫ: НАРЦИСС

МЕСТО: Фокида (Центральная Греция)

Овидий. Метаморфозы. Книга третья. 351-510. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Вот к пятнадцати год прибавить мог уж Кефисий [Нарцисс],

Сразу и мальчиком он и юношей мог почитаться.

Юноши часто его и девушки часто желали.

Гордость большая была, однако, под внешностью нежной, –

Юноши вовсе его не касались и девушки вовсе.

…

Так он ее [нимфу Эхо, влюбившуюся в него] и других, водой и горами рожденных

Нимф, насмехаясь, отверг, как раньше мужей домоганья.

Каждый, отринутый им, к небесам протягивал руки:

«Пусть же полюбит он сам, но владеть да не сможет любимым!»

Молвили все, – и вняла справедливым Рамнузия [Немезида (Афродита)] просьбам.

Чистый ручей протекал, серебрящийся светлой струею, –

Не прикасались к нему пастухи, ни козы с нагорных

Пастбищ, ни скот никакой, никакая его не смущала

Птица лесная, ни зверь, ни упавшая с дерева ветка.

Вкруг зеленела трава, соседней вспоенная влагой;

Лес же густой не давал водоему от солнца нагреться.

Там, от охоты устав и от зноя, прилег утомленный

Мальчик, места красой и потоком туда привлеченный;

Жажду хотел утолить, но жажда возникла другая!

Воду он пьет, а меж тем – захвачен лица красотою.

Любит без плоти мечту и призрак за плоть принимает.

Сам он собой поражен, над водою застыл неподвижен,

Юным похожий лицом на изваянный мрамор паросский.

Лежа, глядит он на очи свои, – созвездье двойное, –

Вакха достойные зрит, Аполлона достойные кудри;

Щеки, без пуха еще, и шею кости слоновой,

Прелесть губ и в лице с белоснежностью слитый румянец.

Всем изумляется он, что и впрямь изумленья достойно.

Жаждет безумный себя, хвалимый, он же хвалящий,

Рвется желаньем к себе, зажигает и сам пламенеет.

Сколько лукавой струе он обманчивых дал поцелуев!

Сколько, желая обнять в струях им зримую шею,

Руки в ручей погружал, но себя не улавливал в водах!

Что увидал – не поймет, но к тому, что увидел, пылает;

Юношу снова обман возбуждает и вводит в ошибку.

…

Но ни охота к еде, ни желанье покоя не могут

С места его оторвать: на густой мураве распростершись,

Взором несытым смотреть продолжает на лживый он образ,

Сам от своих погибает очей.

[Нарцисс догадывается, что видит собственный образ]

…

Молвил и к образу вновь безрассудный вернулся тому же.

И замутил слезами струю, и образ неясен

Стал в колебанье волны.

…

Так горевал и, одежду раскрыв у верхнего края,

Мраморно-белыми стал в грудь голую бить он руками.

И под ударами грудь подернулась алостью тонкой.

Словно у яблок, когда с одной стороны они белы,

Но заалели с другой, или как на кистях разноцветных

У виноградин, еще не созрелых, с багряным оттенком.

Только увидел он грудь, отраженную влагой текучей,

Дольше не мог утерпеть; как тает на пламени легком

Желтый воск иль туман поутру под действием солнца

Знойного, так же и он, истощаем своею любовью,

Чахнет и тайным огнем сжигается мало помалу.

Красок в нем более нет, уж нет с белизною румянца,

Бодрости нет, ни сил, всего, что, бывало, пленяло.

…

Долго лежал он, к траве головою приникнув усталой;

Смерть закрыла глаза, что владыки красой любовались.

Даже и после – уже в обиталище принят Аида –

В воды он Стикса смотрел на себя. Сестрицы наяды

С плачем пряди волос поднесли в дар памятный брату.

Плакали нимфы дерев – и плачущим вторила Эхо.

И уж носилки, костер и факелы приготовляли, –

Не было тела нигде. Но вместо тела шафранный

Ими найден был цветок с белоснежными вкруг лепестками [цветок нарцисс]».

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ПОЛИФОНТА

МЕСТО: Фракия (к северу от Греции)

Антонин Либерал. Метаморфозы. XXI. Полифонта [Рассказывает Бей в книге II «Происхождения птиц»]. (Источник: Антонин Либерал. Метаморфозы / Перевод с древнегреческого, вступительная статья и комментарии В. Н. Ярхо // ВДИ, 1997, № 3-4) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«Она [Полифонта фракийская] презирала дела Афродиты, но, уйдя на гору, стала спутницей Артемиды и подругой в ее играх. Афродита же, за то, что та не почитала ее дел, внушила ей любовь к медведю и лишила ее разума. И она, подстрекаемая богиней, совокупилась с медведем. Увидев ее, Артемида безмерно ее возненавидела и обратила против нее всех диких зверей».

ГНЕВ АФРОДИТЫ: АНАКСАРЕТА

МЕСТО: Саламин, Кипр (остров в Средиземном море)

Овидий. Метаморфозы. Книга четырнадцатая. 693-761. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Мести побойся богов, – идалийки [Афродиты], которая недруг

Жестких сердец, не гневи и злопамятной девы Рамнузской [Немезиды]!

Чтоб увеличить твой страх, – ибо старость меня научила

Многому, – я расскажу о делах, известных на Кипре [в Саламине]

Каждому, – легче тогда убедишься и сердцем смягчишься.

Анаксарету узрел, старинною тевкровой кровью

Знатную, Ифис, – а сам человек он был низкого рода.

Только ее он узрел – и весь загорелся любовью.

Долго боролся с собой, но когда увидал, что безумья

Разумом не победить, пришел, умоляя, к порогу.

Жалкое чувство свое он поведал кормилице: молит

Не отвергать его просьб, призывает питомицы имя.

К каждому он из рабов приближался со льстивою речью,

Голосом всех он просил, в тревоге, помочь доброхотно.

Часто свои поручал он признания нежным дощечкам,

Сам же в то время венки, орошенные влагою слезной,

Вешал на двери ее: простирал он на твердом пороге

Нежное тело свое и замок проклинал злополучный.

Анаксарета ж – глуха, как прибой при поднявшемся Австре,

Жестче железа она, что огонь закалил норикийский,

Тверже, чем камень живой, покуда он с корня не сорван.

Все отвергает его и смеется – к жестоким поступкам

Гордые злобно слова добавляет; надеяться даже

Не позволяет ему; и не вытерпел длительной муки

Ифис и, став у дверей, произносит последнее слово:

«Ты победила меня! Отныне уже я не буду

Больше тебе докучать. Триумф свой радостный празднуй!

Ныне «пеан [песнь победы]!» восклицай, увенчайся блистательным лавром!

Ты победила! – умру; веселись, о железное сердце!

…

Если ж, о Вышние, вы на людские взираете судьбы,

То вспомяните меня: просить уж язык мой не в силах

Большего. Сделайте так, чтобы долго меня вспоминали:

Жизнь мою славы лишив, вековечную дайте мне славу!»

Молвил; а сам к косякам, украшавшимся часто венками,

Влажные очи свои, подымая и бледные руки,

К притолоке он узлом тесьму привязал и, промолвив:

«По сердцу ль этот венок жестокой тебе и безбожной?» –

Голову вставил в тесьму, к любимой лицом обращенный;

И, опустившись, в петле злосчастная тяжесть повисла…

…Вот через город ведет [мать Ифиса] плачевное шествие скорби,

Желтое тело к костру провожая на смертных носилках.

Дом находился как раз на пути прохожденья унылой

Этой процессии; звук ударов по груди до слуха

Анаксареты достиг, – бог Мститель ее беспокоил.

Молвит, однако: «Взгляну на печальный обряд [похорон Ифиса]!» – и в волненье

Всходит на вышку дворца, где открыты широкие окна.

Но увидала едва на носилках лежащее тело,

Окоченели глаза, побледнело лицо и из тела

Будто вся кровь отлилась. Попыталась обратно ногами

Переступить, – не могла. Головой повернуться хотела –

Тоже не в силах; уже занимает помалу все тело

Камень, что ранее был в бесчувственном сердце. Не думай,

Это не вымысел, нет: сохраняется статуя девы

На Саламине поднесь. Там есть и Венеры [Афродиты] Смотрящей

Храм».

ГНЕВ АФРОДИТЫ: ГЛАВК

МЕСТО: Коринф (Южная Греция)

Поскольку Главк мешал своим кобылам спариваться, Афродита заставил их разорвать своего хозяина на части.

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 250. Чьи упряжки погубили своих возничих. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 269):

«Главка, сына Сизифа, сожрали его кобылицы на погребальных играх Пелия».

Вергилий. Георгики. Книга третья. 266-283. (Источник: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида / Перевод с латинского С. Шервинского. (Серия «Библиотека всемирной литературы», т. 6). – М.: Художественная литература, 1971. – С. 98-99) (римский поэт 1 в. до н. э.):

«Но неистовей всех ярятся кобылы.

Пыл тот сама в них Венера [Афродита] влила, когда челюстями

Тех потнийских квадриг было сжевано Главково тело.

Властно их гонит любовь за Гаргар и за Асканий

Гулкий; взбегают они вскачь на гору, переплывают

Реки, едва лишь огонь разогреет их жадные недра, –

Больше весной, ибо жар о весне возвращается в кости….

Часто вовсе без мужа

Плод зарождается в них от ветра – вымолвить дивно!

Тут по утесам они, по скалам, по глубоким долинам

Порознь бегут…

Тут-то тягучий течет, называемый меж пастухами

Верным названьем его, «гиппоман», из кобыльей утробы, –

Мачехи злые тот сок испокон веков собирали,

Всяческих трав добавляли к нему и слов не безвредных».

ГНЕВ АФРОДИТЫ: АХИЛЛЕЙ (АХЕЙЛ)

МЕСТО: возможно, гора Тмол, Лидия (Анатолия)

Ахиллей был сыном Зевса и Ламии, а не героем Троянской войны. Его сестрой была сивилла Герофила из лидийской Эрифреи, поэтому действие, вероятно, происходит на горе Тмол (где, говорят, Пан состязался с Аполлоном в игре на музыкальных инструментах).

Птолемей Хенн (Гефестион). Новая история (в 7 книгах). VI. (Перевод: Мещанский Д. В). (Источник: Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. — 1947. — №№ 1—4; 1948. — №№ 1—4; 1949. — №№ 1—4) (греческий мифограф 1-2 вв. н. э.):

«Ахиллес [Ахиллей (Ахейл)] – сын Зевса и Ламии, он был очень красив, из-за него состязались, и он выбрал судьей Пана. Афродита разгневалась и поместила в сердце Пана любовь к Эхо, а также сделала его непривлекательным».

Для получения дополнительной информации об этих персонажах см. ПАН и АХИЛЛЕС

ГНЕВ АФРОДИТЫ: МИРРА (СМИРНА)

МЕСТО: Кипр (восточное Средиземноморье) или Ассирия (Западная Азия)

Мирра (Смирна) была превращена Афродитой в миртовое дерево, либо в куст мирры. Оба растения считались связанными с богиней и поэтому священными.

Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга III. XIV. (4). (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. 71) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«Она [Смирна, дочь ассирийского царя Тианта] не почитала богиню Афродиту, и та, разгневанная, внушила ей страсть к родному отцу. Взяв в соучастницы своего преступления кормилицу, она двенадцать ночей разделяла ложе со своим ничего не подозревавшим отцом. Когда он узнал истину, то выхватил меч и кинулся преследовать Смирну; уже настигаемая им Смирна взмолилась богам, чтобы они сделали ее невидимой, и боги пожалели ее, превратив в дерево, которое называется смирной. Спустя десять месяцев дерево треснуло и родился ребенок, названный Адонисом».

Антонин Либерал. Метаморфозы. XXXIV. Смирна. (Источник: Антонин Либерал. Метаморфозы / Перевод с древнегреческого, вступительная статья и комментарии В. Н. Ярхо // ВДИ, 1997, № 3-4) (греческий мифограф 2 в. н. э.):

«На горе Либане у Фианта, сына Бела и Орифии, одной из нимф, была дочь Смирна. Из-за ее красоты ее сватали многие женихи из многочисленных городов, она же придумывала всякие хитрости, чтобы обмануть родителей и оттянуть время, ибо ее обуяла до безумия страшная любовь к отцу. И сначала она от стыда скрывала это наваждение; когда же страсть ее вынудила, она открыла ее кормилице Ипполите. Та, пообещав добыть ей средство от противоестественной страсти, рассказала Фианту, что к нему на ложе страстно желает тайно взойти девушка из благородной семьи. И Фиант одобрил ее речь, ибо он не знал, что против него замышляется. И во мраке дома он ожидал на своем ложе девушку, а кормилица привела Смирну, скрыв ее под покрывалом. И в течение долгого времени это ужасное и нечестивое дело продолжалось, оставаясь тайной. Однако, поскольку Смирна забеременела, Фиантом овладело желание узнать, кто была будущая мать. Он спрятал в комнате светильник, и когда она вошла к нему, он узнал ее, неожиданно внеся огонь. Смирна преждевременно родила и, воздев руки к небу, взмолилась, чтобы ее больше не видели ни среди живых, ни среди мертвых. И Зевс превратил ее в дерево и назвал его ее же именем – смирной. Говорят, что оно каждый год истекает, как слезами, миррой. Отец Смирны Фиант, совершивший такое нечестивое дело, покончил с собой, ребенок же по воле Зевса был выращен, назван Адонисом, и Афродита очень его полюбила за красоту».

Павсаний. Описание Эллады. Книга VI. Элида (B). XXIV. 5. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):

«… Роза и мирт посвящены Афродите и всегда фигурируют в сказаниях об Адонисе…»

[Предполагается, что Павсаний указывал на то, что мирт был назван по имени матери Адониса Мирры.]

Псевдо-Плутарх. Собрание параллельных греческих и римских историй. 22. / Переводчик Васильева Н. В. (Источник: Вестник древней истории, 1980, № 2; цитируется по: [http://simposium.ru/ru/node/1142]) (анонимные авторы 2 в. н. э.):

«Смирна, дочь Кинура, из-за гнева Афродиты воспылала страстью к своему родителю и открыла кормилице свои любовные муки. Та же хитростью заманила своего господина, сказав, что одна девушка, живущая по соседству, пылает к нему страстью, но стыдится прийти к нему открыто. Таким образом отец вступил в связь с дочерью. Спустя некоторое время, желая все же узнать, кто его возлюбленная, он попросил огня. Узнав дочь, он с мечом бросился преследовать распутницу. Она же заботой Афродиты превратилась в одноименное дерево [мирра]. Так рассказывает Феодор в «Метаморфозах» [возможно, этот рассказ был заимствовал Овидием]».

Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. 58. Смирна. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 78-79):

«Смирна, дочь Кинира, царя ассирийцев, и Кенхреиды. Ее мать Кенхреида надменно говорила, что ее дочери превосходят красотой Венеру [Афродиту]. Карая Смирну за преступление матери, Венера внушила ей нечестивую любовь, так что она полюбила своего отца. Когда она собиралась повеситься, ей помешала кормилица, и при помощи кормилицы Смирна возлегла с не знавшим этого отцом. Она зачала от него и скрылась, побуждаемая стыдом, в лесах, чтобы это не открылось. Потом Венера, сжалившись над ней, превратила ее в дерево, из которого течет мирра. Из этого дерева родился Адонис, покаравший Венеру за страдания его матери».

Овидий. Метаморфозы. Книга десятая. 298-502. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«… Когда бы потомства

Он [царь Кипра Кинир] не имел, почитаться бы мог человеком счастливым.

…

Даже Эрот [Купидон] объявил, что стрелой не его пронзена ты,

Мирра; свои он огни от греха твоего отвращает.

Адской лучиной была ты овеяна, ядом ехидны,

Ты их трех фурий [Эриний] одна: преступленье – отца ненавидеть,

Все же такая любовь – преступленье крупней. Отовсюду

Знатные ищут тебя домогатели. Юность Востока

Вся о постели твоей соревнуется. Так избери же,

Мирра, себе одного, но, увы, все в одном сочетались.

Все понимает сама, от любви отвращается гнусной

Мирра, – «Где мысли мои? Что надо мне? – молвит, – о боги!

Ты, Благочестье, и ты, о право священное крови,

Грех запретите, – молю, – преступлению станьте препоной,

Коль преступленье в том есть. Но, по правде сказать, Благочестье

Этой любви не хулит.

…

Не был отцом мне Кинир, то лечь я могла бы с Киниром!

Ныне ж он мой, оттого и не мой. Мне сама его близость

Стала проклятием. Будь я чужой, счастливей была бы!

Лучше далеко уйду и родные покину пределы,

Лишь бы греха избежать. Но соблазн полюбившую держит:

Вижу Кинира я здесь, прикасаюсь к нему, говорю с ним,

Для поцелуя тянусь, – о, пусть не дано остального!

Смеешь на что-то еще уповать, нечестивая дева?

…

Ты, еще непорочная телом,

В душу греха не прими, законы могучей природы

Не помышляй загрязнить недозволенным ею союзом.

Думаешь, хочет и он? Воспротивится! Он благочестен,

Помнит закон. О, когда б им то же безумье владело!»

Молвила так…

Ночи средина была. Разрешил и тела и заботы

Сон. Но Кинирова дочь огнем неуемным пылает

И не смыкает очей в безысходном безумье желанья.

Вновь то отчается вдруг, то готова пытаться; ей стыдно,

Но и желанья кипят; не поймет, что ей делать, так мощный

Низко подрубленный ствол, последнего ждущий удара,

Пасть уж готов, неизвестно куда, но грозит отовсюду.

Так же и Мирры душа от ударов колеблется разных

Зыбко туда и сюда, устойчива лишь на мгновенье.

Страсти исход и покой в одном ей мерещится – в смерти.

Смерть ей любезна. Встает и решает стянуть себе петлей

Горло и, пояс уже привязав к перекладине, молвив, –

«Милый, прощай, о Кинир! И знай: ты смерти виновник!» –

Приспособляет тесьму к своему побелевшему горлу.

Ропот ее, – говорят, – долетел до кормилицы верной,

Что по ночам охраняла порог ее спальни. Вскочила

Старая, дверь отперла и, увидев орудие смерти

Подготовляемой, вдруг завопила; себя ударяет

В грудь, раздирает ее и, питомицы вызволив шею,

Рвет тесьму на куски. Тут только слезам отдается;

Мирру она обняла и потом лишь о петле спросила.

Девушка молча стоит, недвижно потупилась в землю.

Горько жалеет она, что попытка нарушена смерти.

Молит старуха, своей сединой заклинает…

Голову та [Мирра] подняла, и внезапные залили слезы

Старой кормилицы грудь; и, не раз порываясь признаться,

Речь пресекает она; застыдившись, лицо закрывает

Платьем и молвит, – «О, как моя мать осчастливлена мужем!»

Смолкла и стон издала. Кормилица похолодела,

Чувствует – ужас проник до костей в ее члены. Поднявшись,

Волосы встали торчком на ее голове поседелой.

Много добавила слов, чтобы та – если сможет – извергла

Злую любовь. Хоть совет и хорош, повторяет девица,

Что не отступит, умрет, коль ей не достанется милый!

Та же в ответ ей, – «Живи, овладеешь своим…» – не решилась

Молвить «отцом» и молчит; обещанья же клятвой скрепляет.

Праздник Цереры [Деметры] как раз благочестные славили жены,

Тот, ежегодный, когда, все окутаны белым, к богине

Связки колосьев несут, своего урожая початки.

Девять в то время ночей почитают запретной Венеру [Афродиту],

Не допускают мужчин. Кенхреида, покинув супруга,

Вместе с толпою ушла посетить тайнодейства святые.

Благо законной жены на супружеском не было ложе,

Пьяным Кинира застав, на беду, расторопная нянька,

Имя другое назвав, неподдельную страсть описала

Девы, красу расхвалила ее; спросил он про возраст.

«С Миррой, – сказала, – одних она лет». И когда приказал он

Деву ввести, возвратилась домой. «Ликуй, – восклицает, –

Доченька! Мы победили!» Но та ощущает неполной

Эту победу свою. Сокрушается грудь от предчувствий.

Все же ликует она: до того в ней разлажены чувства.

Час наступил, когда все замолкает…

Филин могильный давал смертельное знаменье криком.

Все же идет. Темнота уменьшает девичью стыдливость.

Левою держит рукой кормилицы руку; другая

Ищет во мраке пути; порога уж спальни коснулась.

Вот открывает и дверь; и внутрь вошла. Подкосились

Ноги у ней, колена дрожат. От лица отливает

Кровь, – румянец бежит, сейчас она чувства лишится.

Чем она ближе к беде, тем страх сильней; осуждает

Смелость свою и назад возвратиться неузнанной жаждет.

Медлит она, но старуха влечет; к высокому ложу

Деву уже подвела и вручает, – «Бери ее! – молвит, –

Стала твоею, Кинир!» – и позорно тела сопрягает.

Плоть принимает свою на постыдной постели родитель,

Гонит девический стыд, уговорами страх умеряет.

Милую, может быть, он называет по возрасту «дочка»,

Та же «отец» говорит, – с именами страшнее злодейство!

Полной выходит она от отца; безбожное семя –

В горькой утробе ее, преступленье зародышем носит.

Грех грядущая ночь умножает, его не покончив.

И лишь когда наконец пожелал, после стольких соитий,

Милую он распознать, и при свете внесенном увидел

Сразу и грех свой и дочь, разразился он возгласом муки

И из висящих ножен исторг блистающий меч свой.

Мирра спаслась; темнота беспросветная ночи убийство

Предотвратила. И вот, пробродив по широким равнинам,

Пальмы арабов она и Панхаи поля покидает.

Девять блуждает потом завершающих круг полнолуний.

И, утомясь наконец, к земле приклонилась Сабейской.

Бремя насилу несла; не зная, о чем ей молиться,

Страхом пред смертью полна, тоской удрученная жизни,

Так обратилась к богам, умоляя: «О, если признаньям

Верите вы, божества, – заслужила печальной я казни

И не ропщу. Но меня – чтоб живой мне живых не позорить,

Иль, умерев, мертвецов – из обоих вы царств изгоните!

Переменивши меня, откажите мне в жизни и смерти!»

Боги признаньям порой внимают: последние просьбы

Мирры нашли благосклонных богов: ступни у молящей

Вот покрывает земля; из ногтей расщепившихся корень

Стал искривленный расти, – ствола молодого опора;

Сделалась деревом кость; остался лишь мозг в сердцевине.

В сок превращается кровь, а руки – в ветви большие,

В малые ветви – персты; в кору – затвердевшая кожа.

Дерево полный живот меж тем, возрастая, сдавило;

Уж охватило и грудь, закрыть уж готовилось шею.

Медлить не стала она, и навстречу коре подступившей

Съежилась Мирра, присев, и в кору головой погрузилась.

Все же, хоть телом она и утратила прежние чувства, –

Плачет, и все из ствола источаются теплые капли.

Слезы те – слава ее. Корой источенная мирра

Имя хранит госпожи, и века про нее не забудут».

Овидий. Метаморфозы. Книга десятая. 520-524. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Младенец [Адонис, сын Мирры от ее отца Кинира], зачатый

Дедом своим и сестрой, до этого в дереве скрытый,

Только родиться успел, красивейшим слыл из младенцев.

Вот он и юноша, муж; и себя превзошел красотою!

Вот и Венере [Афродите] он мил, за огни материнские мститель!»

Овидий. Метаморфозы. Книга шестая. 98-100. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):

«Угол оставшийся был сиротеющим занят Киниром .

Храма ступени обняв, – родных дочерей своих члены! –

Этот на камне лежит и как будто слезами исходит».

Другие источники, цитаты из которых здесь не приводятся:

Антонин Либерал, 34;

Плутарх, 22.

Про близкий по теме миф см. «ГНЕВ АФРОДИТЫ: ДОЧЕРИ КИНИРА».

Про МИФ о любви Афродиты к сыну Мирры см. «ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ АФРОДИТЫ: АДОНИС»

ИСТОЧНИКИ

Греческие

• Гомер. Илиада.  (Источник: Гомер. Илиада. Одиссея / Перевод с древнегреческого Н. Гнедича. – М.: Художественная литература, 1967. – С. ???-???) (греческий эпос 8 в. до н. э.):
• Мимнерм. (Источник: Эллинские поэты VIII – III вв. до н. э. / Перевод В. Вересаева, В. Ярхо. – М.: Ладомир, 1999. – С. ???-???) (греческий поэт 7 в. до н. э.):
• Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека. (Источник: Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. – Л.: Наука, 1972. – С. ???-???) (греческий мифограф 2 в. н. э.):
• Страбон. География. (Источник: Страбон. География / Пер. Г. А. Стратановского. – М.: Наука, 1964. – С. ???-???) (греческий географ 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):
• Павсаний. Описание Эллады. (Источник: Павсаний. Описание Эллады /Пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. Никитюк. Пред. Э. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996) (греческое повествование о путешествии 2 в. н. э.):
• Антонин Либерал. Метаморфозы. (Источник: Антонин Либерал. Метаморфозы / Перевод с древнегреческого, вступительная статья и комментарии В. Н. Ярхо // ВДИ, 1997, № 3-4) (греческий мифограф 2 в. н. э.):
• Клавдий Элиан. О мире животных.  / Переводчик: Агностик. (Источник: Симпосий, сайт об античной литературе, античной истории и людях античности).
• Птолемей Хенн (Гефестион). Новая история (в 7 книгах). V. (Перевод: Мещанский Д. В). (Источник: Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. – 1947. – №№ 1-4; 1948. – №№ 1-4; 1949. – №№ 1-4) (греческий мифограф 1-2 вв. н. э.):

Римские

• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Мифы. (Источник: Гигин. Мифы. / Пер. Д. О. Торшилова под общ. ред. А. А. Тахо-Годи. – 2-е изд., испр. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. ???-???):
• Псевдо-Гигин (общее имя для неизвестных античных авторов-мифографов 2 века н. э.) Астрономия. (Источник: Гигин. Астрономия / Перевод и комментарии А. И. Рубана. – СПб.: Алетейя, 1997. – С. ???-???):
• Овидий. Метаморфозы. (Источник: Публий Овидий Назон. Метаморфозы / Перевод с латинского С. В. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1977) (римский эпос 1 в. до н. э. – 1 в. н. э.):
• Вергилий. Георгики. (Источник: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида / Перевод с латинского С. Шервинского. (Серия «Библиотека всемирной литературы», т. 6). – М.: Художественная литература, 1971. – С. ???-???) (римский поэт 1 в. до н. э.):
• Сенека. Федра. Источник: Луций Анней Сенека. Федра / Перевод С. А. Ошерова / Луций Анней Сенека. Трагедии. – М.: Наука, 1983. – С. ???-???) (римская трагедия 1 в. н. э.):

Список используемой литературы

Полная библиография переводов, цитируемых на этой странице.